Тепло

Рей внимательно смотрит в глаза Аске, скорее по непроизнесенной просьбе, чем по собственному желанию. Ей, правда, все равно на её постоянные выпады и она почти научилась вообще на них не реагировать. Но только не в этот раз. Её прижимают к стене и держат за подбородок, не разрешая повернуться. Аянами продолжает смотреть, ожидая хоть чего-нибудь, любое слово или действие. — Ты меня раздражаешь, — слышит она наконец в районе своего уха. — И что мне с этим делать? — ее тон такой же безразличный, как и всегда. Аска очень хочет её встрясти. Руки Рей безвольно падают, словно неживые, когда их отпускают. Лэнгли кидает на неё последний взгляд. — Я вытряхну из тебя всю дурь, поняла? — Аска скрылась за дверью. — Вытряхнешь что? — звучит в ответ, но её уже никто не слышит. Аска всегда выражает свои чувства открыто, сколько себя помнит. Правда, это больше агрессии и озлобленности касается, но что поделаешь, если все раздражают? Приходится с этим примиряться со временем, как, например, с Синдзи. Но есть один человек, который её выбешивает постоянно. Рей Аянами, отмороженная, обычная кукла в руках других, инструмент, не знающий себе цену. Лэнгли порой казалось, что Рей над ней издевается. Но нет, она на самом деле не понимала простых общественных истин, порядков, даже не пыталась их постичь. Ей повезло, что она не живет в самых плохих условиях, где бы её хладнокровие сделало все только хуже. Рей всё ещё не понимает этого, живёт в своём матричном мире, где её заставляют что-то делать. Она это выполняет и не жалуется, ведь даже, скорее всего, не знает, как это делать. Аска раздражается до хруста костяшек, до неприятного ощущения в груди, до невероятной злости. Аянами же все глядит на неё своими безразличными ко всему глазами, намекая, что ей абсолютно все это не нужно. Не понимает она. Поэтому однажды Лэнгли решается ей объяснить. Вечером Аска без стука заходит в комнату Рей, сразу же облокачиваясь на дверь. Молчание никто прерывать не собирается, как может показаться, но Аска точно хочет. Она неуверенно приоткрывает рот, чтобы что-то сказать, но не решается, разглядывая свои туфли. Её взгляд украдкой падает на Рей, которая с равнодушным, немного раздражённым лицом за ней наблюдает. Аска, всё же, к ней приближается. Рей кидает на неё взгляд с немым вопросом и откладывает книгу, ожидая объяснений. — Почему ты так поступаешь? Почему ты так себя ведёшь? Где твоя гордость? Тебе что, приятно быть куклой в руках других? — задаёт вопросы Лэнгли без всяких прелюдий, присаживаясь на стул, не спрашивая разрешение. Аске не требуется никакое разрешение, как она считает, после такого упорного игнорирования со стороны Рей. Аянами в свою очередь не удивляется такому перфомансу, ведь Аска уже ворвалась в её комнату минуту назад. — Тебя это так сильно волнует? — тон не меняется, тембр тоже. Как всегда – тихо и спокойно. — Если я здесь и спрашиваю тебя об этом, то да, волнует. — Почему? Лэнгли, раздражаясь, встаёт со стула и приближается к девушке, хватаясь за воротник её рубашки. Она серьёзно или издевается? — Мне интересно. — Интересно что? — теперь тон сбит, из-за чего Рей уже неуютно себя чувствует. — Я не отпущу тебя, пока ты не скажешь! Почему ты так унижаешься? Отвечай! — Аска зло дёрнула несчастный воротник, и белая пуговица повисла, почти оторвавшись. — Зачем ты это делаешь? Отпусти… Зачем? И правда, для чего? Как будто она перестанет, как будто послушает… Хотя, кого ей слушать? Аску, которая сама-то не может в себе разобраться, но уже лезет к другим. — Аска? Лэнгли отмирает и глядит на Аянами. Теперь она в полном смятении, решимость будто полностью исчезла. Она отпускает воротник, ловит уже полностью оторвавшуюся пуговицу. — Знаешь, Рей, тебе уже нужно уметь жить для себя, — Аска кладёт перламутровую пуговицу на ладонь Рей и сжимает чужую руку в кулак. — Держи. Она встаёт, разгладив юбку, и выходит, хлопнув дверью от досады. Аянами по-прежнему находится в прострации. Ноги свисают с кровати как не её, она даже не может ими пошевелить. Она теряется каждый раз, когда говорит с Лэнгли, в ней что-то ломается, что не чинится. Внутри будто бы звук разбивающегося стекла, который гулко отдаётся в голове, принося мимолётную боль. Аянами правда старается, из кожи вон лезет, чтобы сделать всё правильно. Плевать, если не хочет, плевать, если так нельзя. Да и что ей терять, если её можно заменить? Всегда можно… Синдзи заставил её улыбнуться, может, немного неловко, потому что не умела иначе. В её беспросветной тьме начал проглядываться свет, но она всё ещё стояла на одном месте и не шла к нему. Что же это за свет? Аска. Она постоянно вторгается в её личное пространство, склеивая разломанное стекло, сама того не понимая. Аска начинает вести себя агрессивнее, когда Рей её отвергает. Тогда клей уже не сдерживает хрупкое и тонкое стекло, которое ломается и врезается в тело. Каждый, частый, к слову, выпад начинается и заканчивается одинаково: равнодушная ко всем ссорам Аянами и злая Аска возводят стену между собой все толще и толще. Сегодня Лэнгли очень сильно удивила Рей, которая точно не ожидала такого поведения. Может, в Аске тоже что-то разбилось? На следующий день девушки обмениваются взглядами быстро, отводя свой взор на кого-нибудь ещё, чтобы только не смотреть друг на друга. Лэнгли выглядит уставшей, Аянами взволнованной, что обычно бывает наоборот. Они не стоят друг с другом, Аска уже ничего ей не говорит, не задирает, а просто молчит. Молчание, думает Рей, бывает порой хуже, чем ненужная болтовня или придирки. В школе тоже самое, что и вне её стен: молчание, уже доставшее порядком даже Рей, ведь она привыкла к другому, и взгляды, не выражающие ничего, кроме грусти. Аянами просто ждёт, когда Лэнгли вновь заговорит с ней. Ждёт долго, неделю, вторую, а третью уже не ждёт. Та, кого она ждала, пришла. Аска снова прислоняется к косяку двери и сверлит взглядом Рей, которая резко поднимается с кровати. — Я не могу жить для себя, — неожиданно выдаёт Аянами, поглядывая на свои колени. — Смысла в этом нет. — Почему? — Лэнгли подходит к кровати и на неё попадает солнечный свет. Рыжие волосы становятся ярче, на секунду ослепляя Рей. — Если я умру, меня всегда можно заменить. Я искусственно существую. Аска присаживается на корточки перед девушкой и усмехается. — Нас всех можно заменить, Рей. Проживи хотя бы эту жизнь для себя и делай то, что хочешь. — Я не знаю, чего я хочу, — отвечает она тихо. — Неужели нет ничего, что тебе интересно? Лэнгли смотрит на неё, не отрываясь. Ждёт, когда ей ответят. Аянами и в самом деле пытается придумать то, чего бы ей хотелось. В мире много всего интересного, но для Рей это не имеет никакой ценности, может, только если пара её любимых книг. Её пальцев касаются тёплыми ладонями, а потом и вовсе берут за руки. Аянами не реагирует, лишь грустнее становится. Она ни разу ещё не чувствовала такое тепло, совершенно безвозмездно ей подаренное. — Так чего ты хо… — Тепла, — Рей перебивает рыжую девушку и пододвигает её руки ближе, робко скрещивая свои пальцы с чужими. Аска скрывает улыбку, двигаясь ближе и усаживаясь у её ног. Она знает, что Аянами совсем не та, за кого себя выдаёт и всего лишь боится снять свою маску. Лэнгли и сама хочет этого тепла, пусть и от Рей, которая сначала вообще её отвергла. В комнате слышно лишь их дыхание, спокойное и ровное. Аска давно заснула прямо на полу, прижавшись к ногам и рукам Аянами. Сама Рей не так уж и против. Она тянет свою руку к поблёскивающим на свету рыжим волосам, легко перебирает их. Кажется, Лэнгли совсем не спала ночью, но её придётся разбудить, хочет этого Аянами или нет. После этого разговора Аска приходит к ней в комнату часто, и они сидят часами в полной тишине, пока Рей читает книги. Лэнгли неизменно кладёт свою голову на колени хрупкой и худощавой Рей и закрывает глаза, часто подрёмывая или даже засыпая. Так гораздо легче и теплее, и никто тебя не оставляет. Иногда, конечно, Аска заваливает Аянами вопросами или просто что-то ей рассказывает, и вторая частенько ловит себя на том, что слушает её болтовню. Создаётся такое ощущение, что так было всегда и они лучшие подруги, которые и дня без друг друга провести не могут. В этот раз Лэнгли выглядит чересчур задумчивой и, над чем-то раздумывая, хватает Рей за локоть, а после переводит на неё взгляд. — Рей, ты целовалась когда-нибудь? Аянами, точно не ожидавшая такой вопрос, хмурит брови. — Нет, — звучит коротко в ответ и слишком негромко, чтобы расслышать. Но Аска слышит и выдвигает не менее странное предложение: — Давай попробуем. — Зачем? — Я ни разу не целовалась, и мне очень хочется узнать, каково это, — девушка не договорила «с тобой», вовремя замолчав. — Аска… Договорить она не успевает - её затыкают. Лэнгли замечает растерянность Рей, но не прекращает целовать. Она хватает чужой подбородок и опускает вниз, стараясь захватить её внимание полностью. Аянами неумело пытается отвечать, касаясь чужой ноги. Аска слегка улыбается в поцелуй и продолжает, не сдерживаясь. Их поцелуй углубляется, Лэнгли тихо стонет. Рей краснеет, когда это слышит, но решает не обращать внимание, робко касаясь чужой ладони. Их пальцы, как по рефлексу, сплетаются. Аска, не выдержав, лёгким движением руки откидывает Рей на спину и нависает над ней. Они встречаются взглядами, лихорадочно оглядывают друг друга. Аска проводит ладонью по щеке Аянами, а потом еле ощутимо касается губами уха, убирая взлохмаченные голубые волосы. Она продолжает, проделывая путь от уха до ключиц. Рей не издаёт ни звука, но рвано выдыхает, когда её придерживают за талию. Стекло внутри неё склеивается, и теперь Рей видит в нем себя. Лучшую свою версию, улыбающуюся, с блеском в глазах, держащую девичью руку... Лэнгли внезапно прекращает целовать Рей, вновь налаживая их зрительный контакт. Она видит море слёз, текущих из глаз Аянами безостановочным потоком. Аска не притрагивается к её лицу. Она видит, как Рей плохо, как разом вырываются чувства, которых, казалось, не было. — Отныне не веди себя как кукла... Уважай себя больше, Рей. Только тогда тебя будет труднее заменить. Аянами касается глаз, которые немного раздражены из-за слёз. Она смахивает тонкие солёные дорожки и успокаивается. Неотрывный взор голубых глаз помогает ей раскрыться и стянуть на время эту ненужную маску. "Как я могу быть искусственной, если у меня есть чувства?" - думает она, любуясь Аской. Внутри вспыхнули новые, незнакомые чувства. — Улыбнись, Рей. И Аянами улыбается, отпуская свой груз. Лэнгли отвечает ей улыбкой пошире, но такой же искренней. Я не против, если ты будешь настоящей только со мной. Главное, не теряй этого. Эти слова вкладывает в свой поцелуй Аска. Все их чувства раскрываются: боль, тоска, забота и привязанность. Они лежат часами, ожидая заката. Рей не отпускает руку Аски, немного вздрагивает во сне. Лэнгли же совсем не может спать. Она долго думает о Рей, потом думает о Синдзи, о Мисато, о том, что их нужно было предупредить, что Аски вечером не будет. После ей думается, что за ними следят, но Аска не может ничего с этим поделать - Аянами умиротворённо спит под боком, её нельзя будить. И вообще, зачем её будить, если Лэнгли за долгое время только от изменившейся, теплой Рей, чувствует счастье внутри?