Мы остановились в Париже, Чтобы быть подальше от твоих родителей.
Ты не разлюбил Луну с тех пор, а лишь продолжаешь смотреть на неё снизу вверх, зажмуривать левый глаз и выставлять вперёд большой палец, пытаясь полностью перекрыть им желтый диск, так же, как это делала Саванна в фильме «Дорогой Джон». Но ты — не жертва, вступившая в брак из благородных побуждений, а я — не солдат специального назначения. Сколько себя помню, звезды всегда отражались в твоих глазах, особенно когда ты переводил свой внимательный и чуть напуганный взгляд на меня. Я называю тебя «прекрасным», на что ты покрываешься нежно-розовым до самой шеи, и я так сильно люблю дразнить тебя этим, перечисляя: невероятный, умопомрачительный, великолепный, нездорово наслаждаясь твоим смущением и упиваясь вконец раскрасневшимися щеками и стыдливо опущенной головой. Я сравниваю тебя с Парижем: такой же тонкий, изысканный и не всеми понятый: узкие запястья, полная нижняя губа, округлые бёдра, хрупкие лодыжки и глаза цвета промозглого утра. Такой же противоречивый и непостоянный: громкий, буйный и озорной днём, но покорный и такой нуждающийся — ночью. Ты надеваешь толстовку через голову и тащишь меня за руку в Лувр, когда за окном давно темно, потому что считаешь, что побывать в Париже и не увидеть Мону Лизу — преступление. Я ни черта не смыслю в искусстве и знаю, что ты тоже, но все равно следую за тобой, потому что у меня вроде как нет выбора (вернее, может он и есть, но мне легче думать, что нет).***
Если мы пойдём ко дну, то мы пойдём ко дну вместе. Люди будут говорить, что ты мог бы добиться чего угодно, Они будут говорить, что я подавал большие надежды. Если мы пойдём ко дну, то мы пойдём ко дну вместе. Нам все сойдёт с рук.
Тебе порочили карьеру адвоката, я катался на скейте и не особо думал о своём будущем как таковом, пока после трёх месяцев знакомства мы не решили сбежать. Сейчас я все ещё не расстался с размалеванным куском фанеры, именуемым скейтбордом, а ты пишешь стихи о зелёных глазах и татуировке корабля, в которые ты влюблён (глупости, на мой взгляд). Ты носишь старые с посеревшими шнурками вансы, и когда я покупаю тебе точно такие же новые — все равно плачешь. Тогда я смеюсь над тобой, потому что ты слишком чувствителен, и ты начинаешь плакать ещё сильнее, и я начинаю переживать, что перегнул палку, когда ты заваливаешь меня на сидение нашего потрёпанного Volkswagen T1 и доказываешь обратное. Порой ты так вдохновляешься ночной Эйфелевой башней, или Триумфальной аркой, или Люксембургским дворцом, что запихиваешь меня в уборную первой попавшейся милой кафешки и настойчиво требуешь, чтобы я взял тебя именно там, грубо прижав к двери кабинки и засунув в розовый рот два пальца, потому что ты не умеешь быть тихим, и это именно то, что я так сильно люблю в тебе. Ты всегда бываешь таким застенчивым, что я часто боюсь переборщить, ты умудряешься объединять в себе одновременно дерзость и толику необъяснимой женственности, что сохраняется в некоторых твоих жестах или позах, когда ты слишком по-девичьи раскрываешь рот в очередном ленивом стоне, или поправляешь челку, приглаживая ее руками, или обуваешь кеды прямо на босую ногу. Ты удивительно маленький, действительно невероятно аккуратный: твои ладони, твои ступни, порой слишком сильно выпирающие ключицы, даже нос — абсолютно все.***
Мы дышим воздухом этого маленького городка. Поодиночке мы бы не смогли так наслаждаться каждым мгновением, Напиваясь в автобусе, в котором мы жили.
Так сильно люблю, когда ты садишься сверху, седлая меня, и берёшь главенство в свои руки, ведь ты выглядишь как живое воплощение порока в такие моменты. Однако больше этого я люблю разрушать тебя пальцами, когда ты мечешься подо мной на вспотевшей спине, а потом долго входить в тебя, пока ты срываешь голос, умоляя меня ускориться, и отчаянно вцепляешься ладонями в мои руки. Ты так отзывчиво реагируешь фактически на все: будь то поцелуй в шею или мои дразнящие движения внутри тебя; твои стоны — мой самый любимый звук в мире. И когда я просыпаюсь с первыми лучами солнца на узкой односпальной постели дешёвого гостиничного номера, прикасаясь своими лодыжками к твоим, я хочу доказать всем, что мы намного лучше.Давай докажем всем, что мы намного лучше.