***
Пару месяцев назад на стол Пак Чимина опустилась увесистая папка с номером очередного уголовного дела. В ней были подшиты десятки фотографий жертв убийцы, оставленных отпечатков, слепков подошвы мужской обуви, лужи крови, заключения судебных экспертов и многое другое. Все бы ничего, если бы на главной странице не красовалась фотография совсем юного парня в качестве главного подозреваемого.Чон Чонгук. 20 лет. Место рождения: Пусан. Ранее не судим. Особые приметы: отсутствуют На данный момент проживает в Сеуле в съемной квартире. Учится в колледже искусств и по вторникам посещает кружок современных танцев. Подрабатывает фотографом.
Так должна выглядеть анкета идеального бойфренда на каком-нибудь сайте знакомств, но никак не особо важная информация о серийном убийце. У Чон Чонгука не было алиби. Да и все улики указывали на него. Его «пальчики» на месте преступления, слова свидетелей о высоком юноше с очаровательной улыбкой, кусочек белой футболки (коих у парня целый гардероб, как выяснилось в ходе осмотра его дома) в руках одной из погибших. Все сходилось как дважды два. Бюро уголовного расследования уже готово было закрывать дело, так просто поймав Чонгука. К всеобщему удивлению, он все время сотрудничал с полицией, спокойно продолжал ходить на занятия и даже не думал нанимать себе именитых адвокатов в качестве защиты в скорее всего предстоявшем ему суде. Но добросовестное изучение психологии преступников в академии позволило Чимину насторожиться и не делать поспешных выводов. Отсутствие мотива. Обследования подтверждали, что Чонгук психически здоров. Он не знал ни одного из пострадавших лично. Да и к чему такому молодому парню убивать их? Ничего общего между собой эти бедные мужчины и женщины не имели. Что еще раз подтверждало теорию Чимина о том, что это не проделки сумасшедшего маньяка. Все ценные вещи оставались на трупах, а за Чоном не числилось ни одной детской травмы, которая бы решила перерасти в вполне взрослую месть. — У нас нет прямых доказательств для того, чтобы арестовать его. А у него нет причин для убийства всех этих людей. Вы же понимаете это?! — очередная вылазка на ковер к начальству не приносила никаких успехов. Чимин ломал голову, срывал связки в попытках доказать свою правоту и оттягивал часы по максимуму, чтобы наконец добиться правды. Они были в паре шагов от того, чтобы одеть наручники на студента, который был очевидно невиновным только для старшего инспектора Пака. Но Чон Чонгук вдруг куда-то исчез, как будто специально скрылся, пропал с радаров. Он упрямо не брал трубку, не открывал дверь, чем в итоге еще больше убеждал коллег Чимина в своей причастности к произошедшим событиям. Отследить парня было проще простого. А вот поймать... Никто не ожидал, что Чонгук так резво начнет убегать от полиции, держа в руке нож. Они гонялись за ним почти сутки, то наступая на пятки, то вообще теряя из вида. Поэтому инспектору Паку пришлось взять дело в свои руки и загнать зайца в ловушку, чтобы дать возможность отпустить на волю и наконец понять, что за чертовщина тут происходит. Шестое чувство так и кричало о том, что здесь что-то не так и он должен обязательно помочь ложно обвиненному.***
— Хен, ты чего тут разлегся? — помогая подняться потрепанному Чимину, парировал его младший напарник Тэхен. — Я такой неуклюжий...Опять запутался в ногах! — Паку бы на сцене театров играть да драматизировать, а не преступления тут расследовать. Отряхиваясь и наигранно дуя на поцарапанную кожу, он спешит сообщить о произошедшем ранее, чуть ли не печально устремляя взгляд в небо(обшарпанный потолок). Тэхен лишь отстраненно кивает головой на слова старшего и попутно раздает указания подчиненным, пока они вместе осторожно выходят на улицу. Чонгук слишком шумный. Он понял, что его кто-то заметил еще до того, как ему удалось выбраться на улицу. Продумывая подходящие варианты отступления, юноша посчитал, что реальным выходом из ситуации остается лишь бег с препятствиями в виде невысокого ограждения. — Была не была, — тихо шепчет себе под нос Чон и вылетает из укрытия, чтобы поскорее оказаться в безопасности. Оставляя позади бетонные развалины, в которых чуть не попрощался с жизнью, он ловко цепляется руками за сетку, карабкаясь и перекидывая одну ногу на другую сторону. Мысленно радуясь удавшемуся побегу, Чонгук уже хочет спрыгнуть на землю, но капюшон толстовки неудачно цепляется за колючую проволоку, ограничивая в движении. Парень чертыхается и расстегивает молнию, чтобы избавиться от мешающего предмета одежды, как до него доносится оглушающий залп. Пак грузится, надеясь, что юноше удалось покинуть здание. Чужой нож за пазухой не дает спокойно дышать и трезво мыслить. Громкие звуки выстрелов мгновенно приводят Чимина в чувства. Как в замедленной съемке Чимин видит повисшую на заборе кофту Чонгука, а за ней, уже за территорией здания, замечает знакомое падающее тело, под которым тут же расползаются багровые лужи. — Преступник обезврежен. Преступник обезврежен. Преступник...***
— Чимин! Чимин, проснись! Малыш, ну же?! — встряхивает дрожащее тело Чонгук, аккуратно прижимая к себе. Он пытается стереть крупные соленые капли с побледневших щек напротив, но они продолжают градом катиться, впитываясь в пижамную футболку. — Чонгукки...расследование..ты.., — окутавшая истерика не дает возможности нормально объяснить ситуацию, поэтому получаются лишь хриплые звуки, похожие на слова, — убийца...а потом...тебя...И я не сумел спасти! — захлебываясь новой порцией слез, Чимин цепляется своими малюсенькими пальчиками за одеяло и чувствует, как сильные руки притягивают еще ближе, чтобы успокоить. Чонгук ненавидит работу своего парня. Его хрупкий и до ужаса сентиментальный Чимин не создан для этих расследований из криминального мира. Потому что потом переживает и ходит как не в себе. Потому что слишком чувствительный и принимающий все близко к сердцу. Потому что мучают такие страшные кошмары, в которых почему-то каждый раз в главной роли оказывается Гук. Он был уже и пьяным автомобилистом, и наркоторговцем, и притон свой держал..вот сегодня и до загадочного маньяка дело дошло! — Завтра мы пойдем к начальству и оставим там твое заявление об увольнении, — шепотом говорит Чонгук, целуя в лобик уже успокоившегося и вновь засыпающего на его руках теперь уже бывшего старшего инспектора из бюро расследований сеульского отделения полиции Пак Чимина.