Завтра никогда не узнает.

Нет ничего хуже, чем проснуться от жары. Может, если только от ночного кошмара или от душераздирающего крика. Но все же, это отвратительное ощущение. Я ненавижу жару. От неё никуда не скроешься, не денешься, как, например, от холода. Но по мере выхода из моего сна, я понимаю, что такой жары в январе не может быть, а её источником оказывается посапывающий на моем плече Джордж. Он прижался ко мне всем телом, уткнувшись в мое плечо, обжигая дыханием мою спину. Хоть мне и невыносимо жарко, но я не сдвинусь, я не разрушу его царство. Я люблю наблюдать за тем, как он спит, как иногда во сне бормочет что-то невнятное, как он подрагивает своими пухлыми губами во сне. Я давно об этом мечтал - вот так лежать с ним, чувствовать его дыхание, его руки на талии. Я не считаю это неправильным. В этом нет ничего такого, что люди любят друг друга, и не зачем делить их на "мальчиков-девочек", это совершенно не имеет значения. Слишком долго это желание было тайным и запретным, пока, в один прекрасный день, мы не сорвались. Это было в 1964, во время нашего тура по Америке. Мы даже не были пьяными, что очень странно, но хотели оба этого одинаково дико, до боли в паху. Вспоминая ту ночь, на меня невольно накатывается то возбуждение, которое окутывало нас тогда. Думаю, что именно благодаря Джорджу я понял, что я могу по-настоящему любить, любить его самой искренней любовью, самой страстной и будоражащей. Кажется, он просыпается. Надеюсь, что я его не разбудил, просто царство, во главе с королем Морфеем, отправило его, как рыцаря, совершать великие подвиги. - Доброе утро, Полли. Как же я люблю, когда он так меня называет. - Доброе, Джордж. Надеюсь, ему тоже. Немного опускаю голову и касаюсь его губ своими. Они такие мягкие и влажные. Всегда. Люблю к ним прикасаться, целовать его. Он робко отвечает мне на поцелуй. Или он просто еще не проснулся?.. Как же я люблю его! И, как всегда происходит, отсутствие воздуха отрывает нас друг от друга, наверное, чтобы это был наш не последний поцелуй. Хотя мы и после смерти будем вместе. Всегда. - Что тебе снилось, Любимый? Тебе хорошо спалось? Всегда в детстве спрашивал у мамы, как она спала. Она всегда отвечала, что хорошо. Но я думаю, что это не всегда было правдой. - Ну, Пол, после такой ночи я просто никак не смог бы плохо спать. Вот черт! Как же он любит так делать, заставлять краснеть меня… - Мне снился сон, будто я маленький мальчик, маленький и одинокий, - Джордж опустил глаза. - Рядом со мной много человек: родители, родственники, друзья, но я один, совсем. Меня действительно посещали такие мысли, я думал об этом, что я одинок, хоть рядом со мной миллионы людей. Я нежно беру его за подбородок и поднимаю его голову вверх, заставляя смотреть мне прямо в глаза: - Джорджи, детка, ты не одинок, запомни это. Я не хочу, чтобы ты больше говорил или думал об этом. Это никогда не было правдой и не будет! У тебя ведь много по-настоящему близких людей: мама, папа, братья, Патти, Джон, Риччи, Брайан и ... Я. Джордж, запомни на всю жизнь: что бы ты ни слышал от меня, что бы я не говорил, я всегда любил и буду любить тебя особой любовью, не так, как остальные. Ты никогда не будешь одинок! Я всегда буду рядом с тобой. Обещаю! Все это время Джордж смотрел на меня сверх понимающим, таким бесконечным взглядом. - Я, я тоже, Пол. Я люблю тебя и буду любить, несмотря ни на что. Даже если ты скажешь обо мне что-то ужасное. Всегда. Джордж подался вверх и затянул меня в новый, полный страсти, поцелуй, который плавно перешел в прямое доказательство нашей любви, посредством ласк, стонов и синяков от шеи до груди. После, мы лежим молча, и лишь только наше прерывистое дыхание разряжает тишину. Меня вдруг охватывает умертвляющая тоска где-то рядом с солнышком. А что будет, если все узнают о Нас? Что будет, если мы раскроемся? Как все на это отреагируют? Боже... - Джордж?.. - Ммм? - Джордж, а вдруг все узнают о нашей с тобой тайне когда-нибудь? Он повернулся ко мне лицом, придвинулся чуть ближе, практически касаясь моих губ своими, нежно улыбнулся и прошептал: - А завтра никогда не узнает...