ALIEN: Затмение...

Ночь. Луна более чем наполовину закрыта тенью Земли. Чёрное пятно неумолимо пожирало её, словно хотело установить полный мрак во всём мире. Словно зловещее знамение, призванное своей тенью скрыть все невообразимые кошмары, что творились этой ночью. *** На стене были все они: и Хен, частично превращённый в какое-то жёлтое яйцо, отчего угадывалось только перекошенное болью мёртвое лицо; заместитель Сакубара с продавленной от ударов глубоко внутрь грудной клеткой; и ещё около пяти трупов, небрежно прилепленных на стену — учёные и наёмник. Видимо, они предназначались для детёныша — своеобразный сух. паёк. Тоширо опрокинуло ударом хвоста прежде, чем он сообразил поджарить монстра, горелка пластмассовой игрушкой выпала из рук. Личинка-гадёныш благополучно уползла в тень, защищаемая старшим собратом. — Выродок!!! — на ксеноморфа вдруг обрушился с гневной репликой Моку, огрев чудовище баллоном по голове. Тварь упала, задрав лапы, но моментально поднялась. Дико крича от ярости, Моку принялся жечь Чужого горелкой, и тот, закрываясь от пламени руками, с воплем принялся пятиться прочь. К Тоширо подскочили Саэко и Ямасита. — Оно нас заманило. Оно пользуется техникой, как человек! И я думаю, это оно привело сюда корабль! А где троица? — Тоширо поднялся, ощущая ноющую боль в бедре, где тварь, судя по ощущениям, ударом хвоста рассекла поверностно мышцу. — Они мертвы! Обопрись на меня, парень! Саэко, держи горелку! — Ямасита подставил плечо Масуде, помогая тому быстрей идти. Тем временем Моку в ярости продолжал жечь чудовище, но уже пугая его одиночными всполохами и загоняя в угол. — Вот тебе! Получай, мразь! Получи, сучий потрох! Это тебе за всех! За них всех! И за друга моего, Хена! Умри, тварь! — кричал он, выплёскивая вместе с огнём всё, что накопилось в душе. Ксеноморф визгливо завывал, желая спрятаться, но было некуда спрятаться. А здоровяк ликовал, думая, что усилив напор, того и гляди, вовсе убьёт монстра… Но ошибался. Атакованный в собственном гнезде Чужой, почуяв прилив ярости, хватает лапами тяжёлый железный шкафчик с прорезями и бросает вперёд. В следующий миг перед Моку через пламя его горелки появляется угловатый железный предмет. Ребра с острой болью хрустнули, а его тело мешком полетело назад. Распластавшись на полу, Моку пытается вдохнуть, но мешают раздробленные рёбра. Саэко хочет пойти на помощь, но раненый здоровяк кричит: — Уходите отсюда! — и пока Саэко нерешительно убегает вслед за Ямаситой и Тоширо, свирепо обращается к твари, поднимая руку с горелкой. Монстр выбивает оружие из его рук и свирепо хватает Моку за голову, протягивая к тому вторую челюсть. Но человек не пожелал сдаваться и, не обращая внимания на боль в сломанной груди, бьёт чудовище по морде кулаками, взмахивая мускулистыми руками. — Ты меня не возьмёшь урод! Я тебя даже в Аду достану, мразь, слышишь?! Никто так просто не выведет из игры здоровяка Моку! Это тебе за Хена! — неистово бросал он существу в его жуткую пасть злобные фразы, ударяя в голову кулаком с глухим стуком. Чужой, не сумев «выцелить» лицо вторичной пастью, в итоге звереет и бьёт голову человека об пол два раза, раскрошив череп в кровавую кашу. Существо застрекотало и побежало за последними из беглецов. *** Тёмный коридор… Поворот, шипение труб… Трое выживших бежали к выходу, подгоняемые страхом. Как будто весь корабль дышал к ним враждебностью, желал их убить, настолько сильно было ощущению, что жизнь оказалась к ним враждебна. Тварь выскочила перед ними из вентиляции. Саэко подожгла чудовище горелкой, и оно с визгом сбежало в вентиляцию. Ямасита волочил Тоширо, который хромал, но старался идти быстрее. — Вот, шлюз впереди! Мы уже выбрались, поднажмите! — подгонял Ямасита, оглядываясь в поисках твари. Оно где-то затерялось. И оттого Ямасите стало чуть легче. Добравшись до шлюза, Ямасита помог спуститься Тоширо, а затем спрыгнул по тросу сам. И последней спустилась Саэко, закончив прикрывать их. И тогда все быстро помчались к машине. Тварь вылезла через груды жестянок, пробравшись на заваленную хламом крышу корабля. Остановившись на краю, она подскочило пружиной. Услышав скрип позади, Ямасита обернулся и увидел тень, падающую на них. Встревожившись, он резко отталкивает от себя Тоширо, который перед падением в недоумении поглядел в тревожные глаза старика. Всего лишь какая-то доля секунды. Лишь миг — и тень обрушивается на Ямаситу. Две фигуры по инерции покатились со страшной скоростью, смешавшись воедино. А потом впечатались в джип. Боковина машины мгновенно прогнулась, и что-то треснуло — из бензобака полилось на землю. Клубок расцепился, и одна фигура осталась лежать на земле. А вторая, гротескная — встала. Тоширо, разгребая пыльный песок, отползал от самой Смерти, которая жадно протянула к нему свои цепкие лапы. Но прежде чем существо успевает убить, восставшая за его спиной Саэко зло сплёвывает и, вся пропитанная желанием спалить чудище дотла за посягательство на любимого, бросает зажигалку в разлитый бензин. Языки пламени чуть дрогнули, а потом едва уловимо переметнулись к баку по маслянистым стёкам. Машину сразу же разносит в ничто огненным потрясшим землю огромном всполохом. И всё остальное тоже исчезает… *** — …Очнись, очнись. — Саэко похлопала лежащего на песке Тоширо по перепачканной щеке, приводя в чувство. — Где оно? — Сбежало, как только полыхнуло. И мы тоже пойдём, покуда не вернулось. — Саэко помогла ему встать и опереться, после чего последние выжившие поплелись прочь от пожарища. Вскоре они скрылись из виду, провожаемые красноватым диском полного лунного затмения, вступившего в свой законный цикл. *** Холодная канализация — в неё они пошли вместо того, чтобы напрямую идти через пустые улицы города, в котором играл холодный пыльный ветер. Чтобы запутать монстра. Тоширо включил прикреплённый к голове фонарик, разгоняя кромешную темень освещая склизские поверхности. Вокруг — пустота и мрак. Только их робкие, иногда шаркающие шаги отталкивались эхом от стен. Они шли словно два хоббита к вершине огненной горы Саурона по туннелям паучихи Шелоб. — Странно, мы в канализации — а запаха нет. — Город пуст. Никаких следов жизнедеятельности людей. Это его мир. Все эти годы это был его мир. Мы вторглись в него. И теперь он нас не отпустит. — тут он остановился, ибо впереди путь оказался обрушен, ведя прямо в водосток, где бурлил поток. — Тоширо, только не говори, что мы умрём. — Тоширо поглядел на Саэко краем глаза. Пускай она и прогнала храбро монстра всего сорок минут назад, но сейчас у неё на лице была полная безнадёга. Отчаяние пожирало её сердечко, едва им отрезало один путь к спасению за другим. Смотреть на это было невыносимо. И так слишком много потеряно. — Я и не имею это в виду. Но Моку был прав — не стоило возвращаться. Это я дурак, дёрнуло меня за братом. Но мы выберемся, Саэко. Слышишь? Выберемся. — он взял девушку за плечи и прижался к ней лбом, встретившись с ней взглядом. Казалось, что хоть им и удалось оторваться от преследования, но надежду его подруга уже утратила. — Мы уедем отсюда. Контрабандой. И снимем дом, будем работать. И знаешь? Долго хотел попросить тебя об этом. — Что? — она подняла глаза на него, чуть щурясь от слепящего луча фонаря. — Выходи за меня, Саэко. Когда выберемся, ты будешь согласна на это? Мы, вместе — навсегда. Прошу. — в каждом слове он был уверен твёрдо, как будто это аксиома из законов физики. — Да. Я согласна. — по потному, румяному лицу потекли слёзы, но она наконец-то рассмеялась. Тихо, но радостно. Тоширо показалось, что на мгновение ему стало легче. Хотя, могло быть и лучше. И снова загорелся лучик надежды. Такой крохотный, но тёплый. Большего Тоширо и не желал… Счастливый момент прерывается звуком скребущихся когтей. Фонарь выхватывает роковую нависшую тень и частокол металлических зубов Чужого. Липкая цепкая рука жестоко хватает Саэко, впиваясь ей в грудь, проламывая рёбра. Она удивленно вскрикнула, по губам побежала алая струйка, а тварь торжествующе зашипела. Наконец-то оно нашло их, нашло, наконец-то! Они не уйдут, нет, не уйдут, не уйдут! Когти сдавливают жертву, выгоняя из неё последние остатки жизни. — Нет!!!!! — заорал Тоширо не своим голосом, буквально срывая горло, рука сама схватила лом. Крючок с хрустом бьёт по твари, которая с печальным и тонким визгом пошатнулась и хлестнула человека хвостом. Дальше — падение в тёмную бурлящую воду, в которой также скрылись два силуэта. Тоширо понесло по другой от них развилке, и он с трудом удерживался на поверхности… *** Восточное побережье, 6 июня, 6:30. Очнулся он, лёжа лицом в мокром песке. Откашлялся, осмотрелся. Сзади — море, над которым возникла половинка солнечного диска. Спереди — поросшая водорослями и мхом каменная арка водостока, входящая в море. — Нет. Нет… — полный отчаяния Тоширо зарылся лбом в песок и стал бить руками. Он остался один. — Нет!!! Ответом ему был лишь шум морских волн. *** Сидзуока, 7 июня, 8:30. — Какое убожество… — с чувством гадливости и презрения скривила губы Рагё, чья статная фигура в рабочей майке и военных штанах, одеваемых ею по случаям рабочих выездов, возвышалась посреди полевого центра управления, в котором повсюду разбрызгана кровь. Зрелище, которое нормального человека привело б в ужас, в ней вызвало лишь раздражение от неудачи. И настороженность — невесть кто учинил кровавую баню на испытаниях важного объекта. Объекта, которому предстояло защищать особняк клана Кирюин в непредвиденных обстоятельствах. — Последние показания приборов показывают нестабильную активность. Устройство опасно для любых организмов под энергокуполом, госпожа Рагё. — отчитался один из агентов в чёрном. — Нашли хоть одно тело? — холодно осведомилась Рагё, приопустив солнцезащитные очки, дабы пронзить своим ледяным взглядом агента в упор. Команда работала фактически на износ, но никаких следов, кроме крови, не нашла. — Нет, госпожа Рагё. — сохраняя хладнокровие, отчитался «человек в чёрном» перед возвышавшейся над всеми остальными строгой женщиной. — Мы обыскали здания в радиусе сотни метров отсюда. Только следы крови, тела же как в воду канули. При этом в крови есть генетический материал всех членов команды. — Даже мистера Синохары? — Даже его. — кивнул агент. Рагё, водя хищными кошачьими глазами по помещению словно двумя сканерами, уточнила ещё один момент: — А чьей крови вы не нашли? — Некоего Тоширо Масуды. — отчитался агент. Рагё ещё немного задумчиво помолчала, после чего отдала приказ: — Ищите причины пропажи. А пока пусть объявят в в розыск этого Масуду, якобы он и поубивал здесь всех. Ищите его, он наверняка подался в другие регионы. Этот человек наверняка что-то знает. Здесь же, думаю, искать причин этого разгрома нет особого смысла — кто-то основательно за собой подчистил. — А что делать с аппаратом? — агент принял стойку, выпрямившись в полной готовности. — Не напрягайтесь ради тех вещей, что не стоят ни малейшего внимания. — с нотками ленивой, пренебрежительной вальяжности ответила ему глава клана Кирюин. — Этот город — одна сплошная свалка. Бросьте здесь этот бесполезный хлам, всё равно здесь никому ничего не нужно. Проект «Объект-444 Life Fibers Barrier» следует считать закрытым и не подлежащим разглашению. Сзади подошла девочка одиннадцати лет, с треугольным лицом чёрными волосами до пояса, в белом платье. Только глаза не казались детскими — под густыми бровями прятался холодный строгий взгляд. — Сацуки? — услышав шаги, обратила Рагё на неё внимание. — Как видишь, эта затея провалилась. Мир людей уже заведомо враждебен к замыслам клана Кирюин, даже не зная о них. Но только мы — истинные Ткачи судеб этого мира. Ты точно готова посвятить всю себя, как я тебя и учила? — Да, матушка. — не отворачиваясь, сухо ответила девочка. — Академия, которая сейчас строится, показала себя более затратным, зато и более надежным планом, нежели авантюристские технологические идеи доктора Иствана. Со временем я передам её в твоё распоряжение. — Правда? — лёгкое удивление всё же вырвалось у Сацуки. — Если докажешь, что достойна. Проявишь рвение и веру в замысел, как и подобает одному из нас, рода Кирюин. Мы близимся к великому, как сама ткань мироздания, свершению, которое перевернёт мир. Это предназначение нашей семьи, частью которого станешь и ты. Верно, дочь моя? — лицо главы «Ревокс» озарилось снисходительно-великодушной улыбкой, от которой веяло чем-то нехорошим. — Всё так, матушка. — тихо согласилась Сацуки. *** Токио, 8:50. Всходило солнце. Вокруг причалов вились стаи чаек. Внизу сновали рыбаки и грузчики, переносившие ящики с судна в порт и наоборот, а посреди деревянных подгнивших прилавков торговцев стоял пробивающий нос рыбный запах, который не смогло бы сбить даже сильными порывами ветра — а в лёгкий бриз это тем более невозможно. Потрёпанная маленькая фигурка потерянно волочилась по причалу. Тоширо абсолютно не разбирал дороги, и на него озирались местные бездомные, которых он то и дело задевал плечом. От них он почти не отличался — такой же замызганный, ободранный, он был голоден, неприятно пах. Без дома. Без семьи. Без друзей. Вокруг никого. И внутри ничего. Пустота. Всё потеряло свой смысл. И он просто шёл шаткой, дрожащей походкой просто ради того чтобы идти. Ни презрительные взгляды прохожих, не злобная ругань тех, в кого он врезался — ничто не возвращало его во вменяемое состояние. Спустившись на трапы, он присел прямо на деревянные доски трапов, в холодном сыром углу, и уставился на морскую воду под собой. Где-то сверху, на надстройке, галдели сновавшие туда-сюда люди, старательно никого не замечавшие. Хотелось просто закрыть глаза и умереть. Тоширо не представлял, что делать дальше. Да и не особо хотел. *** Сидзуока, 9:00. Чужой притаился в окне обшарпанного здания, выглядывая оттуда безразличной ко всему тенью. Рыскавшие повсюду агенты наконец-то покидали город на вертолётах и джипах. В городе снова не стало звуков, кроме шума ветра. Рядом с трутнем вскоре возник сородич буроватого окраса, поменьше и без труб на спине — разведчик. Чёрный что-то просвистел в ответ, и выросший за минувшие сутки ксеноморф-бегун вразвалочку уполз в темноту заброшки. Существа тихо ликовали на свой звериный немногосложный манер — ибо мёртвая территория продолжит оставаться мёртвой в умах людишек. Как и должно быть.