Безмолвие

— Грейнджер! Девушка, что еще секунду назад неслась к обеденному столу, резко затормозила и удивленно оглянулась. Перед ней стоял Драко и насмешливо улыбался. Гермиона сначала не понимала значение его вот такой улыбки и уже хотела послать бывшего Слизеринца, но заметила в его руках свою книгу по чарам. — Твое? — для пущей убедительности он повертел столь ценный экземпляр в руках. — Д-да, — с некой дрожью в голосе промолвила та. Книга в руках парня хоть и была достаточно прочной, но так злоупотреблять школьным имуществом было вверх кощунства. — Ну, держи тогда крепче, — увидев ее взгляд, который был направлен на его руки Малфой стушевался. Как-то не красиво выходит. Он спешно подошел к Гриффиндорке и впихнув в ее руки тот самый учебник, прошел чуть дальше, и сел за Слизеринский стол. Проследив его фигуру взглядом, Гермиона тоже прошла за свой стол и села на свое место. Это было первое учебное утро. Студенты и преподаватели лениво тянулись к завтраку, а некоторые и вовсе решили его пропустить. Гарри все еще не присоединился к своей подруге, что немного напрягало ту самую подругу, не привыкла девушка в такой тишине завтракать. Поковыряв в каше ложкой, она все-таки отставила ту в сторону и заказала зеленый чай с круассаном. От нечего делать шатенка принялась рассматривать зал. Вчера вечером весь Дополнительный Седьмой курс прибыл на 3 часа позже, поэтому не было возможности поприсутствовать на праздничном ужине. Но этим утром девушка заметила значительное пополнение первокурсников. Конечно, она прекрасно помнила слова Гарри о мыслях родителей первокурсников. Теперь Хогвартс встал на свое прежнее место самой защищенной школы в мире. К удивлению, Гермиона заметила, что за столом Слизерина было вдвое меньше новых студентов, чем за столами других факультетов. Война расставила все точки над «i». Теперь Слизерин не вызывал восхищения и обожания. Студенты за некогда великим факультетским столом сидели с поникшими головами. Им было трудно. Трудно справляться с теми препятствиями с которыми раньше справлялись на раз-два-три. Великие семьи чистокровных волшебников и волшебниц знатно потрепали. Взглянуть хотя бы на бывшую старосту Паркинсон, которая с неприязнью и усталостью рассматривает зал также как Гриффиндорка. Забини угрюмо ковыряет в своей яичнице вилкой, а когда-то смеялся на весь зал выдавая остроумные шутки. Малфой. На нем девушка задержалась. Парень выглядел как всегда «чистокровно», — усмехнулась про себя Гермиона. Он и вправду был обычен, только если не всматриваться в те мелочи, которые девушка всегда любила подмечать. Легкая улыбка на губах была фальшивой настолько, что хотелось стереть ее. Пальцы иногда отвлекались от нарезания бекона и начинали барабанить по столу. Его взгляд. Он был пустой. Они все сидели словно куклы. Всю траурную картину нарушали голоса Теодора и Гойла. Парни что-то громко обсуждали, иногда втягивая в разговор всех остальных. — Доброе утро, — поздоровался зеленоглазый со своей подругой и сел напротив девушки, тем самым закрывая обзор на Слизеринский стол. Рядом с ним в ту же секунду плюхнулась младшая Уизли. — Доброе утро, Герми, — с легким румянцем на щеках поздоровалась рыжеволосая. — И вам доброе, — улыбнулась в ответ та и отпила немного чая. Влюбленные убедившись, что с Грейнджер все в порядке и она в хорошем расположении духа решили не мешать ее думам. Прижавшись друг к другу они мило перешептывались, иногда отправляя в рот кусочки пирога. Переведя взгляд с друзей на преподавательский стол, она осмотрела новый состав. Впрочем, из новых были только двое. Это Аберфорт и новый профессор Трансфигурации Гилберт Уимпил. Гермиона с неким удивлением и смущением рассматривала странные рога нового профессора. По-видимому, он был очень интересным человеком. И ей показалось, что где-то она его уже встречала. Остальные профессора остались. И нахлынувшее чувство тоски чуть не убило юную мисс. Она скучала. Ее взгляд был направлен на место Слизнорта. Нет, она не питала надежды на то, что их бывший Гроза Подземелий вернется, но все равно. Какая-то ее часть верила в то, что этот год не будет отличаться от ее прошлых лет обучения. Но для полноты картины все-таки не хватало Его. *** После того слушанья в Министерстве, которое она так удачно «проспала» она больше не слышала ничего о нем. В тот день Гарри отправился один на заседание. Гермиона не хотела видеть его. Ей было до ужаса стыдно и страшно. Поэтому воспользовавшись своими привилегиями, она просто не пришла (сбежала!). Да, это было бегство. Бегство от этих мыслей в голове, от образов, от аромата, от его глаз. Бегство от самой себя. После слушанья Избранный вернулся с двумя бутылками Эля и радостный кружил по залу то Джинни, то Гермиону. Они выиграли дело. А как же иначе? Поттер рассказывал, как проходило слушанье. Все было очень скрытно и ни одного репортера не впустили даже на этаж. Все это время Северус молча сидел и смотрел в одну точку, словно у него в голове было гораздо интереснее занятие, чем решение его дальнейшей судьбы. Он сказал, что в первую минуту, когда зельевара только завели в зал суда его взгляд с открытым любопытством, рассматривал помещение. Он прыгал от лица к лицу словно кого-то ища, но так и не нашел. Снейп словно потерял последнюю интересовавшую его нить и совсем поник. В конце заседания Гарри уже совсем оборзел и на пару с Бруствером стал добиваться присуждения ордена Мерлина. В тот момент рассказа обе девушки удивленно ахнули и раскрыли рты. — Да-да, — хвалился брюнет, — я и Кингсли рвали и метали. Сначала я предложил лишь Геройское звание, но Министр метил гораздо выше. Я тогда хотел уже его остановить, но пораскинув мозгами и посмотрев на волшебников Визенгамота, поддержал его. Они сидели явно охреневшие от такой наглости, и мы воспользовались этим моментом. Никто не успел даже слово вставить, когда в конце реплики Кингсли заявил: «Я министр магии и я присуждаю Северусу Тобиасу Снейпу…». И присудил он ему тот самый Орден Мерлина I-ой степени. После того дня Северус больше не появлялся. Журналистам запретили мусолить данную тему, поэтому статей не было. Лишь Рита Скитер в своем журнале затронула данный инцидент и то поверхностно, не раскрывая сути. Шатенка очень хотела увидеть его после всего этого. Поздравить его. Но все вышло совсем иначе и теперь в некоторой степени она действительно сожалела, что не смогла. Гриффиндорке не хватило храбрости. Что ж я за Гриффиндорка тогда? Сбежала поджав хвост. Этими мыслями она мучила себя на протяжении месяца и надеялась. Надеялась на то, что он вернется в школу. Те сны все еще трепали ей нервы. Гермиона просыпалась посреди ночи вся раскрасневшаяся, злая и до ужаса возбужденная. Сердце каждый раз колотилось так, что норовило выпрыгнуть и пуститься в пляс. Она прекрасно понимала кому именно принадлежит этот захватывающий взгляд и приятный голос, но все время отгоняла эти мысли прочь. Это казалось не правильным, а самое главное — невозможным. *** Первой парой у Дополнительного Седьмого курса стояли чары. Сказав друзьям что отправляется в кабинет, Грейнджер положила учебник в сумку и застегнув ту, вышла из зала. *** Вся неделя прошла на одном дыхании если не учитывать некоторые аспекты. Новая гостиная была превосходна также, как и новые комнаты. Красивая мебель разных цветов разных факультетов. Внушительные шкафы с хорошей литературой по всему периметру комнаты. Большой камин по бокам которого стояли два огромных дивана. К мебели и ее роскоши претензий не было. Были неувязки с жильцами. За эту неделю было три драки, которые могли разрешить лишь Грейнджер как бывший староста Гриффиндора и Малфой как бывший староста Слизерина. Первая драка была между Дином и Гойлом. Первый кто пытался остановить их мордобой был Гарри, но через несколько минут уже был готов сам набить морду Грегори. Тогда и успела вмешаться Гермиона. Она со спокойным лицом произнесла: «Агуаменти» и всех троих окатило ледяной водой. Через мгновение парни уже дружно хотели испепелить Гриффиндорку, но тут уже вмешался хорек. Вторая драка произошла случайно на уроке ЗОТИ. Пуффендуец Герберт Флит случайно запустил вместо Редуцио (сжимать объекты) — Редукто (взрывающее). Стоящий рядом Блейз был откинут в противоположную стену. После чего Слизеринец молниеносно поднялся и не задумываясь кинул в того Конфундусом. Тогда началась настоящая дуэль. Из кабинета тут же посыпались студенты дабы их не задело, но еще двое остались. Когда уже Забини хотел кинуть Сектумсемпру, Гермиона накинула на себя и Пуффендуйца сильный щит. В то же мгновение Малфой оглушил своего лучшего друга Ступефайем. Еще одна ничья. Третья драка началась между Панси и Падмой. Все началось еще в женской комнате, но продолжилось в гостиной. Тогда Слизеринка не выдержала и обозвала Падму и ее сестру «Осквернители рода!». В этот раз как всегда вмешались бывшие старосты, но как только разняли девушек продолжили их спор. — Заткнись, грязнокровка, у тебя даже родословной нет! — огрызнулся блондин, уводя свою подругу из гостиной. — Да как ты смеешь Малфой?! — медовые глаза раскрылись в удивлении. — То, что вы чистокровные не дает вам никакого права глумиться над полукровками и маглорожденными! Чистота крови не определяет уровень умственных способностей, которых у тебя и в помине нет. Блондин остановился у двери и медленно повернулся. Его волосы были в беспорядке и спадали на лицо. Глаз было не видно, но губы были сжаты, что говорило о его злости. Он резко достал палочку из внутреннего кармана мантии и направил на девушку. Гермиона также достала свою и навела на однокурсника. Они оба были напряжены. Густая аура злости наполнила все помещение. Студенты, что были в это время рядом, тут же забились в углы или убежали в комнаты. — Если ты сейчас же не извинишься, я прокляну тебя, Грейнджер, — яростно прорычал блондин. — Только попробуй, хорек! — ее губы изогнулись в презрительной усмешке. — Твое положение слишком шаткое чтобы бросаться непростительными. — Мое положение выдержит одно заклинание. — Ну тогда попробуй, — ее глаза опасно заблестели, — Произнеси эти слова. Чего же ты ждешь? Может боишься, что твоя палочка вновь не послушает тебя? Ты жалок. — Яд так и сочился из каждого ее слова. Гермиона и сама не понимала почему говорит подобное, но наверно на нее сказались все прошедшие события. В ней было слишком много злости, которая не находила выхода. И даже Гарри уже не спасет ее, потому что постоянно зависает в башне Гриффиндора. — Экспульсо! — воскликнул в ярости Слизеринец, и синяя вспышка выскользнула из его палочки. Девушка тут же отпрыгнула в другую сторону накладывая щит. То место, в которое попало заклинание — взорвалось. — Оглохни, — сказала девушка, но парень отразил. — Инкарцеро, — в девушку полетели путы. — Протего! Петрификус Тоталус. — Протего. Инсендио! — Протего. Импедимента. На мгновение Драко повернул голову на звук открывающейся двери и тут же рухнул к ногам нового директора. МакГонагалл удивленно переводила взгляд с парня на девушку и обратно. Две минуты назад ее поймала мисс Паркинсон и убедила пройти вместе с ней в гостиную. Уж чего-чего, но такого Минерва точно не ожидала увидеть. Лучшая ученица Хогвартса стояла перед ней тяжело дыша и держала палочку, направленную на лежачего Драко. — Мисс Грейнджер, — ошеломленно прошептала директор, — что же вы… — но тут же осеклась и ее удивление переросло в злость: — Мисс Грейнджер, немедленно расколдуйте мистера Малфоя и живо ко мне в кабинет! Полы мантии директора взметнулись вверх, когда та развернулась и покинула помещение. — Фините, — прошептала Гриффиндорка и вышла вслед за профессором. Блондин же, как только сняли с него заклятье, чертыхнулся и сильно ударил кулаком по каменному полу. Поднявшись он отряхнулся и взглянул на сжавшуюся Панси, которая упрямо смотрела в пол. Послав всех Слизеринцев «нахуй!» пошел следом за девушкой. В тот вечер они услышали много нового про оба факультета, про их личности в отдельности, про большие надежды и будущее, про репутацию и пример подражания. Из кабинета директора студенты вышли пол первого ночи уставшие морально и обессиленные физически. Всю дорогу до комнат они шли в тишине иногда поглядывая в сторону друг друга. Оба сожалели о том, что совершили, но оба не хотели просить прощения. Первой на контакт пошла Грейнджер. Она вместо того чтобы подняться в комнату девочек, села на диван. — Малфой, — тихо окликнула недавнего врага. — Что? — он остановился и обернулся, вглядываясь в лицо шатенки. — Посиди со мной. Три таких простых слова заставили чистокровного волшебника потерять дар речи и тут же повиноваться. Он не спеша подошел к ней и не знал на какой диван ему лучше сесть. Второй шаг к примирению сделал он, когда все-таки сел рядом с девушкой. Это можно было считать за негласные слова извинения и оба это прекрасно понимали. Через какое-то время Драко принес два бокала и бутылку огневиски. С алкоголем общение пошло куда лучше. Всю ночь то девушка, то парень высказывали о наболевшем. Драко узнал, что между заучкой и крестным произошел некий курьез, а Гермиона узнала, что произошло в семье парня и как он с этим справляется. После той ночи они стали почти друзьями. Их ненависть друг к другу поутихла и дала место быть общению. И к изумлению, обоих им действительно было интересно вместе. Теперь, когда Гарри был полностью занят своей рыжеволосой фурией, Гриффиндорке просто не с кем было пообщаться. Сказал бы ей кто еще три месяца назад, что она будет мило беседовать на тему порванных джинс в моде маглов с Драко Малфоем, она огрела бы этого сумасшедшего сковородкой, в надежде вправить все извилины. Но реальность была куда интереснее. И Малфой младший тоже. И вроде бы все более-менее устаканилось. У нее появился странный друг, с которым она иногда сидела за одной партой и беседовала на различные темы. Драк больше не было. Учеба шла в гору несмотря на углубленный Седьмой курс. Все было превосходно. Но появилось одно маленькое «но». На одном из уроков зельеварения произошел «презабавный» случай. В тот день профессор Слизнорт был более растерянный чем обычно. Еще за завтраком зельевар опрокинул не в себя, а на себя стакан тыквенного сока. Возможно, это бы никто и не заметил, если бы пожилой мужчина не начал стирать с себя сладкую субстанцию скатертью. Возможно у него просто не было салфетки подумали вы, но ведь Гораций является довольно искусным волшебником. Ему требовалось всего одно заклинание, которое напрочь вылетело из его седой головы. Минерва и остальные преподаватели с опаской поглядывали на зельевара, который все еще тер свой живот скатертью. Но директор не могла так долго выдержать такой спектакль, потому что уже пол зала учеников откровенно смеялись. Поэтому достав палочку, она произнесла очищающее заклинание и продолжила трапезу. А Слизнорт все сидел и таращился на свою чистую мантию, не понимая, что же произошло. В принципе пара зельеварения началась также, как и всегда. Гораций задал приготовить зелье костероста для мадам Помфри, а сам углубился в какие-то записи на столе. После нескольких минут готовки, профессор подорвался с места и начал расхаживать по кабинету рассматривая зелья. Через несколько секунд он подошел к котлу Гарри и произнес: — Похвально Поттер, — он поправил очки и произнес фразу которая повергла всех в шок: — Только прошу вас Джеймс, больше не экспериментируйте с Заунывником. Профессор снисходительно улыбнулся, смотря в глаза парню, и развернувшись продолжил свой осмотр. — Как он меня только что назвал? — тихо спросил избранный у подруги. — Джеймс, если мне не послышалось, — прошептала в ответ девушка, внимательно следя одновременно за зельем и мужчиной. В это время он уже подошел к столу Малфоя. — Ну что же вы, мистер Малфой, — начал профессор, — сушенные пауки добавляются в самом конце. Я не думаю, что Абраксас гордился бы вами, Люциус. — он строго взглянул на блондина и покачал головой отходя от его стола. Серые глаза парня чуть не вылезли из орбит смотря вслед уходящему профессору. — Совсем ку-ку? — нахмурившись спросил тот у Героев войны. Ребята синхронно пожали плечами. Такое поведение было очень странным. Тем более, что сам мужчина не замечал ничего странного. — Ох, мисс Эванс, у вас уже подошло время мешать зелье. Поторопитесь, — произнес зельевар проходя мимо Гриффиндорки. Поттер удивленно посмотрел на Грейнджер любопытно рассматривая. Его подруга явно не была похожа на его мать. Возможны были совпадения Драко и его отца во внешности, совпадения Гарри и Джеймса также были, но Гермиона и Лили… После того странного урока все студенты Дополнительного Седьмого курса отправили Гермиону к Минерве, чтобы та поговорила с директором о произошедшем. И когда лучшая ученица уже заканчивала свой рассказ, сидя в кресле напротив стола МакГонагалл, в дверь постучались. — Минерва, — заглянув в кабинет произнес профессор Флитвик, — я не отвлекаю? — Нет-нет, проходи. Что-то случилось? — Нет, — начал было полугоблин, — хотя да! — он нерешительно вошел в кабинет и подойдя к столу директора замер о чем-то размышляя. — Только что, ко мне прибежали мои студенты и нажаловались на Горация. Минерва удивленно перевела взгляд с декана на студентку и обратно. — Что случилось? — тревожно спросила она. — Гораций, он, вместо урока зельеварения Шекспира преподает! — воскликнул маленький мужчина. — Я только что оттуда. Все подземелье стоит на ушах от его трагедии Отелло. После слов декана Когтеврана, женщина вскочила со своего кресла и помчалась в подземелья. В тот день стало известно, что профессор Слизнорт двинулся умом. Не все смогли пережить войну. Если раньше он хоть как-то, но справлялся со своим сумасшествием, то теперь словно потерялся. И директор приняла решение отстранить от работы единственного профессора зельеварения, отправляя того на отпуск. Вся школа встала на уши, ведь предмет зельеварения выходил на экзамены, а без подготовки ни один курс их не сдаст. В тот вечер бывшему декану Гриффиндора пришлось принять очень трудное решение. Она не хотела нарушать новую жизнь своего бывшего ученика, но кроме него у нее никого нет. В то письмо она вложила почти всю душу. У нее не было времени ждать отрицательный ответ и поэтому она почти умоляла вернуться в школу бывшего зельевара и Пожирателя смерти в одном лице, на свой страх и риск.