***
«Гер-р-роя ждут гер-р-ройские дела! И пусть р-р-русалка будет весела! Как гиппогриф смелее в бой лети! Ну, а пока, вставай, уже пор-р-ра!»
Патетически прорычала небольшая фигурка льва. Гарри поморщился и наощупь потянулся к прикроватной тумбочке, чтобы погладить косматого хищника по гриве — тогда будильник Скримджера умолкал и позволял проспать еще десять минут. Однако во второй раз четверостишье звучало громче и куда грубее, а попытка погладить зверя могла и вовсе закончиться плачевно. Лев кусался. Гарри это уже знал, поэтому честно попытался продрать глаза. Скримджер выдал ему эту вещицу в отчаянной попытке решить проблему с ночными кошмарами налаживанием строгого режима. Ежедневный подъем в семь утра, затем зарядка и овсянка. Тем более сам бывший министр жил именно так. Честно говоря, за все шесть лет в магическом мире Гарри впервые видел, чтобы волшебник делал зарядку. Гермиона затею одобрила и вроде как тоже отжималась с коленок, так что выхода не оставалось. Гарри не хотел показаться ей слабым или ленивым. Хватит того, что он и так допустил столько оплошностей и не представлял, как выбираться из сложившейся ситуации. А тут еще эти ужасные кошмарные сны. Бывало, что он до утра то орал дурниной, то смеялся как умалишенный. Гермиона, правда, тоже спала очень плохо, но своими снами не делилась. Только круги под ее глазами становились с каждым днем все отчетливее. А может быть, она лгала и не спала из-за него… Скорее всего, так и было. Скримджер расселил их по разным комнатам, но в итоге почти каждую ночь вместе с Гермионой прибегал в спальню Гарри Поттера. В первый раз Гарри даже не поверил, что проснулся — настолько странно было видеть перед собой взлохмаченного министра магии в полосатой пижаме. Потом Скримджер, качая головой, возвращался к себе, а Гермиона оставалась дремать на кресле, трансфигурированном из табурета, но вскоре перебиралась к нему в кровать. Свернувшись калачиком, она, такая красивая и заботливая, лежала рядом и сжимала его ладонь. А Гарри проклинал себя и свой шрам. Его пропитывали мысли и желания Волдеморта, и, увы, они ни коим образом не способствовали настрою на романтический лад. По утрам она выбиралась из постели до первого рыка будильника-льва. Это было досадно, потому что утром Гарри, напротив, чувствовал себя хорошо, и ему много чего хотелось. Например, поцеловать ее и крепко-крепко прижать к себе… В какой-то момент Гарри даже стал подозревать, что она избегает его, но здравомыслие все-таки победило. Ведь в том злополучном госпитале она сама на него набросилась, да так, что невозможно было усомниться, чего и с кем она хочет. Очевидно, тут Гермиона не хотела раздражать Скримджера, который как-то чрезмерно щепетильно относился к вопросам нравственности, и, кажется, подозревал, что если оставить молодых людей одних, они тут же дров наломают. Хотя когда б они успели, если ночами творился какой-то ад, а днем Скримджер следил за ними как мантикора. К тому же, все немногочисленные минуты наедине Гермиона использовала для того, чтобы пересказать Гарри очередную прочитанную ею книгу о черной магии. Тем временем будильник снова зарычал. — Я не сплю! — как можно увереннее пробурчал Гарри и, по-прежнему не открывая глаз, потянулся за очками, но, как это иногда случалось, смахнул их на пол. Пришлось все-таки продрать глаза и прищуриться. Изображение вокруг плыло, и Гарри уже было собирался, перегнувшись с кровати, полезть шарить на полу, но тут он вспомнил, что это был день его рождения, а значит, можно колдовать! «Акцио очки!» Мгновение, и движением первоклассного ловца Гарри вслепую поймал подлетающий предмет. Но прежде чем нацепить их на нос, задумался, чувствуя в воздухе что-то удивительное и неожиданно-приятное. Комнату наполнял тонкий аромат ванили. На доли секунды Гарри показалось, что он в Норе, и это миссис Уизли внизу печет к завтраку сдобные пирожки с патокой. Рядом с ней крутится Джинни, Фред и Джордж спорят с Роном из-за ванной комнаты, а Перси с самого утра строчит письма в Министерство Магии… Это было похоже на сладкий, безмятежный сон, от которого не хотелось просыпаться. А потом Гарри надел очки и эта магия исчезла. Семнадцатый день рождения. Когда-то Гарри с нетерпением ждал эту дату, представляя, каким первым заклинанием он отметит это день. А сейчас ему ничего не хотелось. Настроения отмечать у него совершенно не было, но весточку от Рона он получить хотел, хотя и понимал, что это вряд ли возможно. Квартира Скримджера была защищена всеми возможными способами, совы даже к зданию подлететь не могли. Гарри это огорчало, он очень хотел связаться с Роном, но спорить не стал. Тем более, бывший министр каким-то чудом вызывал у него все больше уважения. Хотя поначалу Скримджер и досаждал расспросами о целях их побега. Но встретив довольно агрессивный отпор, прекратил допытываться, зато стал много рассказывать сам о прошлой работе в Аврорате. Гарри эти истории нравились, хотя здорово напрягало, что Скримджер не только не выпускал их с Гермионой из своей квартиры, но и ничего не говорил о событиях в мире магии. И выходило, что фактически он попал из одного плена в другой, где его точно так же предпочитали держать в информационном вакууме. Тут в дверь негромко постучали. — К тебе можно? Ты ещё спишь? — негромко спросила Гермиона, не решаясь войти. — Да! То есть, нет, — Гарри торопливо натянул джинсы и заправил под ремень ту же майку в которой спал. — Заходи. — Доброе утро, и… С днём рожденья, Гарри! — смущенно проговорила Гермиона, так и стоя в дверях. — Я там приготовила праздничный завтрак. Ну, попыталась… — Спасибо, — кивнул Гарри, чувствуя, что она как-то уж слишком смущается. — Мне очень неловко, — тихо проговорила Гермиона. — И стыдно. Понимаешь, я забыла подарок, который купила для тебя дома… хотя мне в любом случае казалось, что это не то, что… Гарри показалось, что она вот-вот расплачется, и ему тоже стало неловко. — Не стоило беспокоиться. Это такая ерунда! Знаешь, я до одиннадцатилетия вообще не получал подарков, и трагедии не случалось, — улыбнулся Гарри, немного преувеличив масштаб тирании Дурслей. Как минимум один раз они ему подарок сделали, но Гарри предпочитал не вспоминать о наборе наклеек с машинками на его пятый день рождения. Дадли в тот же год получил большой красный джип на пульте дистанционного управления. Это выглядело как самое настоящее издевательство. Гарри было так обидно, что он нечаянно поджёг альбом, чуть не устроив пожар. С тех пор тетя Петунья предпочитала и вовсе игнорировать злополучную дату на календаре, но сейчас это все равно не имело уже никакого значения. — Это нечестно, — тихо сказала Гермиона и посмотрела на него так, будто была готова на что угодно, лишь бы исправить эту ужасную несправедливость. Однако обсуждать то, какой он весь из себя несчастный, Гарри не хотел. — Забудь, — улыбнулся он. — Все в порядке. Мне достаточно завтрака. — Нет! — покачала головой она. — Я так не хочу. Тем более кое-что я тебе всё-таки могу подарить. Кое-что, что ты должен запомнить на всю жизнь… У Гарри холодок пробежал по спине. Может, конечно, Гермиона и не имела ничего такого в виду, и это у него все мысли были об одном. Но… это было бы, пожалуй, самым лучшим подарком на свете! Гарри шагнул к ней, чтобы обнять и, наконец, поцеловать, но Гермиона отстранилась. — Только после завтрака… — укоризненно прошептала она и безапелляционно уточнила. — На крыше. А теперь пошли… Гарри от ее предложения совершенно расхотел есть. На крыше?! На крыше небоскреба?! Запах ванили между тем усиливался по мере приближения к кухне. И точно. По центру стеклянной столешницы красовалось блюдо с семнадцатью неказистыми, но вполне милыми кексами, покрытыми разноцветной глазурью. — С семнадцатилетием, Гарри! Теперь твое время принадлежит только тебе, — поприветствовал его Скримджер и, скептически глянув на блюдо, со стуком положил на стол небольшой продолговатый футляр. — Не пойми меня превратно, Гарри, но раз уж так вышло, что последние дни я выполнял обязанности твоего опекуна, думаю, я могу позволить себе и это. Я знаю, что ты вырос с маглами, и, возможно, не в курсе всех волшебных традиций. Это — зачарованные часы моего деда… Его портрет выгравирован на обратной стороне. Он тоже был истинным гриффиндорцем, как и ты, и, я уверен, гордился бы возможностью передать тебе эту реликвию, — пояснил Скримджер и в двух словах рассказал об обычае дарить на совершеннолетие фамильные часы. Гарри стал отнекиваться от подарка, но вскоре с трепетом и некоторой неловкостью все-таки раскрыл футляр. Часы были в превосходном состоянии. Браслет из драконьей кожи отливал алыми всполохами. Две длинные и две короткие стрелки мерно двигались друг другу навстречу. Одна пара, как понял Гарри, показывала время. Вторая — сигнализировала о приближении врагов, заменяя собой вредноскоп. Недолго думая, Гарри надел на руку часы и глянул на Гермиону. Она стояла, поджав губы, и всем своим видом выражала неодобрение. Скримджер ей не нравился. Причем, чем больше ему удавалось сблизиться с Гарри, тем сильнее разгоралась ее подозрительность. — А теперь, быть может, приступим к завтраку? Я видел, что мисс Грейнджер спозаранку пробралась на кухню, и, признаться, удивлен, потому что не представляю, из чего здесь можно было приготовить такое. Но настоящая женщина рождена, чтобы колдовать у плиты. Гермиона от очередного комплимента поморщилась так, будто Скримджер прямым текстом указал на то, что ее место на кухне. — Я просто нашла в той комнате, где сплю, несколько идиотских глянцевых журналов и очень удивилась. Читать там нечего, но я решила полистать и в одном из них обнаружила несложный рецепт маффинов, — с напускным безразличием бросила Гермиона. Гарри, чувствуя, что назревает очередная пикировка, решил не эскалировать конфликт. Он потянулся за потрясающе пахнущим маффином и от души откусил разом половину… — Что-то не так? — растерянно спросила Гермиона. Гарри, силясь улыбнуться, замотал головой, но скрыть эмоции было сложновато. Абсолютно несладкие шоколадные маффины были достойными продолжателями катастрофически уродливых вязаных шапок для эльфов. — Сахара мало? — каким-то образом догадалась Гермиона. — Но это же вредно… Я добавила немного сухофруктов… — Зато мисс Грейнджер следит за фигурой, — приободрил ее Скримджер и взмахом палочки отправил хлеб в тостер. И все равно, этот день выходил лучше предыдущих. Твердо решив, что сегодня он не будет думать о крестражах и Волдеморте, Гарри рванул в ванную комнату чистить зубы и на всякий случай быстренько принял душ.***
— Здесь красиво, — сказала Гермиона, когда они поднялись на крышу по узкой винтовой лестнице, которая смотрелась странно внутри современного небоскреба. Гарри то и дело оглядывался, в очередной раз изумляясь, как причудливо переплетались миры магов и маглов. — Одним из архитекторов был родственник Скримджера, маглорожденный волшебник, — пояснила Гермиона. — Ты как мысли прочитала, — улыбнулся Гарри. Наверху было очень ветрено. Волосы Гермионы нещадно трепало. Она на скорую руку заплела их в косу, и ей это очень шло. — Я? — нервно переспросила Гермиона и зачем-то начала оправдываться. — Я просто расспрашивала Скримджера об этом месте. Все понятно с Хогвартсом и домом Сириуса, но это современное здание. И мне тоже стало интересно. Вот я и решила, что и тебе тоже захочется узнать. Нет, такие детали его не интересовали. Куда больше Гарри волновало то, зачем она привела его на крышу. И все же он изумился: несмотря на то, что Гермиона не больно-то доверяла Скримджеру, она умудрилась выяснить у него даже такие мелочи. — Ну ладно, приступим, — по-деловому сказала она, и сняла с себя джинсовую куртку. Тут Гарри окончательно растерялся. Не было похоже даже на то, что она собирается с ним поцеловаться. — Все в порядке? Ты как-то оцепенел… — Нет, все хорошо… — пробормотал Гарри, чувствуя себя озабоченным идиотом. Гермиона ещё раз с подозрением глянула на него, а затем заметно покраснела. — Наверное, это не самый лучший подарок… — начала она. — И, вероятно, ты ждал другого, но я подумала, что сейчас для тебя самое важное — выжить. Или для меня самое важное, чтобы ты выжил. — Гермиона закусила губу. — Знаешь, за что мне сейчас больше всего стыдно? Гарри недоуменно моргнул. — Нет, честно говоря, не представляю, за что тебе может быть передо мной стыдно, — сказал Гарри. — На первом курсе. В лабиринте. Сначала, когда мы шли втроём, я так хотела найти камень быстрее Того-кого-Нельзя-Называть, я хотела быть настоящей Гриффиндоркой… — начала Гермиона. — Ты и есть настоящая гриффиндорка, — попытался переубедить ее Гарри. Было видно, что ей донельзя стыдно. — Нет, потом, когда мы остались вдвоем, мне стало так страшно, что я обрадовалась, поняв, что в испытании с зельями предусмотрен обратный путь. Но тебе я малодушно сказала как пройти вперёд и подбадривала, боясь, что ты не решишься, — она замолчала ненадолго и опустила взгляд в пол. — Ты мог погибнуть… И виновата была бы я. — Зелья бы не хватило на двоих… — проговорил Гарри, но она только покачала головой. — Не важно, я должна была остаться там или придумать, как пройти с тобой. Или уговорить тебя вернуться вместе со мной… — Да нет. Его нужно было остановить. А так как больше желающих не нашлось… — и он улыбнулся, взяв ее за руку. — Ты все сделала правильно, не бери в голову. — Спасибо, Гарри, — негромко ответила она и снова решилась посмотреть ему в глаза. Удивительно, но Гарри не таил на нее злости. Он доверял ей и до сих пор не мог по-настоящему поверить, что теперь Гермиона — его девушка. Глядя на нее, он не думал о Джинни, и это, безусловно, радовало. Правда, ещё он думал много всего такого, от чего Гермионе даже на таком ветру стало жарко. И эти мысли критически мешали ему сконцентрироваться… — А теперь займёмся тем, ради чего я тебя сюда привела… — прокашлявшись, менторским тоном заявила Гермиона. Гарри приосанился и в очередной раз попытался ее обнять. — Подожди. Это очень серьезно, Гарри Поттер! Я хочу показать тебе один прием, с которым все заклинания, что я пробовала, оказывались мощнее и точнее, чем обычно. Возьми-ка палочку! — строго скомандовала Гермиона, а потом научила Гарри фокусу, который когда-то давно ей показал Драко Малфой.