Лето в "лучшем" на свете лагере

      Я проснулся, как ни странно, в своей кровати. Хотя я прекрасно помнил, где я заснул. Кто же меня перетащил? Слава? Если не он, то кто? Для меня это было загадкой. Мои мысли прервал Алмат, который зашёл ко мне в общий коридор.       — Ты что ещё в кровати, давай быстрей собирайся и на зарядку, а затем на завтрак, — сказал он, вбегая в свою комнату, — Ещё тебя Слава искал, поэтому беги, но он какой-то сегодня подозрительно добрый. Ты не знаешь почему?       — Мне откуда это знать? — спросил я, не понимая.       — Не знаю, но его эмоции часто меняются после общения с тобой, — сказал Алмат, закрывая дверь в их комнату. А я не понял, о чём он сказал последним. Я встал и пошёл умываться.       Когда я вышел на улицу, то увидел отряд, который делал зарядку.       — Раз, два, три, четыре, закончили, — говорил Слава строго, но когда он увидел меня его лицо резко поменяло эмоциональную окраску, оно стало каким-то добрым или даже счастливым, — И что это мы зарядку пропускаем?       — Я случайно, я не выспался просто, — ответил ему я.       — А, да? — он ухмыльнулся, — Вставай давай на зарядку, а то мы уже половину сделали, пока ты где-то гулял.       — Я вообще-то спал, — тихо сказал я, чтоб он не услышал.       — Тем более. Надо раньше вставать, а не спать долго, — оказывается, у него очень хорошо развит слух.       Я делал спокойно зарядку, смотря на Славу, но через некоторое время моё внимание привлекла белочка, которая грациозно прыгала с ветки на ветку. Я немного засмотрелся на эту белку и забыл, где я нахожусь, но тут я почувствовал, что кто-то меня сверлить взглядом. Я повернулся и увидел Славу, который когда я его увидел резко развернулся. Я не понял, зачем он это делал, решив, что узнаю потом, а сейчас надо построиться и пойти на «великолепный» завтрак.       Я встал в строй, и мы пошли в столовую. Я пытался идти впереди, но мою дорогу мне преграждал Слава, который постоянно вставал передо мной. И это жутко бесило. Я пытался увильнуть, пролезть, но меня замечали и не давали мне пройти. А я это делал лишь для того, чтобы меня не заставляли есть.       Когда я дошёл до столовой, я прибежал один из первых и быстро сел за стол.       На завтрак нам снова давали кашу не удивительно, да? так же давали хлеб с маслом и обычный чай. Каша была пресной и недоваренной, похожей на геркулес, поэтому я не стал её есть. Хлеб зачерствел и был почти что непробиваемый, я даже пробывал бить его об стол, но он не разломился. Было бы больше такого хлеба, я с радостью бы отстроил дом и всю зиму жил бы там. Чай, что нам тоже давали по утрам, был едва желтого цвета. Будто обычная вода с желтым красителем. Стакан из которого я пил, был в трещинах и вот-вот треснет на части. И всё прольётся на меня.       Унеся пародию на завтрак, я вышел на улицу и стал ждать отряд. Первым вышли Саша с Лёшей, они о чем-то шептались и прихихикивали, иногда Лёша давал Саше подзатыльник. Потом из помещения вышел Слава. Он подошёл ко мне.       — Ты так и не нашёл себе друзей, — сказал он.       — А зачем мне они, мне и одному хорошо, — ответил ему я.       — Да? Ну, тогда скажи чего же ты тут стоишь грустный, а не бегаешь весёлый?       — А чему радоваться-то?       — Ну, смотри. Погода хорошая? Хорошая. У тебя кто-то умер? Нет. Ты сильно болен и скоро сдохнешь? К сожалению, нет. Видишь, всё хорошо. Тогда, зачем грустить?       — Ну, да. Логично, — сказал я и улыбнулся.       — Ну, вот и хорошо. Значит, сейчас мы бегаем по лагерю, будет что-то на подобие «вертушки». А потом ты свободен? — спросил он, а я кивнул, — Ну, тогда давай сходим куда-то, чтоб ты поел, а то я видел, что ты опять не притронулся к еде.       — А куда сходим? — спросил я.       — А это тебе, мой дорогой дружок, я не расскажу, — сказал Слава и щёлкнул меня по носу. Я обиженно отпустил голову, но Слава поднял её своими холодными ладошками, — Не обижайся, но это пока секрет. Хорошо?       — Ладно, — ответил я. Пока мы разговаривали отряд собрался, и мы отправились к ДК. Я спокойно шёл, осматривая природу лагеря, и она до сих пор меня удивляла своей красотой. Она была загодочна и волшебна. Если бы мне сказали остаться в этом лагере, я бы согласился только из-за природы.       Когда мы наконец-то дошли до ДК. Лёше дали какую-то бумажку, наверное, маршрутный лист. Он что-то крикнул и побежал, а отряд за ним. Ну, а я что, я тоже. Ну, правда, бежал я в раз пятьсот медленнее, поэтому отстал немного от отряда, но в скором времени догнал его.       Оказывается, мы прибежали к медпункту. Там стоял какой-то вожатый из старшего отряда. Он сказал делать что-то, но что, я не понял, поэтому просто стоял.       Через минут пять они закончили завизжали, и мы побежали дальше. Бегу, я бегу по лесу… Но вдруг мне пришлось сильнее разгоняться, потому что отряд был где-то впереди. Я разогнался и побежал, но, как вы знаете, у меня не может быть ничего хорошего, поэтому я запнулся об корень дерева и полетел в землю носом. Сам не поняв, что произошло, я аккуратно сел, чтобы посмотреть ногу. На колене была небольшая садина, которую можно промазать зелёнокой и её завтра уже не будет. Вдруг я увидел, что ко мне подходит Слава. Я выпрямил ноги и отпустил глаза на завораживающую, плавно вытекающую из раны кровь.       — Ты упал что ли? — спросил меня Слава, а я кивнул, — Ой, сколько же с тобой проблем, — он повернул мою голову своими всё ещё холодными руками. В его глазах был некий испуг, — Ты и носом в земле поковрялся? Саш, пойдём в медпункт, а то с таким лицом, ты больше на мертвеца похож, — сказал он. Оказывается, я сильно поцарапал нос, из которого текла кровь.       Мы дошли до уже знакомого мне медпункта. Слава открыл дверь и завёл меня туда. За столом опять сидел Никита. Он перебирал какие-то бумаги, но когда увидел меня, его глаза превратились в блюдца.       — Слава, ты что мальчика избил? Ты не боишься, что тебя… — говорил Никита, но его перебили.       — Ты что вообще дурак, Никита? Саша просто споткнулся об корень дерева и расцарапал нос и коленку, — ответил ему Слава.       — Точно? — спросил Никита и посмотрел на меня, а я кивнул, — Ну, тогда, Слав, пусть посидит тут, а ты пока сходи за детьми. Хорошо?       — Хорошо. Саша, давай в двенадцать около 13 отряда?       — Окей, — сказал я и шмыгнул, потому что кровь пошла в ноздри.       — Пока, — сказал Слава и ушёл. Никита подошёл ко мне и осмотрел мой больной нос. Когда он стал его трогать, я немного скривился от боли.       — Сильно больно? — я помотал головой — Ну, что же, тогда нет проблем рану помажем зелёнкой, приклеем пластырь, и можешь идти к Славе. Как раз к двенадцати успеем. Иди сейчас прямо по коридору, там раковины. Промой коленку и нос и приходи сюда.       Я тихонько встал и пошёл прямо по коридору к умывальникам. Сначала я решил промыть коленку, потому что посчитал, что нос слишком больно, поэтому поставил коленку под тёплую воду. Коленку немного щипало.       Когда с коленкой было закончено, я стал промывать нос. Это было ужасно неприятно. Вода скатывалась в рот и ноздри, не давая дышать, да ещё щипало сильно. Но я вытерпел и пошёл обратно к Никите, который уже ждал меня. Я сел на кушетку, а Никита начал свои манипуляции.       В конце концов, я вышел из медпункта с красивым пластырем на носу и отправился на место встречи. Я встал за домик и стал ждать Славу. Но тут я услышал подозрительный шёпот.       — Ты…ты мне… — услышал я, но не понял откуда это шло, но точно знал, что это был голос девочки, — Нравишься, — услышал последнее слово, а после шёпот стих. Я решился выглянуть из-за угла и увидел, как хрупкая девушка из другого отряда стояла перед Славой и держала какой-то конверт в руках. Перед глазами пронеслись поля и леса, рассветы и закаты. Меня словно прошибло озарение. Я, что-то понял, но сам не понял, что именно. Но при виде этого конверта и этой девушки, внутри меня, что-то хрустнуло, словно дорогой хрусталь упал и разлетелся на миллиард кусков. Маленькие слезы накопились на уголке глаз, а слабая улыбка дрогнула на губах. Я ушел, просто развернулся и ушел, не дождавшись Славы.