Всего одна фотография

      Он спал и был похож на невинного ребенка. Длинные ресницы, идеальная кожа, мягкие волосы, губы, к которым так и манило прикоснуться. Бриджитт могла любоваться им бесконечно, и чтобы суметь сделать это, ей нужна была всего одна фотография.       Телефон, как назло, не хотел работать как надо, словно в насмешку выполняя совершенно не те команды, что требовалось. Вместо режима фотоаппарата она случайно набрала лучшую подругу, затем включила и выключила будильник — за секунду до того, как он позвонил, и, наконец, отправила кому-то пустое сообщение.       «Так, Бриджитт, соберись. Это просто фотография, обычная фотография. В этом нет ничего странного» — сказала она про себя уверенным тоном, хотя никакой уверенности не чувствовала и подавно. При мысли, что Феликс сейчас проснётся и застанет её за фотографированием, её прошиб холодный пот.       Дрожащими руками она направила камеру на спящего, чуть повернулась, чтобы подобрать лучший ракурс и, споткнувшись о провод ноутбука, полетела вперёд, рискуя разбить лоб о столешницу. — Ну что за глупая девчонка, — Феликс, нисколько не сонный, поймал её за мгновение до удара. Но выпускать не собирался, а вместо этого усадил к себе на колени. Зарылся пальцами в длинные волосы, распустил хвостики, с какой-то жадностью вдыхая знакомый аромат. — Сегодня ты пахнешь корицей… Была у Альи? — он опустил голову ещё ниже, лизнул её шею, отчего кожа у Бриджитт мгновенно покрылась мурашками. — Да, — пискнула она в ответ, не решаясь ни посмотреть на Феликса, ни убежать. Легкие поцелуи, которыми он, не торопясь, осыпал её, сводили с ума. — А где же мои круассаны?       Его руки весьма недвусмысленно легли на её грудь, и Бриджитт залилась румянцем. Она понимала, что он спрашивает про совсем другие булочки (те самые, которые она приготовила у Альи и оставила на кухне на столе), но действия Феликса наводили на определённые шаловливые мысли. Черт, из-за его работы они не были вместе целую неделю, и Бриджитт ужасно соскучилась. — Кстати, что ты только что хотела сделать? — слегка прикусив ей ухо, спросил Феликс. Его горячее дыхание обжигало. Когда он так делал, мозг отказывался работать, и Бриджитт с трудом собрала в кучу разбегающиеся мысли. — Я хотела тебя сфотографировать, — шепотом призналась Бриджитт, уткнувшись взглядом в пол. Как и в школьные годы, признаваться в этом было стыдно. — А чем тебя не устраивают другие наши фотографии? — Но спящим ты был таким милым! Как котёнок… — Бриджитт ойкнула, когда Феликс неожиданно поднялся вместе с ней и в два шага преодолел расстояние до уютной кушетки. — Милым? Как котёнок? — опасно-ласковым тоном уточнил он, ловко развязывая шнуровку на её кофточке. — Кажется, Леди соскучилась не только по своему мужу, — он провел пальцем по её щеке, шее, груди, остановив ладонь на поясе.       После борьбы с Бражником Бриджитт ненавидела ассоциацию «бабочки в животе», но сейчас она испытывала именно это. — Феликс, — попробовала остановить его слабым голосом, надеясь напомнить, что он не спал всю ночь из-за работы, не обедал, а она только пришла от подруги и неплохо бы принять душ… Но когда этого наглого Кота что-то останавливало?

***

      Феликс приподнялся на локте, глядя на такое милое лицо спящей жены. Он никогда не признался бы в этом, но он обожал её рассматривать. Мог любоваться часами, обрисовывая пальцем любимый контур. Его непосредственная девочка выросла в прекрасную женщину, которую он любил всем сердцем.       Стараясь не разбудить, он потянулся к столику, где был оставлен его телефон, и, привычно нажав на камеру, сделал снимок. Такой фотографии Бриджитт среди его сотен альбомов у него ещё не было.