Небеса подождут

*** Потрясающее бирюзовое небо, ослепительное солнце и великолепная погода – именно таким мне запомнился тот прекрасный день. – Может, искупаемся? – ласково улыбнувшись, предложил Дима. – Тебе тоже очень жарко? – с пониманием спросила я, взяв его за руку. – Думаю, при температуре под тридцать любому станет жарко! – рассмеялся он. Люди смотрели на нас с неподдельным интересом, а кто-то даже косо, так как мы пошли купаться… в одежде? Именно. – Ай! – вскрикнул Дима, внезапно почувствовав холод на руке. Я, рассмеявшись, брызнула в него прохладной волной. – Сейчас накажу тебя так, что мало не покажется! – хитро улыбнувшись, пригрозил он. В те минуты я чувствовала себя беззаботным ребенком и была по-настоящему счастлива. Я заливалась звонким смехом, кричала и пыталась закрыться от потока ледяных капель, что летели в меня. Наверное, со стороны мы смотрелись как сумасшедшая парочка. Но разве не ради таких весёлых моментов стоит жить? В те незабываемые минуты мы не замечали ничего, кроме друг друга. Наши губы страстно слились в горячем поцелуе. – О, влюблённая парочка! – крикнули дети, смотревшие на нас со стороны. Спустя некоторое время я сидела, и, улыбаясь, наблюдала за тем, как он играет с детворой в баскетбол на пляже. Дима был открытым человеком с добрым сердцем. Он всегда отлично ладил с детьми и легко находил с ними общий язык. «Он будет потрясающим отцом», – пришла к выводу я. *** Раньше мне казалось, что моя жизнь – это тяжёлый поединок, а я и моя судьба – соперницы в бою, стоящие на ринге в боксёрских перчатках. С виду соперница кажется абсолютно безобидной и готовой пойти на компромисс. Взглянув на неё, даже не подумаешь, что она станет безжалостно колотить тебя до потери сознания. Но, к моему несчастью, внешность оказалась обманчива. Удар! Ещё удар! Я нахожусь в сильнейшем смятении. Из моей головы течёт кровь, а из глаз бегут слёзы от невыносимой боли. Моя безжалостная соперница настроена крайне агрессивно и не готова идти на уступки. «Пожалуйста, смилуйся! Остановись, мне очень больно!» – надеюсь я на поблажку с её стороны. Видя, что я в крови, соперница невозмутимо начинает ломать мне кости. «Сама сможет себе помочь!» – думает соперница, оставляя меня лежать на холодном полу и истекать кровью. Я бы начала колотить её с первых секунд, если бы знала, на что она способна. Хотя в том-то и дело, что даже при желании я бы не смогла ничего сделать ей. Что я могу сделать судьбе? Лишь она может тебя калечить, а тебе, несчастному, приходится надеяться на то, что она не будет к тебе жестока. Такова жизнь. *** На мне было надето длинное белое платье, сшитое из дорогого гипюра. Волосы моего парика были заплетены во французскую косу, а в уши вдеты серьги из чистого золота. Дискотечные огни, горящие в темноте, придавали атмосфере праздничный и в то же время романтичный вид. – Приглашаю вас на танец, юная мадемуазель! – нежно поцеловав мою руку, произнёс Дима. Я залилась звонким смехом: мне показалось, что его поступок был смешным и одновременно безумно милым. Он глядел мне в глаза с таким восхищением, будто видел в них целый космос. Он смотрел на меня так, будто я самое дорогое сокровище, которое он будет хранить всю жизнь. Мы танцевали под медленную романтичную музыку и с любовью смотрели друг на друга. Его мускулистые руки обхватили мою талию, а я, взявшись хрупкими руками за крепкие плечи Димы, нежно приблизилась к его манящим губам. Это был один из самых волшебных моментов в моей жизни. В свои семнадцать я чувствовала себя самым несчастным человеком на свете, но встретила свою любовь – и моя жизнь обрела яркие краски. Отныне я чувствовала себя самым счастливым человеком на свете, и это было чудесно. *** Будучи подростком, я любила прогуляться ранним солнечным утром, когда на улицах ни души и лишь изредка мелькают машины. Тишина и отсутствие людской суеты, утренняя прохлада и безмятежность. Пребывать в этой волшебной атмосфере радостно и легко. Чувствуешь себя невесомой бабочкой, которая может парить в небе и не ощущать душевного груза внутри. На меня нахлынули тёплые воспоминания и чувство ностальгии, и одновременно ощущалась лёгкая печаль, так как тяжело было отпускать Диму на две недели в Грецию. Мы решили прогуляться с ним летней ночью перед его отлётом. Улицы снова пустовали, машины лишь изредка появлялись на дорогах, а лёгкий прохладный ветерок нежно обдувал пряди моего парика. Я себя вновь почувствовала той шестнадцатилетней Соней, что гуляла ранним солнечным утром и кормила птичек у храма. Приятные волны ласково касались наших ступней. Мы сидели на берегу реки и, задумавшись, мечтали. – Уверен, что мне там не понравится, – задумчиво сказал он, перебирая рукой песок. – Почему ты так думаешь? Там же красиво! – ответила я, с надеждой подбодрить его. – С чего ты взяла, ты же не была в Греции… – выдал с недоверием Дима. – Ну, я видела фотографии в интернете, – слегка улыбнувшись, сказала я. – Я не буду замечать эту красоту, даже если она там будет. Сонь, неужели ты не понимаешь? – К чему ты ведёшь? – заинтересованно спросила я. Я ожидала от него услышать всё что угодно: от личной неприязни к греческой культуре до ненависти к путешествиям. Но я никак не ожидала услышать от него, что дело во мне! – Там не будет тебя, и это самое ужасное, – ответил он, внимательно посмотрев мне в глаза. Приятное тепло разлилось по моей душе, а на лице появилась искренняя улыбка. – Две недели – это совсем недолго, – успокоила я Диму, положив руку на его плечо. – Да, ты права, – ответил он, прислонившись пальцами к моей щеке. Той ночью мы вновь устраивали водные бои, от чего наша одежда была насквозь мокрая. Знали бы вы, как на нас пялились люди, когда мы возвращались обратно! Это было настоящим поводом посмеяться. *** Когда я была с Димой – я забывала про все проблемы. Он был моим целителем, находясь рядом с которым, моя душа наполнялась оптимизмом, счастьем и теплом. Моё мировоззрение в корне менялось: я начинала смотреть на мир, как на нечто прекрасное. Я уже не была похожа на ту депрессивную и мрачную девушку, которая воспринимала свою судьбу как беспощадную соперницу на поле боя. Изначально я была на самом дне океана депрессии и уныния. Но с момента нашего знакомства я начала медленно подниматься наверх. Всё дальше от мрачного дна и всё ближе к тёплому солнцу. В один прекрасный день его слова исцелили меня окончательно. Я всплыла наверх, вновь задышала – ожила морально. Я вновь увидела яркое солнце, вновь увидела этот очаровательный мир и снова поверила в то, что жизнь прекрасна. И вот, когда он улетел всего лишь на две жалких недели, я вновь начала деградировать! Я опять стала вспоминать весь тот ужас, что я пережила, будучи еще семнадцатилетней девочкой, совершенно не готовой к жизненным трудностям. Из всего этого можно было сделать следующий вывод: я зависима от Дмитрия. *** – Откуда столько жестокости в этих незнакомцах?! – я металась в бреду из-за ужасной боли, крупные слёзы скатывались по моим щекам, а из головы текла кровь. Из носа, изо рта, из ушей… кровь текла ручьями. Подо мной скрипел жёсткий деревянный пол. Я слышала мерзкие голоса, которые невыносимо давили на психику. Меня превратили в состояние овоща. Тело страшно болело, но я, сжав зубы, мужественно терпела. Я всем сердцем хотела надеяться на то, что всё происходящее – это всего лишь страшный сон. Но те болевые ощущения, которые я испытывала, заставляли меня поверить в суровую реальность: это происходило наяву. Однако сильнее всего была душевная боль: меня терзало чувство отчаяния. С каждой минутой я всё более теряла веру в то, что доживу до завтрашнего дня. Что эти люди сделают со мной в итоге? Разрежут мое тело на кусочки? Продадут на органы? Может, заключат в сексуальное рабство? Или скормят моё тело собакам? Я не могла знать точный ответ на этот вопрос, и это пугало меня больше всего. Жуткая неизвестность. Мне не давала покоя мысль, что я ничего не успела за свои семнадцать. Я не успела отблагодарить свою мать за всё то, что она сделала для меня. Я не успела сходить на могилу к отцу и сказать ему, что мы с мамой по-прежнему любим его и очень-очень скучаем. Я не успела осуществить свои творческие планы, насчет которых так долго думала. Не успела встретить свою первую любовь и испытать те волшебные чувства, о которых пишут в книгах. Не успела познать, каково это – выучиться, освоить любимую специальность, получать удовольствие от работы, которая близка сердцу. Я верила в Бога, но не успела подумать об очищении души. Не успела дожить хотя бы до совершеннолетия. Я ничего не успела! Я жила так, будто я бессмертна. – Помогите! – громко закричала я, лежа в постели. – Что случилось, Соня?! – взволнованно спросила мама. – Приснилось… – медленно прошептала я, пытаясь восстановить дыхание и прийти в себя. По телу тёк холодный пот, руки дрожали. В горле застрял ком, из-за которого мне хотелось разрыдаться. Из-за того ночного кошмара я вспомнила в мельчайших деталях весь тот ад, что мне пришлось пережить год назад! И это было ужасно. *** – Вдруг это Дима? – услышав звук уведомления на телефоне, подумала я. Это могло быть всё что угодно. Но то, что я увидела, заставило меня выбежать из зала прямо во время киносеанса. Мне хотелось лишь рыдать и громко кричать, ведь случилось самое ужасное, что могло произойти! «Соня, мы падаем. В самолете произошла авария. Люблю тебя». Внутри меня всё рухнуло. Мое сердце упало в пятки, ноги сделались ватными. Дрожащими руками я пыталась дозвониться до него, в надежде услышать, что это всего лишь шутка. Но всё, что я слышала в ответ, было лишь предательское: «Абонент недоступен. Возможно, вы ошиблись номером». – Может, я всего лишь была невнимательной и неправильно прочла предложения? Или это всего лишь страшный сон? – задавалась вопросами я. – Нет… – внимательно перечитав каждое слово, я убедилась, что правильно поняла его слова изначально. Он действительно оказался в аварии со своей семьёй и, судя по всему, уже погиб. Я закричала от сильнейшего отчаяния и выбежала на улицу. Боковым зрением я замечала, как на меня пялится народ. Подростки, курящие у входа в кинотеатр, были ошарашены и заинтересованы происходящим. Проходящие мимо люди, что шли на очередной фильм, не могли не обратить на меня внимание. Он напомнил мне, что это такое – вдохновляться, глядя на красивые закаты. Он вновь научил меня жить, а не просто существовать. Он открыл мне глаза на многие вещи и помог забыть весь тот кошмар, что я пережила в подростковом возрасте. Он меня любил. И я его тоже – всем сердцем. Он был частью меня, и тот факт, что его уже нет в живых, заставлял меня биться в истерике! Я не видела, куда я бежала. Возможно, это была даже проезжая часть, на которой меня могла сбить машина, но мне было без разницы. Спустя несколько часов было всё как в тумане: неизвестная улица, потеря сознания и резкий упадок сил. *** Я чувствовала невыносимую боль во всём теле, но физическая боль была ничем по сравнению с душевной. Оптимизм и жизнерадостность вновь покинули меня, а сердце было разбито на мельчайшие осколки. Мои глаза ослеплял яркий белый свет. – Где я? – я совершенно не понимала, где нахожусь. Медленно открыв глаза, я увидела, что вокруг меня стоит несколько врачей. – Как вы себя чувствуете? – спросили они, заметив мое пробуждение. Я ничего не ответила им, так как у меня не было желания тратиться на бессмысленные разговоры – я будто лишилась дара речи. Но в душе я кричала настолько громко, что ни один человек так не смог бы в реальной жизни: он бы порвал голосовые связки. С виду я выглядела необычайно спокойной, но внутри меня всё рыдало. Смерть Димы стала окончательным ударом для меня. Кусая губы, я пыталась создать себе дополнительную физическую боль, чтобы хоть как-то заглушить плач души. *** Подо мной открывался завораживающий вид: проходящие люди, которые казались чрезвычайно маленькими по сравнению с высоченными домами; городские машины, что мчались по проезжей части. Я стояла на крыше двенадцатиэтажного дома и смотрела вниз. Ветер над небоскрёбом был настолько сильным, что казалось, будто сама природа хотела моей смерти и старалась сдуть меня с крыши. Что я чувствовала в тот момент? Отчаяние и смертельную усталость. Я устала постоянно ощущать душевную боль. Боль, растущую внутри, которая с каждым разом становилась всё невыносимее. К тому же я знала, что я слишком слабая для того, чтобы побороть все препятствия самостоятельно и вновь полюбить жить. – Ещё шаг… Перед глазами начала пролетать вся прожитая жизнь. Я вспомнила, как мама рыдала из-за смерти отца. Виной этому был рак. Когда я заметила отсутствие папы, мама сказала мне, что он уехал жить в другую страну, пообещав вернуться. И только спустя несколько лет я поняла, куда на самом деле он пропал. Когда мне было пять лет, на моих глазах бездомные собаки загрызли соседского ребёнка. Тогда я жила в деревне, и эта картина стала моей первой психической травмой. Но вскоре я решила, что это был всего лишь страшный сон, ведь я не верила в то, что мир может быть настолько жестоким. – Бабушка, мы же сходим на мой день рождения в зоопарк? – спросила я, будучи первоклассницей. Сходить в зоопарк было моей мечтой детства. – Конечно, дорогая, – убедительно пообещала она мне. За неделю до моего дня рождения она умерла. Зоопарк я посетила с мамой, но это было уже не то, чего я хотела. Было не по себе. Я вспомнила, как у меня впервые пошли месячные. На тот момент я была в пятом классе. В тот день я не понимала, почему мальчики из нашего класса смеются надо мной и показывают пальцем. Это также произвело сильное впечатление на меня. Тогда я шла домой и задавалась вопросом: почему это произошло именно в школе? Почему именно со мной? Будучи в девятом классе, я влюбилась в мальчика из параллельного класса. Однажды, поборов свой страх, я решилась признаться ему в любви. И знаете, что он мне ответил? Он сказал, что я не в его вкусе. Именно после этого я начала заниматься самоанализом, копаться в себе, беспокоиться о том, что обо мне думают окружающие. Иначе говоря, я стала зависима от чужого мнения. Я вспомнила то, как меня избили и изнасиловали два незнакомых человека. Тогда я испытывала целую массу негативных чувств: страх, стыд и отчаяние. Но сильнее всего была душевная боль. Она казалась невыносимой. В голове всплыла картина: алые капли крови, что выступили на моей бледной руке. Это была первая попытка самоубийства. – Какая же ты стала уродливая! – твердили голоса, которые я слышала в ночных кошмарах. Сначала я просыпалась с холодным потом на лбу. Но потом я перестала пугаться, ведь ночные кошмары стали привычными для меня. Диагноз окончательно выбил меня из колеи и заставил рыдать. Я хотела жить. Я хотела мужественно пережить все те невзгоды, что встречались на моём жизненном пути – ведь только так я смогла бы признать себя сильной личностью. – Она лысая! – закричал мой одноклассник, поспешно доставая телефон из кармана, чтобы заснять меня на видео. Я вспомнила, как Дима назвал меня лицемеркой. Это было неприятно и больно. Окончательно добила меня смерть Дмитрия. Сглотнув неприятный ком в горле, я решительно собралась сделать шаг вперёд. Но что-то меня остановило. Будто кто-то ласково притронулся к моему плечу и шепнул, что я неправа. И, если честно, этот голос был похож на Димин. Прослезившись, я закрыла глаза и вновь задумалась. Я вспомнила, как впервые в жизни увидела радугу. У меня был настоящий восторг! Радуга была первым, что вдохновило меня. Именно после этого случая я полюбила рисовать пейзажи. Когда я была ребёнком, мама для меня всегда являлась примером для подражания. Я хотела быть такой же женственной и стильной, как она. И каков был мой восторг, когда я впервые накрасила ногти! Казалось бы, это мелочь. Но именно такие незначительные события оставили наибольшее впечатление в моей душе. Будучи в средней школе, я любила запускать фейерверки с друзьями. Мы катались в тележках по супермаркету, прыгали в холодную реку на летних каникулах и просто весело проводили время. Как-то раз я весь год проносила соломенную шляпу, и я чувствовала себя самым счастливым человеком, потому что не беспокоилась о чужом мнении. Я вспомнила свой первый выпускной в девятом классе. Солнечная погода, нарядные платья и прекрасное настроение. В одиннадцатом классе мне часто твердили, что я не сдам экзамены и ничего не добьюсь в жизни. И, пройдя все тесты, я была вне себя от радости, когда узнала результаты. Именно после этого я стала верить в закон бумеранга. Стала верить в то, что впереди меня ждёт всё самое лучшее, нужно лишь не отчаиваться. И это стало огромным стимулом для того, чтобы начать меняться. Нам было восемнадцать. Мы с Димой устраивали водные бои, ночевали на крыше двенадцатиэтажного дома и просто гуляли по городу. Первая встреча. Первое свидание. Первый поцелуй. Все эти моменты оставили приятное тепло в моей душе. Я вспомнила, как с лёгким волнением дожидалась того самого момента, когда наши внутренние галактики сольются воедино, дополнив друг друга. Я была готова поведать ему обо всех сокровенных тайнах, распахнуться перед ним, как книга, дав себя прочитать от и до. Это был прекрасный день. – Ради таких моментов стоит жить, – снова прошептал тот ласковый голос. Я отошла от обрыва и, упав на колени, начала истошно кричать. У меня была истерика. Я ненавидела себя за то, что вновь акцентировала внимание на плохом в своей жизни, совершенно позабыв о хорошем. Я ненавидела себя за то, что вновь не подумала о своих близких, пытаясь сделать легче лишь себе. Я захлебывалась в потоке слёз, рвала парик и кричала как одержимая: решила выплеснуть всю ту боль, что копилась внутри меня несколько лет. В результате я уснула. Прямо на крыше. Кто бы мог подумать, что всё кончится именно так? *** – Оказывается, мир на самом деле не такой ужасный, каким я его себе представляла. Он прекрасен, но злые люди портят впечатление о нём, – размышляла я, рассматривая каждую деталь сонной улицы. Солнечные лучи ослепляли мои глаза ранним утром. Ощущалась лёгкая прохлада, ведь я находилась прямо над небоскрёбом. Крыша двенадцатиэтажного дома – это самое необычное место, где мне приходилось просыпаться. Впервые за долгое время я не чувствовала ни боли, ни радости – ничего. Отныне моим типичным состоянием стали безразличие, задумчивость и погружённость в прострацию. Теперь я не убитая горем девушка, какой вы привыкли меня представлять. И даже не жизнерадостная девочка, которой я была до изнасилования. На душе была лишь пустота. И лишь от меня зависело, чем эта пустота в скором времени наполнится: радостью или грустью. Казалось бы, это должно было зависеть от жизненных обстоятельств, что ожидали меня в будущем. Но нет. Изменить свою судьбу я, скорее всего, не в силах. Но я в силах изменить свое отношение к ней. Ведь лишь от моего отношения к ситуации будет зависеть то, насколько я буду счастлива. Что, если начать по-другому смотреть на некоторые вещи?