Безмолвие

Чувство тревоги захлестнуло с головой. Карие глаза расширились в ужасе. Рот приоткрылся в немом крике, но не издал ни звука. История имеет свойство повторяться. Руки мелко задрожали и покрылись влагой. Нет! У нее не было времени вот так стоять и пялиться. Быстро вытерев свои руки о школьную мантию, она решила ее снять совсем. Лишняя одежда стесняла телодвижения. Кинув бесполезную вещь на парту Гермиона опять взглянула на тело мужчины. Он лежал в неестественной позе около шкафов с зельями за преподавательским столом. Вокруг него тут и там было разбитое стекло. Голова была запрокинута, глаза закрыты, а рот наоборот жадно хватал воздух, но часто прерывался из-за сгустков крови. Кровь. Она тянулась тропой от его черных волос до кончиков ее школьных туфель вдоль всего кабинета. Внутри вновь все сжалось от его полу-стона полу-хрипа. Глаза наполнились слезами, в горле повис комок отчего было трудно дышать и глотать. Внезапно его тело начала крупно сотрясать дрожь и Гриффиндорка тут же подлетела к нему. Карие глаза в страхе осматривали его поврежденное тело. Ладони заскользили по черной пропитанной кровью и порезанной в нескольких местах ткани. А мужчина все дрожал. — Профессор, пожалуйста… — слезно взмолилась девушка. Паника накатила с новой силой. Как давно она видела нечто подобное? Как вообще смогла выдержать это? По щекам заструились дорожки слез. Бесполезная глупая недоучка! Сделай же что-нибудь! Дрожащими руками она коснулась его шеи поддела голову за затылок и наклонила в свою сторону. Кровь с новой силой вырвалась из рта Северуса. Грудь тут же сильно выгнулась, и он наконец сделал глоток кислорода. Тело перестало дрожать. Так уже лучше. Что теперь? Мысли лихорадочно крутились в кудрявой голове с такой скоростью, что невозможно было ухватиться. Тряхнув волосами и отбрасывая их за спину, она махнула рукой и из ниоткуда появилась лента, утягивающая ее шевелюру в хвост. — Для начала вас нужно раздеть, — краснея и бледнея проговорила девушка больше для себя нежели для Снейпа. — Но я же не могу вас прямо здесь раздеть. Она встала с колен и чуть не рухнула обратно из-за сильной дрожи казалось, что ноги подкосятся. Но она устояла. Рука потянулась назад в направлении мантии лежащей на последней парте. — Акцио палочка, — окровавленные пальцы ухватили древко. Если бы она не была так взволнована, то оценила бы свои умения, но на это не было ни сил, ни времени. Взмах палочкой в направлении зельевара и его тело взмыло вверх. Руки и ноги бесформенно свисали, почти касаясь пола, и Гермиона подняла его еще чуть выше. Несмелые шаги в сторону скрытой за гобеленом двери и неуверенный толчок в нее. Не поддалась. — Точно! Щеки ее некстати заалели, когда несмелые пальцы вновь коснулись сюртука и брюк под ним. «Здесь нет», — обшарив передние карманы заключила шатенка. Левая рука несмело двинулась к бедрам и опустилась ниже. Как глупо она выглядела! Держала своего профессора в воздухе, когда ее рука нагло лапала его за пятую точку. Может быть в любой другой ситуации она бы посмеялась, но не в этот раз. Пальцы нащупали прохладную поверхность и дернули на себя. Черная и гладкая она была также до простоты изящна и удобно лежала в маленькой ладошке. Приложив кончик палочки к двери, та наконец поддалась и отворилась. Почему она не перенесет его в больничное крыло? Почему просто не позовет мадам Помфри? Почему делает все это? Но ни одного объяснения в ее голове не было. Были лишь догадки. Почему-то ей казалось, что, то что с ним произошло не достояние общественности. Что возможно он что-то натворил и, если об этом кто-нибудь узнает, его засадят обратно в Азкабан. Она просто не могла этого допустить. Гермиона боялась и страх этот был отнюдь не к человеку, а о человеке. И невозможно было объяснить почему она боится за его жизнь. Долг? Чувство благодарности? Или нечто большее? Уверенно шагая она прошла в его комнату. Кровать с балдахином была аккуратно заправлена черным шелком. Девушка хмыкнула, отмечая про себя его любовь ко всему черному и гладкому. Но не заостряя внимания на интерьере комнаты она осторожно положила профессора на его кровать. Присев справа на нее, она вновь поддела его голову и правильно положила ее, чтобы ему было удобно дышать. Подушка сразу впитала кровь и стала еще чернее. — Сейчас… Пальцы заскользили по грубой ткани и начали расстегивать мелкие пуговички одну за другой. Карие глаза внимательно следили за их действиями, а нижняя губа была закушена и выдавала всю нервозность. — Двадцать четыре, — прошептала Гермиона расстёгивая последнюю. Аккуратно разведя в сторону черную ткань ее взгляд коснулся некогда белоснежной рубашки. Об этом факте свидетельствовали пару белых участков, не запачканных кровью. — Боже мой, что же с вами произошло… Она еле как высвободила его тело из пропитанной кровью тканей. Отбросила сюртук и рубашку на пол и заскользила взглядом по всем порезам. На руках и спине обнаружились особенно крупные рубцы с частичками деревянных опилок. За них она решила взяться позже, потому что там уже кровь запеклась, а вот на груди и животе раны были открыты. Было опасно применять очищающее заклинание и поэтому она соскочила с кровати, влетела в ванную набирая в тазик теплую воду и кидая в нее полотенце. Весь процесс занял чуть больше часа. Ей пришлось несколько раз менять воду чтобы как можно лучше промыть все раны. По щекам то и дело струились слезы и падали на бледную грудь Северуса. Сам мужчина лежал не шевелясь. Когда она протирала его лицо кровь изо рта прекратила идти и Гермиона тут же пощупала его шею. Слабый, но пульс был. Вновь достав свою палочку, она закусила губу. Правильно ли она сделает что произнесет это заклинание? Все ли с ним будет хорошо? Но медлить тоже было опасно. Палочка из виноградной лозы коснулась ямочки между ключиц. — Вулнера санентур, — тихо проговорила та и повела древко вниз по бледной груди и ниже к животу. Раны начали стремительно затягиваться, но не все. — Вулнера санентур, — вновь сказала Гермиона и повела палочкой от бедра мужчины к плечу. Плечи ее уже дрожали в сдерживаемых рыданиях. Она спасет его вновь! И пусть он опять будет ненавидеть ее за это, пусть даже убьет, но она не сможет вот так просто дать ему умереть. Не после всего что она сделала ради него. Не после того что вынесла из-за него. Это была слишком легкая смерть для него! Она еще надеялась ему вернуть весь его яд. Протерев левой рукой свое лицо Грейнджер устало выдохнула. Но расслабляться было еще рано. На руки и спину заклинание не подействовало. Осторожно вытаскивая из каждой раны кусочки дерева, она вздрагивала. Это правда было ужасно и противно. К ее удивлению и облегчению Северус все это время лежал смирно будто она сейчас не вытаскивала из него обломки размера с ее мизинец. Опять хлынула кровь и полотенце тут же впитало ее в себя. Пот заскользил по лбу юной мисс от столь долгого и кропотливого занятия. — Акцио бадьян! — воскликнула Гриффиндорка и из лаборатории тут же прилетел заветный пузырек прямо в ее руки. — Акцио кроветворное, костерост, укрепляющий раствор, — еще три пузырька вылетели из кладовой и приземлились рядом с волшебницей. Открыв каждое зелье и понюхав, она убедилась, что они в пригодном состоянии. — Сэр, пожалуйста, — взмолилась она и поднеся кроветворное к тонким губам приподняла подбородок. Зелье потекло внутрь, но затормозилось на горле, и мужчина вновь стал кашлять. — Пейте же! Другая рука тут же начала массировать горло и Снейп наконец сделал пару глотков и вновь закашлялся. Да пренеприятнейший вкус. После этого зелья последовали остальные два. Во время вливания ей приходилось крепко держать мужчину за подбородок и внимательно наблюдать за его дыханием. Откупорив бадьян, Гермиона начала наносить капли на поврежденную кожу. Раны зашипели и стали мгновенно затягиваться. Еще один облегченный выдох. Закончив с передом, она осторожно повернула его на живот и вновь начала вытаскивать осколки и капать бадьян. Было почти пять утра, когда девушка до конца раздела мужчину и сидела у его ног. Руки на автомате перебинтовывали повреждённую ногу, ибо растяжение она не знала, как исправить. Глаза слипались, но Гриффиндорка упрямо выполняла свою работу. Она не надеялась на похвалу или благодарность, когда черные глаза вновь откроются, но надежда теплилась внутри. Конечно такой мерзавец как Снейп скорее всего в своей жизни ни разу не говорил: «Спасибо», но почему бы не помечтать? — Все, — устало откинувшись на матрас возле ног мужчины она блаженно потянулась. Рот приоткрылся в зевке, а медовые глаза зажмурились. Ножки избавились от школьных туфель и подогнулись к животу, а рука согнулась в локте и легла под кудрявую голову. Уже завтра она подумает о том, что нельзя было так спокойно сгибать ноги, когда ты в школьной юбке, не следовало закрывать глаза в постели с преподавателем, и вообще засыпать не в своей кровати. *** Биологические часы нещадно завопили в тяжелой темной голове. Голова словно была налита свинцом и никак не хотела пробуждения. Черные глаза были упорно закрыты. Не сейчас. Но сколько бы мужчина не пытался совладать со своим сознанием и обратно вернуть его в царство Морфея, все было бесполезно. Пора просыпаться. События вчерашнего вечера безудержным потоком хлынули прямо в руки зельевара. Перед глазами начали проноситься все происшествия. Пока он все еще был в кровати и мог позволить себе понежиться здесь нужно было срочно проанализировать. Во-первых, вчерашняя вылазка в логово Пожирателей была абсолютно абсурдной и бестолковой идеей за всю его жизнь. Во-вторых, таковой она являлась из-за не подготовки и примерного плана действий. Северус всегда знал, что Гавейн довольно вспыльчив и импульсивен и подобные решения он щелкал как орешки. Но он сам! Как можно было поддаться какому-то будоражащему чувству? Ебаный адреналин, пропади оно все пропадом! Охуительные ситуации и их последствия вытекали в третьем пункте, который в свою очередь делился еще на три. Первое, что он выяснил из схватки с Пожирателями это то, что его тело до конца еще не восстановилось. Да мышцы были накачены и сильны, но вот в голове творился кавардак. Совсем не так он вел себя раньше, совсем не за это он получил заслугу гениального шпиона. Проклятье! Вторым был факт нахождения в самом поместье. Насколько Снейп помнил это здание было ему смутно знакомым. Сейчас было время поразмышлять и перебрать чьи-то громадные владения. В сознании тут же всплыл последний фрагмент перед аппарацией. Проклятье! Женщина, которую он видел также была ему знакома и кажется на одном из приемов Малфоев он знакомился с ней. Тут же начали проступать фрагменты двадцатилетней давности. Юфимия Роули. Точно же! Белокурые волосы и ярко голубые глаза, — черта всех Роули. С женщиной разобрались, что до мужчины? В памяти вспыли карие глаза. Уничтожительный огонь ненависти и злости ко всему живому. Искреннее удовлетворение от страданий других людей. Ухоженная бородка и чуть завитые каштановые волосы. Твою мать! Только не это… Но в голове отчаянно всплыла фотография из личного архива Малфоев. Беллатриса и Рудольфус Лестрейнджи. Одна давно мертва от палочки Молли Уизли, а второй по слухам скрылся после победы над Темным Лордом. И теперь все части пазла легли на свои места заполняя картинку всего лишь с одним пробелом. Ребенок. Ребенок Рудольфуса? Навряд ли. Белла никогда не любила своего мужа. Если взять в расчет Юфимию, то возможно у них мог быть роман, хотя сам Рудольфус хранил верность своей жене. Плюс ко всему ребенок явно не новорожденный, около года, может чуть меньше. Тупая боль пронзила затылок, и мужчина застонал. Долгие размышления не шли его телу на пользу. Кстати о боли. Третий подпункт третьего пункта, последнее что он помнил были коридоры Хогвартса и его шкаф с зельями. Тело было просто в ужасном состоянии даже по сравнению с пытками Лорда. Том в основном наносил болезненные заклинания на мозг, даже тот же Круцио как таковой не приносил физических увечий опытному легилименту, который может контролировать силу воздействия. Насколько он помнил то все его тело было испещрено его собственным Заклятьем. Кажется, были еще какие-то факторы, влияющие на ходьбу. Точно! Шкаф взорвался, а он был рядом. Как опрометчиво… Вот только все это было, как оказалось, в далеком прошлом. Северус с особой осторожностью напряг мышцы прощупывая болезненные зоны. Таковых практически не обнаружилось. Более того он чувствовал, как его правая нога была перевязана в области коленной чашечки. На этом удивления не закончились. Под щекой мужчина обнаружил свою мягкую подушку, да и тело лежало явно не на больничной койке, а на своих шелковых простынях. Интересно. Наконец не став себя больше мучить догадками он еле как разлепил свои глаза. Мутный взгляд скользнул от темной подушки и повернулся чуть левее. Брови поползли вверх, кажется, теряясь в темных распущенных волосах. Глаза расширились. В горле резко пересохло и захотелось хорошенько прокашляться. — Какого черта? — одними губами проговорил профессор. А удивляться было чему. На второй его подушке как он привык ничего не наблюдать, сейчас лежали чьи-то маленькие стопы в школьных гольфах. Северус лежал на животе и поэтому ему пришлось перевернуть свое тело на правый бок чтобы увидеть кому принадлежала эта часть тела. В мозгу лихорадочно завопил его внутренний голос: «Ах ты ж старый маразматик, какого черта тут творится?». Но он не знал ответа на этот вопрос. Поэтому не зацикливаясь на тонких лодыжках его взгляд поднялся выше. Островатые коленки были подтянуты к животу. Молочного цвета бедра с приятными изгибами и округлостью, на которой виднелась нежно розовая полоска белья. Бесстыдно задранная школьная юбка. Мирно покачивающаяся в такт дыханию грудь в белой блузке, на которой не менее бесстыдно расстегнуты верхние пуговицы. А дальше лишь копна кудрявых волос. Кажется, сердце пропустило не один удар. Дыхание сбилось к чертям собачьим. Мужские инстинкты возобладали в молодом теле очень явно откликаясь на молодое женское тело. Внутри все сжалось и закипело. «Возьми ее. Сейчас же!» — со сдерживаемым рычанием воскликнул внутренний голос. И Северус как завороженный сев в своей кровати поднял свою правую руку. Изящные пальцы дотронулись до ткани гольф, поднялись чуть выше еле касаясь нежной кожи бедер, словно боясь спугнуть такое прекрасное создание в своей обители. На действие мужчины девушка отреагировала чуть запоздало. Дернув левым бедром, она повернулась на спину избавляясь от щекочущих ощущений. Повернула голову в сторону открывая свое лицо с подрагивающими ресницами и приоткрытым ротиком. Взор обсидиановых глаз тут же метнулся к розоватым губам. Его губы тут же пересохли, и он сразу же облизнул их. Со стороны можно было подумать, что Снейп какой-то маньяк, облизывающийся на молоденькую студентку, что с какой-то стороны оказывалось правдой. Студентка Рука его так и замерла в нескольких дюймах от нежной кожи ее бедер. Сознание профессора тут же пришло в норму словно после ушата ледяной воды. Взгляд, что только что с вожделением рассматривал юную мисс тут же изменился на брезгливый. И брезгливость эта была отнюдь не к Гриффидорке. Старый извращенный ублюдок! Он резко поднялся с постели и выскочил из своей комнаты в ванную не оглядываясь. Поставив руки на бока раковины зельевар взглянул в зеркало. Его зрачки были непозволительно расширены, на лбу выступила испарина, а на щеках зарождался легкий румянец. Как мальчишка ей богу. Взгляд упал на его перебинтованное тело. Где-то были кровяные полоски, но в остальном все было прекрасно. Да и чувствовал себя мужчина не так ужасно, как планировал. Проследив длинный порез к основанию его боксеров мужчина все-таки закашлялся. «Не одетым же она тебя должна была залечивать», — усмехнулся голос. И то правда. Однако события пятиминутной давности так вульгарно топорщили тонкую темную ткань. Конечно он не был импотентом, но и никогда не реагировал на женское тело столь рьяно. Его последние пассии так и вообще не удостоились даже той толики возбуждения что сейчас так наглядно демонстрировало ему зеркало. — Гребанный стыд, — простонал мужчина, роняя голову на грудь и воочию наблюдая за реакцией своего организма на Гриффиндорскую Всезнайку. Зайдя в душ, он включил прохладную воду попутно избавляясь от всех бинтов. Стоя под струями воды он опять вспоминал весь невинный образ девушки. Член все еще пульсировал, касаясь торса мужчины и прося разрядки. Холодная вода его совсем не охладила, а наоборот. Локтем он коснулся кафеля стены и положил на него мокрую голову. С волос срывались кровавые капли прямо к его ногам, но он этого не замечал. Округлые бедра и приятные изгибы. Розовые губки и такие же нежно розовые трусики. — Проклятье… Дрожащая рука легла на пульсирующий орган и нетерпеливо сжала. Резкие движения вниз-вверх. Перед взором все те же манящие изгибы. Вверх-вниз. Утробное рычание. От напряжения раскрылись некоторые ранки и начали саднить, но боль не замечалась. Уши заложило от приятных ощущений. Вниз-вверх. Осознание того, что он дрочил на девушку, которая лежала в его постели через стенку еще больше подливали масла в огонь. Запретный плод так сладок. Вверх-вниз. Он же ее преподаватель, он должен защищать ее. Но она такая сексуальная! Вниз-вверх. Он сжал ту руку, на которую облокачивался, в кулак. Движения стали еще резче. Холодная вода смывала испарину и кровь с широкой бледной спины. Хриплый выдох и все его тело напряглось. Глаза зажмурились от такого сильного оргазма, а в ушах все еще стоял шум. *** Медовые глаза открылись. По всему телу бежали мурашки. Скорее всего именно холод и разбудил юную мисс, которая в замешательствах оглядывала пустую половину кровати. Но долго не задержавшись на шелковой ткани она обнаружила что лежит в бесстыдной позе и тут же поднялась с нагретого места. Ловкие пальцы принялись застегивать блузку и оттягивать подол юбки. А что если Снейп видел меня такой? Щеки тут же заалели, и она прикоснулась к ним своими прохладными ладошками. Как же стыдно! Зачем она вообще осталась тут на ночь? По идее ее план заключался в том, чтобы проснуться раньше него и убедиться в его выздоровлении после чего по-быстрому скрыться отсюда. Однако биологические часы ее профессора сработали раньше ее. Пожинай плоды, мисс я-люблю-вляпываться-в-неприятности. Стройные ножки соскользнули с гладкой ткани и нырнули в жесткие туфли. Дрожащие пальцы подняли палочку с прикроватной тумбочки. Вновь пригладив одежду и волосы, она подскочила к двери в классный кабинет, но шум сзади отвлек и кудрявые волосы взметнулись вверх от резкого поворота головы. Она уже открыла дверь и ей оставалось всего лишь проскочить в другое помещение, но взгляд медовых глаз зацепился за бледную фигуру. Северус как раз вышел из ванной комнаты чтобы взять свою одежду и палочку. На его бедрах покоилось белое полотенце впитывая в себя кровавые дорожки из мелких ранок. На голове было точно такое же полотенце высушивая мокрые от воды волосы. Тонкие брови свелись к переносице, а черные глаза сузились, наблюдая за девушкой. Она в свою очередь буквально пожирала каждый сантиметр мужского тела своим взглядом. Вчера ночью было как-то не до этого, но не сейчас. В это самое мгновение она позволила себе заскользить словно капля по его телу очерчивая широкие плечи и накаченную грудь. Вниз к рельефному животу и утопая в махровой ткани. Они так и смотрели друг на друга. Казалось прошла целая вечность, но от силы секунд десять. Первый нарушил молчание мужчина. Он все еще недовольно взирал на Гриффиндорку, однако что-то или кто-то внутри вынудил его произнести: — Спасибо, мисс Грейнджер, — и это спасибо было либо благодарностью за такую прекрасную фантазию в душе, либо за спасение жизни. Однако девушка не догадывалась о действиях мужчины в другой комнате, поэтому скромно кивнула. Вихрь из кудрявых волос скрылся за дверью и Северус тяжело выдохнул. *** Чуть позже уже за завтраком Гермиона переговаривалась с друзьями, когда на их стол приземлилась утренняя почта. Не отвлекаясь от разговора с Джинни, она развернула сверток с газетой. Милая улыбка тут же сошла на нет, когда медовые глаза прочли яркий заголовок Ежедневного Пророка.

«Новость дня: Мракоборческий отдел нашел логово Пожирателей Смерти. Многие были схвачены, но некоторым удалось сбежать. Что нас ждет? Новая Война или Гарри Поттер вновь спасет всех?»

Сердце пропустило удар. Неужели она… Брови поползли вверх, а руки задрожали. Взгляд медовых глаз метнулся к преподавательскому столу и нашел темную фигуру, разговаривающую с МакГонагалл. На чьей вы стороне? Так некстати всплыл образ Симуса, и его брошенная фраза «Не бывает бывших Пожирателей».