Стажёр

Еще через два часа Кира проснулся. Сказать, что он чувствовал себя неплохо, было бы, конечно, жестоким преувеличением, но что он встал и поплелся, завернувшись в это жуткое шершавое полотнище, в комнату-с-окном — это достоверный факт. Он рассчитывал найти там Рюука, который показал бы ему какую-нибудь чепуху из мира людей, а может, и рассказал бы что-нибудь прикольное. Но в комнате было пусто. В окне была темнота — оно показывало места, где сейчас была ночь, причем, насколько Кира мог рассмотреть (а рассматривал он очень внимательно), ночь была полярная. Рюук должен был быть мазохистом, чтобы отправиться сейчас именно туда. Да и не было его там — Кира таращился в темноту довольно долго, но не заметил там даже белых медведей. Правда, это еще ничего не доказывало: окно могло сбиться с первоначальных координат. Однако в мире богов смерти крайне сложно уйти в неизвестном направлении. Та же пыль, что и в городе, в последние дни обильно нанесенная в логово неизвестно через какие щели, хранила на себе такие же следы сапог. Которые вели вовсе не к окну, а к лестнице. Если честно, Кираэль заметил это не сразу. Поначалу он, как уже было сказано выше, уйму времени искал Рюука в арктических льдах, потом еще минут двадцать сидел перед окном, пытаясь понять, как Рюук двигает картинку. В этом он не преуспел, хотя перебрал кучу способов и подходов, но только тогда, когда это ему наскучило, решил все-таки довести поиски до логического конца, проверив версию номер два. А та возьми да подтвердись. Вниз по лестнице Рюук проходил. Обратно вверх — нет. Разумеется, он мог специально запутать следы, если бы у него были причины это делать, но, насколько было известно, таких причин у него не имелось. А значит, он вышел не в мир людей, а в мир богов смерти — тот самый, выбираться в который вместе с Кираэлем он совсем недавно отказался наотрез. Заинтригованный Кира застегнул плащ, закутался в него поплотнее и побрел вниз, опираясь на стеночку и заранее с ужасом думая, как он будет подниматься, но это его не останавливало. В конце концов, если подумать, не было большой разницы, будет он в комнате или на лестнице. Если ему снова станет хреново, ему будет хреново независимо от местонахождения. А еще у него теперь был плащ. Ужасно неудобный для того, чтобы его носить — не будучи при этом богом смерти, — но крайне полезный на случай вынужденной остановки где-нибудь в коридоре. Чем дальше Кира спускался, тем холоднее становилось. Перед выходом, который был загорожен большим плоским камнем, он задержался, но все-таки не смог наскрести у себя достаточно благоразумия, чтобы не откатывать этот камень в сторону и не высовываться наружу. Ледяной ветер чуть не сбил его с ног. Кире показалось, что если бы он не вцепился обеими руками в дверной камень, его бы унесло. Прижавшись к земле, пытаясь упереться в нее руками и ногами, закрыв лицо локтем, чтобы хоть немного заслониться от ветра и запорошившей глаза пыли, и пробираясь на ощупь, он кое-как на четвереньках забрался обратно в дверной проем и вжался в стену, беззвучно подвывая от холода и боли. Первую его мысль, относящуюся еще к тому промежутку времени, когда он сидел, свернувшись в комок, в коридоре у входа, мелко трясся, отплевывался от набившегося в рот песка и послойно восстанавливал из черного небытия свою картину мира, можно было бы обозначить так: «Почему я такой идиот?». Вторую он сформулировал для себя сам, уже когда закрывал дверь, ломая отросшие ногти и увязая в рыхлом холодном песке: «Это куда же мог в такую погоду отправиться Рюук?» В следующих главах: юридические казусы, нежданные гости, скользкие разговоры, тонкие чувства, леденящий саспенс! Куда все-таки отправился Рюук? Нужны ли причины для того, чтобы не обижать маленьких? Что делал Кира, пока взрослых не было дома? Кто кому и за что злобно мстит, а у кого это случайно получается? Не переключайтесь — таких дурацких мультиков вы не найдете ни на одном канале!