Вверх по каменным ступенькам

1999 год. Пять лет спустя.

Я работала в «Ежедневном пророке», в который было довольно трудно пробиться из-за огромного количества репортеров, а после скандальных статей Риты Скитер о Гарри Поттере, Кафф — главный редактор, вообще никого видеть не хотел. Однако, мне посчастливилось выбить для себя место благодаря отличной статье о Международной конференции магов, прошедшей летом после моего выпуска из Хогвартса. Так же некоторые мои заметки публиковались в «Воскресном пророке». Мои статьи были почти незаметными рядом с «Дальнейшими промахами Министерства Магии», «Огромными ошибками Дамблдора» и «Мальчиком-который-лжет», что публиковала Рита Скитер во время Турнира Трех Волшебников, да и последующие ее статьи привлекали все больше и больше внимания. И мои работы: «Массовый побег из Азкабана», «Министр Фадж подает в отставку», «Черная метка сеет панику» и официальный некролог на смерть Альбуса Дамблдора, над чем трудилась с несколькими другими коллегами, оставались в тени и вытеснялись статьями назойливой женщины. Пока она не выпила все терпение Министерства и, наконец, была уволена. Об Оливере я узнавала из тех же газет. В «Пророке» как раз тогда, когда я была принята журналистом, скользнула строчка о том, что выпускник Школы Чародейства и Волшебства принят в команду «Паддлмир Юнайтед» запасным вратарем. Я не была удивлена его успеху, но пока имя Оливера задвигалось на задний план по сравнению с более важными. На время беспорядков, которые скандальными и не правдивыми статьями посеяла Скитер, квиддич почти не обсуждался. После Второй Магической Войны, он все-таки стал главной темой на дню. «Паддлмир» стали вторыми в Лиге после матча против «Селькиркских скитальцев», где мне довелось побывать. Ох, опять этот квиддич, который преследует меня всю мою жизнь. Конечно я не просто так пошла на матч. И нет, в этот раз меня не уговаривала Грейс. Кстати, Грейс. Она работает на МАКУСА в Отделе происшествий и катастроф, а это, между прочим, третий уровень. Теперь Грейс Шелли — Обливиэйтор, а то есть стирает память маглам, увидевшим лишнее. Мы изредка общаемся. Она наведывается в наш офис в «Косом переулке» перед очередным заданием по стиранию памяти, ведь ее так редко можно увидеть, так как теперь ей легче жить в мире маглов. И когда я думаю о Грейс, о наших школьных выходках и ее в особенности, невольно улыбаюсь, забывая о том, что она сделала. Теперь это стало таким неважным . Иду прямо к месту отдыха «Паддлмир Юнайтед», чтобы задать им пару вопросов. Я останавливаюсь прямо перед входом в шатер, откуда доносятся радостные голоса после победы, я нервно потираю ладони. Вот, спустя пять лет я снова увижу его. А узнает ли он меня? Конечно, я не могла не измениться. После работы в газете хочешь-не-хочешь, а начнешь выглядеть по-другому. Я сейчас не имею в виду мешков под глазами из-за полуночной писанины статей и не попыток выпуска собственной книги во время забитого графика, а внешний вид — в школе я и не думала, что когда-нибудь буду надевать платья с туфлями на шпильке или юбки с блузками, по которым сразу понятно место моей работы. И я бы напоминала ту же Скитер, если бы не рыжие волосы и идеальное зрение, а еще я пользуюсь обычным пером. Я вошла в шатер, гам прекратился и тут же капитан команды поприветствовал меня. Ох, слава Мерлину, их предупредили о моем визите. Я сразу представляюсь и оглядываю всех присутствующих — Оливера здесь нет. Секунду собираюсь с мыслями, достаю свой блокнот и самое дорогое перо, которое только могла найти моя сестра в «Писсаро», задаю общие вопросы, а потом пару вопросов лично капитану для вставки речи в статью. И, распрощавшись со всеми, с улыбкой выхожу из шатра, не зная, что сейчас произойдет. Я вышла и вздохнула, пряча блокнот и перо обратно в сумочку. На улице уже темно, только яркий свет прожекторов где-то далеко. И только сейчас замечаю, как в трех метрах от меня стоит парень в темно-синей форме — запасной вратарь одной из самых престижных команд по квиддичу. — Оливер… — сразу говорю я, а шатен удивлен, что я его узнала. Поэтому, подходит ближе, разглядывая меня. Да, не только я думаю, что изменилась. И он изменился тоже. Квиддич за пять лет... постойте, за пять? За все десять из мальчика сделал настоящего мужчину. — Так ты все же стала… журналистом, — пытаясь удивиться говорит он, но я вижу, что он лжет. Только что вся команда говорила, что читает «Ежедневный пророк» и мои заметки кажутся им довольно вменяемыми, особенно на фоне уволенной Скитер. Они не удивлены, что послали именно меня, ведь я, как никто другой, напишу правду и покажу ее в лучшем свете. Так что Оливеру не нужно было разыгрывать это удивление как в первый раз, когда увидел мое имя под одной из статей. — Это звучало слегка оскорбительно, — парень смотрел на меня и его взгляд будто спрашивал: «Где же та девушка, чьи писательства я нашел в кабинете зельеварения?», а я отвечала: «Да вот же. Перед тобой», но вместо этого мы продолжаем свой бессмысленный диалог, — А ты далеко пошел. — Спасибо, — отвечает Оливер, хотя моей заслуги в этом нет и шатен продолжает внимательно смотреть на меня: «Почему мы ни разу не поговорили? Почему все закончилось именно так, что мы стоим пять лет спустя, как незнакомцы?», а я отвечаю: «Тебе нужно было время, помнишь?», — Моя мечта, наконец, осуществилась. — Я и не сомневалась, что своего ты добьешься, — я говорю истинную правду. Кто не знал, кто не верил, что Оливер Вуд станет великим игроком в квиддич? «А что, если мне больше не требуется время? Что, если оно уже вышло?», я хватаюсь за сумочку двумя руками от пронзительного взгляда (когда он уже прекратит?), выставляя ее перед собой, закусываю губу: «Тогда не теряй момент». Оливер сокращает между нами расстояние, и я благодарна ему, что нам не пришлось стоять на месте и ходить вокруг да около. У меня моментально зардеваются красным щеки, как у маленькой девочки. И он целует меня. Целует так, что слова уже и не нужны и все, что можно было сказать становится не нужным. Целует так, что я забываю обо всем, позволяю себе раствориться в этом моменте и отвечаю ему. Парень подвигает меня ближе к себе за талию, я чувствую тепло его тела, хотя на улице уже октябрь, а когда он углубляет поцелуй, я роняю сумочку из рук и обвиваю его шею руками, и держу его настолько крепко, насколько могу. Как в тот день в Трофейном зале, и не собираюсь отпускать. *** — Сними с меня это, немедленно! — требует она и в ней говорит не страх темноты, а страх неизвестности. Ее глаза закрыты толстой повязкой, которая к тому же завязана на три узла. Не то, чтобы она не доверяла парню, но действительно, зачем такая секретность? — Постой минутку и помолчи, ладно? — слышит она где-то над ухом и тянет повязку вниз, но та только больнее натирает кожу. Но через минуту, как и обещал парень, ее глаза снова способны видеть без преград, хоть она и морщится от света, от которого уже успела отвыкнуть. — Куда ты меня привел? — она оглядывается по сторонам и видит много звезд, сияющих в темноте, вряд ли можно увидеть что-то кроме них, а особенно разглядеть силуэт парня, который пристально смотрит на нее. — Комната, полная звезд, мадемуазель, — шепчет он и улыбается, а она восхищенно улыбается в ответ.