День матери

      В доме Новотны всегда любили праздники. Но если эти праздники были итальянскими и уходили корнями в глубину веков, то почитались они с особым благоговением, и пропустить их означало навеки предать себя анафеме. Не подумайте, Брайан Кинни с удовольствием оказал бы такую честь своей богобоязненной матери, но быть отлученным от радужной религии Дэбби Новотны и до скончания веков жариться на сковородке с макаронами ему не улыбалось. А тринадцатое мая в семье Новотны всегда отмечали с размахом. День матери, своеобразный день семьи, собирал за круглым столом всех, кто был дорог сердцу Дэбби. И Брайану еще ни разу не удалось избежать повинности. Хотя, что там греха таить, не такой уж и повинностью все это было. Повод напиться, насмеяться и выгулять новый летний гардероб. А уж тем жарким днем, тринадцатого мая две тысячи первого, когда наверху в комнате Майкла его ждал всегда и ко всему готовый Джастин, Брайан вообще не мог найти повода не прийти на субботний праздник. Хотя очень искал его. Правда.       Воздух над Питтсбургом в те майские дни повис непривычным жгучим маревом, и вот-вот могли бы послышаться заунывные песни бредущих с поля, изнывающих от палящего солнца рабов. Словно ты сидел не посреди замшелой Пенсильвании, а оказался среди колосящихся кукурузных полей Нового Орлеана. Джастин помог Вику засунуть во все имеющиеся в доме холодильные камеры побольше напитков и отправился наверх переодеваться. Вся одежда липла к телу, все казалось некомфортным, да и настроение было так себе. Последнюю неделю он не видел Брайана. Тот не звал его к себе, не обращал на него внимания в Вавилоне, и Джастину стало казаться, что весь этот год был просто дымкой, миражом, чем-то, что он сам себе навыдумывал. Да и, вообще, пока не ясно было, придет ли сегодня Брайан или нет. Всем известно, как он относится к семейным сходкам и, особенно, праздникам. Но, несмотря на хмурое настроение и четкое понимание, что ждать от Брайана ничего не стоит, где-то внутри, глубоко в сердце теплилась надежда, что он придет. И, может быть, даже подарит Джастину немного тепла – мимолетного взгляда или легкой улыбки было бы достаточно. Джастину много не надо. Он уже давно усвоил правила.       А Брайан, как всегда, повел себя непредсказуемо – то есть не подвел джастиновых ожиданий. Появился точно в срок. В охуенной черной рубашке-безрукавке, с неизменной сигаретой в руках и снисходительной улыбкой на губах. Джастин завис. Просто завис на долгое время. Потому что ни делать, ни говорить, ни двигаться был просто не в состоянии. С приходом Брайана началась привычная суета. Подлизывания Майкла и Линдси, подъебки Мелани и Теда, усипусичность Дэбби и Эмметта, и лишь Вик сохранял невозмутимое спокойствие и общался с Брайаном, как с обычным человеком. Джастин решил, что больше не будет назойливым, да и вообще, как-то не хотелось больше по первому требованию и без оного раздвигать ноги. Что-то внутри взбунтовалось против привычного брайановского похуизма, и Джастину захотелось продемонстрировать чувство собственного достоинства, которое у него было врожденным, в конце концов, он мальчик из очень приличной семьи. Поэтому Джастин просто наблюдал. Ловил толики образа, на которые потом собирался дрочить долгими одинокими ночами. И тут Брайан снова порушил все планы. Невозмутимо подошел к блюду с персиками и взял один. Самый сочный. Самый спелый. И Джастин понял, что дрочить придется не долгой одинокой ночью, а сейчас, при свете дня, спрятавшись ото всех в своей спальне. Его бросило в жар, как только Брайан, облизнув губы и прицелившись, надкусил персик, и сок потек по подбородку, не желая всасываться в рот. Кадык дернулся, капля попала на ворот и Брайан выматерился, бросив персик на стол. Джастин, не ведая, что творит, схватил выброшенный персик, хотя краем глаза заметил, что на его рывок мало кто обратил внимания, и поспешил наверх, к себе в комнату.       Едва захлопнув за собой дверь, он тут же облизал персик. Просто не мог удержаться. Облизал со всех сторон и отчаянно всосался в место надкуса, том самом, где касались губы Брайана. «Господи, как же я жалок», – только и успел подумать он, падая на кровать и сдирая с себя футболку и штаны. Не отрывая от себя сочный плод, он обвел им губы, вниз по подбородку, вдоль кадыка, судорожно сглотнул, представляя себе губы Брайана на месте влажного персика. И дотронулся им до сосков: обвел сначала один, потом другой, и, не мешкая ни секунды, опустился еще ниже. К паху. Смазал стекающим нектаром все волоски и наконец-то дотронулся до уже колом стоящего члена. Пока он водил персиком вдоль ствола, он вспомнил жаркий, влажный минет, который однажды подарил ему Брайан. Ему хватило каких-то пару минут, чтобы внутрь уже изрядно истерзанного персика хлынула его сперма. Такого яркого оргазма при обычной дрочке он никогда не испытывал. И даже всхлипнул от жалости к себе и понимания, что мечты – то есть Брайан – навсегда останутся мечтами. Яростно отшвырнув персик, он отвернулся к окну, не заметив, что дверь осталась приоткрытой, и за ним наблюдала пара цепких глаз. Он всхлипнул еще раз и тут услышал, как дверь заскрипела. Не видя необходимости больше прятаться, Брайан уверенно вошел внутрь и закрыл дверь на замок. Уж он-то точно не хотел, чтобы кто-либо наблюдал за Солнышком в моменты подобных откровений. Молча подошел к кровати и, под бегающим взглядом Джастина, отказывающегося смотреть прямо в глаза, поднял многострадальный персик. Осмотрел его со всех сторон. Прицелился так же, как и в первый раз, и жадно присосался.       Джастин подскочил на кровати: – Не надо, Брайан, ты что?! – от стыда все лицо полыхало огнем, руки задрожали, и Джастин дернулся было к двери. Но Брайан перехватил его за плечи и уложил на подушки, не давая шевельнуться. Он продолжал облизывать персик, при этом не отрывая взгляд от Джастина и не произнося ни слова. Потом он склонился над лицом Джастина и хриплым голосом приказал: – Лизни! Джастин, словно загипнотизированный, высунул кончик языка и прошелся по сочной сладкой мякоти, которая отдавала солью его собственной спермы. Перед глазами все плыло, в голове было пусто, и теперь он только и мог, что неотрывно смотреть в глаза Брайана и ждать следующих указаний, которые последовали незамедлительно. – Перевернись!       Джастин послушно лег на живот и затаил дыхание, пока вдруг в приямок у шеи не упала капля, и его не накрыло волной мурашек. Брайан давил персиковый сок, который тут же слизывал языком. От шеи, вдоль позвоночника, в пояснице он задержался подольше, всасывая в себя кожу, и в итоге добрался до задницы, которая к тому моменту от волнения ходила ходуном. Брайан придавил бедра Джастина рукой и стал давить сок прямо в расщелину, жадно наблюдая за тем, как капли стекают вниз, иногда огибая дырку, иногда попадая прямо внутрь, и как дырка жадно сжималась от невероятных ощущений и холодной влаги, требуя еще. Брайан сжал остатки персика, что есть мочи, и, уронив голову, языком последовал прямо за каплями, присасываясь к заднице Джастина. Жадно вылизывая сладость персика, смешавшуюся с вкусом Джастина, от которого ему вот уже какой месяц напрочь сносило крышу. Брайан старался не размышлять лишний раз на эту тему. Вот и сейчас он не стал рефлексировать, а яростно вырвал пуговицу из петлицы джинсов, высвободил член, и провел им между ягодиц Джастина, и выдал облегченный стон. Он так давно этого хотел. Джастина под ним трясло, пока он водил членом вверх и вниз, все больше и больше пачкая тот в нектаре. Потом он свел ладонями ягодицы вместе и начал трахать Джастина прямо так, чувствуя, что тому до оргазма осталось всего нечего. Он все яростнее терся о ложбинку, изо всех сил удерживая себя от оргазма, мечтая лишь о том, чтобы Джастин кончил первым, потому что сам он хотел кончить не так. И Джастин не подвел. Стоило лишь просунуть руку ему под живот и обвести подушечкой большого пальца головку члена, как того тут же подбросило на кровати, и, не приглушая крика, он кончил Брайану в руку. Брайан тут же перевернул его на спину, сел на грудь и повел членом, измазанном в персиковом нектаре, по губам. Джастин понял намек и тут же присосался к головке, и не успел он всосать член, благоухающий персиком, на всю длину, как Брайан кончил ему глубоко в глотку, и тут же рухнул сверху, не вынимая члена изо рта. Джастин не хотел, чтобы Брайан скатывался с него и уж тем более исчез, поэтому благодарно вылизывал все, что попадалось под язык. Волоски. Яйца. Опавший и уставший член. От всего разило персиком, и Джастин отчаянно нуждался в том, чтобы испить весь этот нектар до последней капли.       – Приходи вечером, – неожиданно пробубнил Брайан. И Джастин понял, что ничего круче итальянских семейных праздников в жаркий, знойный день быть просто не может. И отмечать он их будет всегда, что бы ни случилось. Ну и конечно, что персик – отныне его самый любимый фрукт.