Фраппе с мятой

Ей вдруг захотелось коснуться ее, но вовремя отдернула свою руку. Это не осталось не замеченным с его стороны. Гермиона решила перевести тему. — Чей это клуб? Здесь столько волшебников. Явно не маглы придумали назвать бар «Дары смерти». — Это бар Блейза, — неспешно ответил он. Хоть музыка играла очень громко, Гермиона слышала каждую интонацию его голоса. Он был спокойным. — Знаешь, Малфой. Я уже ни чему не могу удивиться за этот вечер, — Гермиона засмеялась. — Полумна и Забини, вы с Ноттом здесь, клуб в центре Лондона полный волшебников и ты… Он вдруг повернул голову. Последнее слово она сказала тихо. Молчание затянулось. Малфой все смотрел на нее, а Гермиона старалась отвести взгляд на все что угодно, лишь бы не посмотреть ему в глаза в ответ. В центре танцевали влюбленные, и она подметила про себя, что они очень красиво смотрятся. Мулат и бледная блондинка — кофе с молоком. Другие гости веселились так же. Сестры Патил, видимо, соблазняли Нотта, вечная конкуренция двух сестер, которые влюблялись в одного парня. «Не много ли влюбленных здесь?», — думала Грейнджер. — Почему ты здесь? — решила задать ему провокационный вопрос, лишь бы он перестал смотреть на нее. Малфой потянулся за выпивкой. — Однажды Полумна спасла меня, — сделал глоток. Гермиона не выдержала и наконец повернула голову, и уставилась на него в немом вопросе. — Представляешь, Грейнджер, не только гриффиндорцы могут спасать людей… Он отвернулся и разорвал зрительный контакт. Ее грызло всё. Грызли мысли о вот этом всём, грызли вопросы, которые она не решалась задать слизеринцу, грызла совесть, что она позволила себе сидеть вот так, касаясь плечами с бывшим врагом. Заметив на столе фотоальбом, который подарили Долгопупсы, девушка потянула его на себя, чтобы отвлечься от разговора. И сразу поняла, что смотреть альбом она будет не одна. От его взгляда в свою сторону становилось жарко. На первой странице была фотография самой Полумны, которая стояла босиком у озера и смотрела вверх — ее волосы развевались по ветру. Вторая фотография обрадовала Гермиону. На ней была вся золотая троица. Рон обнимал ее, а Гарри скромно улыбался в камеру. Уставшие, но счастливые лица. Она вспомнила, что этот снимок был на седьмом курсе, после войны. Были общие фотографии факультетов, даже слизерин, на котором она сразу нашла белую макушку. Третьекурсники, которые еще не знали, что ждет их впереди. — В тот год ты мне неплохо заехала в челюсть, Грейнджер, — голос, который ввел ее снова в ступор. — Жаль только один раз, — съязвила девушка, но улыбнулась в конце, не придавая своим словам грубый характер. Страница за страницей, они смотрели на колдофотографии, с которых им улыбались счастливые сокурсники. Альбом подходил к концу, оставалось всего несколько листов, как вдруг у нее замерло сердце, когда она увидела Дамблдора, который стоял у трибуны в большом зале и что-то говорил, улыбаясь в камеру. Сердце щемило, заставляя вспоминать все события по новой. Гермиона заметила, как у Драко сжались кулаки и как он сделал большой глоток из своего стакана. Жалел ли он? Смог ли он убить? Что он чувствовал, когда стоял на астрономической башне, направляя палочку на директора. Эти вопросы она никогда не решится задать. Перевернув страницу вновь, она опять перестала дышать. На снимке был Орден. Семья Уизли, Сириус, Билл, Флер, Люпин и Тонкс. Фото было общее, как и общая цель, которая объединила их. У Гермионы задрожали губы, когда она смотрела на Нимфадору и Ремуса таких счастливых. Она старалась запомнить каждую фотографию, ведь многих людей уже нет. Но в сердце они навсегда. На последней странице у девушки побежали слезы из глаз. Джордж, обняв голову Фреда, взъерошивал ему волосы. Она почти слышала их смех. Она задрожала всем телом и вдруг Драко закрыл альбом, накрыв ее руку своей. — Не хочешь подышать? — забирая из рук девушки толстый памятный альбом, положив его на стол, он протянул ей руку, чтобы помочь встать. Она взяла ее скорее на автомате, чем желанием прикоснуться к нему. Ей было все равно, что ладони ее вспотели и он мог почувствовать это. Она шла впереди, огибая парные столы и стараясь не наткнуться на танцующих и таких веселых волшебников, параллельно вытирая слезы с глаз. Гермиона с наслаждением вздохнула свежим воздухом и покрылась мурашками. Не от холода, на улице был еще теплый август, а от всех нахлынувших воспоминаний. Дверь открылась и вышел он. Она не поднимала головы, но видела, как напротив нее встает Малфой с начищенными до блеска ботинками. Осмелившись поднять голову, она заметила, как он быстро начинает раскатывать рукава обратно, пряча позорную метку. — Знаешь, — она смотрела прямо на руку, где секунду назад был череп со змеей, — от некоторых позорных вещей невозможно избавиться, — положила левую руку к себе на предплечье, где до сих пор бледным шрамом было выведено «Грязнокровка». — Как ты заметила, я пытался… Молчание. Слова не шли. Было больно, обидно, непонятно. Но одно она знала точно: он изменился. — Не могу поверить, что я сейчас стою с Драко Малфоем и веду обычную беседу, не получая в свой адрес нелицеприятные высказывания, — они оба улыбнулись. — Я тоже никогда не верил, что люди меняются, но как видишь, — он развёл руками, указывая на себя. Ее смех стал смелее. Обстановка разряжалась. Теперь она смотрела на него без опаски. В чем он был прав, так это в том, что люди меняются, пережив столько боли и страданий, - меняются все. — Как у тебя дела, Гермиона? Ее имя резало слух, когда он произнес его. Она уставилась на него и уже не улыбалась. Абсурдно было слышать свое имя без хамской нотки и, тем более, абсурдным был вопрос. Разве ему интересно? Или он хотел просто поддержать разговор? — У меня они станут еще лучше, когда я к тебе приду домой, — от услышанного он поднял брови, — и увижу, что ты должным образом заботишься о своих эльфах. Ее предложение прозвучало двояко. Она покраснела и хотела добавить что-то, но открылась входная дверь бара и вышли Полумна и Блейз. — Я вижу, война между слизерином и гриффиндором закончилась? И намечается еще одна пара? — мулат засмеялся от своей шутки. — О, Блейз, не обольщайся. У меня есть парень, — три пары глаз уставились на нее. Полумна загадочно улыбалась, Забини щурил глаза, а Драко смотрел на нее непонятным взглядом, засунув руки в карманы брюк. — Ты лучше скажи, как здесь оказался этот бар в центре Лондона? — Я давно хотел заняться этим бизнесом, еще с шестого курса. Алкоголь и веселье любят все и готовы платить за это. Маглы видят этот бар как обычный ресторанчик с живой музыкой, они посещают его днем, до восьми вечера, а после, — он обнял любимую и начал раскачиваться в танце по среди улицы, — после все принадлежит волшебному миру… — Дай угадаю, название придумала Полумна? — Гермиона поддержала его веселый настрой и заулыбалась. — Верно, а откуда ты знаешь? — он даже остановился, но не перестал обнимать невесту. — Ты забыл, что общаешься с самой умной ведьмой столетия? — слово взял Драко. — Полумна! — Гермиона даже повысила голос. — Я очень рада за тебя и Заб… Блейза. Но скажи, в виски было что-то подмешано, из-за чего я только что услышала комплимент от самого Драко Малфоя? Компания засмеялась, а Малфой вяло улыбнулся. Еще несколько часов все гости то танцевали, то смеялись, вспоминая школьные годы. Темы о войне обходили стороной. Теодор даже успел поставить Парвати диагноз о потере ее сердца и жестом достал из кармана зажатый кулак и протянул ей со словами: «вот оно», все ахнули от умиления, кроме ее сестры, которая натянуто улыбнулась. Вскоре гости начали расходиться. Нотт провожал сестер, когтерванцы и пуфендуйцы распрощались со всеми и вышли из бара, немного покачиваясь. За столом остались четверо. Гермиона сидела рядом с влюбленными, Малфой слева от нее. Места за столом было много, но компания, не сговариваясь, скучковалась. — Блейз, — гриффиндорка привлекла внимание. — Расскажи, как вы познакомились, если ты не заметил, то я была очень удивлена, — улыбнувшись, спросила она. — И не только ты. Долгопупс аж покраснел! Ау! — его пихнула в бок Полумна. — Наверное, это началось на четвертом курсе. Я не знаю как я не замечал ее раньше, но тогда, в совятне, я пытался отправить письмо, и школьная сова все никак не хотела брать его. Я так взбесился, достал палочку и почувствовал ее руку у себя на плече. Первое, что мне бросилось в глаза — ее улыбка. Она была особенной. Полумна одолжила мне свою сову, развернулась и поскакала в сторону замка. Я как зачарованный смотрел ей в след. Потом я узнал, что ее вещи пропадают и когда понял, что делают это из ее факультета, то был в бешенстве и тогда я понял, что она вызывает у меня чувства. Началась война. Обстановка накалялась и до любви никому не было дела. Но я всегда ловил ее белую макушку среди толпы, — он посмотрел на Малфоя. — А когда она спасла Драко, он помог свести нас. И вот теперь я бесконечно счастлив, — он погладил живот у любимой. — Спасла? — второй раз за вечер Гермиона слышала, что Полумна спасла Драко. — Да, так получилось…. Гриффиндорка поняла, что тема для нее закрыта. Эта тема ее не касалась. И настаивать она не собиралась. — Я думаю, мне пора, спасибо за чудесный вечер. Ты была права, мне очень понравилось, — обняв подругу, она встала из-за стола. Распрощавшись, она вышла из бара с улыбкой на лице. Гарри прав, небо над головой мирное… — Можно тебя проводить? — из-за спины раздался узнаваемый голос. Она обернулась не в силах сказать нет. Он смотрел на нее без злости. За этот вечер он очень расположил к себе. Она думала, что он под каким-то заклятием дружбы или еще чего, но понимая, что это бредовые мысли, отсекла их. — Откуда ты узнал, что я хочу прогуляться пешком? — это был ее ответ. Она дождалась, когда он поравняется с ней и начала идти в сторону дома. — Легилименция, — серьезно ответил он. Гермиона остановилась и шокировано посмотрела на него, но когда увидела его улыбку расслабилась. — Я так понимаю, что все шутки, которые буду произносить, все гриффиндорцы будут воспринимать в штыки? — Нет, прости, — она вновь зашагала прямо. Они шли и долго молчали. Иногда их плечи касались, когда они пропускали встречных парочек. И ей не было противно, скорее интересно. — Ты изменился… — Да… — Драко, ты, — она поняла, что его имя она произнесла без раздражения. Может, последствия алкоголя, но ей не хотелось с ним ругаться и сама легкая обстановка не позволяла ей называть его по фамилии. Гермиона поняла, что он тоже удивился, судя по его выражению лица. — Ты хотел ее? Теперь очередь остановиться выпала Малфою. Но когда он увидел, что Гермиона смотрит на его руку, он все понял. — Нет. Это было наказание для моего отца, которое выпало мне, — он ответил честно. Но поняла она это или нет, он не знал. — Драко, — она посмотрела ему в глаза. — Почему мы не могли вот так общаться в школе? — он заметил складочку между ее бровей. — Прошлое не изменишь, я о многом жалею… Они улыбнулись друг другу. Искренне, честно, как вдруг, когда она сделала шаг вперед, ее каблук застрял в решетке и она начала падать. Сильные руки не дали ей встретиться с асфальтом. Теперь девушка носом упиралась в грудь парня, и руками цеплялась за его широкие плечи. Несколько секунд они не отрывались от друг друга, но потом первый отстранился он. — Обе ноги левые? — разряжая обстановку шуткой, он сделал шаг назад. — Да, — она покраснев улыбнулась в ответ. — Думаю, я поймаю такси. Малфой вскинул руку вверх и через несколько секунд к ним подъехало черное такси. Открыв перед девушкой двери и протянув руку, помогая ей сесть, но на это Гермиона так и осталась стоять перед открытой дверью, сжимая ее так сильно, что костяшки белели. Она не знала что сказать. Все слова забылись. — Ну… Пока, Драко Малфой, — смущенно улыбнулась. — Спокойной ночи, Гермиона. Сев в машину, в ее голове крутились последние слова Драко: «Спокойной ночи, Гермиона», так прощался с ней Амадей. И она резко выпустила весь воздух из легких понимая, что за весь вечер не вспомнила о нем ни разу. Все ее внимание на дне рождения привлекал Драко. Ей было интересно. Он был интересен. И она отругала себя за это. Нельзя думать об одном, а хотеть другого. Поняв эти мысли, она покраснела. От стыда. От совести, которая отсутствовала. Гермиона поняла, что ей понравилось общество Драко. Он и в правду изменился. Война поменяла его. Он сам сказал, что метка была не его выбором. Почему она сейчас его оправдывает и ищет в нем плюсы, которые до этого дня считала, что их вообще не существует. Он был галантен, мягок, даже шутил и ни разу не оскорбил ее, черт возьми, он подал ей руку. Она вспомнила его запах, когда Драко поймал ее и прижал к себе. Конечно, он это сделал, потому что так нужно было, а не из-за каких-то своих целей. Или нет? Даже придя домой, она думала о блондине. Засыпая, думала о нем. — Гермиона, ты лежишь в постели и думаешь о Драко Малфое! Какой стыд! — говорила она себе и засыпала с улыбкой на лице.