Сердце в ладонях

Регис с трудом разлепил веки, кажется, вырвав часть ресниц, склеенных кровью. И тут же зажмурился — яркий свет вспорол раздраженные глаза так, что брызнули слезы. Лаборатория. Регис бессильно сжал кулаки. Прикованные к стенду руки ныли, устав поддерживать распятое на стенде тело. Зажимы на лодыжках не давали опоры, наоборот — ступни, лишенные тока крови, налились тяжестью. Все повторялось, только на этот раз он попался один — не было рядом Сейры, не выкрикивал обвинения срывающим голосом Раэль. Регис откашлялся. Шаги. Он чувствовал, как вибрирует стенд от звона каблуков, но потом понял, что дрожит сам — в ожидании очередной порции боли и унижения. Он сжал зубы, прокусив губу. Сглотнул. Кровь в пересохшем от жажды горле казалась отвратительной. Разъехалась входная дверь. Игнесс замерла в проходе, красуясь — не столько перед ним, сколько перед собой. Он давно понял — ей не нужны зрители. Вошла. Нарочито медленно, касаясь пальцами горизонтальных поверхностей. От ее прикосновений разложенные на столах инструменты позвякивали в предвкушении. Звук раздражал уши, стучался в виски. Регис поморщился. — О, ты уже пришел в себя? — с деланым участием спросила Игнесс. — Вовремя! Иначе мне бы пришлось привести тебя в чувства. А это, к неудовольствию, отнимает время и силы. Я больше люблю погружать в беспамятство, знаешь ли! Регис скривился. Знал ли он? За то время, пока он здесь, она приходила так часто, что он сбился со счета. И каждый раз ее визит заканчивался одинаково — удар оружия духа, обжигающая боль, тьма. Сколько он здесь? Наверняка его уже ищут. Но найдут ли до того, как Игнесс наиграется и решит превратить его в одну из своих безмолвных кукол? У него не осталось сил сопротивляться. Только молчать, лишая ее удовольствия закрыть ему рот пощечиной. Для всего остального ей не нужны его ответы. — Сегодня такой чудесный день! — сказала Игнесс. И он понял — сегодня его последний день. Похоже, она, наконец, завершила подготовку. — Но пока я не стерла тебе память, я хочу, чтобы ты кое-что увидел! Надеюсь, ты сможешь оценить мою щедрость! — она расхохоталась и хлопнула ладонью по кнопке. Разъехались плиты пола, из ниши поднялся прямоугольный монолит. Щелкнули запоры, и он распался, открывая гладкий стол с пристегнутым к нему телом. — М-21! — выдохнул Регис. — Теперь, когда у меня есть оружие духа, мне не хватает только одного, чтобы возвыситься над ноблесс и над оборотнями! И сегодня я получу это! Источник силы. Сердце оборотня. — Нет! — выкрикнул Регис, забыв данные себе обещания. — Не смей! — И кто же мне помешает? Может быть ты, маленький Регис? Игнесс взмахнула плеткой. Боль заставила тело выгнуться, прокусить губы. На этот раз она не пыталась лишить его сознания — удар пришелся на ноги. Кожа повисла лоскутами, запахло жженой плотью. Он попытался пошевелить ступней. Конечности не подчинялись. Значит, кости раздроблены снова. А регенерация не способна так быстро зарастить переломы. Кажется, он застонал. — Не закрывай глаза, маленький Регис. Я хочу, чтобы ты это видел! Она обошла стол и стала так, чтобы он видел распластанное на нем тело. Грудь М-21 мерно поднималась и опускалась, Регису показалось, что он видит легкую дрожь там, где под кожей билось сердце. То, что нужно Игнесс. Сердце оборотня. Он дернулся в оковах. Она взяла скальпель. Лезвие блеснуло в свете ламп. — Он очень острый, — прокомментировала Игнесс. — Я же не хочу повредить такой ценный материал! Ты мне не веришь? Она подошла. Регис рванулся, пытаясь убраться от ее отвратительных прикосновений, стукнулся затылком о стенд. — Ну, чего же ты боишься? Она провела скальпелем по его щеке. Регис скривился от саднящей боли. По шее щекочуще побежала кровь. — Ему даже не будет больно, — пообещала Игнесс и вернулась к столу. — Он просто ничего не почувствует. И провела скальпелем по груди М-21, с трудом прорезая реберные хрящи. Регис почувствовал боль, стократ превосходящую свою. — Это так утомительно! — сказала Игнесс и отбросила скальпель. — Проще сделать… Она запустила в порез пальцы, скорчившиеся, словно птичьи лапы. Дернула в разные стороны, раздвигая грудную клетку с отвратительным хрустом. Брызнула кровь, вывернулись обломки ребер. — Вот так! — она облизнулась, собирая с губ кровь М-21. Регис забился в захватах. Оковы впились в запястья, но он не обратил внимания на боль — только бы кости оказались крепче металла! Срывая лоскуты кожи, выбивая суставы — только бы вырваться! — Ты еще дергаешься, маленький Регис? — усмехнулась Игнесс. — Вот что значит — сила старейшего клана ноблесс. Она у тебя в крови, да? Игнесс выбросила руку. Удар впечатал его в стенд, Регис выгнулся вперед, сплевывая кровь на пол. Плечи вывернуло, и он понял, что не может пошевелить руками. От собственной беспомощности захотелось застонать. Регис вцепился клыками в щеку. Игнесс запустила руку в развороченную грудину. Что-то отвратительно чавкнуло. Она с усилием дернула. Тело на столе обмякло. Регис с ужасом посмотрел на еще бьющееся сердце в ее руке. Выплевывая последние сгустки крови из разорванных сосудов, сердце сжалось несколько раз и превратилось в безжизненный кусок плоти. Регис закричал и рванулся — всем телом, всеми силами. «Сила старейшего клана» сдернула оковы, швырнула его вперед. Он упал на колени прямо перед Игнесс. Она расхохоталась. — Вот значит, как можно заставить тебя кричать? Ты так ценишь это? — она подняла окровавленный комок к глазам. — Если оно тебе так нужно — держи! Она подбросила сердце на ладони, как тряпочный мяч. И убрала ладонь. Регис распластался, вытягивая руки. Почувствовал влажный шлепок. Увидел в своих руках мертвое сердце оборотня. К горлу подкатила тошнота, в ушах зазвенело. Он почувствовал, что проваливается во тьму — еще до того, как Игнесс занесла плеть над его головой. Спину придавило. Воздуха не хватило. Регис дернулся, пытаясь вздохнуть. И понял, что лежит, уткнувшись лицом в подушку. Он оттолкнулся ладонями и с трудом приподнялся. Глоток воздуха, протолкнувшийся в горло, прогнал ощущение тошноты. Сон. Регис закрыл глаза. Тяжесть на спине стала ощутимее, и он опустился на матрас, позволяя обнимать себя. Прислушался. К успокаивающему тиканью часов на стене. К размеренному дыханию над головой. К стуку бьющегося в груди у самого близкого человека сердца. Сердца оборотня.