душно

Опаляя дыханием шею, мужчина скользит руками под чужую футболку, проводя к лопаткам и обратно к талии. Его ладони шершавые и теплые — Диктор словно пресмыкающееся, температура его тела зависит от температуры помещения, а сейчас здесь душно и жарко. Доку тяжело дышать из-за тела, что вжимает его в горизонтальную поверхность стола, сбивая на пол пару склянок, о которых он пожалеет позже, ведь сейчас надо позаботиться о состоянии своем. Битье стекла об кафель звенит в ушах и расходится по лаборатории эхом, а ещё прямо под левой ушной раковиной раздается тихий рык. Выдрессированный парень перестает брыкаться и замирает, спасая себя от сломанных пальцев или носа, но отдаваясь полностью в руки босса. — Сэр, документы.. — осевший и сиплый голос прерывается из-за страха, когда он ловит замерший на нем взгляд начальника. Тот аккуратно вытаскивает из-под спины ассистента папку и отшвыривает ее на соседний стол. Не особо ценные, чтобы смахивать с них пылинки, но и не особо бесполезные, чтобы забить на них — Док снова запрется тут на ночь, пытаясь восстановить часть бумаг, и утром будет совершенно никакой. Белоснежные халаты летят на спинку стула, и футболка дока задирается до горла, оголяя грудь, шершавые пальцы считают ребра и подбираются к соскам, поглаживая и царапая. Укус под ухо, и Док не сдерживает стон, который начинается с хриплых ноток. — С-сэр… Игнор.

***

Запястья ноют, будучи связанные синеватым галстуком босса — его излюбленный галстук — и приподнятые в неудобном положении над грудью. Док находит забавным то, что стол под ним не скрипит в силу своего качества, иначе работать за этим местом будет невозможно. Мысленные шутки выбиваются из головы резкими движениями Диктора, выбивая не только мысли, но и сиплые стоны помощника. Сильные руки сжимают ноги под коленями, ремень на штанах, что висят на одной ноге Дока, побрякивает, ударяясь литой бляшкой об железную пуговицу на поясе. На шею наконец приземляется тяжёлая рука, сдавливая горло. Наконец? Парень ожидал этого с самого начала. Ожидал? Опасался. Взгляд сразу же теряет фокусировку, играясь темными пятнами в поле зрения. Лицо, нависающее над ним, как темный исполин, пугающее и нахмуренное, пропадает в этих пятнах. Ослабшие руки вцепляются в удушающие путы, пытаясь освободиться, и теряют силы стремительно, Док хрипит что-то неразборчиво. Диктор задевает что-то внутри, от чего парень закатывает глаза и бьётся затылком об столешницу, вздрагивая от болезненных и размашистых толчков и открывая рот, пытаясь поймать хотя бы немного кислорода. По подбородку стекает дорожка слюны. — Омерзительный, — выдыхает мужчина, входя на всю длину, от чего партнёр всхлипывает и давится внезапным воздухом, так как руки с горла исчезают. Асфиксия обостряет ощущения, и Диктор это знает и любит этим пользоваться, и Доктор это знает и каждый раз задумывается о том, что пора начать носить высокие воротники, но синяки прятать не от кого. В горле жжет каким-то неистовым пламенем, а взгляд в спину отдается мурашками по коже, вынуждая одеваться ещё быстрее. Заплетающиеся пальцы не слушаются и становится страшнее от того, что Диктор делает резкий шаг вперёд и кладет руки поверх дрожащих докторских. Помогает вставить ремень в петли брюк. Парень сорванно выдыхает. — Выглядишь помятым, — в таком контексте эта фраза звучит с дозой ядовитой иронии, и Док не ошибается, над ним смеются, — Ладно, ты заслужил выходной. Босс продевает ремень в ту самую литую бляшку и одергивает халат ассистента, поправляя его ворот. Тело Дока реагирует быстрее его мыслей и испуганно дёргается при каждом движении Диктора, от чего тот кривит улыбку в довольную усмешку. — Х-хорошо, сэр, спасибо, — хрипит в ответ помощник, сгребая к своей груди папки и стремясь удалиться из лаборатории, пока удача не отвернулась от него и начальник внезапно не передумал насчёт выходного. Мысль о высоком воротнике не даёт покоя до самой ночи, когда парень видит себя в зеркале, устало проводит руками по фиолетовым пятнам на шее и делает настолько страдальческое лицо, что самому становится тошно от себя.