Бизнес, построенный на плоти

Ах, Лондон! Дивный-дивный Лондон с его чистыми, роскошными улицами, полными доброжелательных и трудолюбивых сэров и прекрасных, словно небесные ангелы, леди. Крупные рынки с самыми разнообразными товарами и яствами, огромные магазины утончённой одежды, одевавшие, в своё время, королей и королев. Одни жители Лондона, люди, отдавшие всю свою жизнь этому воистину великолепному месту, считают его Раем на Земле, а себя - девственно чистыми, идущими уверенной походкой по освящённой земле. Жаль, только, что Рая без Ада не бывает.. Джентри и купцы, не знающие бед, может и считают себя обитателями Рая, но ведь они не единственные, кто живут в Лондоне, дивном-дивном Аду для рабочего класса, пашущего на заводах и обслуживающего тех, кто выше их, денно и нощно. Городская грязь, как их называют более успешные люди, слабые, бедные, больные, злобные, не оправившиеся от чумы, как и сам Лондон. Они - его истинное лицо, в то время как остальные - красивая маска, исчезающая в первое же мгновение, когда нога прибывшего ступает на Лондонские улицы. Одним из таких был и Баркер. Бенджамин Баркер. Цирюльник, некогда работавший на Флит-стрит. Явившись домой, после 15-ти лет заточения, его ждало лишь разочарование и скорбь, которые помогла унять женщина, узнавшая в нём уже умершего брадобрея, переродившегося в абсолютно нового человека - Суини Тодда, который отомстит... А пока месть не постучалась в дверь его парикмахерской, он, вот уже третью неделю, занимается любимым делом, которое когда приносило неплохие деньги покинувшему этот мир Бенджамину - бритьём: — Как и всегда, мистер Сикерт? - любезно поинтересовался Тодд, подготавливая своего верного, острого друга к очередной работёнке. — Как и всегда, мистер Тодд. - ответил мужчина средних лет, ставший кем-то, вроде постоянного клиента в цирюльне Суини Тодда. В этом ему помогла его семья: красавица жена, с длинными и тёмными, словно ночь в Лондоне, волосами и ярчайшими, словно пламя, голубыми глазами, цвета неба где угодно, кроме Лондона, с двумя очаровательными дочурками, трёх лет. Если б не их присутствие, то малышки очень скоро оказались бы без отца, а милая жёнушка - вдовой. Сами того не ведая, они спасали его, как и сейчас. Когда щетину Уолтера Тодд покрыл пеной для бритья, не без помощи верно служащегося помазка, наступил именно тот момент, на котором мистер Ти всегда волновался. Лезвие аккуратно прошлось вверх по шее Сикерта, избавив часть от пены и волосков. Мужчина не почувствовал какого-либо дискомфорта, а лишь шире заулыбался. Брадобрей улыбнулся в ответ, вновь поразившись своему мастерству. Ни один цирюльник не мог похвастаться столь быстрым, аккуратным и гладким бритьём, при том за весьма доступную цену. Но работа ещё была не окончена,и Суини, грациозно проведя лезвием по фартуку, оставив на нём пену, вновь прошёлся опасной бритвой по шее Уолтера. Не прошло и минуты, как щетина покинула мистера Сикерта, оставив лишь гладкую, свежую, после бриться, кожу. Словно проводя обряд, где каждый раз действия повторяются вновь, Уолтер встал с кресла и подошёл к висевшему на стене, недалеко от вечно запертого окна, зеркалу, любуясь проделанной работой профессионала. И хоть улыбка не покидала лицо мужчины ещё долго, взгляд его был печален. Как будто произошло что-то плохое. — Великолепно, мистер Тодд. Вы, как и всегда, предлагаете только самое лучшее. И поэтому... мне ещё сложнее говорить Вам эти слова... - мужчина посмотрел на своего друга из-за плеча, окинув его неутешительным взглядом. — Что-то произошло, мистер Сикерт? - Суинни сложил серебряную бритву и убрал её в коробку к остальным своим друзьям. — Боюсь, что так, друг мой... Если Вы читаете газеты, то, полагаю, Вы в курсе событий, произошедших на вашей улице, не так ли? Убийства, мистер Тодд. - Уолтер печально выдохнул, — ... в которых подозревают меня. — В Лондоне люди гибнут каждый день, сэр. Голод, холод, грязь, чума. Смерть от рук человека - не исключение. Однако, причём здесь Вы? Или же мне следует начать беспокоиться?.. Уолтер сделал пару стремительных шагов в сторону Тодда, положив свои руки мужчине на плечи, — Боже, нет, сэр! Уверяю Вас, нет причин для беспокойства. Мне просто не повезло оказаться на Флит-стрит в тот же день, когда и случилось первое убийство. Совпадение, переросшее в подозрение - не более того. Поэтому, чтобы избежать неприятностей с полицией, я вынужден покинуть Вас и эту улицу, до тех пор, пока здесь не станет спокойно. Вы же знаете этих представителей закона - лезут куда угодно, стремясь прочистить всё и опросить всех. Если к Вам ещё не заходили, то Вы, мой друг, везунчик. Но... - Уолтер бодро похлопал Суини по левому плечу, — Вам бояться нечего, Вы не убийца. Вы - цирюльник. Всего доброго, мистер Тодд. - договорив, Сикерт надел пальто и вместе с молчаливой женой и двумя дочерьми, покинул второй этаж дома. Деньги, как и всегда, он оставил у большого окна, с видом на город. А тем временем, пока обеспокоенный полученной информацией Тодд, сидел в своём кресле, размышляя о том, что делать в случае, если полиция решит заглянуть в не самый подходящий ответ, Тоби, будучи вторым мужчиной в доме, помогал миссис Ловетт на кухне, подавая зашедшим перекусить знаменитые пирожки с мясом, ставшими популярнее, чем у леди напротив, из-за которой по улицам стало расхаживать меньше кошек... ― До свидания, мистер и миссис Сикерт! Может, Вы захотите отведать наших пирожков хотя бы сегодня? – бойко крикнула уходящим посетителям своего напарника немолодая, но симпатичная женщина, опирающаяся руками о кухонную стойку. – Сегодня у нас акция: два по цене одного! Вы же не хотите упустить такую соблазнительную возможность? – она игриво подвигала бровями и продемонстрировала два дымящихся пирожка на тарелке. ― Спасибо, миссис Ловетт, но не в этот раз! – натянуто улыбнулась жена незадачливого клиента и, схватив его под локоть, уверенно повела к выходу. «Какая ирония», - подумала миссис Эл, тихонько хихикая и оглядывая оставшихся в пекарне посетителей. – «Она боится меня, как огня, думая, что я уведу ее незадачливого муженька, и совсем не понимает, что бояться стоит совсем другого…» Еще три недели назад Нелли не могла представить, что ее жизнь изменится так неожиданно, резко и бесповоротно. Она привыкла к определенной стабильности, свыклась со своим одиночеством, с тем, что последние наряды вот-вот исхудятся от моли и крыс, что зимой вновь наступят голодные времена и она, возможно, не сможет прожить очередной мороз. Каждый год ее жизни, которая уже пережила свой бурный расцвет и теперь начинала потихоньку тускнеть и покрываться пылью, грозился стать последним. Впрочем, это была не единичная ситуация: пекарша слишком долго жила в Туманном Альбионе и знала, что этот город – одна большая дыра в экономике, а местные власти ни капли не заботятся о малоимущих и тайно мечтают вытравить их, как заразных чумных крыс. С приходом мистера Тодда изменилось буквально все. Он просто ворвался в ее жизнь, как и много лет назад, и моментально завладел всем ее вниманием. Да, он был мрачным, дичился ее и вообще был довольно странноватым типом, но она понимала и принимала всех тараканов в его голове; тем более, все это окупалось чередой хороших событий, которые стали происходить все чаще. В ее доме однозначно не хватало мужской руки: старина Альберт покинул этот мир лет десять назад, так и не оставив за собой потомства, а теперь на горизонте появился Тоби – ее милый мальчик Тоби – любви и преданности которого хватало на всех обитателей магазинчика на Флит-Стрит. И все это – только за несколько недель. ― Мама, магазин нужно закрыть через десять минут! – крикнул глуховатый юношеский голос, еще не сформировавшийся до конца и посему прерываемый характерной для этого возраста хрипотцой. – Я протер все столы, сообщил мистеру Бернэму, что мы закрыты, и обслужил последнего покупателя, поэтому ты можешь идти отдыхать! ― Спасибо, малыш! – обернулась миссис Эл и широко улыбнулась своему подопечному, а затем подошла к нему и потрепала белой от муки рукой по волосам. – Зайди ко мне перед сном и напомни, что я должна выплатить тебе авансом. А еще – что я должна тебе две конфеты за хорошую работу, помнишь? – она подмигнула. ― ДА! Хорошо, мэм! Спасибо, мэм! – задохнулся от счастья паренек и, очнувшись от благоговейного ступора, вновь побежал в залу к клиентам. Последняя работа, наконец, была выполнена, а это значило, что ее ждет ежедневное – а точнее, ежевечернее – времяпровождение с мистером Ти. Это время дня давно стало любимым для миссис Эл: каждый вечер, улучив свободный часок, она заходила в парикмахерскую с ужином для своего постояльца и как бы невзначай расспрашивала его о новостях, которые он узнал, либо о каких-то событиях прошлого, которые будто крутились на его языке и ожидали свободных ушей. Конечно, ее новый друг не был словоохотлив, но она понимала, что все это – следствие характера и многочисленных перенесенных трагедий, а не какой-то там глупости. Конечно, пекарша еще не знала о «доброй» вести, ожидающей ее, поэтому, не торопясь, налила в бокал теплого свежесваренного глинтвейна, положила порядочную порцию жаркого (на этот раз не из человечины) на тарелку и, покачивая бедрами (конечно, нарочно давая возможность всем клиентам полюбоваться на себя), двинулась вверх по лестнице. ― Ужин, мистер Тодд! – крикнула она, а затем, толкнув дверь коленом, повторила намного тише: – Я принесла Вам ужин. Атмосфера в цирюльне разительно отличалась от того балагана, что царил внизу, поэтому Нелли каждый раз невольно понижала голос почти до шепота, понимая, что постоялец не обрадуется шуму и крикам прямо в ухо. Однако, на этот раз он был еще молчаливей, чем раньше. Постояв немного в дверях с поджатыми губами, Нелли, запричитав что-то себе под нос, поставила поднос на столик и громко откашлялась. Утро, как на прошлой, так и на позапрошлой неделе началось легко и непринуждённо: клиенты один за другим посещали его цирюльню, ожидая хорошего бритья, и лишь немногие из них уходили живыми, благодаря отсутствию мяса на костях. Какой смысл забирать жизнь того, чья смерть не принесёт ничего хорошего? Тодда часто посещал этот вопрос, когда лезвие бритвы почти касалось нежной шеи ни о чём неподозревающего клиента. Тяга к убийствам была сильна, она могла с лёгкостью взять верх над брадобреем, превратив его из холодного и расчётливого убийцы в обычного грязного психопата, для которого не существует разницы и в чьих действиях нет логики. К счастью, он всё ещё осознавал тот печальный факт, что в Лондоне существует закон, который многие нарушают, но не смотря на это, наказание ждёт каждого, и в его случае - это не будет очередное заточение на 15-ть лет. Это будет казнь через повешение, весьма неприятная и долгая, если, конечно, судья не сочтёт нужным применить верёвку подлиннее, чтобы шея виновного хрустнула, избавив его от страданий. И эта верёвка ожидала не его одного. Миссис Ловетт - как соучастницу, а Тоби - как простого оборванца, без которого в Лондоне будет лучше. Правда, их участь интересовала Суини Тодда меньше всего, особенно сейчас, когда его собственной жизни и всему делу угрожает серьёзная опасность. Комфортное кресло помогло ему собраться с мыслями и поломать голову над сегодняшними словами Уолтера. "Если полиция Лондона решит сунуть сюда свой нос, то они могут начать расспрашивать про бывших клиентов." - пронеслось в голове Тодда, "И тогда появятся новые вопросы, насчёт их внезапной пропажи, внезапного расцвета заведения Ловетт, того, что их видели в последний раз здесь, и тому подобное. Это может испортить всё. Нужно позаботиться о том, чтобы когда они придут, здесь не будет и намёка на нашу причастность к пропаже людей. Они любят скидывать преступления на тёмных лошадок, и с радостью сделают это с нами, если мы дадим повод..." Так мистер Суини Тодд провёл несколько часов, сидя в любимом кресле, без которого он и Ловетт не смогли бы достичь взлёта прибыли, думая о проблеме, которая обязательно нагрянет к ним. Будет очень глупо, если их поймают и казнят. Не для этого Тодд просидел вдали от родного города целых 15-ть лет, чтобы затем вернуться и через три недели закончить свою жизнь в петле, не отняв её у того, кто отобрал у него всё - Судьи Терпина. Однажды он зайдёт к нему, однажды он сядет в кресло, чувствуя себя в безопасности, и осознает, что его жизни пришёл конец, когда будет уже слишком поздно. И смотря в глаза человеку, которого обрёк на страшные мучения, судья встретит свою погибель, впервые в жизни достойно послужив обществу, утолив голод посетителей заведения миссис Ловетт. Кстати о ней... Её шаги по скрипящим деревянным ступенькам, отворение дверцы и оповещение об ужине, Суини оставил без малейшего внимания. Все мысли были только о том, что же делать cо столь не вовремя возникшей проблемой, вцепившейся в горло мёртвой хваткой. "Нужно срочно придумать историю ухода для-" - к сожалению или к счастью, кашель Нелли вернул его в реальный мир. Слегка дёрнувшись, Тодд потёр переносицу и раздражённо выдохнув, переключил свой взгляд с пыльного пола на не менее пыльную, или же это была мука, разница не велика, Ловетт: ― Уже время ужинать? - спросил он, лениво поднимаясь с кресла. Не став ждать ответа, он сразу принялся ставить милую Нелли в курс дела: ― Знаешь, наша жизнь здорово изменилась за эти три недели, не так ли? Я вновь вернулся к любимому делу, а ты - к своему, сделав его лучше. Даже стала... - лицо Суини искривилось на секунду, ― ... матерью. Ты достигла своей цели, а моя цель... - он подошёл к даме почти вплотную, приложив ладонь к левой стороне её бледной шеи, ― ... может выжить! - Тодд резко прижал Нелли к двери. Нет, он не собирался причинять ей боль, по крайней меру такую, какую она не сможет выдержать. Он просто демонстрировал, как сильно расстроен: ― Понимаешь, миссис Ловетт, сегодня от меня ушёл Сикерт и знаешь, что он сказал перед уходом? Что к нам обязательно заглянет полиция. На Флит-стрит находятся трупы, тела убитых, и он - один из подозреваемых. Угадай, кого начнут подозревать, когда заявятся сюда? Нас! Поэтому, моя любовь, мы должны реагировать быстро. Все, кто остались здесь, должны были идти по своим делам, и мы должны придумать, что это были за дела, а иначе мне, тебе и Тоби грозит петля на шею! - отпустив Ловетт, Тодд отошёл к большому окну, бегая тёмными глазами, полными презрения, по Лондону. Было видно, мистер Тодд был расстроен, взволнован и... напуган?.. ― Все они заслуживают смерти. Даже ты, миссис Ловетт, даже я. Вопрос лишь в том... как скоро нас настигнет эта смерть? Нам решать, наступит ли этот день завтра или послезавтра, или на следующей неделе. - брадобрей выдохнул, опустив голову вниз, ― Мы будем вести себя естественно. Придумаем, кто и куда ушёл отсюда. И самое главное - не дадим полиции повода подозревать в убийствах нас. Это понятно... миссис Ловетт? - он обернулся, столкнувшись с женщиной взглядом, молча ожидая её слов. ― Тебе? Мне? Т-Тоби? – несчастно промямлила женщина, до которой все всегда доходило не слишком-то быстро. Потом, когда она, наконец, сопоставила все события в своей голове, то широко раскрыла рот в немом испуге. – Боже, но это… Если они и правда наведаются, я не смогу держать себя в руках! Ты же понимаешь… ты понимаешь, что я замямлю, как делаю это обычно?! Это было чистой правдой: одной из отличительных особенностей миссис Эл было то, что, оказавшись в стрессовой ситуации, она впадала в ступор и либо не говорила ни слова, либо тараторила без умолку, что влекло за собой всевозможные последствия. В принципе, тараторила она по жизни, но в данном случае последствия могли стать фатальными! Особенно сильно это было видно тогда, когда следовало успокоить мистера Тодда, переживающего очередной гневный «припадок»: от безудержной болтовни он лишь свирепел еще больше и каждый раз все заканчивалось печально – полным ненависти взглядом и закрытой возле носа дверью. ― Когда пару лет назад на соседней улочке завелся маньяк, они уже приходили ко мне. – продолжила пекарша чуть спокойней, нервно жуя свою нижнюю губу и неумолимо соскребая с нее толстый слой алой помады, – Они обыскали все, вплоть до последнего сундучка, вплоть до мясорубки в подвале! Если ты действительно, - это слово она почти отчеканила, - Действительно хочешь спасти свою задницу, тебе придется попридержать коней следующие пару дней и больше не рубить людей. Мы расправимся с этими, быстро сожжем их останки, а потом… Потом снова возобновим работу. Благодари Бога за такого клиента, как Сикерт, глупый человек! Она быстро отмерила шагами цирюльню и теперь оказалась сзади Суини, сверля взглядом его затылок и сдерживая секундный порыв положить ладонь на широкую спину, которая, казалось, способна была заслонить ее от всех пуль и ножей, кинутых блюстителями закона и вообще любыми врагами. Их общими врагами. ― Мне страшно. – вдруг тихонько сообщила она, вставая на одном уровне с брадобреем и упираясь лбом в холодное окно. – То, что мы делаем… Все это… Ведь это очень, очень плохо, да? И ладно бы мы, но ведь Тоби не виноват ни капли! А если проговоримся не мы, а он? Если он с добродушной улыбочкой поведет приставов в подвал, даст им по пирожку, а надкусив, они обнаружат там по фаланге пальца? Она в красках представила себе эту картину и подернулась от отвращения, а затем медленно повернула голову к мужчине. ― Увы, миссис Ловетт, люди, не способные контролировать свою речь, долго не живут... - тихо, почти шёпотом промолвил цирюльник, не сводя с неё глаз. Была ли эта угроза в адрес Нелли от самого Тодда, или же он имел в виду полицию, суд и казнь - оставалось загадкой, разгадывать которую было не лучшей идеей, ибо сейчас им обоим меньше всего нужно было волноваться, бояться и уж тем более паниковать. Спокойствие и трезвое оценивание ситуации, в которую они попали - вот, что им просто жизненно необходимо. ― Всё будет замечательно, если ты будешь говорить не то, что думаешь, а что должна сказать. Ты это понимаешь? - Тодд неторопливо наклонил голову чуть в бок, закрепляя этим действием всю важность и значимость вопроса. Он не понаслышке в курсе, как миссис Ловетт любит болтать, при том зачастую не по тебе, попросту произнося всё, что придёт в голову. И это далеко не то качество, за которое её следовало бы похвалить... Но и убивать из-за этого было бы дичайшей глупостью. Особенно сейчас. ― Меньше думай о своём болтливом языке и больше равняйся на мою речь и ответы полиции. Наш бизнес стоит друг на друге. Может и видим мы разное, но слышим одинаково. Я говорю - ты говоришь тоже самое, понятно? Это показалось Тодду логичным, ведь они и впрямь, можно сказать, жили и работали вместе, а обычно это чревато сплетнями и невольным подслушиванием. Вполне вероятно, что они могут высказать одну общую версию случившегося. Это может спасти их или уничтожить, в зависимости от того, будет ли Нелли следовать плану Тодда. План Ловетт, к слову, был не хуже. Суини и впрямь оценил её сообразительность. Это виднелось в его еле заметной, но искренней улыбке, особо выделявшейся на фоне бледного лица и хмурого взгляда. ― Ну... пострадаю не только я, поэтому, как ты сказала, я хочу спасти наши, - последнее слово он выделил взглядом, опустившимся на уровень того, о чём он сказал далее, ― задницы, миссис Ловетт. Поэтому мне и нравится твой план. Денег меньше мы зарабатывать не станем, по крайней мере я, а твои доходы может и пострадают, когда мясо закончится, так, что поступим именно так, как ты и сказала. Не забудь и про то, что я тебе сказал. Если несколько дней, а может даже и недель - плата за сохранение жизни, то Суини готов заплатить по полной. Но была ещё и вторая проблема, которая могла не позволить им избежать столкновения с первой. Эта проблема служила когда-то одному гадкому итальяшке, который стал первым угощением в обновлённом меню заведения Ловетт, и зовут эту проблему - Тоби. Мальчик славный, по крайней мере так она считала, но не знавший того, что действительно происходит вокруг. Поэтому, в приходе полиции он вполне мог не видеть той опасности, что грозит всем троим. Тодд разделял опасения Нелли, и поспешил заверить её в том, что всё будет в порядке. Спокойна миссис Ловетт - спокоен весь Лондон. Пришлось, конечно, пойти на меры, отвращение к которым так и читалось на лице цирюльника, но иначе она не успокоится и вечер можно будет считать неудавшимся. Одной рукой, которую он держал за спиной, Суини коснулся руки Нелли, аккуратно обхватив её, словно боясь повредить нежную кожу. Далее - взгляд, направленный прямиком в испуганные глаза леди, и затем - уверенный голос. Противостоять такому могла далеко не каждая женщина. ― Поговори с Тоби. Скажи ему, что когда придёт полиция, он должен будет держаться отсюда подальше. В пабе, к примеру. Или же ты можешь спрятать его где-нибудь здесь, лишь бы его не видели. Скажи ему, что полиция придёт за двумя вопросами: первый из них об убийце, а второй - о нём, маленьком беспризорнике, сбежавшем от своего хозяина-итальянца. Страх не даст ему подойти к ним и он останется там, где ты ему скажешь. Последний вариант, если решим спрятать его здесь, в качестве успокоительного и просто крепкого сна, используй бутылку джина. Как мы уже знаем, пьёт он как сапожник, а значит очень быстро захочет спать. Ты сделаешь это, миссис Ловетт? - Тодд пристально смотрел ей в глаза, не отпуская руку из своей, казалось бы, мёртвой хватки. Он не отпустит её, пока она твёрдо и уверенно не ответит ему, ибо неуверенность, страх - это то, что подведёт их всех. То, что убьёт их всех... Тем временем, в пекарне Ловетт было почти пусто. Клиенты, наевшись от пуза, оставили свои денежки и покинули заведение, твёрдо пообещав самим себе вернуться сюда, в место, где раньше были самые худшие пироги во всём Лондоне, а теперь - объедение, да и только! Тоби дождался, пока последний клиент доест, и когда тот ушёл, мальчишка принялся дожидаться прихода миссис Ловетт, рисуя в своей голове её реакцию за сегодняшние заработанные деньги. Ему также не терпелось сообщить ей о том, как он умело обслужил всех в её отсутствие - видеть Нелли довольной было для мальчика настоящим счастьем. Перспектива оказаться без заработка на несколько дней не очень прельщала миссис Ловетт: она и так зарабатывала не слишком много и еще не добилась той самой финансовой стабильности, что могла бы спасти ситуацию, однако, делать было нечего. «Почему Суини такой умный? Почему он может рассчитать все до последней детали, почему все всегда идет по его планам?» – думала про себя Нелли, слушая очередной гениальный монолог своего напарника и время от времени осознавая, что обращается он к ней. Это было понятно по тому, как он держал ее руку: совсем легонько, почти ласково, однако давая понять, что настойчиво ждет ответа и, более того, ищет поддержки. Миссис Ловетт пыталась дать ему эту поддержку всеми своими силами, но иногда женское начало все же брало верх над обычной расчетливостью и практичностью. Тем более сейчас, когда компаньон напомнил ей, что намеревается спасти не только себя, но и всех их; она не знала, было ли это красноречивым трюком для того, чтобы умаслить ее и внушить уверенность, или же ему правда было не все равно, но это почти не имело значения. С самого начала она установила для себя высший уровень доверия по отношению к этому человеку и, кажется, готова была прыгнуть со скалы вслед за ним, если бы это потребовалось. Почувствовав руку на своем запястье, женщина знала, что это вынужденный шаг. Она видела это по выражению его лица, по неуверенности, с которой он сжимал ее руку, однако, даже этого оказалось достаточно. Она более-менее уверенно ответила на его взгляд, а затем медленно опустила глаза вниз, осторожно высвободила руку из хватки и теперь сплела их пальцы вместе, как бы давая понять, что хочет равноправия в данном вопросе. ― Я сделаю все, что смогу. – твердо сообщила она и удивилась даже сама, как быстро придала своему голосу нужную тональность. – И я уверяю, что с этим проблем точно не возникнет. Тоби – наименьшая опасность, которая только может с нами произойти. И знаешь… – она понизила тон голоса и перешла на полушепот. – Мне кажется, он сильно ко мне привязан. Затем, очнувшись от своего полукоматозного состояния, женщина обернулась и ткнулась взглядом в поднос, заботливо оставленный ей же энное количество времени назад. ― Ты не забыл про ужин? Мир ждет великих свершений, но для них необходимо хорошо подкрепиться! – она кинула еще один красноречивый взгляд на мужчину и, наконец, окончательно разорвала их телесный контакт, медленно отступая назад. – Я буду внизу, поэтому, если что, стучись ко мне. Идет? Получив свой ответ, Нелл кивнула и, по привычке покачивая бедрами, вышла из цирюльни, оставив мужчину наедине со своими мыслями и эмоциями. Там, внизу, ее вновь ждал преданный Тобиас, который был на порядок радостней мистера Тодда и, к тому же, готов был ей услужить. Окинув взглядом пекарню, женщина поняла, что он уже выполнил и даже перевыполнил свою работу, поэтому широко улыбнулась и приземлилась на диванчик рядом с ним. ― Вижу, дела у тебя обстоят хорошо, малыш? Знаешь, я подумала, что тебе полагается не только зарплата, но еще и хорошая премия! Ты ведь любишь приятные подарки, да? – пекарша подмигнула и, запустив руку в приличных размеров декольте, достала оттуда увесистый кошелек. Еще дрожащими от волнения руками она отсчитала несколько крупных монет и сунула их в его влажную ладонь. – Послушай, мальчик, ты слышал хоть что-то об убийствах, все чаще происходящих на улицах Лондона в последнее время? Мало кто знает, но по статистике больше всего людей пропадает на Флит-Стрит. – предвидя неоднозначную реакцию парня, она тут же схватила его за руку и успокаивающе провела пальцами по подкладке рукава. – Женщин убийца пока не трогал, поэтому мне бояться, право, нечего! Однако, под подозрением – весь город. Даже… мы. Сейчас полиция ходит по всем подозреваемым и тщательно допрашивает их, но помнишь ли ты, что ни в коем случае не должен попасться ей на глаза? Если они заметят, что ты ошиваешься у меня – то мигом отправят в дурдом, либо продадут в рабство к такому же кретину, как этот твой… Пирелли! Ведь мы с тобой не хотим этого, не так ли? Посему я предлагаю тебе выбор: либо мы с мистером Тоддом хорошенько спрячем тебя, когда придет время, либо ты… - она притворно вздохнула, - Сам будешь вынужден покинуть нас до поры, до времени. "Правильно." - пролетело словце в голове Тодда, когда он выслушал Ловетт, от начала и до самого конца. Она поняла его, поняла проблему, которая нависла над их судьбами и поняла, как от неё избавиться. Сейчас был один из тех редких моментов, когда мужчина был доволен миссис Ловетт. Женщиной она была хоть и странной, не терявшей свой оптимизм даже в столь не располагающей атмосфере, но временами даже она могла продемонстрировать всю свою серьёзность, которую Суини искренне уважал и, можно сказать, любил. Многие женщины, будь на её месте, запаниковали сию же секунду, рассчитывая исключительно на мужчину, который, по их мнению, обязательно найдёт выход из неприятнейшей ситуации. Нелли же не только не растерялась, но и помогла придти к тому самому выходу, убедив Тодда в своей полезности. ― Искренне надеюсь на это. - ответил Тодд загробным спокойствием, поддавшись приятному ощущению сброшенного с плеч груза. Проблема, казалось, решена, хоть это было и не совсем так, но хотя бы пищи для размышлений стало в разы меньше, чему цирюльник был только рад. ― Ах, да, Тоби... - начал было он, услышав про привязанность мальчишки, ― Это может сыграть нам на руку. Дитя, любящее свою мать, сделает всё для того, чтобы ей никто не навредил. Быть может однажды, когда он будет готов, мы введём его в курс дела, а до тех, миссис Ловетт, следи за тем, чтобы он не наделал глупостей. - последнее предложение он счёл финальным, завершающим разговор на эту тему, и потому, когда они перестали чувствовать прикосновение друг-друга, на слова Нелли мужчина отреагировал простым и незамысловатым кивком, не нуждавшимся в словах. Свободным от работы временем и дарованным покоем в одиночестве, он решил распорядиться также, как и всегда, поужинав в компании самого себя, сидя на невысокой табуретке у любимого окна, наблюдая за кипящей вечерней жизнью в Лондоне: сэры, успевшие изрядно напиться, не стесняясь прохожих выясняли друг с другом отношения, торговки любовью, или просто шлюхи, озвучивали проходящим мимо них мужчинам заманчивые, но таящие не мало венерических опасностей, предложения, а более-менее приличные и просто опасающиеся за свою жизнь люди, предпочли поскорее добраться до своих домов, дабы не стать одной из достопримечательностей Флит-стрит, о которой обязательно напишут в газетах с заголовком, вроде "Утром ни Флит-стрит было обнаружено ещё одно тело!". Атмосфера на первом этаже была менее мрачная и скучная. По-домашнему уютная. Ловетт и Тобиас сидели на потрёпанным временем, но сохранившим свою мягкость, диване, тихо и мирно беседуя друг с другом, словно мать и сын: ― Спасибо, мэм! - радостно воскликнул малец, услышав о награде за хорошо проделанную работу, ― Можете на меня рассчитывать, я буду трудится в поте лица! Когда же Нелли потянулась за той самой наградой, Тоби стеснительно отвёл взгляд от женщины, поймав себя на мысли, что ещё немного и он посмотрел бы прямиком на её грудь, что, разумеется, было не делом для джентльмена и уж тем более маленького мальчика. Тем не менее, это уже говорило о том, что маленький мальчик в Тобиасе начал медленно, но верно увядать. Но монетки он с радостью принял. Однако, радость от этого была не долгой, поскольку за наградой последовал разговор, который сменил радость на страх. Страх расставания. Огонёк, ещё несколько секунд назад горевший в глазах Тоби, погас. Наверное, он бы так и продолжил молчать, не зная, что и сказать, если бы милая миссис Ловетт не дала ему выбор, где оба варианта даровали ему спасение. ― Вы и мистер Тодд необычайно добры ко мне, мэм. и я... я обязательно отплачу вам, вот увидите! Я не хочу покидать Вас, мэм, я хочу быть рядом и помогать. Прошу Вас, помогите мне спрятаться, я не вернусь ни к Пирелли, ни к кому-либо ещё! Глаза мальчика, в которых читались и страх и паника, уставились на глаза Нелли, моля её о помощи.Он ни за что бы не поверил, что она и мистер Тодд причастны к убийствам и пропажам на Флит-стрит. В том, что такое могли натворить злые люди, Тоби не сомневался. Он всю свою жизнь пробыл в Рабочем доме и потому вдоволь насмотрелся на тех, чьи помыслы чернее ночи. Миссис Ловетт и мистер Тодд были другими, он не видел в них плохого и потому верил в их полную непричастность. В груди женщины заныло от переполняющей ее нежности и доброты. Она понимала, что мальчик, с детства отданный практически в рабство к Пирелли, никогда не испытывал привязанности или любви к кому-либо, возможно, даже к своей матери – если, конечно, помнил ее. Неудивительно, что теперь он, познав настоящее человеческое тепло, объятия и пряник вместо кнута, был не в силах оставить свое пристанище даже на несколько дней. Тем более, сама миссис Ловетт настолько привыкла, что к ее хозяйству добавилась еще пара рук, что тоже вряд ли претерпела бы такие резкие изменения. ― В моей спальне стоит давно пустующий, просторный сундук для одежды. – сказала она через какое-то время, мысленно взвесив все в своей голове. – Я думаю, что если мы уложим тебя туда, когда придет время, а затем закидаем одеждой, туда вряд ли сунутся. «Тем более, если там будет лежать отборнейшее женское белье», - тут же пронеслось у женщины в голове, но она тактично промолчала, поигрывая кошельком в своей руке. Затем она опомнилась и таким же манером, оттянув воротничок, запрятала его назад, для достоверности похлопав себя по зоне декольте. ― Тебе не нужно никак платить, что за вздор?! – искренне возмутилась она, услышав его следующую фразу, и от переизбытка чувств вновь взяла его руку в свою ладошку. – Послушай. Ты платишь мне своей работой, а помощник – это лучшее, чего только может пожелать немолодая хозяйка пекарни. Понимаешь? Возможно, все это когда-нибудь перейдет в твои руки, Тобиас. Но для этого нужно работать, работать и еще раз работать. А к Пирелли, поверь, ты больше не вернешься. Я не позволю тебе уйти к кому-нибудь, нет, только через мой труп! Ты же теперь часть нашей команды, малыш. А теперь… - она сладко потянулась, растягивая затекшие мышцы ног, и встала с диванчика. – Работа зовет. Я пойду и приберусь в подвале, а ты пока… сооруди мне ужин, хорошо? – это было глупейшей отговоркой для того, чтобы не брать назойливого мальчика с собой в подвал, но, похоже, вновь сработало и на этот раз. Тем более, сам Тоби знал пристрастия своей хозяйки – никакой говядины и свинины, никаких готовых пирожков и только белое мясо птицы, такое же нежное и легкое, как и она сама. Напевая под нос незамысловатую мелодию, женщина спустилась в подвал, с кряхтением отперла железную дверь и тут же поморщилась от ужасного смрада старых завалявшихся тел, небрежно скинутых в один угол. Вентиляции тут практически не было, а вот канализация – была, поэтому в помещении создавалась непередаваемая квинтэссенция помоев, гнили и прочих отходов жизнедеятельности. С этим тоже было необходимо что-то сделать, иначе они грозились закрыться не из-за своей незаконной деятельности, а из-за банальной антисанитарии. Однако, было не время продолжать строить из себя нежную и легкую домохозяйку – работы предстояло как минимум на полночи, и миссис Эл понимала, что в случае чего ей придется вновь прибегнуть к помощи своего мрачного постояльца. Надев на себя матерчатые перчатки, женщина покрепче повязала фартук вокруг талии – его роль, кстати, была весьма условна из-за не очень больших размеров – и, взяв за лодыжки первого (а точнее, верхнего) убитого, потащила его на разделочный стол. С непревзойденной ловкостью мясника пекарша выпотрошила одно тело где-то за час, скинув всю гору мяса, на вид ничем не отличавшегося от свиного, в отдел для свежатины. Отходы же она почти без труда закинула в печь. Час шел за часом, пот уже давно покрыл все ее тело и теперь неприятно тек вдоль позвоночника, но количество оставшейся работы заметно уменьшалось. Как и силы Нелли, которая, несмотря на весь свой стаж, была среднестатистической женщиной, тем более, довольно миниатюрной и низкорослой в сравнении со своими «клиентами». В конце концов, управившись где-то с половиной работы, она изможденно застонала и рухнула на табурет, заботливо оставленный кем-то возле склада. Тоби даже и не подозревал о том, как крупно ему повезло, что его уже бывший хозяин был человеком подлым, мстительным и с весьма хорошей памятью, узнав те самые бритвы, которые видел ещё будучи мальчишкой, подметавшим пол в цирюльне. Не явился бы он, чтобы пошантажировать Суини, Тоби мог бы сейчас быть с ним, терпя постоянные избиения и издевательства. Мальчишка всё ещё наивно полагал, что Пирелли он сильно надоел и тот просто решил избавиться от него, явно понадеявшись на суд, который не видит разницы в возрасте и поле человека, наказывая его по всей строгости в соответствии с законами Великобритании. Если бы он узнал, что Пирелли мёртв, то в глубине души порадовался бы этой новости, а вот детали его смерти Тобиасу знать не стоило. Меньше знаешь - крепче спишь. Кстати о сне, пока Тоби и Нелли продолжали обсуждать проблему, которая, к счастью, стала источать меньшую опасность для всех них, мистер Тодд, насытившись отборным жаркоем миссис Ловетт, и насмотревшись на типичный вечер в Лондоне, решил немного подремать, опёршись виском о прохладное стекло окна. Всего несколько минут, пока какая-нибудь женщина на улице не закричит от того, что к ней пристаёт подвыпивший мужчина. Он, как и все в этом доме, заслужил свой отдых. ― Немолодой Вас можно посчитать лишь из-за цифр в возрасте, но никак не за внешность! - вырвалось из мальчика, когда Нелли упомянула о забвении своей молодости. Он не считал её старой, а наоборот, был способен разглядеть в ней красоту, которая всё ещё была и оставалась при ней, и это при том, что жила она не богато и не могла позволить себе накладывать на лицо десяток слоём различной химии, как это делают дамы побогаче. ― И... спасибо Вам большое, что помогаете мне. Век Вам благодарен , мэм! - и вновь улыбка озарила его лицо, и вновь в глазах засверкал огонёк подаренной надежды. Эта милая леди готова помочь ему и спасти, и разумеется, хоть она и сказала, что платить ей за это не надо, Тоби уже придумал для неё плату за добро. Осталось только приготовить ужин для миссис Ловетт, и можно будет привести процесс отплаты в действие. ― Нет проблем, мэм! Сделаю всё, что в моих силах! - с этими словами Тобиас буквально вскочил с дивана и быстрым шагом направился на кухню, сооружать ужин. Повар из него был, честно признаться, никудышный, однако, это можно было объяснить тем, что готовил он для тех, кого скрыто ненавидел, не особо-то и стараясь. Сейчас же ему выдалась возможность приготовить ужин для человека, которого он искренне любит, словно мать, и потому Тоби твёрдо решил не оплошать, на этот раз. "Помнится, миссис Ловетт говорила, что не переносит свинину и говядину. О курице она этого не говорила." - с этой мыслью юноша достал пару хороших кусочков с куриной грудки, тщательно промыл их в ведре с водой и хорошенько отбив молотком, для большей мягкости, не забыв, разумеется, добавить соль и перец, без перебора. Далее - парочка разбитых яиц, которые мальчишка быстренько взбил и приступил к следующему шагу - муке. Нужно было всего немного, чтобы обвалять в ней кусочки курицы, обмакнуть в яйцо и снова в муку, что Тобиас и сделал. Предпоследним шагом стал сыр, который в Лондоне стоил не мало и потому Тобиас срезал всего-ничего, покромсав из ножиком в небольшую соломку, которую разложил на мясе и отправил эти два кусочка в раскалённую печь, не на долго, чтобы блюдо не высохло. Последним штрихом, когда всё было готово, стала зелень и парочка помидоров, для разнообразия вкуса. Тарелку и столовые приборы юный Тобиас поставил на небольшой столик, расположившийся рядом с диваном. Теперь можно было приступить к главному... ― Ужин готов и ожидает Вашего визита, миссис Ловетт! - крикнул Тобиас, в надежде, что женщина закончила и услышит его. К слову, его же крик пробудил ото сна и мистера Тодда, опередив женский крик всего на полминуты. Мужчина лениво распахнул очи, протерев оба глаза боковой стороной ладони, и осознав, что работы на сегодня нет, он решил спустится на первый этаж и узнать, как идут дела у Ловетт и Тоби, чисто из любопытство и желания занять себя чем-нибудь в этот вечер. О существовании подноса со съеденным ужином он вспомнил лишь на середине лестницы, ведущей на первый этаж, а посему ему пришлось вернуться. ― Это ты шумел, Тоби? - поинтересовался Тодд, чуть повысив голос, поскольку мальчишка, судя по топоту, был в ванной комнате. Воду он ещё пока не лил, а потому услышал мужчину и незамедлительно дал ему ответ: ― Да, сэр! Прошу прощения, если отвлёк Вас от дел, я оповестил миссис Ловетт о готом ужине, сэр! - конец ответа был немного заглушен шумом горячей воды, которую Тоби нагрел в трёх вёдрах, воспользовавшись печкой. Все три ведра он вылил в ванну, наполнив её почти до краёв, поэтому ему пришлось зачерпнуть где-то полведра, чтобы миссис Ловетт не налила на пол, когда решит прилечь. Закончив приготовление, Тобиас вышел к Тоду, который остановился у полки с книгами, в гостиной комнате. Интересного среди них было мало, и потому мужчина решил завести беседу с мальчиком, попутно продолжая поиски: ― Миссис Ловетт поговорила с тобой о визите полиции? - спросил Тодд, ― Да, сэр. Она рассказала мне всё важное и... она не даст им меня забрать. Вы не дадите меня забрать... Спасибо Вам, мистер Тодд. - искренне поблагодарил он мужчину, убрав руки за спину. ― Три пары рук - лучше двух. - ответил мужчина, бросив на юношу взгляд, ― Да и потом, я стал всё чаще замечать, что миссис Ловетт не хватает кого-то, о ком она могла бы заботится. - Суини также убрал руки за спину, ― Я верю в твою преданность, Тоби, и поддерживаю желание остаться у неё. Просто... постарайся не наделать много шуму, когда они придут. ― Конечно, сэр! За то время, пока любимые мальчики миссис Эл были заняты диалогом друг с другом, сама Нелли смогла отдышаться (насколько это было возможно в условиях затхлого подвала), стереть остатки пота со лба рукавом и – о Боже! – банально встать. Тем более, повод был – наверху ее ждал наверняка вкусный обед, а Тоби, кажется, уже звал ее. Конечно, женщина предпочла бы, чтобы прямо сейчас за ней пришел мистер Тодд и помог расправиться с остальными трупами, а потом взял под белы ручки и отвел обратно в гостиную, но влажные мечты должны были остаться лишь мечтами. Последнее, что сделала женщина перед выходом из подвала – накрыла останки людей большим и широким покрывалом, заранее подготовленным для таких случаев, приглушила угольки в пышущей жаром печи – виновнице ее недомогания – и медленно поплелась вверх, мысленно причитая о судьбе одинокой немощной женщины. Однако, огонек усталости мигом исчез из ее глаз, едва она увидела накрытый, будто бы ожидающий ее стол. От умопомрачительного запаха еды кружилась голова. Поблизости не было ни души – черт знает, где снова шляются эти двое! – поэтому она позволила себе подойти к поставленным на стол яствам, усесться на удобный, обитый тканью и оттого мягкий стул, и незамедлительно приступить к трапезе, поедая свой ужин с завидным аппетитом. Мальчишка знал толк в хорошей еде, поскольку мысленно женщина посетовала на то, что вряд ли смогла бы сделать такое простое блюдо так же вкусно и изящно, как получилось у него. Затем, закончив со всем этим добром, она прибралась, отполировала все это дело парой стаканчиков эля и довольная, расслабленная и распаренная поплелась наверх, больше всего на свете мечтая набрать едва теплую ванну и абстрагироваться от внешнего мира впервые за день. Однако, и на этом ее приключения не закончились. Обнаружив в уборной двух своих «мальчиков» пекарша глупо захихикала – алкоголь уже начал действовать – и подошла к ванной, проводя кончиками пальцев по водяной глади. ― Тобиас, неужели ты и до этого додумался, избавив меня от лишней работы? Ох, я даже не знаю, как тебя отблагодарить! – искренне воскликнула миссис Ловетт, находясь уже в предвкушении того, как выгонит этих двоих из ванной и останется наедине со своими мыслями. Однако, ради приличия она все же спросила: – О чем вы болтали без меня, мальчики? Я услышала вас даже снизу, пока… - она бросила многозначительный взгляд на Суини. – Изнемогала наедине с тяжелыми тушками животных! Услышав, правда, ответ на свой вопрос, женщина вновь успокоилась и добродушно улыбнулась, уже скидывая с себя передник и тем самым показывая, что вот-вот готова их отпустить. ― Вот и хорошо, что вы поладили! А сейчас, если позволите, и я постараюсь хоть немного погреть свои косточки. До завтра, мистер Ти, спокойной ночи, Тобиас! – промурлыкала она и затворила за ними дверь, устало выдыхая и почти сползая вниз по стенке. Если это грозило продолжаться несколько дней, ей определенно нужна была помощь. На Лондон медленно опустилась глубокая ночь, погружая всех его обитателей в тревожные сны. Суини не очень умел ладить с Тобиасом, особенно в первые дни его появления, когда труп Пирелли ещё даже не пропустили через мясорубку: мальчишка очень часто появлялся не в подходящее время, рискуя сорвать все планы парочки, которая, правда, теперь уже стала троицей, задавал слишком много вопросов и вообще, был юношей своевольным, не особо руководствуясь правильностью в принятии решений. К счастью, чем больше он проводил времени с миссис Ловетт, тем послушнее и домашнее, если можно так выразиться, становился. От него стало меньше неприятностей и поводов для волнения, поэтому со временем Тодд слегка изменил своё мнение по отношению к нему. Лишь слегка, всё ещё сомневаясь в том, что он будет безоговорочно предан делу и Нелли, которую, похоже, он считал своей матерью. Суини видел в этом полезность. ― Хорошо, Тоби. Раз ты всё сделал, можешь отправляться спа- ― не успел брадобрей договорить, как в их беседу ворвался глуповатый, явно отдающий алкоголем, смех Нелли, а затем - уже она сама ворвалась в ванную комнату, высказав восторг по поводу набранной Тобиасом ванны. Конечно, Тодд часто видел Ловетт слегка выпившей и не видел в этом ничего плохого, но сейчас её довольный больше обычного вид, заставил мужчину вопросительно поднять левую бровь, как бы интересуясь откуда у неё возникло такое настроение. Тоби же, тихонько посмеявшись, почесал затылок ответил леди: ― Пустяки, мэм! Я же говорил, что отблагодарю Вас. Пока они говорили между собой, цирюльник предпринял попытку покинуть ванную, дабы отправиться по своим делам, не отличавшимися интересным времяпровождением за не менее интересным занятием, но упоминание Ловетт о том, что тот не помог ей с тушами, а также её взгляд, уничтожили мысль Тодда смыться отсюда. Прищурив взгляд, мужчина не сразу понял, о чём она говорила, но как только на него снизошло прозрение, он издал характерное "Оу..." и уже хотел-было сказать, что был занят тем, что... в общем, продумал ответ не полностью, но это и не нужно было делать, ибо как только Суини поднял указательный палец вверх и открыл рот, Тоби ответил за него: ― Мистер Тодд был со мной на кухне, помогал готовить ужин для Вас. Верно, сэр? - Тоби посмотрел на мужчину, чей ещё больше прищурившийся взгляд выдавал ложь мальчишки, но сам Тодд постарался подыграть ему, пытаясь звучать как можно увереннее: ― Верно... Тоби. Я решил проведать вас и когда узнал, что он взял на себя готовку - решил помочь ему с этим. - мужчины перекинулись взглядами. Вроде бы пронесло и сработало, о чём свидетельствовал ласковый голос Нелли, которой явно не терпелось принять расслабляющую горячую ванну после тяжёлого рабочего дня. ― Спокойной ночи, мэм! - с задором промолвил Тобиас, покидая ванную комнату вместе с Тоддом, ― Да, ночи. - коротко поддержал его Суини, закрыв дверцу ванной. Пока они ещё не разошлись по своим делам, (Тоби в комнату, а Тодд к себе на этаж) мужчина решил, что стоит хоть и коротко, но поблагодарить паренька за то, что тот его выручил: ― Благодарю, Тоби. - сказал он, спешным шагом направившись в сторону двери и лестницы, ведущей на второй этаж. В родном кресле ему спалось намного лучше, чем в постели, слушая, как тараканы перебирают своими маленькими ножками. Да и плюс к этому, он не очень-то хотел проснуться и обнаружить, что миссис Ловетт, вновь слегка выпившая, решила составить ему компанию. ― Рад помочь, мистер Тодд. Спокойной ночи. Так они попрощались и расстались. Тодд отправился к себе, а Тоби предпочёл уйти в комнатку, где избавившись от не нужной одежды, мальчик прилёг на постель, устремив взгляд в потолок, который время, увы, не пожалело...