НЯШКА

— Эй, милашка, двойной скотч со льдом! Бармен щедро сыпанул льда и наполнил бокал, взял у клиента карточку, списал сумму и передал заказ. В последнее время многие питейные заведения отказывались от услуг людей-барменов, предпочитая автоматы. Те не хамили, не воровали, да и сервис железок обходился дешевле, чем зарплата человеку. Но хозяин «Плешивого шкипера» – бара на территории космопорта, – упорно отказывался от нововведения, считая его бездушным и скучным, предпочитая живую обслугу. Завсегдатаями «Шкипера» были в основном члены экипажей грузовых кораблей, ожидающие разгрузки или погрузки, а для пассажиров лайнеров и туристических яхт существовал презентабельный «Звездный волк», расположившийся в противоположном конце космопорта. Там клиентов обслуживали стерильные автоматы, белоснежные залы блистали холодной чистотой так же, как и тонкостенные, нежно поющие стаканы, но любители расслабиться именно в «Шкипере» утверждали, что пиво там ничем не пахнет, словно дистиллированная вода, и поэтому старому бару не изменяли. Ками Нейч, почти два года проработавший в «Шкипере», поначалу обычным посудомойщиком, потом официантом, а сейчас барменом, знал и всех завсегдатаев в лицо, и их обычные заказы. Маленькая планета с неромантическим названием JB-13882-044 служила всего лишь перевалочным пунктом для шикарных межзвездных лайнеров, нуждающихся в дозаправке. На самой планете в основном добывали платиносодержащую руду и уран, так что наибольшую прибыль барам несли невзрачные грузовые звездолеты и их команды. Шахтеры в район космопорта попадали редко, разве что, сопровождая груз, предпочитая рюмочные в жилых районах, где цены ниже, но и качество напитков оставляло желать лучшего. Собственно, шахтерам сравнивать было не с чем. Ками попал в космопорт случайно, просто заглянул однажды в поисках работы, может, грузчиком или хотя бы уборщиком, поскольку сироте без хорошего образования можно устроиться на одной из трех сотен шахт максимум учетчиком за мизерное жалование, или зад подставлять всем желающим сбросить напряжение. Впрочем, первое не исключало второго, это Ками понял, проработав на шахте всего два дня. Тогда Ками, только чудом отбившись от претендента на его тыл и удрав под предлогом сопровождения груза, буквально умолял дирекцию космопорта принять его на работу, но суровый двухметровый мужик с кулаками размером с голову Ками, был непреклонен: — Тебя раздавит грузом, а мне отвечать? Нет уж, обойдусь как-нибудь без таких… уточек. Ками разревелся самым позорным образом, мужик вздохнул, назвал его деткой и предложил попытать счастья в «Плешивом шкипере». Поначалу Ками отверг даже мысль о подобной работе, он еще в приюте наслушался, как работают ребята в барах, что отличаются от борделей только наличием большего разнообразия в выпивке, но все же подумав, рискнул. Старик Питерсон взял его с испытательным сроком, строго предупредив, чтобы к клиентам не клеился. Он вообще не поощрял подобное смешение профессий, и вскоре Ками почувствовал себя в безопасности, расслабился и тихо-смирно поплыл по течению, не мечтая о неосуществимом. Почти. В детстве Ками грезил о звездах и других мирах, но какой смысл в воздушных замках? Чтобы устроиться хотя бы на грузовой звездолет, необходимо отучиться от трех до пяти лет, причем не бесплатно, а уж о путешествии туристом и мечтать нечего, с его-то зарплатой! Пятую часть заработанного Ками откладывал, желая накопить достаточную сумму и получить диплом судового карго. Это всего три года учебы по семь тысяч кредитов за год, но при нынешнем положении дел поступить в училище он сможет лет через десять, не раньше. — Два светлых марутшанских пива, милашка. Имбирных. Новый заказ оторвал Ками от подсчетов. Марутшанское пиво хранилось в специальном холодильнике сбоку прилавка. Ками нагнулся, старые мягкие брюки обтянули ягодицы, и клиент одобрительно присвистнул. — Милашка, твоя попка с каждым годом становится все привлекательнее! Смущенно фыркнув, Ками получил плату и передал запотевшие бутылочки покупателю. Няшкой да милашкой его начали называть с первого же дня, с легкой руки хозяина. Светловолосый, невысокий, немного излишне худощавый, Ками имел широковатые бедра и округлую задницу. Прибавьте миловидное личико, большие, выразительные синие глаза, тонкие, изящно изогнутые брови, длинные ресницы, смущенный румянец и пухлые губы… милашка и все тут! Сначала Ками злился, а потом смирился, все равно заткнуть рты насмешникам было невозможно. Он не знал своих родителей. Как значилось в документах, какой-то малец найден в спасательной капсуле без опознавательных знаков недалеко от транспортного маршрута, ведущего к JB-13882-044. Откуда взялась капсула и к какому кораблю была приписана, не удалось установить. В сводках крушений не значилось ни одного судна, пропавшего или погибшего в том районе в последние десять галактических лет. Ребенка мужского пола примерно пяти лет от роду, команда грузовика сдала в приют на ближайшей населенной планете, которой и оказался JB-13882-044. Поскольку документов при найденыше не обнаружили, имя он получил от своих спасителей Ками Зоркова и Томаса Нейча, а дата спасения стала считаться днем рождения. Сам о себе в ту пору он ничего рассказать не мог, а невнятный лепет, мало похожий на межгалактический язык, которым пользовались практически все гуманоидные расы, добавил в личное дело приписку «отставание в развитии». Из-за этого Ками прожил в приюте на три года дольше сверстников, покинув его в неполные двадцать. Злосчастная приписка помешала подать заявление на получение ученического пособия для поступления в космоколледж, хотя учился он неплохо. В приюте, когда он немного подрос, дети частенько называли его жопастым. Поначалу Ками обижался, даже дрался несколько раз, хотя с его сложением чаще бывал бит, чем заставлял обидчиков взять свои слова обратно, а потом перестал реагировать на глупости, и к нему быстро потеряли интерес. Ками научился держать маску невозмутимости, но перестать краснеть от грубоватых шуток и комплиментов не смог. Не получалось и все. А завсегдатаям нравилось вгонять молоденького симпатичного бармена в краску. Какое-никакое, а развлечение. Часы пробили полночь, «Плешивого шкипера» пора было закрывать. Последние посетители, тихо переговариваясь, допивали пиво, а Ками уже предвкушал, как вернется в свою каморку при заведении и сладко вытянется на матрасе, давая отдых гудевшим ногам, как вдруг двери распахнулись перед припозднившимся посетителем. Высокий, неброско одетый, на первый взгляд ничем не примечательный светловолосый мужчина шагнул в зал и замер на пороге, раздувая ноздри, а потом неторопливо направился к барной стойке. — Марутшанское есть? — Негромкий голос заставил Ками вздрогнуть, словно температура в баре резко понизилась. — А? Что? — пролепетал он, невольно облизывая пересохшие губы и вглядываясь в ярко-зеленые глаза. — Ах, пиво, да… Темное с жженой амброзией. Светлое имбирное. Светлое медовое на травах. И это… яблочное. — Какое посоветуешь? — Вкрадчиво-протяжный голос словно урчал, а не говорил. — И-имбирное. Его т-только позавчера доставили с Ма-марутшана. — Ками машинально сглотнул, в горле першило. — Прямо с Марутшана? А яблочное? — Тоже мару… тьфу! Хорошее. — Ками встряхнулся. — А вишневого нет? Ками отрицательно затряс головой. — Жаль. Тогда мне с собой одно яблочное и одно имбирное. Судорожно вздохнув, Ками на ослабевших ногах добрался до заветного холодильника. Расчет производил дрожащими руками, старательно пялясь только на купюры, но не удержался и быстро глянул, заслышав скрип открываемой двери. Незнакомец обернулся на пороге, глянул жарко-пронзительно. Еще немного и Ками просто упал бы. Дверь захлопнулась, Ками облегченно выдохнул, чувствуя, как холодный пот заливает спину. Бросил короткий взгляд в зал, чтобы понять, видел ли кто-нибудь из посетителей его позор, и удивился – оказывается, бар опустел, пока они с незнакомцем играли в гляделки. Тихо чертыхнувшись, Ками крикнул ночному официанту, а по совместительству уборщику, что можно закрываться. Пока Зак убирал столики и мыл пол, Ками сбросил хозяину на комп отчет о работе и выручке, а потом, чтобы хоть немного прийти в себя, вызвался помочь. Подхватив пакеты с мусором, Ками чуть ли не бегом устремился на улицу, с облегчением чувствуя, как прохладный воздух приятно освежает лицо. «Вот странно, лицо горит, словно его подпалило, а спине холодно», — бормотал Ками, засовывая пакеты в приемное отделение мусоросжигательного бака и набирая код полной деструкции. Крышка опустилась, раздалось тихое гудение. Ками несколько секунд постоял, потихоньку успокаиваясь в мягкой, звездной темноте, вздохнул и повернулся, собираясь вернуться, но тут же, испуганно пискнув, замер. Из темноты выросли двое. Хотя лица были в тени, но один был точно тот – зеленоглазый, Ками ни капельки в этом не сомневался, а второй возвышался над спутником почти на голову, хотя и первого коротышкой никто назвать не рискнул бы, а уж ширина плеч... Ками невольно попятился, пока не уперся спиной в гудящий бак, а мужчины, учащенно вздыхая и шумно выдыхая, начали медленно приближаться. Ками с трудом подавил нервный смех. Тут к нему, кажется, сейчас начнут приставать, причем с весьма… конкретной целью, так что не время для истерик. — Ты прав, Ашри, — тихо прогудел великан. — Неповязанный и чистый. Как ты оказался здесь, малыш? Кто твои… — И выдал какой-то странный звук, похожий на резкий, короткий кашель. — Что? — Кто твои ки? — более внятно повторил великан. Ками вздрогнул и… оскалился. В горле заклокотало сдерживаемое рычание, кулаки сжались, тело налилось гневной силой. Немало изумленный, сам растерявшись от такой яростной реакции, Ками постарался успокоиться самым элементарным образом – прикусив изнутри щеку. Больно, но действенно! — Я не понимаю, о чем вы! Никаких ни ки, ни ку, ни ка не знаю и знать не желаю. Дайте пройти, иначе я закричу! — Зачем кричать, малыш? — Рослый шагнул вперед, поднимая руки и демонстрируя пустые ладони. — Как можно нас бояться? Ты же найшин, самая большая ценность для любого марутшанина. — Я человек! И с какого такого перепуга являюсь какой-то ценностью для… не пойми кого? Для марутшанина? — Ками затрясло, его накрыл терпкий запах, проникая глубоко в легкие и не давая нормально вздохнуть. Голова закружилась, перед глазами поплыло, в лицо кинулась бетонная площадка, но в следующее мгновение его подхватили крепкие руки. Укол в плечо был почти неощутим, мозги тут же начали отключаться, словно их в вату завернули. Последнее, что услышал Ками, перед тем как потерять сознание, были слова того, первого: — Как вовремя мы его нашли, Виторо… *** Ками пришел в себя резко, словно его ледяной водой окатили. Сердце колотилось как бешеное, пришлось даже прижать руки к груди, успокаивая его. Услужливая память тут же подкинула эпизод у мусорных баков, слова незнакомцев, укол… Ками машинально потер плечо, тряхнул головой, пытаясь избавиться от гула, но шум не прошел, наоборот, усилился. Задрожала кровать, а потом навалилась такая тяжесть, что Ками, застонав, рухнул обратно. Его просто припечатало к матрасу, а заодно и многое прояснилось. Он находился в каюте на звездолете, а сам звездолет только что стартовал, отсюда гул, дрожь и перегрузка. Это значит… это значит… «Похитили, — похолодел Ками, закрывая глаза. — А нахера? Но что-то там было о неповязанном и чистом. Работорговцы? Да зачем я им сдался так рисковать? Я же не какой-то там потерянный принц?» Перегрузка постепенно уменьшилась, Ками свободно вдохнул. Ну что можно сейчас сделать? Только наблюдать за происходящим, выжидать удобный момент и не выводить похитителей из себя. Если те будут уверены в покорности, внимание ослабнет, а содержание будет не очень строгим. Тогда, если повезет, он сможет смыться от похитителей в каком-нибудь порту, а дальше... Дальше будет видно, космополиция на работорговлю смотрит очень отрицательно. Ками успокоился и даже вздремнул немного, до тех пор, пока дверь в его каюту с тихим шипением не открылась. Ками медленно сел, внимательно разглядывая похитителей. Вернее, большую часть внимания он уделил второму, более крупному, которого практически не разглядел в темноте. Тот действительно оказался и выше, и шире в плечах, волосы темнее, почти рыжие. Черты лица грубее, тяжеловеснее, но не лишены привлекательности. Глаза, поначалу казавшиеся черными, оказались цвета спелой вишни, чего у людей никогда не встречалось. Оба одеты в летные комбинезоны серого цвета, только слева, над сердцем, у каждого знаки красного цвета. У первого руна «Ай», у второго «Ви». Ками решил, что это первые буквы их имен, Ашри и Витторо. — Чего вы от меня хотите? Я не найшин, или как там вы меня обозвали, я Ками, человек, — и мысленно подосадовал, услышав, как жалобно прозвучал голос, но тут же решил, что так вполне можно убедить похитителей в своей безобидности. Мужчины переглянулись, а потом заговорил первый: — Меня зовут Ашри, я марутшанин-айн. Моего партнера, или как это называется у людей – супруга, зовут Виторо, он марутшанин-ви. Ты тоже марутшанин, найшин, мы не ошиблись. Просто ты еще не вступил в пору созревания, поэтому не ощущаешь своей чуждости для людей. Позже, если сочтешь нужным, пройдем в медотсек, и ты сможешь убедиться в том, что человек ты только внешне. Это легко определить – у найшинов в животе есть специальная полость для вынашивания яиц. Я дам тебе книгу о марутшанах, чтобы ты мог ознакомиться с нашим бытом и традициями. Мы с Виторо пока не имеем третьего в семье, и если ты захочешь остаться с нами – сочтем это величайшей честью. — Ашри слегка поклонился. — А если нет, то по прилете на Марутшан, ты, как сирота, будешь передан под покровительство совета до тех пор, пока не изберешь себе партнеров. Они называются ки. Ашри замолчал, а хмурый Витторо тяжело вздохнул, с укоризной глядя на своего… супруга? Или ки? Настроение Виторо уж очень явно испортилось в тот момент, когда Ашри сказал, что Ками может их не выбрать. Самому Ками это показалось интересным, он сразу сообразил, что появилась некоторая возможность для шантажа. Хотя… известная проблема, по крайней мере, в виде этой парочки, которую он хоть чуть-чуть знает, лучше неизвестной мифической Ки на мифической планете, а поэтому желательно (если, конечно, все их россказни правда), оставаться пока с этими двумя. Вдруг все-таки представится шанс сбежать, а с планеты это сделать будет наверняка сложнее. Неизвестно, до чего бы Ками еще додумался, но его живот решил напомнить, что в нем давно пусто. Голодное урчание заставило смущенно потупиться, а вот похитители засуетились и принялись наперебой приглашать на камбуз. Поскольку одежду с него не сняли, только ботинки стянули, прежде чем уложили в койку, собирался Ками недолго. Камбуз был так же невелик, как и каюта. Поначалу Ками растерялся, не находя ни стола, ни оборудования для разогрева или приготовления еды, но все приборы оказались встроенными в стены, что значительно экономило необходимое для нормальной жизни пространство. Ашри и Витторо показали, как пользоваться техникой, потом накормили вкусным мясом и сладкими фруктами, напоили ягодным киселем, что для Ками оказался приятным новшеством. Раньше он такого никогда не пил. Вкусно! После посещения камбуза они все же пошли в медотсек и провели полное сканирование Ками. Глядя на результаты генетических анализов и на изображение своего тела на экране компьютера с почти незаметной полостью за мочевым пузырем, Ками, наконец, поверил, что он не человек. Правда, на мгновение в голове мелькнула мысль о том, что это все чудовищная фальсификация, но последняя строка в заключении заставила напрячься: — Что значит: «совпадение циклов и совместимость девяносто два процента»? Ашри улыбнулся: — Это значит, что, если ты решишь стать нашим партнером, вероятность зачатия нашей кладки и успешное ее созревание – практически абсолютное. Хорошим считается результат в шестьдесят пять процентов и выше, прекрасным - больше восьмидесяти, а выше девяноста пяти еще никогда не бывало. У Ками перед глазами снова предстала картинка: он, в гнезде, высиживающий яйца! От этого сразу стало и смешно, и поплохело. Но Витторо, заметив его замешательство, поспешил успокоить: — Это будет не завтра! Созревание яиц не завершено, так как у нас не было найшина. — А к-когда? — Ками передернул плечами как от холода. Нести яйца, а тем более высиживать их, не было никакого желания. — Не знаю пока, — Виторо пожал плечами, с тоской поглядев на Ками. — Гроздь давно готова к созреванию, только… — великан тяжело вздохнул и отвернулся, но Ками успел увидеть, как тот поморщился, словно от боли. Ему вдруг стало жаль этого большого, но такого ранимого марутшанина. Однако демонстрировать свои чувства было рановато, потому он спокойно обратился к Ашри: — Где книга, что ты мне обещал? Ашри проводил Ками в соседнюю каюту, значительное пространство в которой занимала расположенная вдоль стен мягкая мебель, подошел к стене справа от входа, нажал на панель, та выдвинулась, демонстрируя десяток книг, плотно стоящих на внутренней полке. Одну из них Ашри протянул Ками. — Держи. Следующая остановка для дозаправки через пятнадцать стандартных суток, можешь читать, смотреть визор или спать. Душевая находится рядом с твоей каютой. Стандартное время траты воды – восемь минут. Если не хватит, вводишь цикл на повтор. Воды у нас хватает, так что экономить необязательно, правда, ванну на борту не принять, только душ. Где камбуз — ты уже знаешь. Наши с Виторо каюты рядом с твоей, слева. Если что-то надо, мы всегда поможем и ответим на вопросы. *** Политическое устройство у марутшан оказалось простым и основывалось на старшинстве. Всей жизнью планеты управлял совет, в который входили старейшины из каждого рода. В роду, как правило, насчитывалось до нескольких сотен семейных троек и около тысячи одиноких марутшан или неполных пар, тех, кто не нашел своего найшина. А вот дальше читать стало сложно. Когда Ками узнал о том, как различаются функционально айны, ви и найшины, ему захотелось взвыть и никогда не появляться в «Плешивом шкипере», чтобы не знать и, самое главное, не участвовать! Прежде всего, женщин у марутшан действительно не было. Их функцию выполняли найшины и ви. Внутри у ви созревала так называемая гроздь, представляющая собой действительно гроздь из крохотных яиц. Когда в паре из айна и ви появлялся найшин, то некоторые яйца под влиянием изменившегося гормонального фона начинали постепенно расти. За сезон – год обращения планеты маруштан вокруг солнца, что примерно составляло два галактических года – у ви созревало от двух до четырех яиц. Первую кладку половозрелый ви мог совершить дней через пять–десять после появления в семье найшина. Готовые к оплодотворению яйца отделялись от грозди, спускались в яйцеклад, и ви помещал их внутрь найшина в полость для вынашивания. Потом в дело вступал айн и оплодотворял яйца, после чего собственно те начинали расти и развиваться в течение месяца. Затем найшин откладывал яйца в контейнеры с питательной средой, где они дозревали подобно икре. Находясь внутри найшина во время формирования, яйца не должны были залеживаться в одном положении, чтобы не прилепиться к стенкам полости, иначе риск погубить яйца или получить неполноценное потомство увеличивался во много раз. Их следовало шевелить, а делать это нужно было с помощью… секса. Найшины в период вынашивания были особенно активны и требовали совокуплений минимум два раза в сутки, а то и чаще, если яиц было много. У всех найшинов отсутствовала предстательная железа, зато вход в полость для яиц был очень чувствителен. Мужской член хоть и «работал», как положено у мужской особи, но сперма была нежизнеспособна, а яички, как правило, недоразвиты. Именно поэтому найшинов в книге называли «условно мужской» особью. Когда Ками прочитал об этом, он невольно пощупал свое хозяйство и вспомнил, как завидовал, когда в душевой видел причиндалы других мальчишек, и как те смеялись над ним, говоря, что его член и яйца так и остались детскими. Они действительно перестали расти лет в десять, и теперь Ками знал почему. Ему и секса практически не хотелось, хотя другие ребята частенько обсуждали свои мокрые сны и, демонстративно надрачивая, мерились членами, когда воспитателей не было рядом. — Вот уж повезло, так повезло, — Ками горько вздохнул и вновь углубился в изучение марутшан. У айна – оплодотворяющего яйца, – кроме обычных для мужчин наружных половых органов имелись железы, корректирующие цикл у партнеров. Расположены они были в паховой области и в подмышках. Пока найшина нет, или тот еще не готов выносить потомство, секрет айна остается нейтральным, никак не воздействуя на ви. Но как только тело найшина приходит в готовность, айн начинает выделять особые вещества, стимулирующие созревание яиц в ви. Эти феромоны попадают в воздух, а также содержатся в сперме. Так осуществляется совместимость циклов. Кроме того, у айна член был несколько необычно устроен. Когда происходило оплодотворение яиц, между айном и найшином происходила так называемая сцепка, когда у основания члена айна набухал узел, закупоривая проход в отделение для вынашивания, пока полость заполнялась спермой. Чем больше ви откладывал в найшина яиц, тем больше спермы для оплодотворения требовалось, и тем дольше длилась сцепка! Ками отложил книгу в сторону и крепко зажмурился. Какой кошмар! Что ж все так сложно-то? И как до сих пор с таким циклом размножения эти марутшане не вымерли? Да еще и найшинов у них почему-то мало совсем появляется. Статистика в начале книги сообщала, что найшин появляется раз в три–четыре кладки, так что в древности за них на планете не раз развязывались мелкие войны. «Я действительно ценность, – Ками потянулся за книгой, – только яйца нести все равно не хочется». Самым сложным, как ни странно, оказалось строение у ви. Кроме грозди, расположенной в полости под желудком, у них оказалось… два члена! Вернее, один член и один яйцеклад. Тут Ками надолго завис на странице с картинками, сначала разглядывая внутреннее строение ви, а затем его же, нарисованного в полной боевой готовности. Нормальный член у него был среднего размера, а вот яйцеклад, расположившийся поверх него… Ками невольно потрогал испуганно поджавшуюся попу. Яйцеклад, выдвигающийся из внутренней полости, когда приходит пора откладывать яйца, был раза в два, а то и в три, толще! «Это в меня точно не влезет!» Несмотря на одаренность гроздью и яйцекладом, природа не лишила ви обычных мужских функций. В книге были описаны случаи, когда ви смог сам оплодотворить яйца в найшине, но таких казусов в истории Марутшана насчитывалось всего шесть, и во всех этих случаях потомство оказалось нежизнеспособным и быстро погибло, едва покинув питательную среду. Пролистав еще несколько страниц, Ками выяснил, что в питательной среде яйца дозревали четыре месяца, после чего их доставали и вскрывали. Новорожденных сразу же помещали в некое подобие барокамеры на сутки, в течение которых их кормили внутривенно, потихоньку давая возможность приспособиться к среде, в которой они отныне будут жить. Через сутки деток можно было совершенно спокойно забирать, но процент выживания был не так уж велик, около шестидесяти, а найшины выживали и того реже. Примерно до года малышей кормили протертой смесью из натуральных протеинов и жиров преимущественно океанического происхождения, пока они не начнут питаться самостоятельно и более разнообразно. Для Ками, выросшего на планете, где вода считалась едва ли не роскошью, словосочетание «океаническое происхождение» было странным, так что он решил первым делом выяснить, чем именно следовало кормить выводок. Виторо, к которому он пристал, долго объяснять не стал, отвел на камбуз и приготовил несколько блюд из рыбы и водорослей. Вкус был непривычным, но приятным, так что Ками слегка обожрался, снимая пробу из каждой тарелки. Больше всего ему понравилась запечённая форель, салат с гребешками и креветками, а также фаршированные белым зерном кальмары, запеченные в сливках. Виторо почти нес сыто отдувающегося Ками в его каюту, тихо посмеиваясь. Очень уж забавно выглядел объевшийся найшин. Однако, когда непривычный к подобным трапезам организм выдал обратно все, что было съедено, им с Ашри было уже не до смеха. К счастью, все закончилось быстро и без последствий. Ками даже не начал испытывать отвращения к подобной еде, чего опасались его похитители. Видимо, не очень-то сытое детство в приюте наложило свой отпечаток. Ками здраво решил, что больше никогда не будет так переедать, на том все и закончилось. Проводя все время с книгами и визором в каюте, Ками с нетерпением ожидал остановку для дозаправки, обещанной еще в самом начале путешествия, но ребятки оказались хитрее. Сутки, что они провели на космической станции, Ками сладко продрых, заботливо опоенный снотворным. Потом он жутко обижался, даже отказался выходить к обеду и ужину, демонстрируя недовольство, но изменить что-либо было уже невозможно. Следующая стоянка планировалась через восемнадцать стандартных суток, на космической станции, дрейфующей у почти погасшей звезды, вокруг которой вращались пять необитаемых планет, и Ками был не уверен, что с ним снова не поступят подобным образом, усыпив, а потом уже и Марутшан – конечный пункт путешествия. Ками собирался долго-долго демонстрировать обиду, заставляя Ашри и Виторо бегать за ним на цыпочках и преданно заглядывать в глаза, пытаясь предугадать любое желание, но на следующий день проснулся ни свет ни заря, потому что у него заболел живот. Поначалу Ками решил, что это из-за пропущенного ужина, но и плотный завтрак не исправил положения. Наоборот, боль усилилась, постепенно переходя в тянущую, тупую и неодолимую, как зубная. Промучившись пару часов, Ками побрел в медотсек, вызвал Ашри и потребовал таблетку. Ашри странно посмотрел на него, а потом попросил раздеться и лечь на койку лицом вниз так, чтобы небольшой валик оказался точно под пахом. — Это необходимо, чтобы обследовать тебя. Ками заколебался, раздумывая, выполнять ли столь странное требование или сбежать в каюту, но потом решил, что избавиться от боли он хочет больше, чем проявлять скромность. Вздохнув, скинул комбинезон, выданный несколько дней назад, когда его собственную одежду отправили в стирку, лег, как было указано, и послушно развел ноги в стороны, позволяя просунуть в себя холодную металлическую штуку, смазанную чем-то жирным. Ашри ввел ее не сразу, сначала нанес гель на колечко мышц, слегка помассировав его, потом медленно, мелкими толчками, пропихнул, предупредив, что будет немного неприятно, но недолго. Потом чем-то там щелкнул, и Ками изнутри словно горячей водой обдало, заставив заойкать и выгнуться, вскинув ягодицы. Одновременно в паху разлилось почти забытое удовольствие, и член встал. — Чт-то эт-то? — У Ками перехватило дыхание, когда инструмент медленно извлекли из его зада, ставшего вдруг невероятно чувствительным. — Ничего страшного. Просто твоя внутренняя полость набухла, и организм готов принять яйца. Жаль, рановато, лучше бы это произошло на Марутшане, но ничего не поделаешь. Тебе надо решить, хочешь ли ты остаться с нами, заключив союз, или будешь искать другую пару. Мы довольно обеспечены материально, на Марутшане у нас хороший дом с большим садом, если тебя волнует вопрос, как и на что мы будем содержать семью. Ты можешь получить любое образование, найти работу, а если не захочешь, то просто сидеть дома и выращивать цветы. Если все это тебя не устраивает, тогда мне лучше с тобой не встречаться до прибытия на Марутшан, чтобы не провоцировать Виторо – весьма болезненно, если процесс созревания грозди начнется, а отложить яйца будет не в кого. Ви в таких случаях очень сильно болеют. Ками ошеломленно слушал Ашри, краснея и не смея повернуться к нему лицом. Он никак не ожидал, что принимать решение нужно так быстро, а тут еще и возбуждение некстати сбивает с мысли… — Ашри, я могу подумать? Хотя бы до вечера. — Можешь, — Ашри тяжело вздохнул и принялся перекладывать что-то в аптечке, пока Ками быстро одевался. *** До ужина Ками бегал по каюте, взвешивая все за и против и обдумывая перспективы. С одной стороны, эти двое уже как бы ему знакомы, ничего плохого, кроме самого похищения, он от них не видел, скорее, наоборот, а другая пара может оказаться не такой… не такой заботливой. Ашри и Виторо хоть и убеждали, что найшины ценятся чуть ли не на вес золота, и в книге про это же писали, но детство в приюте научило верить не словам, а делам. А с другой, никак не хотелось обзаводиться потомством таким… экстравагантным способом. Хотя, и выбора особого нет. Не эта пара, так другая, и неизвестно, как на чужой планете другие желающие уламывать будут, но яйца нести ему придется. — Квочка, твою мать! — Ками стукнулся лбом о стену. Потер гудевшую голову и решил, что от добра добра не ищут и, наскоро перекусив, отправился искать горе-похитителей. Те нашлись в каюте Ашри, сидели на койке, трогательно держались за руки и, с ужасом, как показалось Ками, ожидали. — Приговор… — важно откашлялся Ками, но взглянув на заледеневшие лица своих будущих супружников, устыдился. — Кхм… В принципе, я согласен, но у меня вопрос. Проведя с вами эту… это… ну, яйца высидев, я навсегда свяжу себя с вами, или как? Ну, когда они проклюнутся? В вашей книге этого не было. Виторо громко сглотнул и вцепился в руку Ашри так, что Ками испугался за целостность его костей. Ашри только вздрогнул, ощутив душевную хватку, но ответил ровным голосом: — Необязательно. Найшин, пока обряд единения не завершен в храме – это что-то вроде брака у людей, – вправе решать с кем ему быть. Некоторые каждый сезон меняют партнеров, пока не найдут тех, кто им подходит идеально. — То есть, отложив ваши, мать честная… яйца, я смогу уйти, если меня что-то не устроит? Оба закивали, с надеждой глядя на Ками, и тот решился: — Ладно, согласен. Только… я еще никогда… — Ками смешался и замолчал, увидев, как счастливо улыбаются Ашри и Виторо. Конечно же, вот он дурак! Они ведь еще тогда, у мусорного бака, говорили, что почуяли и знали, что он никогда… От осознания, что его ожидает в ближайшем будущем, становилось как-то неуютно и вместе с тем… жарко внутри. А отчего щекотно очко сжималось, черт его знает. Оставалось прояснить последний момент. — А яйца вы уже сейчас будете… это самое? И тут оба нахала заржали, заставляя Ками мучительно покраснеть от неловкости. — Было бы над чем смеяться! — обиженно пробубнил Ками. Он не очень-то был уверен в себе как в марутшанине, а уж в умениях, как любовник, так и вовсе. Отвернулся, но уйти ему не дали. Подхватили в четыре руки и уложили на койку, которая вдруг поползла в стороны, увеличиваясь раза в три и занимая практически всю комнату. — Не обижайся, ты такой милый, — шепнул Ашри, обдавая щеку горячим дыханием. — Это мы от счастья, — промурчал Виторо с другой стороны, — хорошо, что не разрыдались! Твой недостаток мы сейчас исправим. — И нежно прихватил мочку губами, посасывая. От чудной ласки Ками вздрогнул, пытаясь разобраться, насколько ему нравится подобное, потом замер, позволяя раздевать себя. — Яйца у Виторо созреют дней через пять – семь, так что у нас полно времени, чтобы поближе познакомиться друг с другом. — Ашри выцеловывал и вылизывал шею Ками, в то время как Виторо легко целовал своего найшина. — Не бойся. Сегодня мы будем только ласкать тебя, доставлять удовольствие. И покажем, как приятно любиться. Ты можешь трогать нас, как и когда захочешь. Не спрашивай разрешения. Нам все понравится. Вскоре голова Ками закружилась. Оказалось, что чужие руки на теле могут доставить намного больше удовольствия, чем собственные, а уж... Когда вокруг члена сомкнулись губы Ашри, Ками и думать забыл о стеснительности. Ахнув, он инстинктивно двинул бедрами, желая погрузиться как можно глубже в обжигающее удовольствие. Виторо, раздвинув пошире его ноги, принялся вылизывать анус, и в глазах Ками поплыли цветные круги. Семя оросило живот, но на этом ничего не закончилось. Дав ему немного отдышаться, Ашри и Виторо продолжили ласки, одновременно направляя руки Ками, чтобы и тот доставил им немного удовольствия. Ками не сопротивлялся. Он и сам хотел вернуть хоть частичку того, что только что почувствовал, а потому, обхватив пальцами члены, самозабвенно надрачивал парням, пока те выцеловывали на нем узоры. Вскоре Виторо обхватил ладонями бедра Ками, приподнимая его ягодицы и одновременно раздвигая, облегчая доступ к заветному отверстию для Ашри. Тот поначалу вылизал подрагивающую дырочку, а затем осторожно ввел в нее палец, погружаясь постепенно, но неумолимо. Даже когда пальцев стало два, Ками не почувствовал боли, а легкий дискомфорт, испытанный поначалу, быстро сменился негой. — Чувствуешь? — прошептал Ашри. Его глаза, следящие за каждым движением Ками, лихорадочно блестели, да и жадное желание во взгляде Виторо порождало томную волну. — Чувствуешь, как мои пальцы скользят внутри тебя? Ками, запрокинув голову, протяжно стонал. — Никто, кроме найшина, не может получить подобного удовольствия. Айны и ви чувствуют несколько по-другому. У нас чувствительность в анальном отверстии зависит от стимуляции предстательной железы, а в моем случае обеих, а вот у найшина чувствителен весь участок, скрывающий за собой вход в полость для вынашивания. Стимуляция этой зоны – самое большое наслаждение для любого найшина. Ками не сомневался в правдивости его слов, хотя половину из того, что ему говорили, не понял, голова была занята совсем другим. Вернее, не столько голова, сколько то, что располагалось значительно ниже. Второй всплеск не заставил себя ждать. Ашри понадобилось всего пара минут простимулировать то самое место, и сперма Ками вновь была вылизана Виторо. Ками удовлетворенно выдохнул и приоткрыл глаза. Хотелось спросить, что сделать для них, благодарность и нежность распирали, но сильные руки перевернули его на живот и подложили под бедра подушку, поднимая ягодицы. — Что?.. — Ш-ш-ш… — Виторо подвинулся вверх, приподнял голову Ками и запечатал его губы поцелуем, в то время как Ашри принялся чем-то холодным смазывать анус. От резкого контраста Ками вздрогнул, непроизвольно пытаясь свести ноги и поджимаясь, но Ашри настойчиво придержал. — Доверься и все будет хорошо, — пообещал Ашри, вводя в судорожно сжимающийся вход уже три пальца и разводя их в стороны, чтобы как можно сильнее растянуть. И снова Ками вздрогнул от пронзившего его чувства, а потом протяжно выдохнул, расслабился, позволяя управлять своим телом. Когда внутренние мышцы начали поддаваться, принимая три пальца, Ашри открыл небольшую нишу в стене и достал резную шкатулку. Ками, заметивший манипуляции Ашри, несмотря на то, что Виторо не переставал целовать его, с интересом скосил глаза, а потом повернул голову, разрывая поцелуй. Из шкатулки был извлечен предмет, пробудивший сильный интерес, напоминающий… ярко-синюю соску для младенца с грушей на конце. Для очень большого младенца оказалась сосочка-то. — Это еще что? — Пробка анальная с возможностью изменять размер. — Ашри гордо улыбнулся, нанес на кончик анальной пробки густой гель, тщательно размазал, и ловко направил в разработанное отверстие. Пробка вошла легко, практически незаметно, а потом Ашри несколько раз качнул грушей, и Ками вскрикнул. Пробка раздулась, ощутимо давя на стенки. — Жаль, что ты не можешь видеть себя сзади. В эту минуту ты восхитителен, — Ашри провел ладонью по ягодицам, а потом повторил этот путь губами. — А ты сфоткай! — выпалил Ками и почувствовал, как краска заливает щеки. Оба марутшанина тут же вновь взяли его в оборот. Через час Ками уже не понимал, кто делает ему минет, а кто двигает в нем пробку, накачанную до таких размеров, что у него даже живот вздулся. Он раз за разом содрогался от блаженства, пока семя не перестало выделяться. Последний оргазм прошел на сухую, обессилил окончательно, но удовольствие принес. Поняв, что Ками больше ни на что не способен, марутшане уложили его спиной на постель, и он, сладко измученный, растекся морской звездой. Виторо встал над ним, широко разведя ноги. Ками, чьи глаза закрывались от усталости, не сразу понял, что происходит, но когда член Ашри вошел в блестящее от смазки отверстие Виторо, сон слетел словно туман под ударом ураганного ветра. Ашри размашисто трахал протяжно стонущего Виторо, его напряженный член танцевал над Ками, шлепая мокрой головкой о живот, оставляя на коже влажные следы. Ками поежился, вспоминая, что и какого размера ему придется вскоре принимать в себя, а потом, не очень понимая, что его подвигло сделать движение вверх, обхватил головку губами, словно блестящий леденец. На язык тут же брызнуло семя, Ками растер его языком о нёбо, пробуя странный, немного солоноватый привкус. Нет, ему не то чтобы понравилось, но и противно не было. Пожалуй, странно и необычно. А еще, когда Виторо излился, Ками увидел, что над членом Виторо чуть расходится складка кожи. Ками легко погладил заинтересовавшее его место пальцами. Складка еще чуть разошлась и наружу показалось… показался… — Эм-м-м, а как он… оно… ну… это же яйцеклад? — Смотри, если интересно, — Виторо, задыхаясь, издал грудной смешок, складка раскрылась сильнее. Яйцеклад оказался очень похожим на член, только несколько больше, без выделяющейся головки и с широким отверстием выводящего канала. Если в уретру члена с трудом можно погрузить что-нибудь тонкое, то в яйцеклад вполне можно было втиснуть мизинец. Вспомнив, что ему еще в самом начале разрешили касаться всего, Ками обхватил яйцеклад пальцами, они немного не смыкались, и просунул в широкий канал кончик пальца и слегка поелозил. Виторо зарычал, запрокидывая голову. Ками было приятно осознавать свою власть над большим и сильным марутшанином, однако строение яйцеклада вызывало определенные опасения. — Он же в меня не влезет, — стараясь крепиться и не паниковать, Ками попытался выползти из-под своих будущих мужей. — О-о, тебя впереди ждет еще столько открытий! — Ашри и Виторо в один голос рассмеялись, расцепляясь, и, запихивая Ками себе под бока, завалились на постель. *** Открытий чудных действительно было. Три дня Ашри и Виторо практически не выпускали Ками из объятий, лаская руками, ртом и растягивая всевозможными игрушками, а когда он был уже не в силах испытывать что-либо, кроме усталого желания поспать, марутшане начинали играть друг с другом. Ками просыпался, с интересом следил, пока однажды не решил, что и сам не против поучаствовать. Когда Ками высказался, марутшане так обрадовались, что затискали его в страстных объятьях. Прежде Ками попробовал себя в роли верхнего, по очереди отымев Ашри и Виторо. Конечно, волновался! Нет, не боялся навредить марутшанам, с его-то небольшим членом это было практически нереально, а вот как вставить, чтобы доставить? И тем не менее он справился, правда, не без помощи третьего. Пока Ками имел одного из них в зад, второй делал минет партнеру, так что тут все оказались при деле, к обоюдному удовольствию. Со второй частью плана тоже проблем не возникло. Почти. Все оказались довольно терпеливы. Первым его взял Виторо, как обладатель члена меньшего размером. Потом был Ашри, но и тут все пролетело на «ура!», и следующие пару дней они имели друг друга по очереди, наслаждаясь безумной и ненасытной страстью, пока однажды утром Ками не проснулся от стона. Стонал Виторио, сидя на краю кровати и придерживая руками обнажившийся яйцеклад. Если поначалу тот казался Ками большим, то теперь огромным! Проснувшийся одновременно с ним Ашри обнял Ками, прижимая к груди и целуя между лопаток: — Время пришло, драгоценность наша. Ками затрясло. Даже зубы начали выбивать дробь, а пальцы на руках и ногах похолодели, словно он их в ледяную воду сунул. — Чего испугался, милый? — Ашри развернул его и поцеловал, делясь толикой тепла. — Мы это делали уже сто раз, и все проходило нормально. Сегодня будет почти то же самое. — Ага, п-почти, — все еще подрагивая, отозвался Ками. — Почти. Единственное отличие – нам придется вскрыть твою полость, но боль мимолетная, ты о ней потом и не вспомнишь, зато удовольствие будет намного сильнее. Клянусь. Куда уж сильнее? Вообще, в данный момент, Ками вполне устраивало как было до. Он хотел верить словам Ашри. Очень хотел. Но страх все равно никуда не делся. Видя это, Ашри поднялся и вышел, чтобы скоро вернуться с бокалом темно-коричневой жидкости. — Выпей. Это вино с нашей родины. Тебе понравится. Оно придает сил. Сил вино, может, и не придало, но страх точно сняло как рукой. Ками слегка окосел и успокоился. Поначалу все действительно шло как обычно. Разве что Виторо не принимал участия в первых ласках, а сидел, слегка покачиваясь из стороны в сторону, тихо поскуливая и сжимая ладонями яйцеклад. Потом Ашри поставил Ками в уже знакомую коленно-локтевую позу и принялся раздвигать анус пальцами. Знакомые движения позволили расслабиться и отпустить чувства на волю. Член Ашри проник внутрь, ощутимо растягивая. Потом он чуть подвигался из стороны в сторону, словно расширяя пространство, Ашри надавил ладонью между лопаток, заставляя Ками прогнуться сильнее, приподнялся и мощно толкнулся вперед и немного вниз. За первым толчком, вырвавшим судорожный вздох у Ками, последовал второй, а затем и третий, заставивший его закричать в голос. Боль резанула неожиданно, словно внутри Ками что-то треснуло, Ашри навалился на него всем телом, сковывая, пеленая руками и ногами, не позволяя вырываться. — Ш-ш-ш, всё уже, всёвсёвсё, маленький. Всё. Больше больно не будет. Всё. Всё. Голос Ашри звучал монотонно и тихо, успокаивая и утешая. Боль постепенно ослабла, Ками облегченно вздохнул и на пробу чуть двинул бедрами. Поцеловав Ками в шею и пройдясь зубами по затылку, Ашри задвигался, но не совершая привычные поступательные движения, а поводя бедрами из стороны в сторону, словно по кругу. Было непривычно, но постепенно действия Ашри заворожили, буквально вынуждая Ками двигаться навстречу. Через некоторое время Ками стонал в голос и просил засадить поглубже, Ашри вдруг медленно вышел, тут же вернулся, с силой проникая в раскрытый анус. Ками закричал, чувствуя, как внутри зарождается настоящая огненная лавина, но Ашри отстранился от него и встал: — Всё хорошо, сейчас, маленький. Я тебя вскрыл, позволь Виторо… Чуть повернув голову, Ками увидел, как Ашри, обхватив яйцеклад Виторо, направляет его. Было все-таки немного больно. Размер яйцеклада явно изменился, и не в меньшую сторону, а тут еще он погружался вместе с пальцами Ашри, что только добавляло дискомфорта. Наконец Виторо замер, попав в нужное место. Пальцы Ашри тут же убрал, лег рядом с Ками и принялся нежно целовать его лицо, шею и плечи, поглаживая соски и массируя живот. Ками лежал, прислушиваясь к ощущениям. Вроде все нормально, хотя зад сильно растянут яйцекладом, но внутри ранее бывали игрушки и посолиднее, так что ничего страшного он не чувствовал. Виторо вдруг резко и часто задышал, срываясь короткими стонами, настолько сильно сжав руками его бедра, что Ками подумал, без синяков не обойдется. И тут что-то более крупное начало втискиваться в анус. Ками взвизгнул. Нет, больно не было, но сам процесс проталкивания яйца в полость внутри Ками оказался невероятно возбуждающим. Это напоминало игру с анальными шариками, с той разницей, что эти «шарики» погружались внутрь не плавно, а мелкими толчками, и были крупнее. Стоило первому яйцу занять свое место, как Ками задрожал от нахлынувшего оргазма. Внутри все ходило волнами, сжимая яйцеклад. Виторо вскрикнув, замолотил бедрами, как будто желал всунуть яйцеклад как можно глубже. А Ками был не против. За первым вполне удачно отправилось следующее яйцо, а затем угнездились еще два. И каждый раз удовольствие оставалось интенсивным, а проникновение проходило легче и быстрее. Четыре яйца, четыре обалденных оргазма, но и на этом осеменение не закончилось. Стоило Виторо отстраниться, как его место занял Ашри. Член Ашри буквально влетел в распяленный анус и задвигался с такой силой, что Ками завыл, не в силах вынести такой напор. Ашри трахал его с оттягом, прорубаясь внутрь так, словно хотел достать до глотки. Впрочем, в тот момент Ками был готов поклясться, что он и доставал. А потом… Анус Ками вдруг болезненно растянулся, словно в него пытались просунуть что-то совсем уж невразумительное. Ками, разевая рот в беззвучном крике, судорожно задергался, пытаясь соскочить. Ашри крепко схватил его за бедра, а Виторо обхватил одной рукой поперек груди, чуть приподнимая, чтобы дотянуться к жаждущему прикосновений члену. — Что?.. Что это? — заливаясь слезами, выдохнул Ками, обмирая в руках. — Узел, — тихо ответил Виторо, неспешно надрачивая его член. Это ничего Ками не объяснило. Да, он читал об узле, но в книге не написано было, что он такой здоровенный! Могли бы уж размеры привести, хотя бы средние. Между тем Ашри принялся медленно покачивать бедрами, впихиваясь все глубже и глубже, а когда узел, наконец, остановился, внутренние стенки раскрытой полости пришли в движение, то сжимая растягивающий ее предмет, то расслабляясь, словно сжимая кулаком, стремясь выдоить до капли. А потом случился оргазм такой силы, что у Ками перехватило горло, и в этом удушающем плену он забился на члене Ашри, словно рыбка, насаженная на гарпун. Узел внутри запульсировал, и Ашри замер, тяжело выдыхая в затылок Ками, пережидая первую волну удовольствия. Виторо помог им лечь на бок, не расцепляясь, после чего пристроился рядом, вылизывая соски и живот Ками, а тот, немного придя в себя и переведя дыхание, вдруг спросил сиплым голосом: — А зачем марутшанам соски? Ведь детей молоком никто не кормит? Оба зависли на миг, переглянулись, а потом Виторо пожал плечами: — Рудимент, думаю. От предков остались. Пить хочешь? Прислушавшись к себе, Ками кивнул, а напившись, продолжил: — Долго мы так лежать будем? — он чуть шевельнул бедрами, все еще ощущая себя невероятно растянутым, буквально раздутым. Ашри ойкнул и перехватил Ками, не давая шевелиться. — Пока семя айна не наполнит полость. Потерпи. Немного осталось. — Ага, — выдохнул Ками, прикрывая глаза. Он почувствовал, что узел внутри него вновь запульсировал, погружая в новый виток оргазма. Сколько раз он кончил – Ками не сказал бы, даже если бы от этого зависела его жизнь. Много. Очень много. После того как узел Ашри опал, его место вновь занял Виторо, извиняясь и уговаривая потерпеть. После узла Ками даже не почувствовал движения его члена. Он вообще не запомнил, сколько продлился тот последний заход Виторо, если он был последним. Ками отключился, упав в сон как в бездну. *** — И что теперь? — Ками, раскинувшись на постели, осторожно трогал пальцами опухший анус. Вывороченные мышцы налились валиком, жгло при каждом прикосновении. — Ждать, — просто ответил Ашри, отводя в сторону ладонь Ками и нанося на воспаленный вход охлаждающий гель. Ками застонал от удовольствия. — Полость уже закрылась, так что оплодотворение прошло успешно. — Ждать и любить друг друга, — добавил Виторо, тихо посмеиваясь, и Ками снова застонал, только на этот раз обреченно. — Опять трахаться…сколько можно, жопа уже болит. — Эй-эй, не паникуй. Как вчера – больше не будет. По крайней мере, пока мы не войдем в новый сезон спаривания. Но это будет через пару земных лет, если, конечно, ты решишь остаться с нами. — Уф, уже легче. Но, помнится, в вашей книжице написано, что сексом надо заниматься пару раз в день, чтобы яйца не залипали к стенкам полости. — Все верно, надо, только сегодня можно отступить от этого правила. Внутри полости достаточно нашей с Виторо спермы, чтобы яйца не приклеивались. Так побултыхаются. — Успокоил. А поесть мне тут дадут? — Что ты хочешь? — встрепенулся Виторо. — Всё хочу. И побольше. Парни сорвались с места и голяком устремились на камбуз, вызвав немного истеричный смех у Ками. До утра Ками действительно не пришлось подставлять натруженную рабочую точку, хотя от секса отвертеться не удалось, да и не хотелось, если честно. Внутри плавилось от желания почувствовать крепкий член, однако обошлись пальцами и парочкой минетов. Зато утром марутшане по очереди овладели Ками, ввергая его в пучину повторяющихся оргазмов. А потом днем. Затем вечером, ночью и снова утром. Жизнь Ками превратилась в один сплошной секс с перерывами на еду, душ и сон. Они даже не одевались, потому что сексом, как оказалось, можно было заниматься везде. В душе, на столе в камбузе, в кресле пилота и даже в коридоре, только там было очень жестко и немного прохладно, так что Ками не очень понравилось. Стоя, сидя, лежа – как его только не имели, а Ками все было мало. Чем больше его трахали – тем больше хотелось. *** О прибытии на родную планету в таких условиях не было речи. В перерывах, когда Ками спал, Ашри и Виторо перевели корабль на орбиту одного из спутников у необитаемой планеты. Садиться не решились, очень уж велик расход горючего при посадке и старте, а его и так было немного, а вот зависнуть на орбите – пожалуйста, тем более что в этом случае системы корабля питались от солнечных батарей, экономя энергию и позволяя пассажирам заниматься собственными приятными делами. Ками даже не особо заметил, как пролетел месяц. Между тем марутшане так растянули его, что Ками мог принять их обоих одновременно, о чем поначалу даже и помыслить не мог. Живот у него не вырос как у беременной женщины, чего Ками очень боялся, а стал просто чуть сильнее выпирать. Срок кладки приблизился незаметно для Ками, а вот его марутшане ни о чем не забыли. К счастью, Ашри оказался достаточно запасливым, и кроме емкостей для вызревания яиц, на борту имелось все необходимое для создания питательной среды. Именно этим Ашри и Виторо занимались последние два дня до начала кладки. Ками отсыпался. В то утро, когда должна была начаться кладка, Ками проснулся от тянущего неприятного чувства внизу. Ашри и Виторо были рядом, встретив улыбками пробуждение своего найшина. — Нужно перебраться в медотсек, — произнес Ашри, проведя ладонью по груди Ками. Тот сразу прекратил улыбаться, срок настал. Холодок пробежал по спине. — Пора? Сносить? Уже? — Ну, что ты так перепугался? Все нормально. Ты здоров, так что кладка пройдет без проблем. Просто там находятся контейнеры для дозревания, и будет удобнее. Не надо контейнеры по кораблю чалить, рискуя уронить или еще как повредить нечаянно. Виторо поцеловал перепуганного Ками и поднял на руки. В медотсеке уже была приготовлена койка. — А как я… ну, это… нестись буду? — Нестись? — Виторо нахмурился. — Что за глупое слово! Мы будем делать кладку. Вернее, ты, а мы с Ашри тебе поможем. Не бойся. В этот момент внизу начало тянуть сильнее и Ками заохал, хватаясь за живот. — О, пора! Ками помогли устроиться так, чтобы грудью он упирался в Витторо, а широко расставленные колени находились на койке, при этом Ками оказался в странной полулежащей позе, вздернув зад вверх. Витторо обнял его, поддерживая и поглаживая по спине ладонями. Ашри между тем присел позади, оглаживая ягодицы. Разработанный за месяц анус легко пропустил сразу два пальца, три, а затем и ладонь. Ками заерзал, пытаясь насадиться на сжатую лодочкой ладонь, а Ашри, распаляя его еще больше, согнул пальцы, проведя костяшками по полураскрывшейся в полость щели. — Уже скоро, — шепнул Ашри, извлекая ладонь и прикасаясь губами к раскрытому анусу. — Ты только не волнуйся. Нужно тебя еще немного растянуть. И в анус вновь погрузилась ладонь, совершая поступательные движения, а затем Ашри извлек ее, сжал кулак, тщательно смазал его гелем и толкнулся в горячее нутро. Ками взвизгнул, подаваясь вперед, но Виторо удержал его, не давая соскользнуть с распирающего кулака. Ашри медленно, но неумолимо погружал его все глубже, чуть поворачивая влево и вправо, извлекая и погружая вновь. Долго эта растяжка не продлилась. В какой-то момент Ками почувствовал, как внутри резануло болью, по ногам потекло и… вдруг стало как-то пусто. — Вот и первый пошел! — рассмеялся Ашри, демонстрируя Ками и Витторо серый слизистый комок с кулак размером. Ками чего-то затошнило от вида такой, совершенно непохожей на гладенькое яйцо, штуки, и он пробормотал всплывшее в голове неведомо откуда: «Родила царица в ночь не то сына…». Ашри засмеялся, подмигнул, быстро достал из ниши в стене металлический контейнер, опустил в него яйцо и закрыл крышку. — Вот так. Осталось еще три. Ками застонал, уткнувшись лбом в плечо Витторо, а тот сочувственно похлопал его по спине: — Ничего, закладывать кладку тоже больно. Зато это недолго. Крепись. Осталось совсем чуть-чуть. Следующие пойдут быстрее. Почувствовав очередной позыв, Ками непроизвольно отклячил зад, и Ашри бегом вернулся к нему, погружая внутрь руку, чтобы принять очередное… нечто. Витторо оказался прав, следующий «малыш» появился на свет быстрее и не так болезненно, а вот потом… Сирена на корабле тревожно взвыла, предупреждая об опасности. Ашри дернулся всем телом, порываясь бежать на мостик управления, но мучительный стон Ками остановил его. — Беги, — махнул рукой Виторо, — я достану остальных. Ашри смылся, а Витторо, подложив под грудь Ками вместо себя подушку, занял место сзади. Ладони его были чуть крупнее, чем у Ашри, но Ками уже было все равно, третье яйцо готово было вылупиться. Он поднатужился, чувствуя, как протискивается в него ладонь ви, потом зашипел от боли, поскольку тот действовал не слишком ловко, и тут корабль сильно тряхнуло. Взвизгнув, Ками с трудом удержался на койке, вцепившись в нее руками, а Витторо цепляться было не за что, и он упал, сильно приложившись плечом и только чудом не раздавив киндер. Ками, свесившись с кровати, беспокойно следил за тем, как муж неловко копошится и никак не придет в себя. — Вит! Хорош тут разлеживаться… Давай, шевели своим яйцом поживее! Собрав глаза в кучу, с трудом переведя дыхание, Витторо опустил яйцо в контейнер и выругался, с тревогой поглядывая на дверь. Их явно обстреливали, а значит Ашри нужна была помощь, но оставить найшина во время кладки… Нет, это было решительно невозможно! — Беги, — прохрипел Ками, прекрасно понимая, что от присутствия Витторо на мостике управления может зависеть их жизнь. — Беги, я сам. — Но как же… — Витторо тревожно дышал, сжимая кулаки. — Беги. Если нас подстрелят, никто не выживет, ни мы, ни яйца. Беги! Последнее «беги» Ками выдохнул, корчась на койке в приступе последней схватки, но Витторо уже стремглав несся по коридору, шепча молитвы древним богам. Он с раннего детства не посещал храмы, но сейчас, когда нужно было быть в двух местах одновременно, и не было никакой возможности успеть сразу везде, заветные слова сами всплывали в голове. Оставшись в одиночестве, Ками лег на бок, рассудив, что иначе яйцо может упасть и получится яичница. Истерично хихикнул, подумал и скинул на пол у кровати подушку, вдруг все же упадет! А затем, подумав еще, и сам сполз на ощутимо подрагивающий пол. Теперь ни ему, ни яйцу падать было некуда. Стоявший рядом с кроватью контейнер Ками придвинул ближе, убеждаясь в его тяжести и устойчивости, обнял его, зажмурился, чувствуя, как яйцо начинает выходить и принялся тужиться. Он инстинктивно согнул колени и поднял ногу вверх, облегчая прохождение. Без помощи заботливых рук Ашри и Витторо рожать оказалось сложно, неудобно, как-то коряво, так что пришлось помучиться. Когда же последнее яйцо появилось на свет, Ками даже всплакнул от облегчения. Для того чтобы повернуться и взять новорожденное, сил понадобилось не меньше, чем для родов, внутри все болело и каждое движение отдавалось нестерпимой болью. Слизь, покрывающая четвертую фиговину, оказалась кое-где запачкана кровью, но уставший до отупения мозг только вяло отметил факт возможных разрывов и попытался отключиться. С трудом Ками продрался сквозь наваливающийся туман, открыл контейнер, опустил яйцо в жидкость, понадеявшись, что наличие крови не повлияет негативно на зародыши, и отключился. *** Ками слышал встревоженные голоса, чувствовал, как его поднимают и несут, потом его заставили открыть рот и влили что-то горькое. Ками даже поперхнулся, зато горечь помогла быстрее прийти в себя. Открыв глаза, увидел встревоженные лица Ашри и Витторо. — Что?.. — прохрипел он, с трудом разжав губы. — Все нормально, — заверил его Ашри, поправляя подушку под головой. — От пиратов отбились. Да и нападение было… глупое. Начинающие, скорее всего, пираты попались. Не знали, что марутшанские корабли снабжены повышенной системой безопасности, так что их пушки нам практически не повредили, а вот Витторо им здорово хвост подпалил. За тебя только испугались сильно. Медсканер показал незначительные разрывы, но их уже залатали. А еще тебе нужны витамины и минеральный комплекс, поскольку твой организм сильно ослаб после родов. Мы все приготовили, нужно только выпить. Как ты себя чувствуешь? Может, есть хочешь? — Чувствую?.. Как будто родил рудовоз, причем шел он явно не головкой вперед, — скривив губы, попытался пошутить Ками, на что получил две полные облегчения физиономии и счастливые улыбки своих мужей. — Есть не хочу, только пить. И жаль, что я пиратов не увидел. Может, догоним, а? — он жалобно похлопал ресницами. — Ну, раз шутишь, значит, и правда все не так плохо. — Витторо подал стакан с водой, явственно отдающей мятой и еще чем-то незнакомым, а потом обхватил ладонями его руку, поднес к своим губам и едва ощутимо прикоснулся к запястью. — Спасибо за чудесную кладку. Малыши здоровые и сильные получились. — Да, на Марутшане нам все обзавидуются, — прибавил Ашри, повторяя благодарственный поцелуй Витторо. — Есть все еще не хочешь? Может, бульончика? Нет? Тогда спи. Набирайся сил. А мы будем охранять твой покой. Двое суток Ками провел в медотсеке под наблюдением, потому что развороченный родами зад закрывался слишком медленно. Все это время Ашри и Витторо буквально тряслись над ним. Кормили с ложечки, носили в туалет, не слушая уверений, что пописать он вполне может и сам. Ашри пытался даже член Ками придержать, когда тот хотел помочиться. Пришлось Ками устроить разнос нянькам, утверждая право на самостоятельное использование ложки и собственного члена. После этого озабоченные марутшане не пытались помогать ему в туалете, только стояли рядом, готовясь подхватить, если Ками вдруг начнет падать. Но ложку все равно не доверили, уронишь типа. Ками даже немного обиделся на ложку, она тяжелее его члена, что ли? Все два дня, пока Ками лежал в медкабинете, его кормили как маленького, ласково уговаривая не упрямиться. С одной стороны, это раздражало, с другой, было приятно. За Ками в детстве никто не ухаживал, когда он болел, так почему бы теперь не получить все сполна? На пробу Ками даже покапризничал пару раз, гоняя своих сиделок за разными мелочами, и то, с какими счастливыми лицами выполнялись его просьбы, забавляло неимоверно. Марутшане даже купали и вытирали его после душа так бережно, словно он стеклянная статуэтка и может вот-вот треснуть от неосторожного движения. Это льстило и заставляло чувствовать себя центром мироздания. Только природная скромность не дала Ками полностью насладиться властью над Ашри и Витторо. Было просто стыдно издеваться над этими великанами. К тому времени, как роженик смог покинуть медотсек, он уже без содрогания смотрел на плавающие в розоватой жидкости яйца, видимые сквозь окошко в крышке контейнера. Теперь они несколько отличались от тех штуковин, что извлекли из него. Сквозь светло-розовые, слегка опалесцирующие оболочки, различались темненькие пятнышки будущих малышей. Ками сожалел, что нельзя подробнее рассмотреть головку, ручки и ножки, но Витторо уверял, что к вылуплению они подрастут раза в четыре, тогда он все и увидит. Контейнер был помещен в эмбриоанализатор, как назвал его Ашри. На приборе все время горели зеленые лампочки, а на экран каждые десять минут выводились различные данные о состоянии питательной среды в контейнере и о развивающихся в нем зародышах. Ками мало что понял, разве что температуру разглядел и всякие минеральные вещества вроде калия и магния, и уж тем более он не понял цветную шкалу, которую Ашри обозвал гемограммой. Пришлось верить на слово, слушая уверения в полном здоровье малышей. Однако смутное беспокойство Ками это никак не унимало. Ашри и Витторо над ним слегка посмеивались, говоря, что в нем просыпается отцовский инстинкт истинного найшина. — Ты уже сотый раз сбегал посмотреть на них. К тому времени, как они дозреют, мы давно будем дома, — Виторо обнял Ками, а с другой стороны к ним прижался Ашри, любуясь своей парой. Но молча это делать Ашри никак не мог: — Да, я уже сообщил по мегасвязи о расширении рода, так что там нас ждут услуги лучших медиков репродуктивного центра, вот только… Ками, ты позволишь нам с Виторо стать твоими ки? Твоими супругами? И прожить с тобой столько, сколько отмерит нам судьба. Подозревая, что это ритуальная фраза и произносится не просто так, Ками заколебался, но потом все же кивнул, принимая любовь марутшан, тем более что забота их была приятна, да и в уме он уже давно величал их своими мужьями. — Что же, Ашри Ками Ки и Виторо Ками Ки звучит неплохо, — счастливо улыбнулся Виторо, и Ашри согласно закивал. Ни он, ни Виторо не ожидали, что опустившись на маленькую планету для дозаправки, найдут на ней свое счастье. А Ками… Ками вообще и не мечтал ни о чем подобном. Он просто хотел найти свое место в жизни. И вот нашел!