Суицид веры

— Кайл… Такой знакомый голос произносил имя омеги с непередаваемой любовью. От всего одного слова по коже Кёнинга побежали мурашки, а губы растянулись в трогательной улыбке. Теплые и нежные объятия, которых так не хватало омеге, были именно тем, что нужно в такой непростой период. Множество проблем, которые свалились на семнадцатилетнего Кайла, не давали покоя ни днем, ни ночью, но только в такие моменты как этот и именно с этим альфой, мир переставал существовать, и оставались лишь они двое. — Все будет хорошо, — шептал голос, а большая ладонь гладила Кайла по голове, перебирая темные пряди. И ведь действительно, на душе сразу же становилось легче, и даже из самой тяжелой жизненной ситуации постепенно находился выход. — Я люблю тебя, — продолжал шептать голос. — Я люблю тебя, — вторил ему голос Кайла. Кёнинг проснулся от того, что подушка, на которой он спал, стала мокрой, а по щекам текли слезы. Рядом сидел Габи и успокаивающе гладил Кайла по плечу. Ощутив это, Кёнинг отшатнулся, как будто к нему прикоснулись не теплой омежьей рукой, а раскалённым прутом, оставив болезненный ожог. — Прости, — сказал Габи, замерев на месте и удивленно глядя на Кайла. — Мне не спалось, и я услышал, как ты во сне кричишь и просишь кого-то остаться, — грустно прошептал он. От Габриэля не укрылось то, с какой болью кричал во сне Кайл. Такие эмоции во сне, по мнению Веги, может вызывать лишь тот человек, о котором тоскует сердце. Лишь тот человек, который больше никогда не встретиться на жизненном пути. Самый любимый человек. — Все хорошо, — закусив губу, ответил Кайл. — Просто кошмар. Иди спать. На самом деле, все далеко не было хорошо. Подобные сны навевали воспоминания и не предвещали ничего хорошего. Ведь каждый раз, когда Кайлу снился он, появлялись крупные проблемы и жизнь омеги из такого привычного русла, норовила стать чем-то иным и совершенно непривычным. — Мне не хочется, — медленно помотав головой из стороны в сторону, сказал Габриэль. — Тогда полежи тут, — резко встав, Кёнинг выгнулся, разминая затекшую спину. — А я пока схожу в аптеку. — Зачем? — встрепенулся Вега и болезненно зашипел, когда бинт на пораненной коже сместился, сильнее раздражая ее. — За асептическими пластырями, — указав на болезненную проблему, Кёнинг надел штаны и вышел из комнаты. На самом деле, помимо отсутствия пластыря для Габи, Кайл собирался еще и немного прогуляться по ночному городу, чтобы отойти от мыслей о сне. И еще, если повезет, заглянуть в одно место, хотя и время для этого позднее. Накинув куртку и взяв кошелек, омега тут же покинул дом, наслаждаясь холодным воздухом улицы. Глубоко вдохнув, он понял, что сидя сейчас в своей комнате, он практически не мог дышать. Задыхался. Но вспомнив того, кого хотел увидеть, воздуха снова стало мало. Как будто вся ночная прохлада стала знойным и сухим летним днем. Не раздумывая больше ни секунды, Кайл сел в машину и, сначала заехав в аптеку и купив все, что было нужно для того, чтобы Габриэль быстрее поправился, он сразу же отправился в старый дом родителей для встречи, о которой он думал прошедшие две недели. Для встречи с самым дорогим человеком. — Сэм, открой, — решив не стучать и не будить всех вокруг, Кайл позвонил Сэму Долсону, который служил в этом доме нянем практически на круглосуточной основе. Помимо него там проживал еще и дворецкий, следивший за состоянием особняка, где рос сам Кайл, где он когда-то был счастлив, когда еще отец был жив. — Что-то случилось, мистер Кёнинг? — прошептал Сэм, потирая сонные глаза. Весь вид омеги говорил о том, что он, до того как позвонил Кайл, спал. Растрепанные рыжие волосы длинной до плеч слегка вились и кое-где запутались, а светло-голубые глаза сонно и недоумевающе смотрели на хозяина дома и часто моргали, стараясь отогнать сон. — Нет-нет, Сэм, все хорошо, — тепло улыбнулся Кайл. — Я просто очень сильно захотел его увидеть. — Да, конечно, — Сэм распахнул дверь особняка, пропуская хозяина внутрь и костеря себя и свою сонливость на различный лад. Омега был готов головой об стенку биться от осознания того, что держал своего работодателя в дверях и при этом переговаривался с ним. Но, судя по виду, Кёнинга это особо не волновало. Он в считанные секунды побежал на второй этаж и тихонько приоткрыл дверь в свою старую комнату. В голову сразу закрались воспоминания, которые одновременно были и самыми счастливыми и самыми болезненными, что само по себе заставляло сердце сжиматься. — Курт, ну хватит! — заливисто смеялся омега, пытаясь вырваться из стальной хватки альфы, что безжалостно щекотал его. — Мне уже смеяться больно! — Ну же, Кайли, тренируй выносливость, — ехидно проурчал альфа, продолжая свои нападки. Смех Кайла радовал его, а вид раскинувшегося на кровати безумно любимого омеги заставлял альфьи инстинкты закипать и вылезать из самых недр души. Курт Рэймонд и Кайл Кёнинг встречались уже около полугода и то, как заметно смягчился омега, после их знакомства не могло не радовать альфу. Из замкнутого и настороженного подростка, Кайл постепенно начал превращаться в нежного и ласкового омегу, который до дрожи в коленях и нехватки воздуха любил своего альфу. — Ах так! — мило зашипел Кайл и со всего размаху укусил Курта за предплечье, вгрызаясь как голодный лабрадор. В глазах омеги были счастье и задор, а альфа отвечал им взаимностью. В ответ на сие действо Курт рыкнул и вырвал руку из хватки Кайла, переворачивая его на живот. Кёнинг всеми своими силами барахтался, пытаясь вырваться, но сдался на милость победителю. Конечно, Рэймонд знал, что если его омега захочет вырваться, то сделает это без особых усилий, даже несмотря на то, что альфа намного крупнее его. Курту это нравилось. Кайл смог покорить его очень легко. Омега был красив, очень даже красив для своих шестнадцати лет и очень замкнут, что заставляло его шипеть на всех мимо проходящих альф. Пару раз и сам Рэймонд нарывался на его шипение, причем один раз сопровождаемое дракой, где Кайл не проиграл, но и не выиграл. Несмотря на то, что Кёнинг был омегой стройного телосложения, он смог напинать грозному и довольно крупному Курту по печени и пару раз кинуть его через бедро. — Какой же ты засранец, Кайли, — шептал Рэймонд в самое ухо омеге. — А плохих мальчиков нужно наказывать. — Но-но-но! — запротестовал Кайл, начиная снова пытаться скинуть с себя альфу. — Попрошу без глупостей. — Поздно, — проурчал Курт и провел рукой от шеи до предплечья, ладонью убирая мешающие волосы и нежно целуя в основание шеи и вбирая кожу в себя. По телу омеги прошел электрический разряд, и он улыбнулся счастливой улыбкой, понимая, что хочет сделать Курт. — Давай, — шепнул он, а следом в место, где только-только начал проявляться алый след, впились зубы такого любимого альфы, помечая своего омегу раз и навсегда. Кёнинг улыбнулся. Как же сильна была их связь с Куртом. Они не были истинными, но Кайлу до сих пор казалось, что их любовь была в тысячи раз сильнее всякого природного влечения. Улыбку сменила грусть, и он тихонечко, на цыпочках подошел к небольшой кровати, на которой мирно спал его самый дорогой человек. Почувствовав чужое присутствие, маленький альфа поморщился и приоткрыл глаза, потирая их. Следом он присел на кровати, когда Кайл сел у ее подножья и положил свою голову на небольшие ножки альфы, укрытые теплым покрывалом. — Ами*, — обрадовавшись, взвизгнул темноволосый малыш, обнимая своего амаи изо всех сил. — Ами! Я соскучился. — Я тоже, Лекси, очень соскучился, — обнимая трехлетнего сына в ответ, сказал Кайл.