1
Глаза Сонхо были наполовину закрыты, но ему все равно удалось запихнуть в рот две палочки токпокки. Его волосы все еще были мокрыми после душа, а большие очки так низко сидели на носу, что Гуаньлинь боялся, что в итоге они просто упадут в еду. Это было чем-то вроде прощального ужина от их менеджера, так как наутро им обоим предстояло отправиться в учебный центр. — Кто знает, как они вас там кормить будут, — вздохнул он перед тем, как впихнуть в трясущиеся от предвкушения руки Сонхо черный пакет. — Вы двое все еще растете, так что много жуете и спите, так что радуйтесь. Гуаньлинь едва мог есть, из-за нервов у него все еще болел живот. Прошло всего 6 месяцев с того момента, как он приехал в Корею и начал стажироваться, а их компания уже решила отправить их на шоу, куда в здравом уме не пошел бы никто. Единственное, что радовало Линя в этой ситуации — Сонхо шел на шоу с ним. Ты мне нравишься. Конечно, были и другие причины, по которым Линь был счастлив, но. Он решил признаться в симпатии своему лучшему другу сейчас, в их последний вечер вместе. Ю Сонхо был полной противоположностью Гуаньлиня. Иногда даже казалось, что Cube объединили их в команду чисто ради шутки. Мало того, что языковой барьер мешал им общаться, так еще и Лай имел необыкновенную традицию волноваться и полностью забывать, как вообще вести себя среди незнакомцев. Он провел целый месяц, любуясь хёнами из Pentagon издалека, задаваясь все это время всего одним вопросом: когда он сможет, наконец, нормально поговорить с ними. Сонхо же хватило двух часов, чтобы стать со всеми десятью участниками группы лучшими друзьями. Сначала Линь был обижен на Ю из-за этого, но потом, поняв, что обида на самом деле оказалась его ревностью, это странное чувство превратилось в восхищение. Перед Сонхо у ЛайЛиня не было никаких шансов. Остальные ребята нервничали, когда общались с Гуаньлинем, потому что боялись, что их не поймут, но Сонхо было все равно. Он пытался начать разговор с Линем на трех разных языках, несмотря на то, что говорил лишь на одном из них. Его доброта и желание заставить Гуаньлиня чувствовать себя лучше отчего-то заставляли самого Лая испытывать чувство стыда или смущение. Гуаньлинь знал, что Сонхо суждено стать великим человеком. И сейчас Ю казался таким далеким, хотя Линь сидел рядом, наблюдая за тем, как младший сидит на полу, скрестив ноги, в старой безразмерной футболке, с грязными волосами и в очках, перекрывавших половину его лица, да еще и поедая токпокки так, будто не ел в течении трех дней. И, что странно, даже от этой картины сердце Линя бешено колотилось в груди. Ты мне нравишься. Сейчас у Гуаньлиня была прекрасная возможность сказать эти слова — они с Сонхо в одиночестве находились в общежитии, и кто теперь знает, когда они снова смогут оказаться наедине. — Сонхо! — выкрикнул Лай, пугая бедного парня, сидящего напротив него. Сонхо склонил голову, не в состоянии ответить что-либо, так как его рот был забит едой. — У тебя... У тебя соус на лице. Сонхо издал отвратительный звук, а потом просто слепо протер лицо, заставляя Гуаньлиня вздохнуть и выполнить эту тяжелую работенку самому. Старший осторожно провел пальцем по набитым щекам Сонхо и собирался уже отвернуться, когда Ю своими большими глазами всмотрелся в глаза Линя. Мир вокруг них вдруг остановился. Это было просто прекрасно, правда. Почти как в дорамах, будто бы судьба сама выбрала тот самый момент, чтобы позволить Гуаньлиню признаться в своих чувствах. — Ты мне нравишься, Сонхо. Слова тяжелым облаком повисли между ними. Сожаление мгновенно накрыло Линя с головой, но Сонхо все еще не отвел взгляда. Он просто продолжал жевать еще примерно целую вечность. Глоток. — Ты тоже нравишься мне, Гуаньлинь~а, — казалось, на этих словах сердце старшего прекратило биться. — В конце концов, ты мой лучший друг. Сонхо игриво стукнул Линя в плечо. Лай открыл рот, а потом закрыл, не уверенный в том, что должен продолжить свое признание и окончательно сказать обо всем. В конце концов, он может оставить все так, как есть, и продолжить греться в том, что Сонхо называл дружбой. Ю впервые назвал его своим лучшим другом, и Линь не мог не порадоваться этому откровению. Они все-таки делают крошечные шажки навстречу друг другу. — Как думаешь, завтра все будет нормально? — неожиданно спросил Сонхо, смотря на почти пустой пластиковый контейнер от токпокки. Гуаньлинь вдруг почувствовал себя ужасным эгоистом, потому что не додумался о том, что Сонхо нервничал точно так же, как и он сам. Линь думал только о себе, а не о том, что они, все-таки, отправляются на это шоу вместе. — Они обязательно полюбят тебя, — искренне улыбнулся Лай. Как могло произойти такое, чтобы никто не влюбился в Ю Сонхо? — И вам пора перестать заедать стресс и ложиться спать, — добавил Линь в шутливой манере, стараясь скопировать их менеджера.2
— Итак, я слышал, что Джинён-хён и Дэхви-хён встречаются, — сказал Сонхо настолько небрежно, будто бы они обсуждали погоду. Гуаньлинь оглядел комнату общежития, чтобы убедиться, что камеры выключены. — Что? Кто сказал тебе об этом? — Джихун-хён. Но вообще-то, у меня тоже есть глаза, — Сонхо толкнул Линя, освобождая себе место на кровати старшего, так что теперь они могли уместиться на ней вдвоем. — Меня больше поражает тот факт, что ты не в курсе. Линь подумал о том, что, похоже, он был единственным, кто не знал об этом. Он толкнул Сонхо обратно с кровати и хмыкнул. — Не помнится, чтобы я приглашал тебя сюда. Ты вообще принимал душ после тренировки? — Раньше тебя никогда не волновало, принимал ли я душ. Слава изменила тебя, хён, — Сонхо выглядел обиженным. Итак, лучший друг-идиот Линя не знал о том, что тот нервничал именно из-за их близости, а не из-за запаха, который, хоть и был достаточно неприятным, не был ничем таким, к чему бы не привык Гуаньлинь. Дэхви и Джинён встретились, стали друзьями и начали встречаться в течении двух месяцев, пока сам Лай застрял в одной точке этой прямой на протяжении последних шести месяцев. Парень извернулся и припечатался лицом в стену, стараясь таким образом спрятать свое ужасно красное лицо. — Так как это произошло? — Линь ждал ответа, точнее, он ждал очередную длинную историю от Сонхо, в которой процентов двенадцать того, что он говорит, на самом деле относилось к истории, а остальное было просто болтовней. Однако, на его вопрос ответил тихий храп. Гуаньлинь вздохнул и натянул тонкое одеяло на Сонхо. ххх — Откуда вы узнали о нас? — спросил Дэхви, широко раскрывая глаза и скрещивая руки на груди. Гуаньлинь почти почувствовал себя плохо, но потом он вспомнил, что у Дэхви была точно такая же реакция, когда Уджин сообщил ему о том, что они ели ночью без него. — У меня есть глаза, — проговорил Ганьлинь. Да, спасибо, Сонхо. Лай снова огляделся вокруг себя в поисках надоедливых камер, которые были натыканы буквально всюду, но в крошечной и темной комнате отдыха не было ни одной (по крайней мере, пока что). Дэхви наклонил голову и выжидающе посмотрел на друга, наверное, задаваясь вопросом, что может быть важнее, чем практика для их номера. — Я-я хочу признаться кое-кому, я пытался раньше, но он не понял меня правильно. Так что я думал, что смогу дождаться от вас с Джинёном каких-нибудь советов? — Ты уже пытался признаться Сонхо раньше? — глаза Дэхви снова округлились, и теперь они напоминали Гуаньлиню маленькие бейсбольные мячи. Смешно. — Да, но понимаешь, когда я говорю с ним, он легко переводит беседу в другое русло. Черт, — Лай спрятал лицо в руках. Не мог же он быть настолько очевидным в своей симпатии к Ю! — У меня тоже есть глаза, Гуаньлинь, — сказал Дэхви, вкладывая в каждое слово тонну самодовольства. Линь понял, что ему стоило спросить совета у кого-нибудь более хорошего, например, у Даниэль-хёна. — Отвечая на твой вопрос, мы с Джинён-хёном просто... ну, знаешь? — Я на самом деле не знаю. Дэхви потёр виски, будто бы так его объяснение было наиболее понятным. — В какой-то момент мы просто посмотрели друг на друга и все поняли. Линь глубокомысленно кивнул. Это звучало вполне разумно. — Спасибо! Думаю, я попробую сделать это. — Попробуешь что? — закричал Дэхви, но дверь захлопнулась за спиной Гуаньлиня мгновением раньше. ххх Гуаньлинь плюхнулся напротив Сонхо в кафетерии, вооружившись решимостью и новым планом. — На моем лице снова что-то есть? — Сонхо снова вслепую потрогал свое лицо. — Почему ты так пялишься на меня? Как оказалось, использовать "взгляд истинной любви" куда сложнее, чем ожидалось, особенно, учитывая тот факт, что цель этого самого взгляда едва ли слушала его. Линь наклонился над столом и посмотрел на Сонхо еще внимательнее. Оказалось, что у Ю действительно чистая и хорошая кожа. Сонхо же засунул ложку с рисом в рот. — Ты опять пропустил завтрак, да? — цыкнул младший и тут же покачал головой. — Ты должен кушать больше, если хочешь быть выше меня, хён. Сонхо чуть улыбнулся, взял поднос и ушел. Линю же пришлось вернуться к тренировке, где он испортил большую часть хореографии, пытаясь поймать взгляд Сонхо. — Стой, стой! — закричал Джонхён. — Гуаньлинь, отдохни. Сонхо же последовал за ним прочь из комнаты для практики, к большому разочарованию его команды. — Эй, эй, эй! — Ю бежал за хёном, едва не задыхаясь, но все-таки смог поймать его за руку и развернуть к себе лицом. Вот она — возможность. Линь снова посмотрел на младшего, и тот, наконец, взглянул в ответ. Должно быть, на этот раз точно сработает. — Что ты делаешь? — Гуаньлинь внимательно посмотрел на Ю, пытаясь убедиться в том, что они мыслят в одном направлении. — Хорошая попытка, но ты не сможешь отвлечь меня. — От чего? — Лай прищурился. — От гляделок? — в глазах Сонхо появились слезы, и он быстро моргнул. — Ох, нет. Погоди, погоди секунду, этот раз не считается. Гуаньлинь очень быстро вернулся обратно в тренировочную комнату, и теперь он точно был уверен, что никогда больше не попросит совета у Дэхви.3
Это было глупо. Линь был ужасно глуп, потому что плакал, но слезы никак не прекращались. Он всячески пытался прикрыть лицо руками, но трясущиеся плечи выдавали его с потрохами. Он не мог сделать этого перед ним, перед всеми этими людьми. — Хён! — радостным голосом закричал Сонхо, однако это слово все еще ощущалось как-то неправильно, когда младший говорил это. Ю схватил Гуаньлиня за запястья и осторожно убрал их от лица друга. — Ты ведь плачешь не из-за меня? Понятно было, что Сонхо шутил. Но Гуаньлинь притянул его для объятий, а потом уткнулся носом в его шею. Рыдания все еще душили его, и теперь пиджак Ю был мокрым. Ничто не произошло так, как он хотел бы. Его мечта наконец-то сбылась, но Сонхо не будет рядом с ним, по крайней мере, в течение следующих двух лет. Он не был готов попрощаться с тем, в кого был влюблен. — Я имею в виду, я знаю, что жить без меня будет сложно, — сказал Сонхо, из-за чего Гуаньлинь разревелся пуще прежнего. — Но я думаю, что смогу взять отпуск от статуса международной супер-звезды для того, чтобы звонить тебе каждые пару дней или около того. Слёзы Гуньлиня были концентрацией всего того разочарования, через которое ему пришлось пройти в последние несколько месяцев, все невысказанные слова, которые он прятал на полях своей тетради, вырвались оттуда, ударяясь о реальность. Лай вцепился в пиджак Сонхо и попытался восстановить дыхание, а младший мягко похлопал его по спине. — Вы будете потрясающей группой, — сказал он мягко, однако его голос вмиг стал серьезным, когда он понял, что Гуаньлинь не собирается успокаиваться в ближайшее время. — Это ты, хён. Посмотри, как далеко ты уже зашел. Сонхо отошел от Гуаньлиня и улыбнулся ему. — Они обязательно полюбят тебя. В тот момент Лай ненавидел себя. Он не мог вымолвить ни слова.4
Это было неловко. Их чат чудесным образом оставался жив в течении трех месяцев с момента их расставания, в основном, благодаря усилиям Сонхо, который писал Гуаньлиню даже тогда, когда стафф забирал его телефон. После небольшой истерики Линя в ту ночь, Сонхо провел следующие несколько дней, постоянно болтая сним, посылая ему глупые мемы и доставляя последние сплетни, жившие в стенах здания Cube. На самом деле, он ни слова не сказал о том, что произошло, но Лай научился читать между строк. Ты чувствуешь себя лучше? Ты хорошо кушаешь? Все будет хорошо. Но видеть Сонхо снова, в реальной жизни, подросшего на три сантиметра (не то, чтобы Гуаньлинь заметил бы это, просто Ю хвастался об этом без остановки), было немного непривычно. Во-первых, он не мог вытереть слезы с щек и одновременно с этим отправить в чат смеющийся смайлик. Лай не знал, что можно скучать по кому-то так сильно в тот момент, когда этот человек стоит прямо перед тобой. Сонхо был в середине практики какого-то незнакомого Гуаньлиню танца, когда тот вошел в комнату. Ю потерял равновесие и почти что "поцеловался" лицом с полом, когда он заметил Линя в зеркале. — Ты стал значительно лучше двигаться, — сказал Лай после почти двухминутной тишины, в которой Сонхо продолжал смотреть на него, пытаясь осознать, правда ли это или ему просто кажется. Сонхо снял очки, осмотрел их, потом надел обратно и прищурился. — Насколько ты высокий? — Все еще выше тебя, — усмехнулся Гуаньлинь и закатил глаза. Сонхо кивнул. — Довольно честно. Однако, по крайней мере, я все еще лучше танцую, чем ты когда-либо сможешь, — Ю взмахнул руками и закрутился по комнаты. — Фристайл! Все до сих пор оставалось на своих местах: их шутки, которые понимали только они вдвоем, Сонхо в своей старой толстовке, баскетбольное кольцо в углу комнаты, которым им не разрешали пользоваться после того, как они несколько раз сломали оборудование компании. Но это все равно было неловко. Между ними витала невидимая напряженность, которую они отказывались признать, и разрыв, который становился все больше по мере продвижения их карьеры. — Такое ощущение, будто я не показал тебе все те крутые тайные шаги, которым научил меня Джихун-хён, — легкая улыбка Сонхо застыла на его лице. — Ты должен был остаться с ними на выходной. Ох. — Послушай, Сонх- — Я уверен, что ты предпочел бы провести свои выходные с Джихун-хёном. Ты не должен быть так добр ко мне, — Ю все еще улыбался, но его слова звучали холодно и ранили получше острого ножа. — Почему ты думаешь, что я не хочу проводить время с тобой? — спросил Линь. Он умолял стафф несколько дней, чтобы те позволили ему посетить свою компанию. Это должно было стать сюрпризом для Сонхо. Лай действительно думал, что они могут вернуться к тому, на чем остановились. На этот раз он он собирался сказать то, что должен был еще давно. — Я смотрю ваши видео, ты знаешь это, да? — Сонхо закусил губу. — Ты выглядел на них счастливее, чем когда-либо. Гуаньлинь быстро подошел к Ю, взял его лицо в руки и легко сжал мягкие щеки младшего. — Ты идиот, — сказал он. Сонхо избегал его взгляда и шмыгал носом. — Я скучал по тебе каждый день, что не мог увидеть твое дурацкое лицо. Сонхо сделал еще два крошечных шага навстречу Гуаньлиню и обернул свои руки вокруг талии старшего. — Я тоже скучал по тебе. Может быть, он признается в другой раз. — А теперь покажи эти убийственные движения!5
Гуаньлинь никогда не нервничал так сильно за свои несчастные восемнадцать лет, что он существовал на этой земле. Но все это не шло ни в какое сравнение с тем, что, должно быть, чувствовал сейчас Сонхо. Он так сильно вцепился в руку Линя, что тот думал, что его пальцы просто сломаются. — Все будет хорошо, — прошептал Лай, хотя чувствовал он себя не так уверенно. — Ты уже бывал на сцене, да и я буду прямо рядом с тобой. — Это не так. Гуаньлинь- Линь замер. Сонхо не разговаривал с ним неофициально в течении долгих двух лет. — Я должен кое-что сказать тебе, — Ю схватил его за руку и затащил в темный угол прямо под сцену, где, в происходящем вокруг хаосе, их никто не замечал. — Что такое? — сердце Гуаньлиня беспокойно колотилось, глубокое чувство страха поселилось где-то у него в животе. Он был напуган. — Ты мне нравишься, — сказал Сонхо дрожащим голосом, и Линь не был уверен, что все верно услышал. — Ты. Мне. Нравишься, — повторил Ю по-английски. Лай продолжал смотреть на него, и Сонхо раскрыл рот, чтобы, предположительно, сказать это еще и на китайском, но Гуаньлинь остановил его. — Ты мне тоже нравишься, — легко улыбнулся Линь. — Ты мой лучший друг, в конце концов. Если до этого Сонхо выглядел просто нервным, то сейчас это было ничем по сравнение с тем, что он почувствовал после того, как услышал старшего. Несчастный мальчик был просто на грани катастрофы. — Нет, нет, ты не понимаешь. Ты нравишься мне, — сказал Ю снова, на этот раз погромче. Атмосфера вокруг них, казалось, становилась еще более безумной. Кто-то из стаффа назвал из имена, спрашивая у коллег, не видел ли кто-нибудь ребят, и Линь затащил их глубже в темный угол. — Да, Сонхо, я понимаю, — ответил Гуаньлинь, стиснув зубы. — Ты мне тоже очень нравишься. Иначе зачем бы я стоял сейчас здесь и собирался бы дебютировать с тобой, если бы это было не так? За три года с тех пор, как они встретились, Лай в совершенстве овладел языком Сонхо, и слабые огоньки надежды, которые он хранил в своем сердце на протяжении всей своей деятельности с Wanna One, наконец, вышли наружу. Если он действительно нравился Ю, то почему тот не сказал ни слова за все это время? Линь знал, что слова, которые Сонхо говорил, никогда не несли того самого смысла, взгляды, которые иногда мелькали между ними, ничего не значили, а затяжные прикосновения были лишь частью дикого и обычно жестокого воображения ЛайЛиня. Он даже больше не волновался, хотя хотел бы. Ему жилось намного более весело, когда он верил, что эти отношения могут завести их куда-то. У Сонхо сейчас был такой взгляд, который он любил дарить их менеджеру, когда тот пытался проследить за их диетой, или когда он чувствовал себя истощенным, но все еще должен был продолжать заниматься во время репетиций, или когда им не разрешали выходить куда-либо в последние несколько недель до их дебюта. Этот взгляд содержал в себе разочарование, беспомощность и гнев на свою собственную неспособность сделать что-нибудь, чтобы изменить положение вещей. Ю схватил Гуаньлиня за воротник, который сейчас возвышался на гордые сто восемьдесят семь сантиметров, и заставил старшего наклониться до его уровня. А потом Сонхо закрыл глаза и оставил на губах Гуаньлиня нежный поцелуй. — Ты мне очень, очень нравишься, — сказал он, все еще дрожа. Кажется, его ноги собирались сыграть с ним злую шутку и просто заставить своего владельца упасть. — Типа как... парень? — спросил Гуаньлинь для того, чтобы просто быть уверенным. Может быть, Сонхо просто подарил ему дружеский поцелуй. Поцелуй между братанами. Бро-поцелуй. Броцелуй. — Что ты называешь смесью их лучшего друга и парня? — ответил Сонхо так, будто долго думал над этим. — Я хочу, чтобы у нас было так. Гуаньлинь поцеловал его снова. А потом еще раз в нос, после чего еще раз в его прелестные розовые щеки. — Давай остановимся на родственных душах? — сказал Лай. Он схватил Сонхо за руку и вывел их обратно в хаос, образовавшийся из-за их дебюта. Сонхо кивнул. Его лицо покраснело, но он больше не дрожал. — Родственные души. Мне нравится.