Последнее гребаное Рождество

— Плевал я на ваше гребаное Рождество! — кричит Райт, сжимая побелевшие от холода ладони в кулаки. Окно шумно захлопывается перед ним, и парень только сейчас осознает, как опрометчиво было выпрыгивать на мороз толком не одевшись – даже впопыхах наброшенная на плечи куртка не спасала. Дрожащие руки не в состоянии справиться с замком, а в кроссовки уже набился снег. Ничего, потерпит, — уж лучше так, чем находиться среди этой предпраздничной суеты. Постояв еще немного возле дома, – небольшого двухэтажного коттеджа с крутой красной крышей, которая тоже стала жертвой рождественского декора, — Райт раздраженно скривился и зашагал прочь. В этот праздник всегда случалась какая-нибудь досадная ерунда, вроде приезда надоедливой тётушки, которая внезапно пожелает остаться как минимум на месяц, стрельбы из бутылок с шампанским по соседским окнам и последующим разбирательствам в полиции, драк или пожара, как это случилось несколько лет назад. Теперь побег — что-то новенькое! Впрочем, парень был уверен, что родственники прекрасно отпразднуют и без него. Город озарён тысячами ярких огней, захвачен лихорадочной гонкой за подарками, продуктами и прочими составляющими зимнего праздника. Люди поскальзываются на припорошенном льде тротуаров, тащат огромные сумки и спешат домой, туда, где их ждут. Райту некуда спешить — его Рождество обещает пройти спокойно, без вымученных улыбок на семейных фотографиях и «оригинальных» подарков в виде тридцати одинаковых пар носков. От этих мыслей на душе стало чрезвычайно легко и весело – парень даже опасался, как бы и у него не появилось желание напялить красный колпак, обмотаться мишурой и присоединиться к разгуливающим в этот вечер компашкам празднующих безумцев. В конце концов, ими движет лишь желание устроить грандиозную попойку, разве нет? Райт заметил, что какая-то девушка в красной куртке весело машет ему бенгальским огнём, и поспешно отвернулся. Вот он миновал нарядную площадь и оказался на остановке — в кармане ни монеты, поэтому и рассчитывать на автобус нечего. Райт уселся на припорошенную снегом лавку. — Неужели я не одинок в своем отсутствии праздничного настроения? — рядом усмехнулся старик в темно-синем пальто и с тростью. Черты его лица скрывала фетровая шляпа с широкими полями. Райт не ответил. Меньше всего ему сейчас хотелось философствовать с незнакомцем. Он переплел замерзшие пальцы рук, дёрнул плечом и глубоко вздохнул. — Раньше на Рождество собиралась вся семья, — продолжал тот, рисуя какие-то замысловатые фигуры наконечником трости на снегу. — Песни, игры, танцы и смех… Я приносил самую большую ёлку, а дети с весёлыми воплями толпились у неё, толкали друг друга и старались первыми повесить свой шар, но в итоге половина игрушек превращалась в осколки. — Райт фыркнул. Примерно то же самое сейчас творится в его доме. — А что сейчас? Я остался один… и не в состоянии повесить даже венок на свою входную дверь. Скажи, встречал ли ты когда-нибудь настолько беспомощного и слабого человека? То-то же. Парень неуверенно качнул головой, с удивлением взглянув на старика. Печалей незнакомца он не разделял – да о таком только мечтать можно! Какая беда в том, что не придётся в очередной раз подметать порог от кучи конфетти или слушать однообразные пожелания? — Судя по твоему лицу, ты был бы только рад оказаться на моём месте, — вновь усмешка и пауза, которая, казалось, тянулась слишком долго: Райт успел подробнейшим образом изучить все рекламные щиты в округе и теперь переключил своё внимание на мелькающие мимо автобусы. — А ты куда собрался? Решил навестить родных перед праздником? — Я от них как раз-таки сбежал. Терпеть не могу всю эту суету, надеялся отправиться в более тихое место, — Райт хмыкнул и с досадой хлопнул по пустому карману. — Но, видимо, моему плану не суждено сбыться. — Довольно грустно, — протянул старик, хотя на самом деле заметно оживился, поняв, что ему удалось разговорить мальчишку. Его ладони, обтянутые кожаными перчатками, сжали набалдашник трости. — Впрочем, я могу тебе помочь. Я дам тебе столько денег, что ты сможешь позволить себе хоть сотню поездок на автобусе! Всего лишь за одну небольшую услугу. Знаешь, моя парадная дверь безнадежно завалена снегом…

***

Предложение оказалось довольно выгодным: Райт ожидал столкнуться с невероятными сугробами, но всё было не так уж плохо. Работы на двадцать минут — максимум. Он быстро бросал лопатой снег, расчищая тропинку к входу, и совсем скоро старик смог пройти к своей двери, на которой, кстати, уже висел венок из остролиста. Брови Райта взметнулись вверх, но владелец дома уже протянул обещанную плату, и вопросы как-то сами собой отпали. Пока парень с видом специалиста финансовых дел разглядывал купюры, незнакомец возился с ключом в замочной скважине. — А ты довольно славный, хотя твой настрой в такой день оставляет желать лучшего. Как думаешь, это удастся исправить? — Старик наконец справился с замком. Дверь с тихим скрипом отворилась перед Райтом. — Праздничное настроение? Ну уж нет, — парень отшатнулся от порога, но тут же врезался спиной в стоящего позади хозяина дома. — Мне домой пора и вообще… — Всего по бокалу глинтвейна, — не сдавался незнакомец. У Райта не осталось выбора, и он неуверенно перешагнул порог. — Дома-то тебя и по праздникам ведь не особо балуют, не говоря уже о том, чтобы отпускать на вечеринки к друзьям, так чего терять такой шанс? Рука юноши, потянувшаяся к плечу с намерением снять куртку, вдруг дрогнула. «Просто удачная догадка», — мысленно успокоил себя Райт, и, чтобы не выдавать удивления, решил съязвить: — Вам настолько одиноко, что Вы готовы пригласить к себе первого встречного? — Это всего лишь жест доброй воли, — усмехнулся старик. Он прошёл в тёмный зал, шаркая грязными ботинками по ковру, и скрылся в соседней комнате. Через минуту раздался грохот посуды. Парень решил последовать его примеру и шагнул в гостиную, не снимая куртки и обуви. Окна были завешаны чёрными шторами, в комнате витал запах хвои. Возле стены находилась наряженная пихта, у подножия которой стояла гора поблескивающих в полутьме коробок. Довольно много для одинокого старика. В стороне валялся ещё один праздничный венок. Слабый и беспомощный, значит?.. Краем глаза Райт уловил какое-то движение и повернулся. Никого. Лишь подрагивали нижние ветви дерева. Сердце парня тревожно сжалось. Он шагнул к пихте. Вдруг из-за хвойных веток на него уставилась пара глаз. Человеческих. Что за чёрт?! Райт с трудом отодвинул тяжёлые коробки в сторону. Оказалось, стеклянный взгляд васильковых глаз принадлежал девушке; её завернутое в мешок тело удачно вписывалось в убранство комнаты, так что всякий — пока не увидел голову — мог бы посчитать это лишь очередным подарком под ёлкой. Её губы были искривлены в ухмылке, а шея плотно обвязана мишурой. Парень опустился на колени и скомкал атласную ткань мешка, сковавший тело страх заполонил и его сознание. Райт быстро моргнул несколько раз, словно стараясь отогнать от себя внезапное наваждение, но в ушах предательски зазвенело, а сердце заколотилось у самого горла. Он осторожно коснулся ладонью шеи незнакомки. Девушка. Мёртвая девушка. Юноша не мог поверить своим глазам. Райт заправил ей за ухо тёмную прядь волос и скользнул пальцами по холодной щеке — явно не искусно изготовленная кукла в человеческий рост. А ведь она может быть и не единственной здесь. Всё происходящее больше смахивало на дешёвый ужастик. В роли зрителя Райт всегда критиковал предсказуемое поведение персонажей и посмеивался над их трусостью, но вот он – главный герой, а в голове ни одной стоящей идеи, кроме как бежать. Бежать, как можно скорее! Дрожащими руками парень толкнул тело обратно и кое-как закрыл коробками. Поднялся на ноги, прислушался: старик всё ещё возился на кухне. Тогда Райт бесшумно прокрался по ковру. Теперь обстановка гостиной не казалась такой милой и уютной, впрочем, парень и с самого начала не был в восторге от неё; более того, сейчас он мог сделать ужасающее предположение, почему старик празднует Рождество «в одиночестве». Неосторожный шаг – половица тихо скрипнула под кроссовкой, и у Райта перехватило дыхание. Его пробила дрожь. Он бросился к порогу. Вслепую стал шарить по дубовой обшивке двери. Гребаная дверь, гребаное Рождество! Наконец — тихий вздох; парень ухватился за заветную ручку. Но тут сердце Райта пропустило удар, а потом вновь заколотилось как сумасшедшее. Отсчитывало последние минуты. — Разве тебе не говорили, что нельзя открывать подарки до полуночи?