Эта тайна

       — Эбби, привет, — нервно и несколько раздраженно сказал Гарри, высовываясь в дверной проем. — Я же объяснял, что мне нельзя приводить гостей. Если мои дядя с тетей узнают…        — Гарри… — изумленно сказала девушка, уставившись сперва на его сомнительную стрижку: темные, очень коротко и неровно остриженные волосы бобриком торчали в разные стороны. Затем, картинно опустив взгляд, девушка уставилась на веселенькую майку с нелепым изображением какого-то зверька и, очевидно, названием незнакомой магловской рок-группы. Потом она оценила светло-голубые джинсы с рваным коленом и выразительно посмотрела на босые ступни. Гарри был не похож на себя. Причем изменился не только облик, но и взгляд его был другим, немного чужим и неуловимо отрешенным.        — Я правда не могу! Они вернутся в любой момент… Извини, — слегка раздраженно сказал Гарри и попытался было закрыть дверь, но блондинка успела поставить на порог ногу.        — Гарри, это я! — она понизила голос и чуть тише добавила: — Гермиона.        — Что? — ахнул он и, снова распахнув дверь, даже немного высунулся наружу.        — Немедленно пусти меня в дом! Действие оборотного вот-вот закончится! Тонкс не пускала меня к тебе без этого, и я специально прождала почти час, — скороговоркой выдала Гермиона, но Гарри, вместо того чтобы отойти, плавно убрал правую руку за спину, чтобы достать палочку.       В принципе, это было правильно, Гермиона его не осуждала. В таких условиях нужно убедиться, что под оборотным действительно она, а не кто-то из Пожирателей Смерти. Значит, надо сказать ему то, о чем они говорили наедине, и что он должен был запомнить слово в слово.       А если не запомнил, то, значит, во всем она ошиблась…        — Что я сказала тебе в тот раз, когда Выручай-комната не появилась? Ты ведь помнишь? — спросила Гермиона, будто под обороткой был Гарри, а не она.        — Да… — выдохнул Гарри, все еще глазам не веря.        — Я сказала тебе, что ты мне очень, очень сильно нравишься, и я хотела бы быть твоей девушкой… А ты ответил, что и я тебе нравлюсь, но ты не можешь так поступить с Джинни? Помнишь? — чуть подрагивающим от напряжения голосом проговорила она.        — Так, ладно, проходи, — по-прежнему настороженно кивнул Гарри.       Слышать эти слова от девушки с лицом Эбби было, мягко говоря, странно. Тем более, сама Эбби тоже намекала, что не прочь встретиться с ним еще разок, а как отвязаться от назойливой сестры Кэтти, Гарри не очень понимал. В то же время общаться с ребятами из соседнего района ему очень хотелось, поэтому от Дурслей он сбегал каждый день, а один раз даже не вернулся на ночь… Но про Джинни и Выручай-комнату никто из выпускников школы святого Брутуса, конечно, не слышал…       Однако сомнения все же оставались.       На его счастье, стоило гостье переступить порог, как светлые прямые волосы начали стремительно темнеть и завиваться. И Гарри облегченно выдохнул. Это была действительно она…        — Как… Как ты здесь оказалась? — только и смог спросить он.        — Приехала на автобусе, — смущенно улыбнувшись, ответила Гермиона.        — Но… ты ведь собиралась уехать с родителями в Австралию! Ты же…        — Ты правда думал, что я это сделаю и оставлю тебя одного? Ты думал, я могу так предать тебя?        — Нет, — честно сказал Гарри, и в одно мгновение его озарило, что же таким тяжким грузом давило на него последние дни, от чего он прятался и почему так хотел забыться. Он боялся признаться в этом даже самому себе и не смел обличить мысли в слова, предпочитая убегать от правды. Но факт оставался фактом: то, что Гермиона согласилась уехать в Австралию, Гарри неосознанно воспринял как настоящее предательство, первое за шесть лет, что они знали друг друга. Хотя это и было правильное и логичное решение. — Но как же твои родители?        — Уедут без меня. Я изменила им память. Теперь они думают, что у них никогда и не было дочери, — как-то странно сказала Гермиона. — Я сделала это ночью, а утром приехала сюда. За тобой…        — Я думал, что Орден хочет оставить меня здесь до дня рождения… — сбивчиво проговорил Гарри и почувствовал себя полным идиотом, потому что это было совсем не то, что он хотел ей сказать. Меньше всего ему хотелось выглядеть перед ней несамостоятельным ребенком. Но правильные, сокровенные слова почему-то не шли.        — Орден тут ни при чем, — перебила его Гермиона. — Я сама. Никто не знает, что я тут… вернее, знает только Тонкс, но она обещала молчать и выиграть немного времени. Она перехватила меня, когда я как дура шла прямо к тебе… Схватила за руку и оттащила с улицы в кусты. Я наложила на себя чары, отвлекающие внимание маглов, но Тонкс ведь волшебница… И она сказала, что за домом следят и так просто нельзя… Надо выпить оборотное, а она как-то задержит Дурслей, чтобы мы поговорили… — тут Гермиона начала всхлипывать, из последних сил сдерживая рыдания, но все равно продолжила объяснять.       Гарри не вполне понял, что именно произошло, но при виде девичьих слез он и раньше терялся и немного переставал соображать. В такие моменты ему всегда было неудобно. Интуитивно он чувствовал, что правильно будет оставить человека одного или просто молча посидеть рядом, однако Гермиона не раз говорила, что девушек надо утешать, и что та же Чанг добивалась от него именно ласки. Эти слова когда-то и зародили в душе сомнения относительно искренности слез Чжоу, тем более, сама Гермиона при нем не ревела. Но сейчас слезы ее были настоящими и очень горькими, поэтому, чувствуя себя неловким дурнем, Гарри все же потянулся обнять подругу. И стоило ему сделать это, как Гермиона сама вцепилась в его плечи и, крепко обнимая, в голос зарыдала, уткнувшись лицом в мятую футболку. Тогда Гарри чуть смелее прижал ее к себе, прикрыв глаза…       Щемящая нежность заполнила все. Она плакала, доверяя ему свою слабость и ища защиты в его руках, и Гарри остро и непреодолимо захотелось исправить все несовершенство этого мира, лишь бы только ей никогда больше не пришлось лить слез.       Задыхаясь от неожиданно нахлынувших чувств, Гарри наклонился и невесомо прикоснулся губами к ее волосам так, чтобы она ни в коем случае не заметила, потому что лезть к ней в таком состоянии с поцелуями он бы ни за что не решился.       К любой другой можно, но не к ней…        — Сбежим вместе… — прошептала она, не поднимая головы, так что он даже не был уверен, не примерещилось ли ему.        — Что? — снова, как идиот, повторил он.        — Сбежим вдвоем… Только ты и я… Вдвоем навсегда… — и она подняла голову и встретилась с его полным нежности и восхищения взглядом.        — Я не могу вынуждать тебя так рисковать собой…        — Можешь! — и Гермиона торопливо продолжила. — У них безумный план, Гарри. Тонкс рассказала мне… они хотят, чтобы шесть человек выпили оборотное с твоим волосом и полетели отсюда на метлах в разные стороны. Так Пожиратели Смерти не будут знать, который из Гарри — настоящий, и им придется гнаться за всеми сразу…        — Что за бред?! — шокировано проговорил Гарри, вновь не понимая, не снится ли ему все это.       Тогда Гермиона немного отстранилась и, не выпуская его рук, пересказала ему то, что удалось узнать от Тонкс. Гарри лишь ошарашено открыл рот. Конечно, для всех он так и остался Мальчиком-С-Которым-Никто-Не-Считает-Нужным-Советоваться! Шесть человек, включая Гермиону и Рона? Да как Грюму (или кому там?) в голову могло прийти, что он согласится рискнуть жизнью самых дорогих ему людей?!       Не бывать этому!       Да он скорее умрет сам, нежели будет подвергать их такому риску.        —Я никогда этого не позволю, — твердо сказал Гарри, когда она закончила.        — Я знаю. Поэтому нам надо сбежать, — кивнула Гермиона. — Прямо сейчас… Просто уйти отсюда под мантией-невидимкой и заняться тем, что велел Дамблдор. Вдвоем мы справимся! Я все продумала.       Она сказала это так уверенно, будто задачу уничтожить крестражи и разобраться с Волдемортом Дамблдор оставил ей лично.        — Предлагаешь самим добраться до Норы? — спросил Гарри, потому что он очень смутно представлял, как попасть туда без магии.        — Чтобы семья Рона попала под такую же угрозу, как твои дядя с тетей? — переспросила она. — Нет, думаю, нам туда нельзя. Без нас они будут в безопасности.        — Ты хотела сказать без меня.        — Без нас, — уверенно повторила она и едва ли не с гордостью продолжила. — Я — грязнокровка, Гарри. Грязнокровка! И останусь ей на всю жизнь. Для меня, как и для тебя, нет выбора. Либо мы победим, либо погибнем, но вместе.       Заворожено глядя в ее светящиеся глаза, Гарри кивнул, потому что сейчас, когда она смотрела на него так, невозможно было даже предположить, что они могут проиграть эту партию не на жизнь, а насмерть.        — Значит, просто сбежим отсюда? — улыбнулся он.        — Да, — Гермиона кивнула, — мы же сможем выбраться вдвоем под мантией-невидимкой?        — Конечно.        — И еще, тебе стоит выпить оборотное. Тонкс дала мне второй флакон, чтобы я могла так же выйти из дома под видом этой девушки. Но лучше, если выпьешь ты…       Однако делать это Гарри наотрез отказался. Не хотел ли он превращаться в девушку, или решил, что так безопаснее для Гермионы, она не поняла. Хотя было и еще одно возможное объяснение…       Приподняв одну бровь, Гермиона задумчиво посмотрела на флакон с мутной золотистой жидкостью, а затем убрала зелье в задний карман джинсов. О том, что Гарри с этой девчонкой что-то связывало, Гермиона, конечно, догадалась, но ревности не было. Хотя, возможно, сейчас на подобные чувства просто не осталось сил.        — И вот еще что, Гарри… — очень серьезно сказала Гермиона. — Я хочу, чтобы отныне мы были по-настоящему вместе. Понимаешь, о чем я?       Гарри неуверенно нахмурился, потому что обтекаемые формулировки сбивали его с толка.        — Я хочу быть твоей, и хочу, чтобы это было навсегда. И чтобы ты был моим… и больше никого и никогда. Понимаешь?        — Да, — он кивнул, восхищенно и изумленно глядя на Гермиону.       Конечно, она всегда была не похожа на других девушек.       Особенная.       Удивительная.       Не чета тем особам, с которыми Гарри провел последние дни. Хотя он искренне уважал и Джинни, и ту безымянную девушку из бара, и Эбби, у которой он, собственно, и провел позапрошлую ночь. Но ни одна из них не требовала от него того, чего хотела Гермиона. Хотя, Мерлин свидетель, он мог это дать!       Быть для нее единственным… Отныне и навсегда!       От всего этого едва ли не закружилась голова.        — Значит, вместе? — прошептала она.        — Да, — таким же завороженным шепотом ответил он.        — И больше никого? — переспросила она, будто бы скорее для себя.        — И никогда, — повторил он. — Хочешь, чтоб мы дали друг другу магические клятвы?        — Я верю твоему слову.       И они снова замолчали, неотрывно глядя друг другу в глаза.        — Нам нужно собрать твои вещи. У нас не так много времени… Тонкс обещала, что задержит Дурслей и обеспечит нам час, но не более, так что лучше уйти раньше и, наверное, не через парадную дверь… Здесь есть черный ход?        — Да, и даже есть кое-что получше, — просиял Гарри и, не отпуская ее руки, потянул ее наверх в свою спальню. Там он быстро забросил в рюкзак самое необходимое, а по сути что попало — вещи разобрать он как следует не успел. Но критиковать бесполезный хлам, который Гарри заталкивает в рюкзак, Гермиона не стала. Она следила за каждым его движением, привыкая к новой дурацкой стрижке, и не вполне веря, что это действительно происходит. Было немного страшно, но именно этот адреналин и давал силы, хоть как-то приглушая то, что нужно было забыть. Гермиона понимала, что ведет себя рискованно. Кто знает, что случилось бы с ней, не попадись она Тонкс… На счастье, Нимфадора сначала нажаловалась на бросившего ее перед свадьбой Люпина, а затем, видимо, назло ему, согласилась помочь Гермионе, чтобы та пробралась на часок к Гарри. Но больше так могло и не повезти.       Теперь все надо просчитывать как следует, и от этого гудело в голове.       Запихивая в маленькую сумочку метлу, Гермиона соображала, что еще она могла упустить. С собой у нее чего только не было. На всякий случай она упаковала даже родительскую магловскую палатку, хотя она казалась убожеством, по сравнению с той, в которой они спали во время Чемпионата мира по квиддичу. Гарри тем временем собрался захватить клетку с совой, но Гермиона даже выпустить ее не разрешила. Большая белая птица гарантированно привлечет к ним ненужное внимание. Гарри это решение не понравилось, но логика в словах Гермионы присутствовала. К тому же Дурсли наверняка выпустят Хедвиг ночью, чтобы никто из соседей такой странности не заметил.       Сова недовольно заухала, будто почувствовала неладное, но решение было окончательным.       Затем они спустились вниз, и Гарри повел Гермиону к кладовой, где тетя Петунья складировала редко используемые сезонные вещи, верхнюю одежду и прочий хлам. Взобравшись на стиральную машину, Гарри так ловко высадил оконную раму, что Гермионе показалось, будто ему это не впервой.        — Здесь немного высоковато. Придется спрыгнуть прямо на ступеньки… Зато это место не просматривается ни с какой стороны, — объяснил он, карабкаясь наверх.        — Все равно накинь мантию! — потребовала Гермиона.        — Хорошо! Я первый, а ты вылезай следом. Не бойся, я подстрахую, — сказал Гарри и, исчезнув под отцовской мантией, сиганул наружу. Гермиона следом забралась на подоконник и выглянула наружу.        — Не бойся, я тебя поймаю, — раздался словно из ниоткуда голос Гарри. — Прыгай!       И, зажмурившись, Гермиона прыгнула. В конце концов, какой же ерундой был этот прыжок, по сравнению с тем, что она сама сделала со своей жизнью за последние сутки?! Гарри мгновенно поймал ее под коленки, и Гермиона успела лишь ахнуть от неожиданности. Она рефлекторно расставила руки, пытаясь найти баланс, а он закружил ее в воздухе.       И это было волшебно! Удивительно и сказочно, ведь того, кто так уверенно нес ее на руках видно не было. Лишь, когда она наощупь нашла его плечи, Гарри плавно опустил ее вниз. Он не разрывал объятий, а Гермиона осторожно водила пальцами по невидимым очертаниям его лица так, как делают слепые, когда хотят как следует «рассмотреть» человека. Впрочем, она и вправду была так долго слепа по отношению к Гарри. Будто бы Гермиона и видела его, но словно смотрела куда-то сквозь, воображая на горизонте прекрасных, увлекательных героев. В то время как тот, кто являлся подлинным воплощением всех ее идеалов, всегда стоял рядом. Смелый и благородный, отчаянно дерзкий и робкий, готовый пожертвовать собой и любящий ее… Все это она ведь знала, но почему-то все равно так долго воспринимала Гарри лишь как мальчишку. Теперь же перед ней стоял мужчина, которого только предстояло рассмотреть.       Захотелось сдернуть мантию-невидимку, тем более подушечки пальцев нащупали его губы… Но тут Гермиона вспомнила, что была в облике некой Эбби, а ей категорически не хотелось, чтобы Гарри целовал другую девушку.        — Ну, что. Куда дальше? — спросила она, скорее убрав руку.        — Сюда. Иди за мной, — раздался его голос, но куда идти, Гермиона поняла лишь когда в сторону отъехала часть декоративной изгороди на заднем дворе. И она заспешила вперед. Пригнувшись, она пролезла в открывшийся ход, и Гарри накинул на нее мантию-невидимку. Красться вдвоем мимо окон соседских домов было неудобно, но относительно безопасно. Тем более, прямо напротив дома Дурслей Гермиона заметила сгорбленную сухую старушенцию, судя по описанию, походившая на ту самую миссис Фигг. Выбрались они на маленький тихий переулок не пересекающийся с Тисовой, но так и продолжали идти вдвоем под мантией-невидимкой, пока Гермиона не прервала молчание.        — Мне кажется, автобусная остановка в другой стороне…        — Да, но мы идем не на остановку. У меня есть идея получше,  — хитро улыбнулся Гарри. — Не уверен, что ты придешь от этого в восторг, но, поверь, я знаю, что делать.        — Так, Гарри, на метле нельзя! — смекнула Гермиона. Уж слишком хорошо она знала этот характерный блеск в глазах. Они всегда так сияли, когда выпадала возможность погонять на метле. — И не потому, что я боюсь летать, Гарри. Все знают, что ты отлично летаешь, и Пожиратели наверняка будут ожидать именно этого, а вдвоем, с учетом того, что тебе пока нельзя колдовать, мы не справимся.        — А я и не имел в виду мою метлу. Мы уберемся отсюда иначе. Так, как они точно не ожидают, — снова улыбнулся Гарри. — Пошли, тут недалеко.       Спорить и допытываться, что он затеял, Гермиона не стала лишь потому, что хотела как можно скорее убраться подальше от дома на Тисовой. И он уверенно вел ее странными закоулками, пока из респектабельного района, где жили Дурсли, они не попали в захолустье. Здесь, к ужасу Гермионы, Гарри скинул с них мантию, заявив, что теперь это безопасно, и они «почти на месте». Она попыталась было возразить, что ему в любом случае лучше оставаться невидимым, но в ответ услышала лишь «я знаю, что делаю, жди меня тут». Напоследок он хитро улыбнулся и, перебежав на противоположную сторону дороги, принялся барабанить в одно из донельзя замызганных окон. Очень скоро ставни приоткрылись и в проеме на мгновение показался парень лет двадцати. Затем входная дверь распахнулась и рослый молодой человек в рабочем комбинезоне вышел на улицу. Отерев ладонь о тряпку, он пожал руку Гарри и приветливо махнул Гермионе. Но подойти она не решилась: кто такая эта самая Эбби, Гермиона понятия не имела.       Гарри тем временем непринужденно болтал с парнем, который очень выразительно жестикулировал. Наблюдать за этим было удивительно и странно, в Хогвартсе Гарри никогда не вел себя так расковано. Он улыбался и шутил, смеясь, то и дело оглядывался на Гермиону. В конце концов парень в спецовке снова ненадолго исчез за дверью, а затем бросил Гарри ключ с мигающим брелком и тот ловко поймал его, словно это был снитч.        — Гарри Поттер, что это все значит? — настороженно спросила Гермиона, когда он к ней вернулся.        — Еще немного терпения! Сейчас увидишь, — и вновь, ничего не объясняя, Гарри повел ее дальше по направлению к гаражам, у которых, сидя прямо на тротуаре, курили несколько молодых людей и девушек, одна из которых была с ирокезом.        — Постой-ка, они знают эту самую Эбби? Как я смогу изобразить человека, которого никогда не видела? — остановила его Гермиона.        — Да, но в ней нет ничего особенного. Обыкновенная девушка, — пожал плечами Гарри. — Просто улыбайся и молчи. Никто ничего и не заподозрит, положись на меня.       Гермионе эта идея категорически не понравилось, но пути назад уже не было, так как их заметили и узнали. Гарри, перекинувшись с парнями парой фраз, бросил, что «Рей дал ключи» и юркнул под полуопущенные ворота гаража. А Гермионе ничего не осталось как улыбаться, ловя чужие взгляды. Она не хотела больше пользоваться легилименцией, но сейчас ей надо было хоть сколько-то адекватно изобразить эту самую Эбби перед ее знакомыми. Что ж… одна из девушек откровенно завидовала ей из-за Гарри, вторая презирала за то, что она увела богатенького парня у собственной сестры, третья, с ирокезом, думала лишь о том, где срочно найти денег, чтобы отдать большой долг.       Гермиона сглотнула, компания ей очень не понравилась, но тут ворота со скрипом поднялись вверх, и Гарри с усилием выкатил на улицу мотоцикл, а затем ловко запрыгнул на сидение и завел двигатель. Гермионе с трудом удалось не разинуть от изумления рот.        — По радио объявляли, что Гринкорнер и Честнат-стрит перекрыты из-за пожара, а на Ашен-лейн затор. Там жуткая пробка не на один час, — пояснил Гарри один из парней. — Так что, дуй через пустырь.        — Ага, спасибо! — кивнул Гарри, поглядывая на ошарашенную Гермиону. — Вот там Дурсли и застряли.        — Так твои родственники сейчас не дома? — несколько оживленно спросила девушка с ирокезом. — То-то я думаю, чего это ты с самого утра заявился.        — Ну да, — простодушно ответил Гарри. — Они спозаранку к семейному психологу ездили.        — Как будто это им поможет, — презрительно фыркнула девушка с ирокезом и, отвернувшись, взволнованно зашептала что-то на ухо приятелю.        — Ну же, давай, — скомандовал Гарри Гермионе, явно намекая, что ей следует залезть на мотоцикл позади него.        — Что? — пискнула она, глазам не веря.        — Садись, — и он протянул ей один из двух шлемов, которые болтались на руле. — Время поджимает.        — Что это все значит, ты же не умеешь! — прошипела Гермиона, все же залезая на сидение.        — А если умею?        — Если? — возмутилась Гермиона, застегивая протянутый ей шлем. — Этому надо учиться!        — Помнишь первый урок полетов? Долго я учился управлять метлой, прежде чем сделал Малфоя? — в небывалом кураже сказал Гарри и рыкнул двигателем мотоцикла.        — Я ни за что не поверю, что у тебя есть права! — ядовито прошипела Гермиона, прижимаясь, крепко обнимая его за талию.        — Но у тебя ведь есть волшебная палочка. Наложи на нас чары, отвлекающие внимание маглов, — шепнул он и, еще раз улыбнувшись, с ревом мотора рванул с места, чтобы навсегда покинуть пригород, где жили Дурсли.