Эта тайна

      — Гарри, просыпайся! — Гермиона трясла парня за плечо, но тот отказывался открывать глаза.       — Наверняка опять полночи старался не уснуть, вот к обеду глаза и не разлепляет, — с неодобрением сказала Джинни, стоя рядом с Гермионой. — Он же, пока мы с ним не поговорили, двое суток пытался не спать, решив, что это из-за него на папу напали…       Гермиона покачала головой. Как это было похоже на Гарри! Взвалить на себя ответственность за все, что только можно и потом страдать под тяжестью непосильного бремени.       — Гарри, нельзя так сбивать режим. Спать после полудня вредно для здоровья! — серьезно сказала Гермиона, пустив в ход аргументы своих родителей.       Однако выгнало парня из постели короткое замечание Джорджа, который, глянув на девчонок у кровати сонного Поттера, бросил, что вставать пора уже целиком, а не по частям. Гарри испуганно посмотрел на подружек и, увидев на лице Джинни лукавую улыбку, мигом вскочил и, замотавшись в одеяло, убежал в ванную комнату. Гермиона, в отличии от младшей сестры Рона, ничего не поняла и принялась барабанить в дверь, выясняя, не заболел ли у него опять шрам. Джинни, прекрасно помня, как однажды летом Рон после аналогичной шутки Фреда полдня прятался в уборной, вздохнула и, шепнув что-то на ухо Гермионе, утащила ее из спальни мальчиков.       Гарри, как она и опасалась, на чай не вышел. И Джинни, улучив момент, когда все были внизу, вернулась в их с Роном комнату.       — Гарри? — деликатно постучав, она заглянула внутрь. Парень полностью одетый сидел на кровати. — Пойдем, хватит затворничать.       Гарри, не глядя на нее, кивнул, но не двинулся с места. Джинни заметила, что он покраснел. Она спокойно закрыла дверь и, подойдя к нему, села рядом.       — Знаешь, я выросла с шестью братьями и видела куда более шокирующие вещи, — и очень по-доброму, точь-в-точь как миссис Уизли, улыбнулась ему, а потом добавила. — А Гермиона все равно ничего не поняла. Пойдем?       Гарри удивленно посмотрел на Джинни. Он всегда считал ее маленьким ребенком, а она, оказывается, понимала и чувствовала куда больше, чем он мог себе представить. Похоже, одна только Джинни в этом доме понимала, что значит для него Гермиона и относилась к этому удивительно спокойно.       — Пойдем, — повторила она и, взяв его за руку, увела вниз.       Вскоре Гарри и вправду перестал смущаться. В конце концов, он действительно был с утра немного не в себе. Спать надо больше! А он не мог и забылся только на рассвете. Но в кои-то веки терзали его не мысли о змее Волдеморта. Ему не давал покоя вчерашний разговор с крестным…       Накануне вечером, пока Молли накрывала на стол, предусмотрительно отказавшись от помощи Тонкс, Гарри отправился на поиски крестного. Спальня Сириуса была как всегда заперта (туда он никого почему-то не пускал), на чердаке одиноко спал гиппогриф, близнецы торчали у себя, вдвоем колдуя над очередными петардами. Блэка нигде не было…       Хозяина дома парень неожиданно обнаружил там, куда сунулся скорее на автомате, стучась уже в каждую следующую дверь.       Гарри замер в нерешительности. Сириус неподвижно сидел на старинном резном стуле с высокой спинкой посреди абсолютно пустой слегка задымленной комнаты. Воздух был наполнен тяжелым, неприятным запахом. Блэк отсутствующим взглядом смотрел на фамильный гобелен. Это было странно.       Сириус заметил крестника и затянулся.       — Прикрой дверь, Гарри, — хрипловатым голосом сказал наследник благородного дома Блэков. — Молли не терпит запах сигарет и опять раскудахтается, что в доме дети, а я подаю дурной пример. Поэтому тут у меня, считай, курилка. — Сириус снова покосился на гобелен и наклонился стряхнуть пепел в хрустальную вазочку для варенья.       Гарри зашел внутрь. Он и не догадывался, что Сириус курит. Крестный машинально протянул ему пачку сигарет, а затем покачал головой.       — Ты же ведь наверное не дымишь? — спросил Сириус. Он тоже не слишком-то был осведомлен о привычках любимого крестника.       — Нет, — Гарри, чуть закашлявшись, подошел к изображению фамильного древа.       — Джеймс тоже не курил, — ностальгически улыбнулся Блэк. — Ему Лили не позволяла.       Гарри ужасно интересовало все, что касалось его родителей, но Сириус был, похоже, не вполне трезв, и расспрашивать его в таком состоянии не хотелось. Поэтому Гарри попытался перевести тему, рассматривая гобелен. Глаза невольно цеплялись за золотую линию, что шла от имени Драко Малфоя к выжженному отверстию, где раньше красовалось имя крестного.       — Никак не можешь привыкнуть к тому, что все мы тут немного родственники? — усмехнулся Сириус и затянулся. — Одна большая, мать ее, семья.       Гарри отвел взгляд от линии Малфоев. Мысль о том, что в родстве с хорьком состоял даже Рон, была неприятной. К счастью, хотя бы фамилии Снейпа нигде видно не было. Такого родства Гарри бы не пережил.       — Да, немного странно. У маглов такое, мне кажется, редко встречается.       — Как считали мои предки, немного инцеста вкус крови не попортит. В этом суть поддержания чистокровности, Гарри. Мне еще повезло, что мои достопочтенные родители были всего лишь троюродными братом и сестрой. Хотя для чистокровных семей это не такое уж близкое родство, — усмехнулся последний представитель Блэков. — Эти выродки женились и на собственных сестрах и даже дочерях.       Гарри ошарашенно посмотрел на крестного, который достал из внутреннего кармана небольшую бутылку огневиски.       — Никогда о таком не слышал? Мир магии — это тебе не добрая сказочка про светлых волшебников, — Сириус отхлебнул из горла и поморщился. — Чем чище кровь, тем гаже рожа. Уродство помноженное на поколения безумных фанатиков чистой крови. В конце концов всем им не останется никого кроме близкой родни. К тому же считалось, что в таких браках лучше наследуются мифические родовые способности, накапливается магическая сила и бла-бла-бла. — И Сириус, еще раз приложившись к бутылке, не скупясь на выражения, рассказал крестнику пару довольно мерзких примеров близкородственных союзов, а затем поднялся со стула и похлопал Гарри по плечу. — Ладно. Пойду огорчу Молли тем, что еще жив.       И Сириус вышел. А Гарри остался в прокуренном помещении глазеть на спутанные нити фамильного древа. Ему стало не по себе. Снейп казался ему самым что ни есть чистокровным уродом (причем, что физически, что морально). И Снейп был холост. Правда, он мутил с астрономичкой, но почему-то не женился на ней. Кто знает, может Синистра полукровка… или уже не молода и не может родить ему наследника с суперспособностями.       Гарри еще раз внимательно оглядел гобелен в поиске этих самых близкородственных браков, но сходу ничего не обнаружил, а находиться дальше в прокуренной комнате было с непривычки уже физически тяжело. И он вышел, продолжая во время обеда накручивать себя на тему печальных перспектив лучшей подруги. От него ускользало, о чем Молли говорила с Люпином. Он взволнованно смотрел на переглядывающуюся с Тонкс Гермиону. Что, если Снейп планировал такую мерзость? Возможно она и запала на этого гада не просто так! И виноват в этом был только он, Гарри! Надо было предупредить, остановить, отвлечь…, а он не смог. Он снова подвел близких ему людей! Это все из-за него! Все проблемы из-за него!       Гарри с раннего детства обвиняли во всех происходивших с Дурслями неприятностях. Он был виноват в гололедице из-за которой дядя Вернон как-то раз поцарапал бампер своей машины. Виноват в том, что Дадли наступил на собачьи фекалии, а на окне тетушки Петуньи постоянно засыхали неприятные, красные цветы. (К последнему, правда, Гарри, возможно, действительно имел отношение, так как запах петуний, которые разводила тетка вызывал у него тошноту). Но, как бы то ни было, брать вину абсолютно за все было для него в природе вещей. Поток мазохистских самообвинений прервала влетевшая в гостиную серая сова. Птица, видимо, проникла в штаб через приоткрытое окно на чердаке.       Все насторожились.       — Гарри, ты кому-то писал? — обеспокоено спросил Люпин, отвязав от лапки птицы небольшой конверт. — Тут твое имя.       — Нет… — растерялся парень, а потом вспомнил о поздравлении для Чжоу, что он настрочил едва ли не под диктовку Сириуса. — То есть да… я поздравил одну девушку с Рождеством.       Гермиона крайне удивленно уставилась на Гарри. Джинни попыталась сделать вид, что ей все равно, но не вышло.       — Гарри! — всплеснула руками Молли. — Это штаб-квартира Ордена! Нельзя привлекать внимание к этому месту.       — Молли, от одной совы беды не будет! — вступился за крестника Сириус.       — Сов было уже две, как я понимаю, — заметил Ремус.       Начался скандал, и виной тому снова оказался Гарри… Читать, что там ответила Чжоу даже не хотелось. Он уже и забыл, что приглашал ее свидание. А что, если она согласится и теперь ему придется идти с ней в Хогсмид?!       Гарри посмотрел на Гермиону, которая в этот момент жестом спрашивала у Тонкс «Ну, как?». Нимфадора покосилась на спорящего с Сириусом Люпина и жестом изобразила полное фиаско.       Потом Гарри довольно долго молча сидел в спальне, наблюдая как Рон поддавался Гермионе в шахматы. Другим объяснить то, что они дошли до эндшпиля было нельзя. Обычно Гермиона проигрывала еще в начале игры, когда Рон игнорировал ее попытки разыграть классический дебют и уходил в рискованную атаку. Его ходы, когда он играл с ней, не всегда были хорошо просчитаны, но эффект неожиданности и неуважения к заученным схемам делал свое дело. Гермиона под неодобрительные комментарии собственных фигур, которые отказывались выполнять приказы неразумной девицы, терялась и проигрывала.       Когда миссис Уизли отправила ее ближе к полуночи в женскую спальню, Рон предложил Гарри занять место за доской, но тот отказался. Играть совсем не хотелось. Рот, поворчав немного, лег спать, а Гарри все ворочался, представляя себе различные ужасы, которые могут произойти, если он не вмешается в ситуацию…       Снейп не появлялся на Гриммо до самого окончания каникул. Только в предпоследний день, когда Гермиона уже не ждала, пришел обрадовать Гарри перспективой индивидуальных занятий. Грейнджер при разговоре не присутствовала. Она метнулась в свою комнату, достать из уже собранного чемодана подарок для любимого профессора. Благо он давно был упакован и подписан.       Но когда Гермиона влетела в гостиную, то увидела лишь мелькнувшую в дверях мантию Снейпа. Он уже уходил. Не обращая внимания ни на Гарри, ни на Сириуса она бросилась следом и едва успела его окликнуть. Профессор зельеварания остановился уже на пороге со стороны улицы. Как ни странно, но Северус почувствовал, что рад ей. Они не виделись чуть больше двух недель, он знал, что Грейнджер в безопасности и не пришел бы сюда ради нее, но сейчас Снейп смотрел на запыхавшуюся, растрепанную и чуть покрасневшую девочку и едва заметно улыбался.       — У вас все в порядке, мисс Грейнджер? — спросил Северус, закрыв их магией от ветра с дождем. Погодка в январе не радовала, но лишний раз переступать порог блэковского дома Снейп категорически не хотел. Лучше уж тут перекинуться парой фраз. Увести ее куда-то с Гриммо, чтобы поговорить, он тоже не мог. Да и не горел особым желанием.       — Да, — закивала Гермиона. Она нервничала, это бросалось в глаза и немного настораживало. — Я все каникулы вас так ждала, сэр… Думала, вы придете на собрание Ордена…       Снейп прищурился. Ее что-то беспокоило, она хотела о чем-то ему сказать, но не решалась.       — Вот… — ученица протянула ему сверток, что мяла в руках. — Это подарок к Рождеству… вам, сэр… Я сама сделала, простите, если не очень красиво…       Снейп машинально взял сверток, но даже не глянул, что это. Он неотрывно пораженно смотрел Гермионе в глаза.       — Конечно, праздники уже прошли…, но я все равно хочу пожелать вам тепла и счастья в Новом Году… Вы замечательный… — И она вдруг шагнула к нему с явным намерением поцеловать. Снейп буквально отпрыгнул на нижнюю ступеньку, но оступился, и не удержавшись на ногах, кубарем полетел вниз. Однако удара от приземления на асфальт почему-то не почувствовал.       Северус поднял голову и увидел перед собой Люпина, направившего на него палочку. Вот кто смягчил падение.       — Надо сказать Сириусу, чтоб заставил Кикимера что-то уже сделать со ступеньками. Я сам пару дней назад так же поскользнулся. До сих пор ребро болит, — мягко улыбнулся Ремус, наклоняясь и протягивая бывшему сокурснику руку. Снейп, все еще не придя в себя от потрясения, ошарашено посмотрел Люпину в глаза и ясно увидел, как незадачливый оборотень чуть ли не по той же траектории скатился с лестницы в попытке увернуться от Тонкс. С той только разницей, что Нимфадора, будучи тотально неуклюжим человеком, сама не удержалась на ногах и тоже полетела вниз, приземлившись прямо на Люпина, растянувшегося на тротуаре. Отползать бедолаге было уже некуда, так что свой поцелуй Тонкс у оборотня с боем вырвала.       Снейп поднялся и, боясь даже посмотреть в сторону Гермионы, не прощаясь, аппарировал прочь.       Это было невозможно! Такое не могло произойти! Всю жизнь девушки в лучшем случае не замечали его, а в худшем испытывали брезгливость и отвращение. Женщины постарше унижали сочувствием и никогда, за исключением матери Грейнджер и Авроры, не видели в нем мужчину. Такое отношение закрепилось где-то со старших курсах Хогвартса. Ведь над объектом травли принято по цепной реакции смеяться, а не на свидания ходить. Хотя Снейп в те годы и сам не пытался завязать ни с кем отношений, уйдя в глухую, но очень агрессивную оборону, чем только провоцировал новые конфликты. В ситуацию не вмешался никто из преподавателей и дирекции Хогвартса. Так все и тянулось до самого выпуска. А после, уже по привычке боясь унижений, он не шел первым на контакт с женщиной.       То, о чем думала Грейнджер было уму непостижимо. Снейп понимал: с девочкой надо поговорить, но как и что объяснить ей, не имел никакого представления. Сбежать было куда проще, но на душе от этого стало как-то тяжелее.       В своих комнатах он обнаружил мирно листавшую журнал Аврору.       Это она была виновата. Ее идиотская идея!       Даже не поздоровавшись с любовницей, Снейп в сердцах бросил в корзину для мусора сверток в подарочной упаковке и ушел в лабораторию. Объяснять что-либо Авроре тоже не было никакого желания.       Синистра сразу почувствовала неладное, но не бросилась за ним, хотя очень хотелось. Она знала, что в таком состоянии лучше позволить ему какое-то время побыть одному. Отложив журнал, Аврора нагнулась к мусорной корзине и достала оттуда сверток в подарочной упаковке. На небольшой, приколотой к подарку открытке было написано: «С большой любовью. Гермиона Грейнджер». Аврора заглянула внутрь и едва не расплакалась. Ей стало ясно, что произошло и как отреагировал Северус. И ей было очень жаль обоих.       Правда она представила себе сцену даже похуже той, что произошла в реальности. Но вступаться за Гермиону не хотела, даже если Снейп в край унизил девочку. Переживания любимого мужчины волновали ее куда сильнее.       Вздохнув, Синистра убрала подарок от Гермионы к своим вещам, для которых в комнате Северуса отвоевала себе выдвижной ящик. А после сама уничтожила содержимое мусорной корзины. Снейп точно все спалит, не оставляя ничего на память. Видела она его дом в Паучьем Тупике… Аврора так не могла. Она хранила даже колдографии людей, с которыми не общалась уже много лет. Она была уверена, что однажды ему будет приятно увидеть подарок от дочери.       Глянув на часы, женщина поняла, что не в силах дать ему больше времени и последовала за любовником в лабораторию. Он занимался какой-то рутиной, измельчая ингредиенты и раскладывая их по склянкам. На Аврору, вроде как, не обратил внимания, но когда она молча обняла его, отложил нож и так же без слов прижал к себе.