Потемки

      Стоял типичный осенний вечер. Тяжелое небо, слегка подернутое алой лентой на горизонте, грозилось через пару часов разразиться долгим октябрьским дождем. Ветер, свободно гуляющий в ветвях нагих деревьев, беззастенчиво наведывался в столовую, принося с собой пожухлую листву и заставляя ежиться от холода, засидевшихся колдунов, коих было достаточно много. В их числе был и Сева. Он уже несколько минут разглядывал хрупкие руки Водяной колдуньи, не обращая ровным счетом никакого внимания на пронизывающий ветер.       Дрожащие руки — единственное, что его сейчас интересовало. Множество красавиц, в числе которых была сама Анисья Муромец, пытались привлечь его внимание в этот момент, но молодой человек не мог отвести взгляда от маленьких хрупких кистей Водяной колдуньи. Всякий раз, когда по ее рукам пробегала дрожь, Сева задавался вопросом: — «Что же так мучает Водяную?» Что-то подсказывало ему — дело тут не в проклятье, методично убивающем свою хозяйку. Оно, казалось, больше не волновало Полину. Будто она, после пребывания у Старообрядцев, навеки похоронила мысли о Темных птицах. Ее определенно волновало что-то другое. И по печальным взглядам, которые Сева иногда ловил на себе, можно было предположить, что он — причина ее волнений. После очередного приступа дрожи, Сева не выдержал и под удивленные взгляды всей столовой, схватил Полину за руку и вывел за пределы помещения. Пройдя порядка ста шагов, Сева остановился и посмотрел Полине в глаза. Печаль, расплескавшаяся в них, болью отозвалась в сердце молодого колдуна. — Что с тобой происходит? — Все в порядке! — ответила девушка, высвобождая свою ладонь. — Не ври. Я же вижу, что тебя что-то беспокоит, — Водяная вздохнула и печально посмотрела на Воздушного колдуна, словно решая стоит ли ей довериться ему или нет. — Не здесь, — моментально поняв ее, Сева накинул свою куколь на хрупкую Водяную колдунью и, взяв ее за руку, повел в свою избушку.       Если ее и удивило поведение Севы, то Полина никак это не выразила. Она просто покорно шла за ним, крепко сжимая его ладонь.       Зайдя в избушку, погруженную во мрак, Сева молча подвел Полину к столу и попросил зажечь свечу, а сам принялся готовить чай. Выполнив его просьбу, девушка застыла в нерешительности не зная что делать дальше.        Неровный свет от одинокой свечи окрасил небольшой участок комнаты, задев только стол и противоположную стену, выхватывая определенные детали скромного интерьера. Ярким пятном выделялась доска с какими-то записями, явно написанными Севиной рукой: пьяный буквенный строй, складывающийся в нечитаемые слова — в этом безошибочно угадывался почерк Воздушного колдуна. — Присаживайся на стул, — Полина вздрогнула от громкого предложения и Сева, заметив ее реакцию, перешел на шепот: — Сейчас чай будет готов и мы сможем поговорить.       Девушка стянула куколь и села на предложенный стул. Внимательнее присматриваясь к доске с записями, Полина заметила свой шарж, нарисованный ей когда-то, будто в другой жизни. — Я думала, что ты его выбросил. — Кого? — парень посмотрел на девушку, не переставая колдовать над чашками. В воздухе разлился приятный аромат трав: мята, ромашка и что-то еще — очень знакомая трава, название которой Полина вспомнить не могла. — Мой рисунок. Я думала что ты выбросил его, — Сева понимающе улыбнулся. — Нет, я, как видишь, забрал его себе. Он мне понравился. А вот часы твоего брата — потерял. Даже не помню где, глупо как-то. Прости. — Я твои тоже, — отозвалась Полина, наблюдая за игрой света пламени свечи на Севином лице: — Точнее их у меня отобрали. А вернуть, как понимаешь, не представляется возможным. — Ничего страшного. Вот, держи, — парень передал дымящуюся чашку своей собеседнице. — А теперь, рассказывай. — Даже не знаю с чего начать. Мне как-то неловко, — Полина робко улыбнулась и попыталась поймать свет от пламени своей ладонью. — Брось, мы ведь не чужие друг другу, — прошептал Сева, легким движением пальцев направляя свет Полине в руки. — Не чужие, — эхом отозвалась девушка и на одном дыхании выдала то, что так долго волновало ее: — Я боюсь, Сева. Мне невероятно страшно. Я, как вспомню Алексея — внутри все холодеет. — Кто это? — Севе было известно о ком говорит Полина, но признаваться в этом ему не хотелось. — Парень, которого убили, чтобы снять проклятье. Вот только зря они пролили его кровь. Чтобы избавиться от Темных птиц, нужна взаимная любовь. Парень меня любил, а я его — нет. — Ты боишься что полюбишь? — догадался Сева. — Я уже. И я очень боюсь, что об этом узнают. Этого человека могут убить, как и Алешу, — после этой фразы, комната погрузилась в оглушающую тишину, нарушить которую долго никто не решался. — Ты сказала, что нужна взаимная любовь. Этот парень, он…он любит тебя? — спросил Сева, затаив дыхание. Признание Водяной выбило почву у него из-под ног.       Полина внимательно посмотрела на Севу. Внутри нее шла борьба. Она не могла решиться — стоит ли открываться ему или нет. Риск был слишком велик. Само ее нахождение здесь, рядом с ним, было большим риском. На кону, в прямом смысле, стояла жизнь человека. Но и держать все в себе было невыносимо.       Отхлебнув большой глоток чая, Полина краешком сознания отметила — третья травка, вовсе не травка — смородина. Именно ее терпкий аромат девушка все никак не могла узнать. Улыбнувшись, она вдохнула аромат поглубже. — Раньше, я думала, что совсем не нравлюсь ему. А теперь…теперь я чувствую, что моя любовь взаимна. — Какой он? — неожиданно, даже для самого себя, спросил Сева. — Он — замечательный, — Полина мягко улыбнулась: — Он — добрый, отзывчивый, умный, интересный и очень даже привлекательный. Он намного лучше, чем хочет казаться. Но многие его недолюбливают. И меня это расстраивает, потому что он — хороший человек. Намного лучше многих. И я люблю его всем своим сердцем, поэтому готова умереть от проклятья, лишь бы он был жив.       Любовь, сквозившая во взгляде, голосе, каждом движении Водяной, заставила Севу кипеть от зависти к этому незнакомцу. Под ее описание подходило очень много парней и Сева сейчас ненавидел каждого из них. Он бы все отдал, только за один взгляд влюбленных в него серых глаз. Но она на него так никогда не посмотрит и от осознания, сердце Сирены сковывала невыразимая тоска. В данный момент он малодушно проклинал способность Водяной сопротивляться своим чарам. — И кто же этот…счастливец? — горечь, пропитавшая его голос, выдала Севу с головой.       Полина улыбнулась и решилась, может быть, на самый отчаянный шаг в своей жизни: — Ты, — выдохнула она и одним взмахом руки погрузила избушку в потемки, намереваясь украсть долгожданный поцелуй.