Шиноби Мрачного Рассвета

      Детский мозг удивительно пластичен. Недаром говорят, что не бывает бездарных детей, бывают бездарные воспитатели. Жадно изучающий окружающий его мир, маленький человечек перерабатывает огромные объемы информации, с изумительной скоростью выстраивая новые связи в мозгу. Ни один самый одаренный взрослый не сравнится в скорости обучения с ребенком. И единственным, что побуждает эти изменения, является инстинктивное любопытство. А представьте с какой скоростью развивается мозг подталкиваемый неосознаваемой памятью десятков лет жизни.        Наруто рос странным ребенком. Он редко плакал. Заговорил рано, но при этом от него нечасто можно было что-то услышать. Внимательно изучал спокойным взглядом синих глаз все, что попадало в его поле зрения. Флегматичный и погруженный в себя, Наруто не стремился общаться со сверстниками, игнорировал игрушки, предпочитая проводить время, наблюдая за чем-нибудь. Прохожие на улице, птицы, облака. Казалось, ребенку все равно на что смотреть. Он мог проводить так часы напролет, словно впадая в транс.       А года в четыре в его поведении появились новые странности. Внезапно Наруто мог застыть, с недоумением глядя на какой-нибудь обыденный предмет, вроде палочек для еды. Иногда Кушина, которая проводила с сыном гораздо больше времени, чем вечно занятый хокаге, ловила на себе его странный взгляд, словно на незнакомку. Память Варкастера пробуждалась.       К счастью, не будем уточнять чьему, в этот период внимание родителей оказалось отвлечено от Наруто. Ведь у того родилась сестра. Девочку назвали Юи. Младенец оттянул на себя львиную долю заботы Кушины, ведь ее старший ребенок рано начал демонстрировать не только самостоятельность, но и разумность. В отличие от большинства детей, его можно было спокойно оставлять одного. Если пообещал не выходить на улицу из сада, окружавшего их дом, - не выйдет. Попросили не трогать какую-то вещь, потому что опасно, – не тронет.       Сумеречное время. Так этот отрезок своей жизни впоследствии характеризовал Варкастер. Периодические вспышки самосознания, когда он то с удивлением смотрел на возвышающуюся над ним красноволосую женщину, то оглядывал убранство незнакомого ему дома. Но начавшийся процесс пробуждения дальше шел лавинообразно. И всего через пару месяцев проснувшийся однажды утром мальчик, еще не успевший открыть глаза, четко осознал – «Я – Варкастер».        Медленно спускаясь на завтрак из своей комнаты, располагавшейся на втором этаже небольшого особнячка, маг оглядывал его новым взглядом. Чистые, выкрашенные белой краской стены. Пол, покрытый татами – новое слово, чьего аналога не было в его старом языке. Шкафчики, со свитками и книгами. Икебана, еще одно новое слово, на столике у окна в коридоре. Все казалось одновременно таким знакомым, он ведь прожил здесь больше четырех лет, и одновременно таким новым.       Войдя на кухню, Варкастер замер, глядя на хлопочущую у плиты женщину. Кушина Намикадзе. Мать, мама, ма. Своих родителей из прошлого мира он не помнил. Его прошлая жизнь началась примерно в двадцатипятилетнем возрасте с глядящего в лицо дула пистолета, что держал в руке капитан Перекрестка Дьявола.       - Наруто! Что-то не так? – Обеспокоенно спросила Кушина, заметив уставившегося на нее сына.       - Нет. Все нормально. – Слова языка, столь чужого и столь родного, вылетали легко и привычно. Варкастер отвел взгляд от женщины и забрался на стоящий у обеденного стола стул, что числился «его местом».       Завтрак прошел в молчании. Кушина, привыкшая к неразговорчивости сына, не пыталась его нарушить. Однако это уже и не волновало ее как раньше. С год назад, не выдержав беспокойства из-за его странного поведения, родители отвели Наруто к ирьенину, специализирующемуся на детях шиноби. Тот долго изучал шоссеном его тело, особое внимание уделив голове, показывал какие-то карточки, задавая, с точки зрения Кушины, странные вопросы. И вынес вердикт:       - У вашего сына аномально развитый для этого возраста мозг. Я такое видел у детей Нара. Некоторые странности для него - норма. С возрастом должно стать получше. – И, помедлив, добавил. – Не знаю, кто из него вырастет, но уверен, это будет незаурядных талантов шиноби.       Варкастер же размышлял о том, что в списке важных ему людей, который раньше ограничивался Ульгримом, теперь добавилось еще две строчки - с именами родителей. Четыре года нормального детства не могли перебороть устоявшееся за десятилетия холодное и рациональное мировосприятие некроманта, но и просто выбросить из головы эти годы он тоже не мог. Услышав из соседней комнаты плач проснувшейся сестренки, он, подумав, добавил в список и ее. Хотя никаких намеков на эмоции он в ее адрес вроде и не испытывал, интуитивное понимание окружающих его людей, появившееся за эти четыре года, подсказывало, что это было правильно.       - Ма, я буду в саду! – Крикнув это ушедшей успокаивать Юи матери, Варкастер вышел из дома.       Дом, в котором жила семья хокаге, был довольно скромен. Небольшой двухэтажный особнячок, сложенный из камня, прятался в глубине большого сада, полного деревьев, кустарника и цветов. Красная черепица на крыше, красные же наличники окон, выделяющиеся на беленых стенах. Кухня, гостиная и спальня родителей на первом этаже. На втором две комнаты для детей и домашний кабинет хокаге. В подвале еще было нечто под названием «лаборатория фуин», вотчина Кушины, но туда Наруто не пускали. Пожалуй единственным, что выдавало высокое положение владельца дома, было его расположение. Позволить себе столь обширный кусок земли в самом сердце Конохи могли немногие, и еще меньше было тех, кто мог бы получить разрешение на его приобретение.       И сейчас Варкастер направился к своему любимому месту. Сад огораживала каменная стена в два человеческих роста, и у ее юго-восточного угла была уютная лужайка, где в тени старого платана было так удобно размышлять о своем.       С удобством развалившись на траве, маг принялся перебирать в уме то, что знал о новом мире.       Известно, с одной стороны, было мало, с другой, имелось над чем поразмышлять. Знания Варкастера о географии ограничивались названием города, где он родился – Конохагакуре, или просто Коноха. И названием страны, довольно странным на слух некроманта, - Страна Огня. По истории, кроме каких-то мутных легенд, он также пока ничего не знал. А вот с организацией местной власти и, самым важным, местной магией, было получше.       Местные маги называли себя шиноби и представляли, судя по рассказам родителей, парадоксальную, на взгляд некроманта, помесь воинов и магов. В Каирне маги и воины четко разделялись, здесь же, невзирая на мощь и дистанцию поражения техник, каждый должен был иметь некие базовые навыки ведения ближнего боя. Впрочем, у Варкастера было недостаточно информации о специфике здешних войн, чтобы делать выводы о разумности или неразумности такого подхода.       Магия же местная базировалась на некоей «чакре». По тем обрывочным сведениям, что маг запомнил из разговоров взрослых, сила эта происходила от тела. И вот это было странно. Его сила мага была свойством души, что отлично доказывалось тем, что он и сейчас ее ощущал. Привычные океаны холодной и спокойной силы Cмерти и дышащие безумием глубины Бездны были рядом – только протянись мыслью. Единственное, что похожего приходило на ум, это некая внутренняя сила, о которой иногда упоминал Ульгрим. Были еще такие слова как «кеккей генкай», «тенкецу», «райтон», «катон», часто мелькавшие в разговорах о шиноби, но, хотя Варкастер и понимал их буквальный смысл, что именно они означали в контексте местной магии, оставалось для него скрытым.       За четыре года, хотя на самом деле меньше – первые года полтора памяти скрывались в тумане, он успел увидеть не так уж и много случаев применения чакры. Наиболее часто он видел так называемых Теневых Клонов – Кушина иногда использовала их на подхвате при работе по дому или в саду. Материальные, но чрезвычайно неустойчивые и туповатые копии матери всегда привлекали к себе внимание Наруто, попадаясь ему на глаза. Несколько раз он видел Хирайшин - когда отец внезапно буквально исчезал из дома, после прочтения какой-нибудь записки, переданной ему запыхавшимся шиноби. Еще он однажды видел говорящую собаку - призванное существо кого-то из друзей его отца. Немного подумав, Варкастер также отнес к магии аномально высокие прыжки, когда отец или его люди одним махом перелетали не только изрядно высокий забор вокруг их сада, но и половину расстояния до стоящего в отдалении от ограды дома.       В общем, достаточно интересные возможности, которые определенно стоило изучить. Тем более, что, по некоторым оговоркам взрослых, становилось понятно, что они видят будущее Наруто именно в пути шиноби. Что в общем-то устраивало Варкастера как нельзя лучше. Изучение и разработка новых боевых заклинаний, а потом применение этих знаний по назначению, было именно тем, из чего состояла вся его жизнь, и другой он не мыслил.       Далее шла политическая система. Во главе страны стоял дайме, которому подчинялась деревня шиноби – Варкастер знал, что, по крайней мере в этой стране, та была только одна. Возможно была еще какая-нибудь аристократия, но его она волновала мало. Во главе Конохи стоял хокаге – тень огня. Намикадзе Минато, его отец. Варкастер хмыкнул, оценив везение оказаться сыном второго человека в стране. Это определенно открывало перед ним дополнительные возможности.       Далее шли три ранга шиноби, подчинявшиеся хокаге – генин, чунин, джонин. Были еще какие-то сенины и ирьенины, но это было для мага сейчас несущественным.       Итак, подводя итог, Варкастер пришел к выводу, что нужно стать шиноби, изучить чакру и, возможно, объединить ее с имеющимися у него силами. Кстати о силах. Стоило проверить, что он сейчас мог.       Варкастер переменил позу, переходя от расслабленного лежания к сидячему положению со скрещенными ногами. Вообще-то в прошлом он предпочитал медитировать просто сидя в чем-нибудь удобном, но его новому телу такая поза, принятая у местных обитателей, уже успела стать привычной. Подивившись про себя новоприобретенной гибкости, маг погрузился в свой разум.       И уже через минуту с его губ сорвался раздраженный выдох:       - Хф…       Чистого Разума больше не было. Его некогда могучее сознание, способное играючи манипулировать десятками многомерных конструкций, сейчас не могло удержать даже схему заклинания первого круга. Мало того, он просто не мог вспомнить ничего сложнее второго круга. Он помнил, какие заклинания знал, помнил их эффекты и какие-то нюансы применения. Но вот сами схемы от него ускользали. Мало того, покопавшись в памяти, он понял, что его память о поздних годах жизни выглядит довольно странно. Он помнил дословно все разговоры, помнил свои действия, помнил выводы рассуждений. Но вот сами рассуждения, логические цепочки, пути, которыми он пришел к этим выводам, он воспроизвести не мог.       - Хф… - Варкастер не смог сдержать еще одного раздраженного вздоха, осознав, что слабый детский мозг просто не мог думать мысли архимага. Оставалось надеяться, что эта память вернется по мере роста его возможностей.       Итак, ему нужно было восстановить навыки манипулирования заклинаниями. Для начала, первого круга. Впоследствии нужно будет восстановить Чистый Разум. Конечно, это займет годы, и сейчас Варкастер не взялся бы предсказывать, когда вновь сможет использовать так любимых им Пожирателей душ. Однако спешить ему особенно некуда – впереди целая жизнь.       - Нарууутооо! Обед! – Крик матери вырвал мага из размышлений.       - Хф… - Похоже раздраженное фырканье грозило перерасти в привычку. На раздумья, которые раньше не заняли бы и нескольких минут, у него ушло полдня. Ощущать себя тупым было неприятно.       Встав и отряхнувшись, Варкастер отправился к дому.       После обеда маг вернулся на облюбованное место. Но уже не один. Пойманный по пути хомячок испуганно дрожал, зажатый в детском кулачке, предчувствуя свою незавидную участь.       После всех неприятных открытий касательно его разума, оставалось только проверить, ухудшились ли его навыки контроля силы. Сосредоточившись на грызуне, Варкастер выплеснул магию в Поглощении жизни. Эта базовая техника некромантии в простейшем варианте даже не являлась заклинанием, строясь на чистом контроле.       Многие, в том числе и Ульгрим, считали, что Варкастер всегда накачивает свои заклинания диким количеством силы. На самом деле это было не так. Некромант всегда использовал ее ровно столько, сколько было необходимо в текущей ситуации. Просто, по причине того, что типичным применением его навыков было массовое истребление разношерстных тварей, как раз максимальная накачка и была логичной. Однако сейчас, убивая хомячка, маг вложил в удар именно столько силы, сколько требовалось, чтобы убить хомячка. Это его и спасло.       Дикая боль охватила каждую клетку его тела. Нервы словно заменили раскаленной проволокой. Голова, казалось, взорвалась. Варкастер впился со всей силы зубами в рукав своей куртки, гася крик до приглушенного воя. Несколько последовавших за этим минут показались ему едва ли не самыми долгими за обе жизни.       Постепенно боль начала затухать. Разжав зубы, маг с хрипом повалился на траву. Глядя слезящимися глазами в небо, Варкастер костерил себя последними словами. Как же он мог забыть. Похоже, вскрылся еще один недостаток его слабого разума – он просто не мог эффективно оперировать всей своей памятью, упуская те вещи, что не были частью его повседневной действительности.       Проводником силы мага в реальный мир служило тело. Можно сколько угодно выстраивать в уме зубодробительные конструкции, но если у тебя нет тела, способного провести силу в реальный мир, магом тебе не быть. В прошлом мире эфириал, захвативший тело Варкастера, выполнил немалую работу, подготовив то к манипуляциям колоссальными потоками энергии, в каких-то своих целях. После освобождения от духа, маг долго и тщательно изучал вопрос, досконально разобравшись, что и как было тем сделано. Однако, убедившись, что его тело уже и так выведено на максимально возможный предел, забросил это знание в дальний угол памяти и не возвращался к нему.       И сейчас, попытавшись пропустить чуждую живому энергию смерти через неподготовленное детское тело, некромант, упустивший столь важный нюанс, чуть не убил себя. Единственным плюсом можно было назвать то, что это тело оказалось вообще способным к проведению его силы – трупик хомячка это наглядно доказывал.       От печальных размышлений Варкастера отвлекла пульсирующая боль в руке. Беглый взгляд показал, что, гася крик, он прокусил себе руку до крови, прямо сквозь рукав куртки. Раздраженно вздохнув, в который раз за этот день, маг уже было направился к ближайшему кусту роз, но на полпути остановился. Недавно приобретенная интуиция подсказывала, что высушивать цветы, на разведение которых Кушина потратила немало времени, не лучшая идея. Издав еще одно раздраженное фырканье, Варкастер побрел к дальнему от него краю сада – там под забором был клочок какого-то бурьяна, чудом избежавший внимания его матери.       Глядя на медленно желтеющие заросли колючек, чувствуя, как столь же медленно заживает его рука под действием тоненького ручейка жизни, вытягиваемого из растений, и игнорируя боль от проходящей через его тело магии, гораздо более слабой, чем в случае с хомяком, Варкастер подводил итоги.       Его сила при нем, но воспользоваться ей он толком не сможет. Слабое тело и слабый разум потребуют долгой работы, прежде чем удастся показать что-то стоящее. Итак, ему нужно: стать шиноби, разобравшись в местной системе магии. Пополнить знания о мире, где он переродился. Восстановить возможность использовать первый и, возможно, второй круг заклинаний. После чего перейти к развитию Чистого Разума. Натренировать тело использовать магию, в начале смерти, а потом и более ядовитую, Бездны. И найти Ульгрима. Варкастер пока не знал, как подступиться к последней задаче, но был уверен в своем искусстве и считал, что тот родился или в Конохе, или где-то неподалеку.       Список задач, состоящий в основном из преодоления собственной убогости, вызвал у мага очередной раздраженный фырк. Однако раздражение не могло помешать некроманту немедленно начинать воплощать планы в жизнь, с присущей ему методичностью.       Долечив руку и замыв кровь на рукаве водой из бочки, используемой Кушиной для полива цветов, маг вернулся в дом. Удерживая напитку тела толикой силы смерти, он направился к книжным полкам в гостиной. Боль, вызываемую магией, Варкастер игнорировал – она надолго станет его спутницей. Тренировки по развитию проводимости тела заключались именно в различных сценариях насыщения того чуждой ему силой.       - Хн… - Стоило магу развернуть взятый с нижней полки первый попавшийся свиток, с его губ сорвался очередной раздраженный выдох. Первый же план пополнения знаний разбился о препятствие – его еще не учили читать.       Поразмышляв, Варкастер не стал изобретать ничего хитрого. Кушина нашлась на кухне, занятая приготовлением ужина.       - Мам, – убедившись, что привлек внимание женщины, маг выложил на стол взятый с собой свиток и сходу выдал, - научи меня читать.       Кушина в удивлении смотрела на своего сына. Хотя на взгляд постороннего он выглядел как обычно спокойно, родная мать заметила, что тот сильно чем-то раздражен. А еще это был едва ли не первый раз, когда тот просил о чем-то серьезней, чем передать блюдо с другого конца стола.       - Это довольно сложно, думаешь справишься? – Она с улыбкой склонилась к ребенку, казалось, вылезшему из своей скорлупы.       - Да. Я умный. – Столь категоричное и непосредственное заявление вызвало тихий смешок и умиленную улыбку у матери.       - Тогда займемся этим сразу после ужина! А пока, верни, пожалуйста, это на место, – Кушина с улыбкой кивнула на свиток «Список металлов и сплавов, потребный в изготовлении чакропроводящей стали», что притащил с собой Наруто, - учиться мы будем по другой книжке.       Удовлетворенно кивнув, Варкастер выполнил просьбу матери и поднялся в свою комнату. До ужина он еще успеет потренировать удержание трехмерных схем.              В этот день Минато Намикадзе для разнообразия успел вернуться домой перед ужином. Пусть и всего за пару минут, но даже это было редкостью. И теперь, облокотившись на стену, он с улыбкой смотрел, как его жена накрывает на стол, что-то напевая себе под нос, явно чем-то обрадованная.       - Случилось что-то хорошее?       - О, Минато! Ты успел! – Кушина обрадовано улыбнулась мужу. Похоже, этот день будет самым удачным за долгое время. – Представляешь, Наруто попросил научить его читать…       По-прежнему с улыбкой слушая щебетание своей супруги, в красках расписывающей Наруто в тот момент, хокаге про себя горько вздохнул. Совсем не так он представлял себе отцовство. Минато просто не знал как подступиться к сыну, с чего начать общение. Замкнутый и бесконечно спокойный, сын не хотел ничего, чем интересовались обычные дети. Его не получалось заинтересовать игрушками или сладостями, он не реагировал на попытки отца втянуть того в нехитрые игры.       А на службе царапали сердце радостные рассказы Фугаку о том, каким непоседой растет его младшенький…       Ужин прошел в неторопливом разговоре – Минато рассказывал супруге свежие новости из канцелярии хокаге. Однако на этот раз он обратил внимание на то, что их обычно рассеянный сын внимательно прислушивается к разговору, явно пытаясь понять о чем речь.       А после ужина, когда Минато расположился в своем кабинете, рассчитывая еще кое-что закончить перед сном – к нему зашел привычно серьезный сын и сходу заявил:       - Я хочу стать шиноби. С чего начать?       И чувствуя, как невольно улыбается, Намикадзе подумал, что не все так плохо, как ему казалось.       

***

      - Хф… - Раздраженный фырк за прошедшие полгода прочно обосновался в речи Варкастера.       В принципе, его дела шли неплохо. Он уже уверенно мог держать в уме самое простое заклинание, какое знал – базовую версию Проклятья слабости. Тренировки по повышению проводимости тела тоже давали результаты, хотя использовать то самое Проклятье он бы пока поостерегся. Читать он научился без труда и уже захламил самыми разными книгами свою комнату, вызывая у родителей оторопь скоростью поглощения новой информации и интересом к совсем недетским темам, вроде истории и географии. Поначалу Кушина попыталась подсунуть ему сборник сказок, но получила в ответ столь уничижительный взгляд, что зареклась предлагать сыну детские книжки. Тренировки шиноби тоже продвигались, хотя тут он затруднялся оценить свой прогресс, опираясь только на заверения отца, что все отлично.       На следующий же день после его просьбы, Минато развил бурную деятельность, затягивая в эту круговерть и ребенка. После непродолжительных споров, у Кушины был отвоеван уголок сада. Там, обрадованный тем, что сын сам обратился к нему за помощью, родитель споро оборудовал небольшую тренировочную площадку – турник, брусья, грубо сделанные мишени. Варкастер не ожидал столь резкого отклика на свой вопрос – в конце концов, хокаге довольно занятой человек. Но, видимо, опять сработал какой-то ускользающий от него нюанс межличностных отношений, столь раздражающих своей нелогичностью, и тот отбросил все дела, какие мог. Так или иначе, маг покорно следовал за отцом, помогая тому корчевать кусты или сколачивать мишени.       А Минато, хотя его сын и оставался, как обычно, молчалив и флегматичен, был рад – наконец-то они что-то делали вместе, и он начал по-настоящему чувствовать себя отцом. А первые же данные им Наруто уроки еще больше повысили его настроение. Сын слушал его внимательно, занимался прилежно и сосредоточенно, проявляя несвойственную детям способность к концентрации. В его голове возникла и начала укрепляться мысль, что подобный склад характера может иметь весьма серьезные плюсы в развитии будущего шиноби.       Пока Варкастер не понимал смысл тренировок. По большей части они сводились к комплексам общефизической подготовки и метанию макетов холодного оружия различного вида. На вопрос же о чакре, Минато ответил, что для работы с ней еще рано. Маг спорить не стал – местному бойцу немалого ранга виднее, с чего начинать развитие. Однако не упустил возможности выпытать у того подробности об этой, с его точки зрения, аномалии.       Как выяснилось, в теле каждого шиноби есть некий очаг, способный вырабатывать чакру, наполняя ей чакросистему, по принципу организации напоминающую кровеносную, хотя и совершенно с той не связанную. У Наруто этот очаг тоже был, но пока спящий. Его нужно будет пробудить позднее. Также Варкастер узнал о тенкецу – точках выхода чакры из тела. Техники шиноби строились либо на манипуляциях чакрой внутри своего тела, с целью его усиления, ускорения или еще чего-то подобного, либо на выбросе ее вовне через тенкецу и формировании из этой энергии того или иного заклинания-техники. Для создания заклинаний использовались ручные печати – хитрые фигуры, выкручиваемые пальцами. Они позволяли определенным образом подготовить чакросистему к использованию конкретной техники, облегчая контроль.       Идея печатей сразу вызвала у Варкастера неприятие. Ему, привыкшему тасовать заклинания со скоростью мысли, сама идея опираться на движения тела казалась нелепой. Маг предполагал, что у местных просто плохой, в сравнении с ним, контроль, который вынуждает их пользоваться подобными костылями. В таком случае он получает серьезное преимущество – обходясь разумом там, где местные крутят мудры из пальцев. Однако пока предположение подкрепить было нечем, и он держал свое мнение при себе, послушно выполняя упражнения на развитие гибкости пальцев, что показал ему отец.       В общем-то, все шло неплохо. Кроме одного.       Обрадовавшись, что их сын словно проснулся от спячки, родители загорелись мыслью, что ему нужны друзья. И в доме периодически начали появляться гости. С детьми.       О, радостно что-то лопочущие, или даже связно предлагающие пойти покидать кунаи, детишки доводили мага просто до исступления. Ну, насколько столь громкое слово применительно к тусклым эмоциям некроманта.       Он бы с радостью их всех поубивал, но даже без интуиции было понятно, что это плохая идея. Объяснить родителям, что его список друзей и так вдруг разросся в четыре раза, к чему все еще приходилось привыкать, тоже не представлялось возможным.       Единственным способом справиться с детишками, было полное игнорирование. Стоило на пороге появиться очередным гостям, некромант садился в позу лотоса, начисто игнорируя все попытки общения и делая вид, что медитирует. Детям быстро надоедало его тормошить, и они уходили к взрослым или переключались на свои детские игры.       На этот раз причиной его недовольства был Саске Учиха. Сын главы клана и закадычной подруги Кушины. От родителей Варкастер уже не раз слышал насколько тот непоседливый и развитый не по годам. И теперь мрачно предчувствовал, что избавиться от того так просто не удастся.       И, похоже, его предчувствия начинали сбываться. В гостиную, где он сейчас сидел на полу, над очередной книгой, Кушина ввела высокую, черноволосую и черноглазую женщину в кимоно и накинутом поверх классическом хаори. Рядом с женщиной с независимым видом вышагивал столь же черноволосый и черноглазый мальчишка, одетый в темные футболку и шорты – на дворе стоял разгар лета.       - Наруто, познакомься, это Саске-кун. - Мальчишка с ухмылкой вышел вперед, гордо скрестив на груди руки. – Не хочешь показать ему вашу тренировочную площадку?       Кушина ожидала ответ с некоторой обреченностью. Она уже не надеялась, что их замкнутый сын захочет с кем-то общаться. И тем неожиданней стал для нее ответ.       - Ладно.       - Йо, пошли, покажешь, что где тут у вас… - Не теряя времени Саске ухватил Наруто за руку и потащил в сад.       С некоторой оторопью глядя вслед несопротивляющемуся такому произволу сыну, Кушина даже не знала, что и думать.       Что заставило Варкастера вдруг сдаться? О, все очень просто. Когда Саске складывал руки, его пальцы просигналили «за мной». Тем знаком, что был известен лишь двоим. Ему и Ульгриму.       Выйдя из дома, Саске оглянулся по сторонам и, найдя взглядом кусты погуще, потащил к тем по-прежнему несопротивляющегося Наруто. Забравшись подальше в заросли, Учиха обернулся на сына хокаге.       Мальчишка, лет пяти, одетый в белую футболку и зеленые шорты. Яркие синие глаза, что сейчас спокойно глядели на Саске, волосы цвета золота – как у отца. Лет через пятнадцать наследник хокаге грозил вырасти в красавца, сражающего юных куноичи штабелями. Хотя, если он прав насчет того, кто засел в этой блондинистой голове… Куноичи ничего не светит.       - Привет, Варкастер… - Слова чужого для этого мира языка, казалось, царапали глотку не привыкшего к ним нового тела Ульгрима. Произнеся приветствие, он впился взглядом в глаза Наруто.       - Привет. – Ответ, данный на том же языке, заставил Учиху облегченно выдохнуть. Хотя, впервые услышав описание странностей в поведении сына хокаге, Ульгрим сразу заподозрил в том своего друга, а увидев мальчишку лично, еще больше утвердился в этом мнении, но полной уверенности у него до последнего момента не было.       Откинувшись на ветки, черноволосый мальчишка издал несвязный, но полный радостного торжества вопль. У них все получилось. У Варкастера получилось. Только сейчас, обнаружив своего друга, также благополучно переродившегося, Ульгрим наконец смог полностью поверить в то, что произошло. Он умер и родился заново. Самим собой.       Варкастер хотя и не испытывал желания кричать, тоже был рад. Один из намеченных им планов выполнился сам собой, и теперь его друг снова рядом.       Немного отойдя от радости, Ульгрим перешел к делу. Зная асоциальную натуру мага, он волновался о некоторых вопросах.       - Как уживаешься с родителями? – Ульгрим продолжил разговор на старом языке. Даже если кто-то и мог их услышать, в этом возрасте они спокойно отбрехаются детскими играми. А вот узнай кто содержание разговора... Возникли бы сложности.       - Нормально. – Наруто пожал плечами.       Саске недоверчиво на него посмотрел.       - Что, вот прямо совсем нормально?       - Да. За годы до того, как осознал себя, успел привыкнуть.       Учиха облегченно выдохнул. И поспешил задать следующий вопрос:       - Надеюсь, не пытался им рассказать о том, кто ты?       Вообще-то Варкастер обдумывал такой вариант, однако прямо сейчас это ничего бы принципиально для него не изменило, а понимание собственной слабости в предсказывании поведения людей удерживало от подобного шага. Однако в перспективе…       - Нет. Пока отложил этот вариант.       Ульгрим нахмурился, похоже, он успел вовремя.       - Наруто, - в ответ на косой взгляд некроманта, мечник пояснил: – Привыкай, теперь это твое имя. И я тоже тебя так буду звать.       - Так вот, - Саске вернулся к тому, что хотел сказать, - никогда и ни при каких условиях не признавайся родителям о том, кто ты есть. А лучше вообще никому. В самом крайнем случае, если не останется других вариантов, соври, что в тебе проснулась память о прошлой жизни или еще что-то в таком духе. Но никогда не давай им понять, что ты ассоциируешь себя в первую очередь с некромантом Варкастером.       - Почему? – маг вполне доверял Ульгриму и собирался следовать его совету, но хотел попытаться все же понять.       Учиха поморщился.       - Мне трудно объяснить, но… Скорее всего они тебя возненавидят. Так как если бы ты убил их ребенка.       - Я никого не убивал – это тело предназначалось для моей души.       - Ты это знаешь, я это знаю. Но им ты это объяснить не сможешь. Для родителей ребенок их продолжение, воплощение надежд. Узнать, что, вместо этого, в его теле сидит мрачный маг из иного мира…       - Ладно, так и сделаю. – Варкастер уловил в общих чертах, что имел в виду Ульгрим и, хотя ему это казалось нелогичным, принял такое объяснение.       - Как твоя магия?       - Хф…       Варкастер вкратце рассказал Саске-Ульгриму о своем состоянии и успехах. Одобрительно покивав, Учиха спросил:       - Знаешь, что такое кеккей генкай?       - Нет, хотя слово слышал.       - У некоторых кланов есть особые способности, позволяющие им делать вещи, недоступные остальным. Они и называются кеккей генкай – улучшенный геном. К примеру, у моего клана это волшебные глаза – шаринган.       Услышав это, Варкастер с интересом уставился в черные глаза Саске.       - Не вижу ничего волшебного.       - Еще бы, - Учиха усмехнулся, - их надо будет еще пробудить так же, как очаг чакры.       - И что они тебе дают?       - Многое: способность предсказывать движения противника, ускорение мышления, абсолютную визуальную память, - Ульгрим, узнав о таком бонусе, что ему выпал в этой жизни, разве что не облизывался, нетерпеливо ожидая, когда додзюцу заработает, – и другие похожие преимущества. В общем, вещи крайне полезные для меня. Есть еще какие-то особые техники, но мне про них пока ничего не рассказывают.       Варкастер удовлетворенно кивнул, его друг переродился очень удачно. Подобные возможности должны поднять его мастерство на новый уровень.       - Но я спросил про кеккей генкай не потому, что хотел похвастаться глазами. Видишь ли, иногда появляются новые виды генома. А так как никто, кроме носителя, не понимает принципов их работы…       Варкастер сходу ухватил мысль:       - Предлагаешь им объяснить мою магию?       - Ага.       - Слишком большое разнообразие техник, по-моему, получится, - немного подумав, выдвинул возражение Варкастер, - но мысль хорошая. Я поразмышляю над этим.       - Поразмышляй. Главное, дождись пока пробудишь очаг чакры – активный кеккей генкай без чакры будет слишком странным.       Кивнув, Варкастер счел нужным поинтересоваться:       - А как у тебя дела с восстановлением навыков?       Тут настала очередь Учихи раздраженно вздыхать.       С одной стороны, ему повезло больше, чем Варкастеру. Хотя мечник тоже пострадал от ослабления собственного разума, его способности не требовали столь изощренного интеллекта. Да, ему тоже приходилось с нуля восстанавливать возможности тела, но необходимые для этого тренировки на данном этапе совпадали с тренировками шиноби. Да и позднее эта ситуация изменится не сильно – и искусство шиноби, и мастерство мечника требовали в первую очередь все того же развития тела. Шаринган же и чакра открывали перед ним новые горизонты, причем Ульгрим не видел препятствий в интеграции тех со своим стилем.       Главной проблемой был как раз стиль. Во-первых, никто в здравом уме не позволит ребенку ставить себе стиль боя по собственному разумению. Какую бы одаренность и даже гениальность тот не демонстрировал. Конечно, мечник нашел бы веские аргументы в пользу превосходства его навыков. Тем самым с головой выдавая опыт бесчисленного количества схваток. Во-вторых, любой мастер, поглядев на движения Ульгрима, быстро бы разглядел за ними тот же опыт боев. Подобные знания и навыки никаким кеккей генкай не залегендируешь.       Вот и получалось, что придется Ульгриму изучать клановый стиль рукопашного боя Учих, да потихоньку восстанавливать некоторые внутренние техники, вроде Пневматического взрыва. Хорошо хоть удалось зарекомендовать себя как талант в области кендзюцу – родители уже пообещали ему подобрать соответствующего учителя. Восстановление же своего стиля придется отложить до начала более-менее самостоятельной жизни.       Они проговорили еще некоторое время, обмениваясь информацией о чакре и окружающем мире. В какой-то момент Варкастер узнал от Ульгрима об академии шиноби, в которой им предстояло начать учиться через несколько лет. Идея обучения вместе с целой толпой детишек вызвала у него отторжение. Однако стоило ему негативно высказаться об этом, как Ульгрим возразил:       - Ты, конечно, можешь попытаться уговорить отца организовать себе индивидуальную программу, хотя, поверь моему опыту, он не согласится, но тем самым настроишь многих против себя.       - Каким образом?       - Люди не любят тех, кто выделяется. А ты, со своей манерой поведения, выделяться будешь очень сильно. Плюс то, что ты теперь сын важной шишки, плюс твой, - Ульгрим хмыкнул, - грядущий кеккей генкай, - в общем, причин недолюбливать тебя люди найдут много. Не стоит давать им еще одну. В конце концов, здесь и сейчас ты не могущественный архимаг, способный поубивать всех вокруг.       Последнее напоминание вызвало у Варкастера очередной раздраженный вздох, однако своя логика в словах друга была. Так что, маг пообещал себе над этим подумать.       Их разговор завершился, когда Микото Учиха позвала сына – им пора было уходить.       - Ну, как тебе Саске? – Проводив подругу, Кушина горела нетерпением порасспросить своего сына – тот впервые так долго общался с кем-то посторонним.       - Хорошо, – Немного подумав, Варкастер счел нужным добавить, - мы подружились.       - О, - слова сына привели куноичи в восторг. Наконец-то ее сын с кем-то сошелся, - и о чем вы говорили?       - Обсуждали чакру. Мам, время тренировки, - Варкастер не горел желанием отвечать на расспросы, а распорядок занятий он действительно старался не нарушать.       - Тогда беги, конечно! – Отпустила сына Кушина.       Тем временем на улицах Конохи, недалеко от дома хокаге, другая мать задавала сыну очень похожие вопросы:       - Как тебе Наруто? – Микото с улыбкой посмотрела на сына.       - Он клевый, мы подружились.       - Клевый? – То, что подруга рассказывала о своем сыне, никак не соответствовало этому слову. Ответ сына настолько удивил ее, что она даже не сделала ему замечание за неподходящий одному из наследников клана лексикон. – Я думала, что он странный.       - Он просто очень умный. Ему с людьми не интересно.       - Вот как, - удивленно протянула Микото, - а что ему интересно?       - Чакра. Вот увидишь, из него вырастет величайший шиноби этого мира.       Учиха ухмыльнулся, представив, что будет, когда Варкастер восстановит все свои возможности, к которым добавятся навыки шиноби, оттачиваемые годами. Он еще заставит этот мир вздрогнуть.       - Что, даже сильнее тебя? – Мать знала о высоком мнении ее сына о себе, и не могла не подколоть того. Но вот ответ ее удивил.       - Сильнее. Мам, пошли мороженого поедим?       В отличие от Варкастера, Ульгрим наслаждался вторым детством. Да, пусть на сыне главы клана было множество ограничений, пусть его тренировали с самого детства. Но это все же было прекрасное время, когда можно заниматься ерундой, трескать сладости и не переживать о множестве вещей, о которых вынуждены думать взрослые. А что касается тренировок, то его прошлое детство было гораздо менее свободным – от ребенка, на которого еще до рождения было потрачено целое состояние, требовали колоссальной отдачи. Учихи были гораздо мягче. Так что сейчас великий мечник, весело насвистывая, вел задумавшуюся о чем-то мать в кондитерскую клана Акимичи и прикидывал, сколько порций мороженого ему съесть? Две или все же три?