Переиграть

      Понемногу истерика сошла на нет, и Северус наконец глубоко вздохнул полной грудью — этот ненормальный смех не давал ему дышать. На подушке теперь красовалось мокроё пятно непроизвольных слёз — оно неприятно холодило затылок, но Снейп не смог заставить себя достать из кармана мантии палочку и высушить подушку. Делать ничего не хотелось, в этом просто не было теперь смысла. Силы иссякли. Боль притупилась, и на её место пришла апатия. Снейп равнодушно глядел в потолок, ровно в середину маленькой чёрной трещинки. Он не представлял, что теперь делать. Без Лили. Снова. Зато с очередным заданием спасти всех — на этот раз, ни много ни мало, от будущего и грядущей войны. Потому что совесть не позволит просто сбежать самому.       На душе было гадко. Северус привык думать, что смирился со смертью Лили, с их давней ссорой, но стоило ему снова увидеть её живой, снова провести несколько дней рядом с ней, как он опять стал зависим от неё ничуть не меньше, чем раньше. А ссора причиняла, казалось, даже большую боль, потому что теперь Снейп знал, каково это — жить, зная, что какого-то важного человека рядом больше нет и никогда не будет, и всё, что осталось от него, это воспоминания. Северус даже не услышал, как дверь с тихим скрипом открылась.       Только когда где-то совсем рядом послышались шаги, он заметил наконец чужое присутствие, но не поднялся. Вошедший прошуршал свитками, плюхнул сумку на пол и направился было обратно к выходу, но остановился, вероятно, заметив Северуса. Пару секунд помолчал: видимо, раздумывал, стоит ли поинтересоваться у него, почему тот не в Большом зале. Северус не видел нужды в том, чтобы посмотреть, кто это был — он никого не хотел видеть, ничего не желал слышать, хотелось просто закрыть глаза и наконец-то отдохнуть от этого мира, который постоянно подкидывал ему проблем.       Если ещё несколько дней назад Снейп пытался сделать всё, чтобы сбежать от смерти, даже переместился в прошлое, то теперь казалось, что всё это было бессмысленно. Что незачем тянуть на себе груз ответственности за знание будущего: пусть с этим разбирается кто-то другой. Всё равно ему самому это не по силам. Северус находился в какой-то прострации: мир вокруг воспринимался будто сквозь мутную плёнку, а все звуки казались нечёткими и неестественно тихими, словно шли к нему не по воздуху, а сквозь воду. — Почему ты не на ужине? — холодно поинтересовался Люциус, но Северус не узнал его и не счёл нужным ответить, и Малфой, подождав пару секунд, но так ничего и не услышав в ответ, окликнул его ещё раз. — Снейп?       Северус смутно слышал слова Малфоя, но не воспринимал их — он даже не понимал, что они были адресованы ему, а не были просто отправлены в пустоту. В голове у него наконец-то было совершенно пусто: ни одной мысли. Только бездонная пропасть приглушённой безнадёжности и апатии. — Северус? — уже немного взволнованно произнёс Люциус, когда Снейп и на второй вопрос не ответил и продолжил неподвижно лежать, смотря в потолок.        Малфой почуял неладное и замер в нерешительности: с одной стороны, стоило привести Снейпа в чувство, но и обида давала о себе знать. Будь это кто-то другой, то Малфой даже раздумывать бы не стал и просто пошёл бы дальше по своим делам — в конце концов, он староста, а не нянька. Но это был Северус, которого ещё совсем недавно Малфой считал лучшим другом. Приняв наконец решение, Люциус раздражённо фыркнул, вынул из кармана мантии волшебную палочку и, направив её на Северуса, произнёс: «Агуаменти».       Струя холодной воды тут же врезалась в лицо Северуса, и он от неожиданности чуть не задохнулся, но действие возымело эффект: Снейп в ту же секунду вскочил, закашлявшись. Мутная пелена апатии резко спала, и он пришёл в себя. — Что это было, чёрт воз… — зло воскликнул было Северус, но, подняв взгляд и увидев Люциуса, замолчал на полуслове. — Нет, это ты мне скажи, что это, чёрт возьми, было, — недовольно прищурившись, возразил Малфой. — Почему ты не появился в Большом зале? Объявляли ведь, что перед ужином выдадут табели с оценками за экзамены, все должны быть! И почему лежал тут, как свежий труп перед похоронами?       Снейп отвёл взгляд и мотнул головой, стряхивая воду с волос. Он не знал, что ответить. Теперь, после ссоры, Люциус даже смотрел на Северуса как-то по-другому, и этот холодный, недружелюбный взгляд сбивал с толку, заставлял чувствовать себя неуютно. Под таким взглядом не возникает желания пооткровенничать. И Северус понимал, что сам виноват в том, что Малфой теперь смотрит на него именно так: в конце концов, Снейп и сам на его месте после всех тех несправедливых обвинений вёл бы себя так же. Северус понимал: он должен извиниться. И он действительно собрался это сделать, но в последний момент с его губ сорвались совершенно другие слова. — Ничего. Просто забыл про табели.       Пару секунд Люциус ничего не отвечал, будто ожидая, что Северус скажет ещё что-то, но тот молчал. Тогда Малфой кивнул, показывая, что принял его оправдание, и уверенным шагом вышел из спален, мельком обернувшись возле самых дверей. Снейп мысленно выругался. Он понимал, что виноват перед другом, понимал, что должен извиниться за те гадости, что наговорил ему, и, кажется, именно поэтому заговорить было так сложно.       Всё-таки взяв себя в руки, Снейп сорвался с места и поспешил вдогонку Люциусу — он шёл гораздо медленнее, никуда особо не спеша, и потому Северус догнал его уже на выходе из гостиной. — Погоди, — неуверенно произнёс он, схватив Люциуса за плечо. — Да? — Малфой остановился и медленно повернулся лицом к Снейпу, окинув его почти равнодушным взглядом. — Я хотел извиниться, — судорожно вздохнув, продолжил Северус, снова замешкавшись: слова давались ему тяжело с непривычки. — Прости, я… Не должен был всё это говорить.       Малфой неопределённо хмыкнул и ничего не ответил, только кивнул, как бы принимая извинения, но взгляд его всё ещё был холодным и недружелюбным — Северус понимал, что Люциус его не простил. Малфой уже повернулся обратно к двери, чтобы пойти дальше, но Снейп удержал его. — Нет, стой, подожди, — попросил Северус, собираясь с мыслями. — Я понимаю, что ужасно поступал с тобой не только сегодня, но всю эту неделю, и что вряд ли ты правда простишь меня, но… Мне действительно жаль.       Снейп глубоко вздохнул, отведя взгляд. Он не сказал ни слова лжи — он и вправду очень сожалел о произошедшем, и, хоть извинения из его уст звучали очень редко, а оттого несколько неуклюже, в этом случае он не мог позволить себе отмалчиваться. — Прости меня, я опять всё испортил, — пробормотал он, отпустив Люциуса и сделав шаг назад, больше не мешая ему уйти.       Но Люциус не ушёл. Он пару секунд постоял молча, вероятно, раздумывая над тем, что стоит сделать, а затем неопределённо хмыкнул. — Прекрати убиваться, — чуть усмехнулся он, и Северус, услышав это, поднял взгляд на Люциуса: тот приподнял левую бровь, и взгляд его больше не казался тяжёлым и злым, хоть где-то на дне его глаз всё ещё плескались отголоски обиды. — То есть, ты… — переспросил Северус, удивлённо вскинув брови: он уже и не надеялся, что сможет помириться с Малфоем. — Прощаю тебя, естественно. Тем более, что я и сам вспылил, — вздохнул Люциус, мотнув головой в сторону, — так что тоже виноват. — И мы снова… друзья? — всё ещё не до конца уверенный в реальности происходящего, уточнил Северус, споткнувшись на слове «друзья», которое так давно уже не произносил. — Конечно, — с ехидным прищуром подтвердил Малфой. — Или ты против? — Конечно, нет, — в тон ему ответил Северус, приподняв уголки губ в едва заметной улыбке, и на душе стало не так противно.       Люциус одобрительно хмыкнул, и Северус, окончательно удостоверившись в том, что тот действительно готов закрыть глаза на ссору, еле подавил вздох облегчения. Он вдруг понял, что его одежда и волосы всё ещё насквозь мокрые, и подумал о том, как нелепо выглядел, наверное, со стороны. Снейп почти весело фыркнул и, ловко выудив из кармана волшебную палочку, быстро просушил заклинанием мантию и волосы. — Так что случилось? — вмиг посерьёзнел Люциус, внимательно глядя на Северуса. — Мародёры натворили что-то настолько из ряда вон выходящее?       Северус мысленно выругался — он не хотел обсуждать эту тему и надеялся, что Малфой к ней не вернётся. К тому же, Снейп не знал, как Люциус отреагирует на его честный ответ, что это всё из-за ссоры с Лили. — Нет, но с ними я тоже успел встретиться, — попытался отвести разговор подальше от опасной темы Северус. — Они и правда захотели отыграться. Но ничего не вышло. — Ты пытаешься сменить тему, — заметил Люциус, скептически вскинув бровь. — Интригует.       Снейп тяжело вздохнул — он так и знал, что у него не получится. В конце концов, такие простые уловки с Люциусом не пройдут. А изобретать сложную времени не было. — Я поссорился с Лили, — признался Северус, нервно передёрнув плечом. — Так вот в чём… — протянул Люциус, нахмурившись. — Неудивительно. Что же, опять твердила про вред тёмной магии? — Нет, — со вздохом покачал головой Снейп, нахмурился: рассказывать одновременно не хотелось, чтобы не бередить душу, и хотелось, чтобы стало легче. — Я… Ввязался в драку с Поттером. А она запрещала. — Мерлин! Северус, очнись! Что значит «запретила»? — возмутился Малфой. — Кто она, чтобы запрещать тебе что-то? — Друг… — пробормотал в ответ Северус. — И что же, друзья, по-твоему, так поступают? — прищурившись, возразил Люциус.       Северус отвёл взгляд. Раньше это казалось естественным: просто делать так, как по душе Лили — это несложно, так почему бы не порадовать её? Но теперь, когда это было произнесено вслух, он даже начал понимать абсурдность ситуации… Снейп мотнул головой. — Она очень правильная. Хочет как лучше, — усомнился он. — Даже если и так, — пожал плечами Люциус, — то выходит у неё в любом случае плохо. — Лили делает то, что может, — уже менее уверенно сказал Северус. — Она староста, не забыл? Так что она может сделать что-нибудь гораздо более действенное, чем запрещать тебе защищаться от нападок этих гриффиндорских мерзавцев!       Возразить Северусу было нечего, но и признать, что Лили неправа, не получалось. Люциус обречённо вздохнул, увидев это в выражении лица Снейпа. — Северус, однажды ты должен был понять это. Лучше раньше, чем позже, — вздохнул Малфой. — Сам подумай, если бы на месте Эванс был кто-то другой, стал бы ты так же спускать ему всё с рук?       Перед глазами Северуса промелькнули все связанные с Лили воспоминания: их дружба, их ссоры, каждая хоть сколько-нибудь значительная деталь. Снейп попробовал представить на месте Лили кого-нибудь другого, кого-то, к кому он не питал такой глубокой привязанности, и с удивлением для себя заметил, что некоторые её поступки теперь кажутся неправильными и… Эгоистичными? — Нет… — отшатнувшись назад, пробормотал Северус, то ли в ответ на вопрос Люциуса, то ли просто ужаснувшись своим мыслям. — Так почему позволяешь это ей? — резонно спросил Малфой, но уже через секунду догадался сам. — Ты влюблён в неё? — Люблю, — ни секунды не раздумывая, ответил Снейп, с вызовом глянув на него. — А она? — вскинул бровь Люциус, заранее уже зная ответ. — Любит тебя?       Снейп, вздрогнув, замялся — он тоже знал, вернее, помнил из другого прошлого, что Лили никогда его не любила. По правде говоря, он даже был склонен считать, что и дружила она с ним во время обучения в Хогвартсе, когда у неё появились другие друзья, только из жалости или по привычке… Но обычно он глушил эти мысли. Были ли это отголоски сниженной самооценки?.. — Я мало могу судить об этом, — сочувствующе вздохнул Люциус, — я никогда не был влюблён… Но тебе следовало бы подумать о том, стоит ли тратить время и чувства на человека, которому это и даром не нужно. Пока ты цепляешься за Эванс, ты не даёшь войти в свою жизнь человеку более достойному, чем она.       Северус не хотел в это верить. Он видел логику в словах Люциуса, чувствовал, что отчасти согласен с ним, и это пугало его. Всю свою прошлую жизнь Снейп хранил любовь к Лили, он был уверен, что это чувство никогда не остынет, а теперь ему нужно было… Отказаться от этой любви? Северус не был к этому готов и вряд ли когда-нибудь будет. — Возможно, ты любишь не её, а только лишь её образ, кое-где приукрашенный или даже идеализированный… Подумай об этом, — предположил Малфой и, помолчав с секунду, решил отвлечь пока Северуса от мрачных мыслей. — Ужин ещё не закончился. Пойдём, еда никогда не бывает лишней. Табель заберёшь потом у Слагхорна.       Люциус шагнул к выходу и выжидающе глянул на Северуса. Тот, пару секунд подумав, кивнул — он действительно проголодался — и тоже подошёл к двери. Малфой, ободряюще улыбнувшись, назвал пароль, и стена отъехала, открыв проход. Выйдя из гостиной Слизерина, а затем и из подземелий, Северус прищурился из-за намного более яркого света. По коридорам уже ходили успевшие поужинать студенты, но их было немного, так что Снейп сделал вывод, что времени прошло не так много, как он думал.       В Большом зале было шумно, как и всегда. Стол Райвенкло уже наполовину опустел, а вот за столом Гриффиндора всё ещё было много народу. Уже опустившись на своё место, Северус посмотрел туда, и сразу наткнулся на злые взгляды троих из Мародёров и… Лили. Разговор с Люциусом о ней снова прокрутился в голове. В груди вдруг что-то неприятно кольнуло. Северус опустил взгляд на свою тарелку и попытался прийти в себя, но это оказалось сложнее, чем он думал. Он прикрыл на пару секунд глаза и постарался хоть как-то отвлечься от путаных мыслей. Например, едой. Быстро утолив голод, Северус снова непроизвольно глянул на Лили — она уже не смотрела на него, но всё ещё выглядела раздражённой. Тут же спохватившись, он с тяжёлым вздохом отвёл взгляд. «Нужно отвлечься, — снова подумал Северус. — Как-нибудь отвлечься».       Решение пришло почти сразу: нужно поговорить с Дамблдором. В самом деле, когда Снейп переместился в прошлое, больше всего его волновала Лили и будущая магическая война, так что, чтобы отвлечься от ссоры с Лили, ему стоило переключиться на другую из этих двух проблем. К тому же, всё равно к разговору с Дамблдором окончательно он никогда не будет готов, так что спонтанное решение сейчас было бы очень кстати.       Северус невесело хмыкнул. Конечно, сам он больше ввязываться во всю эту историю с Тёмным Лордом и Гарри Поттером не собирался и Люциуса из неё намеревался вытащить, но и просто так уйти в тень не мог: он прекрасно помнил, сколько человек погибнет в войне. Сторонников света и приспешников тьмы, старых и молодых, храбрых и трусливых… Если всех этих жертв можно избежать, то Северус хотел бы попробовать.       Естественно, он не настолько заразился героизмом от Гарри Поттера, чтобы самому броситься спасать мир, нет. Но он знал несколько человек, которые могли бы это сделать. Например, сам Дамблдор. В конце концов, кому ещё спасать мир, как не Великому Светлому Волшебнику? Старик вёл какую-то запутанную игру, но он всегда был на стороне Света и всегда старался достичь справедливости. Любой ценой. И у него достаточно власти, чтобы провернуть многое. Да и выбора, честно говоря, не было: сам Снейп лезть на амбразуру не хотел, сумасшедшему Волдеморту помогать — тоже, а среди знакомых не было таких, кто смог бы помочь в его деле. Вот и получалось, что оставался только Дамблдор. В последний раз взвесив все «за» и «против», Северус пришёл к выводу, что рассказать всё Дамблдору — наилучший вариант. И единственный.       За размышлениями о будущем Северус не заметил, как людей в Большом зале становилось всё меньше и меньше. Люциус тоже уже ушёл — к нему подошёл с какой-то просьбой кто-то из слизеринцев. Перед тем, как выйти, Малфой что-то сказал Северусу — кажется, о профессоре Слагхорне — и тот машинально кивнул, но на деле даже не заметил, что к нему обращались. Приняв окончательное решение, Снейп вышел из задумчивости и обнаружил, что за столами факультетов осталось в общей сложности человек десять, и даже некоторые профессора уже покинули Большой зал. Дамблдор тоже уже поднялся из-за стола преподавателей и, перекинувшись парой слов с профессором МакГонагалл, направился к выходу. Опомнившись, Северус тут же поспешил за ним, на ходу придумывая, как лучше начать разговор. — Профессор Дамблдор, сэр, постойте! — окликнул он Дамблдора, почти нагнав его в коридоре.       Профессор остановился и обернулся назад, сверкнув очками-половинками. — О, Северус, мальчик мой, — сказал он, заметив Северуса и привычно улыбнувшись ему, как улыбался любому ученику Хогвартса, — что-то случилось? — Не совсем, — ответил он, чуть не поморщившись неприязненно от этого «мальчик мой», но вовремя сдержавшись и вспомнив, что сейчас он действительно ещё «мальчик», а не профессор Снейп. — Но мне необходимо поговорить с вами, сэр. Это очень важно. — Ну что ж, серьёзным разговорам не место в коридоре, — согласился Дамблдор, — Думаю, нам стоит пройти в мой кабинет.       Северус, уверенный, что это само собой разумеется, кивнул, и профессор, загадочно посмотрев на него сквозь очки, сделал жест, как бы приглашая Северуса проследовать за ним. Дорога до кабинета директора показалась Северусу не такой уж и долгой — он мало внимания обратил на детали, потому что сейчас больше размышлял о том, как лучше сформулировать мысль. Снейп не заметил, как вскоре они оказались возле горгульи. Дамблдор назвал ей какой-то из своих паролей-сладостей, и дверь открылась, пропуская обоих внутрь.       За время своего обучения в Хогвартсе Северус не был в кабинете директора, но оказалось, что ничего в нём особенно не поменялось с этого времени до самой смерти директора, разве что, может быть, всевозможных безделушек на полках пока было меньше. — Итак, о чём же ты хотел поговорить со мной, Северус? — спросил Дамблдор, сев в своё кресло и серьёзно посмотрев на Снейпа, а затем указал жестом на кресло напротив. — Присаживайся. — Это прозвучит странно, сэр, — начал рассказ Северус, опустившись в кресло и внимательно посмотрев на Дамблдора. — Вы знаете что-нибудь о перемещениях во времени?       Снейп ненадолго замолчал, следя за реакцией профессора. Он не сомневался, что тому известно многое. Дамблдор, с секунду помолчав, всё так же внимательно глядя на Северуса, загадочно хмыкнул и кивнул. — Разумеется. Мир полон удивительных вещей, Северус. — Возможно, это выглядит, как глупая шутка, но недавно я перенёсся во времени из будущего, и я могу доказать это, — уверенно сказал Северус, не став ходить вокруг да около. — У вас есть Омут памяти? Веритасерум?       От такого напора Дамблдор несколько удивился, но не подал виду. Он внимательно посмотрел в глаза Северусу, и тот выдержал взгляд. — Думаю, я пока поверю тебе на слово. Омута памяти будет достаточно: учти, Северус, я сразу определю, истинно ли воспоминание, — после пары секунд тишины покачал головой Дамблдор. — Но сначала… Вряд ли ты пришёл, чтобы сказать только это. Есть что-то настолько важное?       Выражение лица профессора Дамблдора было задумчиво-сосредоточенным — кажется, он действительно отнёсся к этой истории серьёзно. Снейп, поняв это, удовлетворённо хмыкнул, заранее радуясь тому, что пока всё идёт хорошо. Если и дальше будет так, то скоро груз ответственности за будущее скоро получится сбросить. У Дамблдора много связей и возможностей, он точно со своей задачей справится — Северус был в этом уверен. — Через несколько лет Волдеморт соберёт достаточно приспешников и начнёт активные действия, — уже не опасаясь того, что ему не поверят, рассказал Снейп. — Этого я и боялся, — вздохнул Дамблдор и задумался о чём-то, устремив взгляд в пустоту. — Да. Но вскоре будет произнесено пророчество о ребёнке, — Северус резко замолчал на долю секунды, но тут же продолжил, мотнув головой, отгоняя от себя лишние на этот момент мысли, — способном победить Лорда.        Отстранённость во взгляде Дамблдора пропала, и он в ожидании дальнейшего повествования внимательно посмотрел на Снейпа. — Так и выйдет. Лорд попытается убить ребёнка, но заклятие отразится в него же, - продолжил Северус. — И неужели Тёмный Лорд погибнет так? Так просто? — задумчиво произнёс профессор, нахмурив брови. — Он вернётся. Волдеморт разбил свою душу на несколько частей, крестражей, поэтому и смог возродиться, — возразил Снейп. — Когда я решился на возвращение в прошлое, он уже захватил Министерство магии, а ребёнок пророчества сбежал, чтобы уничтожить все крестражи, потому что только так Волдеморт может быть убит. — Значит, нужно уничтожить осколки души Тёмного Лорда, и только затем его самого?.. — тихо повторил Дамблдор самому себе, видимо, уже мысленно прикидывая, как стоит поступить. — Да, — согласился Северус. — Я знаю об этом не так много — вы никого полностью в свои планы не посвящали, но кое-что мои воспоминания всё-таки могут вам сказать. Думаю, это будет проще.       Чтобы рассказать всё, что необходимо, действительно потребовалось бы очень много времени, поэтому Омут памяти казался Северусу наиболее логичным выходом. Дамблдор согласно кивнул и приманил заклинанием длинную маленькую стеклянную склянку, протянув её Снейпу. Северус взял её, вынул из кармана мантии волшебную палочку и сосредоточился, чтобы сцедить все нужные воспоминания в прозрачный бутылёк. Когда он закончил, стеклянная склянка была почти до конца заполнена длинными серыми сверкающими нитями. Снейп заткнул её пробкой и отдал Дамблдору, с благодарным кивком принявшему её. — Что ж, благодарю тебя за помощь. — вновь таинственно сверкнув очками-половинками, начал Дамблдор. — Ты поступил мудро, придя ко мне. Я займусь этой проблемой. Однако теперь тебе стоит вернуться к своему факультету — уже довольно поздно. Доброй ночи, Северус.       Снейп кивнул и поднялся со стула, направившись к выходу из кабинета. Он был несказанно рад тому, что может больше не беспокоиться о грядущей магической войне — теперь обо всём позаботятся Дамблдор и его сторонники. Северус никогда не искал приключений, наоборот, всегда пытался их избежать, так что для него всё сложилось достаточно успешно. Уже у самого выхода из кабинета до него донеслись слова Дамблдора. — Северус, никто не должен знать, — сказал он со странным сожалением. — История должна идти своим чередом… Однажды ты поймёшь старика.       Снейп тут же в недоумении обернулся, и в эту же секунду увидел сочувствующе-решительный взгляд профессора Дамблдора и направленную прямо на него, Северуса, волшебную палочку. Снейп от удивления застыл на месте — он не мог понять, зачем профессору нападать на него, особенно сейчас. Он попытался достать свою палочку, но не успел. — Обливиэйт!