Колосья

Солнце склоняется почти над горизонтом, знаменуя окончание дня и скорое наступление ночной темноты, смягчённой бледным сиянием нескольких лун. Где-то за пределами городских улиц, меж высоких стройных лесов и глубоких рек, наблюдаемые лишь верным стражем Радужного моста, Тор и Локи сбегают на бескрайние бархатистые луга Асгарда. Тор лежит на спине, закинув руки за голову, подмяв под себя сочную зелень лугов, что мягким ковром стелется на многие мили вокруг, давая приют насекомым, мелким животным и таким вот забежавшим отдохнуть от мирской суеты юнцам. Во рту он небрежно сжимает соломинку; его глаза полуприкрыты — совсем немного, чтобы была возможность следить за лучами заходящего солнца и своим младшим, молчаливо погружённым в чтение братом, который сидит чуть поодаль, скрестив ноги, — только руку протяни — и разрушишь эту невидимую стену отстранённости и полной концентрации, окружающую его подобно защитной магии. Тор расслаблен и спокоен, он наслаждается и ценит подобные моменты уединения, ведь, чем старше они становятся, тем больше важных дел у каждого появляется — надо провести больше тренировок, надо прочитать больше книг, столькими полезными в жизни, царствовании и войне знаниями и умениями необходимо овладеть, что, как знать, когда в следующий раз появится возможность так мирно посидеть наедине. Но какая-то внутренняя энергия всё равно не позволяет Тору долго находиться без дела и в безмолвии. Он неуклюже переваливается набок, подперев щеку согнутой в локте рукой, и начинает пристально разглядывать брата. Освещённая мягким золотистым сиянием закатного солнца бледная кожа будто светится, вот-вот под ней проявятся пульсирующие дорожки вен, и на чёрные волосы ложатся янтарные лучи, создавая вокруг них небольшой сияющий ореол. Взгляд изумрудных глаз внимательно бегает от строчки к строчке, шелестят потускневшие от времени страницы, перелистываемые лёгким касанием рук, и Тор буквально зачарован чудесным зрелищем. От Локи не ускользает такое внезапно проявившееся внимание, он не совсем охотно отрывается от чтения и первым нарушает тишину: — Что-то не так, брат? — Мне скучно, — нараспев произносит Тор, снова меняя положение — теперь они сидят прямо друг напротив друга — и стряхивая быстрым движением головы мелкие листочки и пыль, запутавшиеся в волосах. — Покажи мне немного волшебства, — и он хитро щурит глаза. Ну и кто из них бог озорства? Локи на секунду принимает задумчивый вид, а затем начинает творить волшебство — но не заклинаниями, а своими тонкими пальцами, что ловко срывают один за другим стебельки душистых трав и цветов, которые скоро сложатся в незамысловатый венок. Локи вплетает васильки — ярко-голубые, как глаза Тора, которые сейчас с лёгким недоумением (но всё-таки нескрываемым интересом) наблюдают за неспешными действиями брата. Оба снова молчат, и слышно только их мерное дыхание и многочисленные звуки природы: тихое журчание ручья где-то неподалёку, мягкие переливы щебетанья птиц, тихое перешёптывание колосьев пшеницы, и так до тех пор, пока младший не разрывает тишину: — Символ верности, доверия и веселья, — с лёгкой улыбкой на лице произносит юный трикстер, поясняя значение цветов (иногда они нужны для зелий, и Локи считает обязанным знать смысл каждого из них), и срывает следующие — белые ромашки с жёлтыми головками, аккуратно продолжая вплетать их в растущий венок. — А эти? — первым не выдерживает Тор, удивляясь знаниям и умениям брата и с нетерпением желая выяснить значение следующего цветка. — Ромашки — символ невинности, детства и первой любви, — Локи делает неуверенную паузу перед последней парой слов, но юный бог грома, кажется, не обращает внимания на эту заминку, отчего младший мысленно облегчённо (обречённо?) вздыхает. Его рука тянется за новым стебельком, с ним нужно быть предельно осторожным — сок сорванного растения может испачкать одежду и кожу, но Локи ловко справляется с задачей, вплетая цветок за цветком без неприятных происшествий. Тор вглядывается в новый элемент венка и обнаруживает, что это самые обычные пушистые одуванчики, уже наполовину закрывшиеся из-за подступающей ночи. Он постоянно видит их даже на шумных улицах Асгарда, и ему трудно представить, что они тоже имеют собственное потаённое значение. Младший замечает недоумение на лице старшего и спешит пояснить: — Одуванчики означают озорство. — Это твои цветы, — с широкой улыбкой отвечает Тор. Локи слегка уязвлён — он бы сравнил себя с гордыми нарциссами или строгими ирисами, а Тор думает, что теперь обязательно принесёт брату букет одуванчиков. — Какие следующие? — юному богу грома уже не терпится поскорее увидеть готовый результат, а Локи как будто не спешит заканчивать своё маленькое творение. Его руки тянутся к следующему цветку — нежно-лиловый цвет выгодно сочетается с бледностью кожи трикстера, а само растение похоже на забавную шляпку или колокольчик. Так и есть — венок пополняется цветами колокольчика, приобретая больше яркого многоцветья. — Символ открытости и… невысказанной любви, — Локи немного грустно улыбается, Тор, наоборот, слегка хмурится, в голове проскальзывает какое-то осознание того, что его брат в кого-то влюблён, но боится признаться в своих чувствах, и этот венок — своеобразное признание, но дальше его мыслительный процесс заходит в тупик, и Тор просто продолжает молча наблюдать, оставив подозрения при себе. — Остался последний, — произносит юный трикстер, срывая с зелёного полотна луга маленькие нежные голубые цветы, именуемые незабудками. — «Помни обо мне». — А? Помнить о ком? — вздрагивает юный бог грома, вырванный из своих размышлений. — Значение незабудок — «помни обо мне», — поясняет Локи, и Тор почему-то думает, что надолго запомнит сегодняшний закатный вечер, и тонкие пальцы рук за работой, и сияющую на солнце бледную кожу и чёрные волосы, и эти тёмно-зелёные глаза, взгляд которых прямо сейчас как будто пытается заглянуть в самые уголки чужой души. Цветочный венец уже закончен, и помимо цветов в него вплетены стебли трав и небольшие колоски, а также совсем немного магии, которая позволит растениям не терять своей красоты и жизни как можно дольше. — Кому ты плёл этот венок, брат? — Тор восторженно рассматривает получившееся творение и даже немного завидует тому, кто будет им обладать, пока Локи аккуратно крутит его в руках, позволяя разглядеть со всех сторон. Теперь очередь младшего брата погружаться в раздумья, он явно сомневается и не спешит раскрывать свой секрет, и Тор начинает чувствовать досаду и детское раздражение от такой скрытности и недостатка доверия, пока Локи неуверенно всё-таки не выдаёт свой ответ: — Тебе. И Тор неожиданно всё понимает — он тут же расцветает, и улыбка расползается чуть ли не по всему его лицу, а в ясных голубых глазах читается восторженный немой вопрос: «Правда?» — и Локи неторопливо кивает и вручает свой подарок брату: робко, практически затаив дыхание, водружает цветочную корону на покорно подставленную копну золотистых волос. Тор теперь сам как прекрасный цветок, пропитанный упоительным ароматом лугов и лесов, воспитанный солнцем и бурями, искрится всеми оттенками счастья и немедленно вскакивает, переполняемый эмоциями. Наклонившись, он стремительно преодолевает и без того небольшое расстояние между их лицами, на секунду ловит взгляд удивлённых зелёных глаз и почти невесомо касается губами холодного лба Локи — особый вид благодарности. Тот с недоумением мгновенно поднимается с земли, а затем, под звонкий хохот своего брата, заливается краской до самых кончиков ушей. Ветер сильным порывом пробирается под одежду, до мурашек щекоча кожу своим свежим прикосновением, солнце уже практически скрывается за горизонтом и совсем не греет, и Тор протягивает открытую ладонь брату, приглашая этим жестом отправиться обратно домой. Локи на секунду колеблется, но затем их пальцы переплетаются, как и значения цветов в пёстром венке — прекрасные в своей гармонии и противоположности, дополняющие друг друга, сплетённые воедино длинной дорогой судьбы.