В пустом неосвещенном классе яростно дрались двое юношей. Сколько прошло с тех пор? Год? Кажется, да. Целый год он избегал его, старался даже не смотреть. Но как только он отворачивался, в затылок упирались два льдисто-серых глаза. Не было в них ни презрения, ни ненависти, поэтому Гарри Поттер, скорее всего, даже и не узнал бы эти глаза. Так, думал Драко Малфой.
Как он попал в этот класс? Как получилось, что он снова пытался ударить побольнее грифиндорца? Ударить так, чтобы он никогда больше не смел от него отворачиваться. Так, чтобы он снова и снова искал за что уцепиться. Так, чтобы в его пустую голову вбилось, что без Драко Малфоя его жизнь будет как минимум скучна, а как максимум тосклива.
Пропущенный удар попал в челюсть пробив бледную губу, из которой тотчас пошла горячая кровь. Облизав пострадавшую губу, немедля почувствовал солоноватый привкус и в следующий удар, как казалось Драко, он внес все свои чувства. Чувство брошенности, никчёмности, бесполезности, глубокой обиды, безграничной тоски, горечи, любви…
Удар так и не долетел до грифиндорца и остановился точно за миллиметр до головы Поттера. Этого оказалось достаточно, чтобы Гарри понял, что что-то идет не так. Не так, как обычно.
— Да ударь же ты меня, Малфой! — как-то практически жалобно прокричал грифиндорец, — пожалуйста, хоть ты веди себя так же. Драко, пожалуйста.
Собственное имя резануло по ушам и кулак окончательно опустился. Тяжело дыша, он пытался привести свои мысли в порядок. Да что с ним не так?
Этого заданного самому себе вопроса хватило, чтобы вскинуть руку и, крепко ухватив грифиндурка за шею, привлечь к себе. Благо рост позволял и тот уперся ему в плечо. Другой рукой он тут же схватился за вздыбленные волосы своей индивидуальной геенны и вжал его в себя, скользя по непослушным вихрям большим пальцем.
— Плачь. — как-то сипло булькнул Драко.
— Что? — ошарашено пропищал Гарри.
— Плачь, — уже смелее сказал Драко и тряхнул грифиндорца, — я знаю, ты хочешь, но не можешь. А у меня будет гарантия, что ты никогда не расскажешь, что было на шестом курсе.
Гарри не надо было уточнять. Он с точностью помнил как бесцветные капли вытекали из серых глаз. Как они в немом крике просили о помощи. Хоть кого-нибудь. Жаль, что Гарри понял об этом слишком поздно. Может быть, тогда все те жизни, которые потрачены зря, можно было еще спасти… А, может быть, и тогда уже нельзя ничего было сделать. За что они все воевали? За что умер Гарри Поттер, хоть и воскрес? За то, чтобы все эти чиновники и бюрократы уподобались пожирателям? Один за другим отправляя на смертную казнь, одного за другим заставляли отдавать безмерные суммы и лишать их жилья? Даже детей! Гарри просто было невыносимо на это смотреть, но и не смотреть он не мог. Он, вообще, кажется, больше ничего не мог. Слабый, бесхребетный, никакой. Он бы бросился сейчас к Снейпу, чтобы только услышать весь вредоносный яд, который просочился из него сразу, как только бы увидел Поттера в поле зрения. Это наверняка привело бы его в чувства. Но нет. Единственный человек, который всегда приземлял и заставлял двигаться дальше хоть и не из благородства, но из гордости остался Драко чертов Малфой. Человек, который сейчас дышит словно загнанный зверь. Человек чьи родители погибли, но он продолжает ходить с гордо поднятой головой. Человек, которого сам Гарри Поттер бы пожалел, потому что у Драко Малфоя больше ничего не осталось, кроме гордости. А у самого Гарри Поттера есть все, что только можно желать, кроме той же пресловутой гордости. И этот человек сейчас вжимает его в себя, трясет, рычит, плюется кровью и просит его! Гарри Поттера! Заплакать!
Попытавшись вырваться, он двумя ладонями уперся в мускулистую грудь. На что Малфой лишь сильнее вжал его в себя, заставляя опуститься на колени вместе с ним. Сил на то, чтобы стоять уже не оставалось, как впрочем на что-то другое, кроме как, держать этого идиота рядом.
— Чертов шрамоголовый кретин! Реви я сказал! — снова яростно гаркнул Малфой.
И Гарри сдался. Закричав изо всех сил, так, как кричат лишь звери, потерявшие все, что у них осталось, слезы вырвались наружу, словно он никогда не делал такого раньше. Никогда не плакал. Как ему хотелось бы вернуть всех, кто отдал жизнь за это дерьмовое будущее. Сириус, Хедвиг, Ремус, Тонкс, Седрик, Альбус, Добби… Можно перечислять очень долго. А впрочем, он никуда не торопится. Не сейчас. Да. Сейчас торопиться некуда.
Гарри плакал долго. Достаточно долго, чтобы его, возможно, потеряли, но Драко было плевать. Он с каким-то немым отстранением слушал уже тихие всхлипы и совсем нескоро заметил, что и у самого капают слезы.
— Пусть на щеке кровь, ты свалишь на помаду…
Драко не сразу услышал, что Гарри что-то бубнит. Драко прислушался, отмечая, что Гарри не вырывается, хотя истерика, кажется, уже стихла.
— Черту барьер слов. Ангелу слов не надо.
Тебе-то точно слов не надо. Всегда написано все на твоем лице.
— А мы не ангелы, парень! Нет, мы не ангелы.
Темные твари, и сорваны планки нам. Если нас спросят.
Чего мы хотели бы? Мы бы взлетели
Мы бы взлетели… Мы не ангелы парень!
Ну какой же из тебя ангел, Поттер? Хотя большинство считает тебя таковым, я скажу, что ты эгоист. Ну кто так убивается из-за неоправданных ожиданий?
— Нет, мы не ангелы. Там на пожаре утратили ранги мы.
Именно Поттер? Помнишь наш с тобой пожар? Именно там я понял, что неважно кто ты, и не имеет значения кто я. Важны жизни. Жизни наших близких. Правильно, Гарри.
— Нету к таким ни любви ни доверия. Люди глядят
На наличие перьев. Мы не ангелы парень!
И это тоже чертовски верно. Какое доверие? Какая любовь? Плакал бы ты сейчас у своего врага на плече, Поттер? Остался хоть кто-то кому ты доверяешь? Кто-то, кто еще не разочаровал тебя? Теперь ты понял, что я был бы самым лучшим твоим выбором?
— Сотни чужих крыш. Что ты искал там парень?
Ты так давно спишь… Слишком давно для твари.
Верно, Поттер. Пора просыпаться и вершить свое будущее самому. Хватит оглядываться на прочих. Ты способен прогнуть весь мир под себя. И дело не магических способностях, а в твоих внутренних качествах. Твоей непрогибаемостью. Только позволь остаться с тобой.
— Может пора вниз? Там где ты дышишь телом.
Брось свой пустой лист. Твари не ходят в белом.
— Верно, Поттер. Хватит. Прогни их всех. Пошли к черту. Они тебя недостойны. Будь самим собой. А ты, Поттер, далеко не ангел. Ты тварь, Поттер. И оставайся верным себе.
Гарри удивленно посмотрел, будто ожидая увидеть кого угодно, но не Драко. Очки валяются где-то на пыльном полу, поэтому Драко отчетливо видны знаменитые зеленые глаза цвета авады. Как любят писать в этих дурацких газетенках. Ну кто посмел сказать, что у этого плебея, у этого идиота цвет глаз смертельного проклятья? Драко бы сказал, что это цвет жизни. И никак иначе.
— Драко…
— М?
— Давай перевернем этот чертов мир? — Драко онемел. Не то. Не так. Он ОНЕМЕЛ. Такой простой вопрос, но сколько обещаний. Только этот дебил так умел. Его персональная сволочь. Его бесчувственная Немезида. Он хотел бы засмеяться, но почему-то не смешно. Хотел бы огрызнуться, но слова, как назло, не подбираются.
— С чего начнем? — нашелся Драко.
— С этого… — губ коснулись соленые губы Гарри. Как будто спрашивают. Как будто не догадываются как хотел этого Драко. Как он хотел… Чертов год он мечтал об этом. Целый год вынашивал план, а утром снова вставал и шел на завтрак, стараясь не смотреть в сторону Героя.
Драко сорвался. Так, срываются с огромной высоты и падают вниз. Так, срываются, когда стул не выдерживает и тонкая шея оказывается в тисках веревки. Так, срываются, когда никого не осталось, но остался он.
Малфой повалил Поттера на пол сминая губы в каком-то яростном, отчаянном поцелуе. Торопясь и одновременно наслаждаясь. Стараясь не думать, что это может быть злая шутка или минутное помутнение в пустой голове грифиндурка. Но кажется Поттер совсем не против. Изучив рот досконально, Драко спустился на шею, облизывая ее после драки. Слегка вспотевшую, солоноватую, но оттого еще более вкусную и желанную. Ведь это он, Драко Малфой заставил его быть таким. Таким податливым, ласковым. Таким ЕГО.
Руки давно уже шерстят по поджарому телу. Когда только успевает загореть? Найдя языком сосок, он прикусывает его, отчего Гарри всхлипывает и двигает бедрами. Зализав сосок, Малфой отмечает, что у Гарри стоит и быстрыми поцелуями спускается к желанной и самой дорогой части тела Гарри Поттера. Руки успевают убрать ремень и снять, наконец, эти чертовы никому не нужные штаны вместе с красными трусами. Про себя хмыкает, отмечая, что даже там, он остается верен своему факультету. Останавливаясь на мгновенье, он осматривает свое творение. Задравшуюся и уже далеко не белую рубашку, спущенные черные брюки, кадык, который в данный момент ходит ходуном, заплаканное лицо, алые щеки, искусанные и опухшие от поцелуев губы, начавшийся пробиваться синяк на скуле, который захотелось тут же убрать. Ведь это не совершенно! А Гарри Поттер должен быть совершенством. Другого Малфои недостойны.
Встретившись с зеленными глазами, Драко больше не смел отвести от них взгляд. И продолжая призывно и внимательно смотреть, он полностью вобрал в рот налившийся член. Гарри вздрогнул всем телом и всхлипнул.
— Драко, черт. Драко. Хочу тебя, пожалуйста.
Дважды просить не пришлось и, прошептав заветные слова, Гарри почувствовал, как внутри похолодело и один палец скользнул в промежность. Продолжая сосать, неотрывно разрабатывая вход, он подмечал любые изменения в движениях Гарри. Любые звуки.
Когда пальцев стало три, а Гарри уже яростно насаживался на них сам, Драко решил, что пора.
Быстро сняв с себя брюки, он прислонил головку ко входу Гарри и аккуратно начал входить, внимательно смотря на Гарри. Тот зажмурился, но не проронил ни звука, Драко ждал. Когда Гарри открыл глаза, Малфой продолжил и, уже не останавливаясь, вошел до конца и снова почти вышел, чтобы после, со всего размаху войти в податливое, желанное, сумасшедшее тело.
***
— Гарри! Где ты был? — к грифиндорцу подбежал Рон Уизли и хлопнул того по плечу, не замечая, что совсем рядом околачивается Драко Малфой. Когда белобрысый не отошел, Рон таки обратил на него свой взор и сморщился, будто ничего противнее не видел никогда. — Малфой, иди куда шел.
— А я собственно там, где должен быть, — не изменяя своей привычки, протянул слова Драко.
— Моя бы воля и ты оказался бы в какой-нибудь яме, хорек, — процедил Рон, сжимая кулаки.
Внезапно Драко дернули на себя и по собственнически поцеловали. Гарри не мог по-другому объяснить всем этим людям все, что о них думал. Плевать он хотел на все и на всех. Они недостойны ни его, ни уж тем более Драко чертова Малфоя. Единственного человека, который остался верен себе среди всего этого дерьма. Оторвавшись от губ, он призывно посмотрел на онемевшего друга, отмечая про себя, что все вокруг молчали. Поэтому слова, прозвучали как гром среди ясного неба.
— Сомневаюсь, что Поттер-мэнор это яма, Рон. А в ближайшем будущем, ему там самое место, Рон.
Взяв онемевшего Малфоя за руку, он поспешил покинуть ежегодный праздник в честь победы, пока репортеры не очнулись.
***
Именно так, Поттер. Именно таким ты должен быть. Именно таким я тебя знаю и таким ты являешься. Непрогибаемым ни под чьим мнением, твердым стержнем, непрошибаемой горой. Упертым грифиндорцем. Моим не ангелом.
