Infra-red

С самого начала день не сулил ничего хорошего. Около недели в полицейском участке было затишье — и, хоть и все остальные служители правопорядка радовались этому, старший лейтенант Одинсон был напряжен. Это напоминало ему затишье перед бурей, и даже серые, тяжёлые облака, нависшие над городом, напоминали ему об этом. Он понимал, что что-то должно произойти. Это ощущение преследовало его ещё со вчерашнего дня. Локи был очень чувствительным к любым переменам — будь то погода, политика, их отношения, — в общем, чувствовал любые маломальски важные события в мире, которые могли их коснуться. Так было и вчера. Домой он пришёл уставшим и вымотанным, жалуясь на головную боль. — Мне кажется, я умираю, Тор. Такое чувство… Будто меня выжигают изнутри, — брюнет тихо говорил, лёжа на груди у Тора, который с осторожностью гладил возлюбленного по волосам. — Это только глупое предчувствие. Может быть, завтра что-то случится, но не с тобой. Ты ведь живой, верно? Наступает пауза. Кажется, всё в доме замолкает, тиканье часов и то можно было с трудом услышать, как и дыхание Лафейсона. Наконец, с тяжёлым вздохом из его груди вырываются слова: — Завтра будет гроза… Сидя в участке, Тор ждал. Ждал той самой грозы. Иногда по стеклу ударяли тяжёлые капли дождя, — огромные тучи, казалось, просто постепенно разрывались от огромного количества воды в них. Но грозы ещё не было. — Одинсон! Вызов на Эбби-Роуд, принимай с Хосбордом. — Что произошло? — Взлом и нападение, но, думаю, ничего серьёзного. Оружие всё-таки захватите. Диспетчер скажет точный адрес в машине. В груди у Тора защемило. Всеми силами он старался отогнать от себя тревогу и плохие мысли. В служебной машине они направлялись сначала к улице, где жил лейтенант, а потом и к его дому. К дому, где на своём выходном оставался Локи. — Тор, я думаю, там… — Замолчи, Джим. Сейчас сами всё увидим. Дом хранил молчание. Он был пропитан тем самым затишьем, которое не просто настораживало блондина, но уже пугало. Ему становилось страшно. Внутрь они входят бесшумно. Даже здесь был относительный порядок и сам Тор не подумал бы, что в его доме есть кто-то чужой, который напал на его Локи. Если бы не знал этого наверняка. «Быть может, диспетчер ошибся и всё происходит в соседнем доме?» Но стоило Одинсону повернуться к напарнику, чтобы поделиться с ним догадкой, как они слышат крик. Сдавленный, вымученый крик. Тор быстро вытаскивает пистолет из кобуры. Дом снова наполняется мёртвой, зловещей тишиной. Но полицейский уже понял, откуда доносился этот вой. Он не слышит предостораживаюшего шёпота Джима, а, наплевав на всё, двигается к спальне. В крике он услышал нотки голоса Локи. Дверь была осторожно прикрыта, так, как любил делать Лафейсон всегда: он сохранял своё личное пространство, но при этом, готов был допустить кого-то к себе. Мгновение. И снова. Толчок в дверь, её скрип и ещё один крик, — на этот раз от Тора. Скорая и подкрепление приезжают быстро — всё благодаря Хосборду, который вовремя среагировал в ситуации, пока его напарник бился в истерике. От живота до горла на теле брюнета красовался огромный разрез. Из-за того, что он был сделан неаккуратно, некоторые внутренности немного вывалились, но при первичном осмотре медики сказали, что все они на месте и убийца ничего не взял. На полу была огромная лужа крови, в которой, помимо трупа, находился и лейтенант Одинсон. Он лежал в ней рядом с Лафейсоном, который медленно остывал, прижимал к себе голову любимого, стараясь не трогать многострадальное тело. — Тор, медикам нужно отвезти его на экспертизу… — Он был бы жив. Был бы жив, приедь мы на пару минут раньше… Его убили прямо здесь, при нас! Мы ведь были здесь! — тихие всхлипы перешли в яростный крик, а затем сменились рыданиями, во время которых полицейский покрывал поцелуями хладое лицо. Больших трудов стоило оттащить такого крупного мужчину от убитого. После этого Тору сразу же вкололи огромную дозу успокоительного, от которой он отключился в карете скорой помощи. Ему уже не стали говорить по пробуждению, что, по результатам экспертизы, Локи действительно был жив, когда полиция прибыла, но уже был вспорот. Убило его не это: мужчина стойко терпел боль, но, видимо, когда убийца услышал, как вошла полиция, он добил свою жертву несколькими ударами в сердце. *** «Со времени жестокого убийства на Эбби-Роуд прошло уже две недели, но полиция в отчаянии: убийца ещё не найден. Жители в панике, не зная чего ожидать. Как показывает статистика, такие „экстравагантные“ убийства не происходят единожды, их совершают серийные убийцы, или же маньяки. Так чего же нам ожидать?..» — Тор, выключи это, — Джим нажимает кнопку на пульте и бросает жалостливый взгляд на напарника. Таким он ещё его не видел: блондин сидел на диване с потушхим взглядом, кругами под глазами, впалыми щеками, бледный и молчаливый. Ел и двигался он только благодаря Хосборду, который забрал его к себе и вызвался ухаживать за другом, что сейчас напоминал труп. В тот день убийца забрал две невинных жизни, уничтожив их с одинаковой жестокостью. Тора мучают кошмары. В своём доме он не мог находиться, особенно в спальне, где убили его любимого человека. Днём он молчал, не говорил ни слова с того самого дня, а по ночам кричал, вскакивая в холодном поту. Во снах он видел счастливые дни с Лафейсоном, которые под конец внезапно окрашивались кровью. Днём он видел его образ: бледный, окровавленный, придердивающий рукой внутренние органы, которые всё грозились выпасть при любом движении, он с такой тоской говорил о том, что его выжигают изнутри, что грядёт гроза. Тогда Тор тоже начинал говорить: он падал на пол, подтягивал к себе колени и обнимал их, раскачиваясь из стороны в сторону, а затем: — Я должен был послушать его… Я должен был понять! Я должен был защитить! О, Локи, Локи… Все списывали это на пережитое горе, травму, шок, потрясение, — а что ещё могли сказать врачи в такой ситуации? — пока образ погибшего Лафейсон не стал слишком реальным. Пока Тор не начал разговаривать с ним, пока не начал кричать, что он жив, что его нужно найти и в этот раз спасти, не упустить шанс искупить вину. В эту ночь Джим просыпается не от крика, а от смеха, который доносился из соседней комнаты. Этот смех напоминал о прошлом Торе, жившем до смерти возлюбленного: такой же весёлый, искренний и заразительный. Но в пустом, тёмном доме он звучал пугающе. Хосборд медленно поднимается с кровати, идёт к спальне друга и осторожно приоткрывает дверь. Тор сидел на кровати, кромсая запястья ножом. Уже дрожащими от потери крови руками он проводил по торсу и бёдрам, пачкая себя в бордовой жидкости. С первого взгляда было ясно, что он не выживет, но, всё же, Джим бросается на помощь, отбирает нож и бросает его подальше от смеющегося Тора. — Прекрати! Тор, я… Я сейчас вызову помощь, только… — Не надо. Локи, Локи просил сделать это! Он сказал, что нужно больше красного, — блондин, словно в бреду, произносит это со смехом, ногтями проводя по глубоким порезам на запястьях, а затем уже касается ими своего лица, вымазывая его в крови. — И тогда я смогу найти его… Тогда спасу. Он убегает, но теперь я смогу его поймать… Включу инфракрасный. Хосборд замирает, не в силах сдвинуться с места. Тор, испачканный в крови, смеющийся, шепчущий какой-то бред, одновременно пугал и завораживал. Он продолжает стоять, когда его друг откидывается на кровать, продолжая бредить своим мёртвым возлюбленным, и даже когда он затихает, когда испускает последний шумный вздох, Джим не двигается. Что-то ему не даёт позвать не помощь, удерживает на месте. За окном гремит гром и первая вспышка молнии освещает мёртвого Тора. Но Хосборд уверен, что он чётко слышал шёпот на фоне тарабанящих в окно капель дождя. «I’m coming up on infra-red, Forget your running, I will find you».