Я знаю, это всего лишь шутка,
Но почему-то мне стало жутко.
И этот смех не дает согреться,
Он раздирает на части сердце.
Какая странная игра…
Флер, Печальный клоун
Тсунаеши смотрит вперед, будто сквозь стену. Реборн передергивает плечами. Этот странный, расфокусированный взгляд появился после сражения с Рокудо Мукуро, и Аркобалено опасался, что ненормальный туманник все же повредил что-то в голове его ученика. Шатен улыбался и кивал головой, будто соглашаясь с чем-то. - Конечно-конечно, мы им поможем. Всем им. Еще одна странность – ставший слишком часто разговаривать с самим собой Тсуна все чаще употреблял «мы». - Никчемный Тсуна, что ты бормочешь? – Реборн пихнул ученика, явно не заметившего его прихода. - Хии… Реборн, не подкрадывайся так. – подросток укоризненно посмотрел на репетитора, и Реборн мог бы подумать, что все нормально. Вот только губы Тсуны без всякой причины разъезжаются в широкой улыбке, что смотрится откровенно жутко. - Чему ты улыбаешься? - А? – Тсуна недоуменно хмурит брови, и улыбка пропадает. – О чем ты говоришь? Реборн не так уж и редко встречал поехавших крышей людей, и прекрасно знал первые признаки. Его ученик медленно и неуклонно сходил с ума. - Ни о чем. Ты сделал домашнее задание? Шатен радостно закивал. - Да, мы справились. Аркобалено недоверчиво щурится, беря в руки тетрадь по математике – предмету, с которым у его горе-ученика были наибольшие проблемы. В глаза бросился ровный, каллиграфический почерк в противовес обычным каракулям. Реборн мог бы обвинить Тсуну в том, что писал не он – но прекрасно знал, что за два последних дня к тому никто не приходил, будущие Хранители отлеживались после выматывающего сражения с Мукуро и его бандой. Но гораздо больше почерка репетитора поразили расчеты. Совершенно ненормальные формулы, безумные, нелогичные, не существующие… Дающие верный ответ. У Реборна заболела голова. Кажется, для Емицу и Тимотео у него не самые радостные новости. Емицу не слишком ему верит, только смеется, и говорит, что его сын просто дурачится, но соглашается приехать в Намимори. Для того, чтобы убедить в этом старшего Саваду, Реборну приходится уехать в Италию. Дом ученика он покидает с тяжелым сердцем. Его интуиция киллера не просто выла – она выкопала окоп и махала оттуда белым флагом. В том, что она не зря это делала, Реборн убеждается спустя две недели после приезда обратно. За это время Тсунаеши, кажется, совсем двинулся. И это мягко говоря. *** Тсуна, вопреки мнению большинства, был очень умным ребенком, так что прекрасно понял, куда ветер дует. Если ничего не предпринять, смертельно опасные ситуации будут продолжаться, а Савада хотел пожить подольше. Решение пришло моментально. Реборн явно поверил, потому что спешно отправился в Италию. Можно было бы на время притормозить, но… ему неожиданно понравилось. Единственная проблема – друзья, но даже с этим Тсуна справлялся. Они не отдалялись от него, не боялись. Они сами тихонько съезжали с катушек, что было не удивительно. Вот только в отличии от Тсунаеши – по-настоящему. - Хибари-сан! – Тсуна растянул гласные, позволяя губам разъехаться в широкой улыбке. Кто бы знал, каких усилий ему стоило в короткие сроки добиться не привычной мягкой и теплой, а бессмысленно-бесчувственной… - Мы так рады тебя видеть, верно? ГДК нахмурился, внимательно разглядывая бледное лицо с явными следами тотального недосыпа. Он помнил, как вел себя Савада во время боя с Рокудо, и за это он готов был простить ему некоторые вольности… Но то, что происходило сейчас, не укладывалось не то, что в рамки вольности –нормальности. - Я… мы… Волновался. У тебя было столько переломов, мы боялись, что ты не оправишься. – Тсуна склонил голову набок, позволяя взгляду затуманиться. Он выламывал пальцы, до хруста в суставах выворачивая запястья. Ломаные, дерганные движения – следующая стадия в его расстройстве. Кея прикрыл глаза, не до конца понимая, почему позволяет этому странному Зверьку сидеть в своем кабинете, да еще и, вопреки всем правилам, на полу. - С твоей стороны будет весьма глупо простудиться. Шатен издал странный смешок, от которого по коже прошелся мороз. - Слышишь? Он все-таки о нас волнуется. А ты не верил. Ох, и впрямь уже пора. Гокудера-кун наверняка заждался. Но я зайду еще, Хибари-сан. Ты нам дорог. Савада тихо прикрывает дверь в приемной, и, ничуть не стесняясь, в припрыжку бежит в класс, то и дело смеясь. Учитывая его поведение, кажется, классный руководитель скоро потащит его к психологу. *** - Ямамото-кун? Ты уже вернулся? – Тсуна беспечно болтает ногами, сидя на подоконнике. То, что окно открыто, его ничуть не смущает, и он без малейшего страха отклоняется назад. Гокудера отрывает взгляд от учебника истории, который читал в данный момент, и обеспокоенно спрашивает: - Джудайме, вы не упадете? Подросток хихикает и слезает на пол, утягивая за собой неосторожно подошедшего Такеши. Тот, не ожидая такого, падает на пол, со всего размаху ударяясь спиной. - Прости-прости, жаль, очень жаль… Мы думали, что Ямамото-кун удержится. – Тсунаеши несколько бессвязно бормочет слова извинения, ласково гладя ушибленную спину. Такеши ярко улыбается и взъерошивает темные волосы. - Ничего страшного, Тсуна, мне почти не больно. На тренировке иногда мячом прилетает куда сильнее. - На тренировке? – «о» Тсуна протягивает намеренно длинно, все еще не отнимая пальцев от спины. В его интонациях звучит отблеск странной эмоции. - Ага. - Потому что ты невнимательный бейсбольный придурок. – Гокудера фыркнул и отложил книгу в сторону. Все равно с приходом улыбчивого бейсболиста все настроение учиться пропадало. - Не ревнуй, Гокудера-кун. Тебя мы тоже любим. – Тсуна щурится и снова растягивает губы в жуткой пародии на улыбку. Его левая рука отстукивала странный ритм, в то время как правая все еще не желала отпускать Такеши, вынуждая брюнета оставаться рядом. – Иди сюда, я же не против. Нам нравится, когда друзья близко. Через два дня бейсбольное поле больше напоминает место боевых действий. Оно перерыто, взорвано, разнесено в клочья. Но если бы только это... Основной состав бейсболистов прописался в больничной палате с черепно-мозговыми травмами. Брошенный с невероятной силой мяч едва не убил троих из них. Тсуна радостно улыбается. Кому нужно, тот догадался, в чем дело. *** Вошедший в комнату сына Емицу шокирован. Как и Реборн, впрочем. За две недели его отсутствия комната поменялась, и совсем не в лучшую сторону. И дело было не в беспорядке – хотя и в нем, конечно, тоже. Просто весь стол, часть подоконника, стены, пола были буквально завалены рисунками. Невероятно похожие рисунки. Десятки, сотни листов со странными мазками, складывающимися во что-то угрожающее. Не открыто, нет. Угроза шла на подсознательном уровне. - Если бы я не знал, что твой сын Небо, я бы принял его за Туман. - Может, у него просто депрессия? – Емицу неуверенно огляделся. - О, и бейсбольный клуб он покалечил потому что у него депрессия, и боксерский тоже, и едва не сломал руку учителю истории, который наехал на Гокудеру Хаято, потому что у него депрессия. – голос Реборна сочился сарказмом. – Не будь идиотом, у Тсуны явно сдвинулась крыша. Одно его только «мы» в отношении себя чего стоит. Он же уже путается в числе и роде, а на тесте психолога, когда его попросили нарисовать часы, его цифры не то что не были в циферблате – они напоминали нечто непонятное, сваленное в кучу, да еще и без стрелок. Ты прекрасно знаешь, что это значит. - Но что я могу сделать? Не пускать же в его мозги Рокудо, это ведь после него у Тсуны началось… это, верно? Остальные иллюзионисты слишком слабы для масштабной проверки и чистки, а Маммон, который мог бы помочь, не станет это делать за просто так. И мне не жалко денег, ты же знаешь, но его расценки за такую работу слишком высоки даже для Вонголы. Да и учитывая активизацию Варии, это будет не самым разумным решением. – старший Савада с отчаянием посмотрел в лицо Реборна. - Возможно, его все еще можно вылечить. - Значит, лечебница, да? – грустно вздохнул Емицу. – Я поговорю с Наной. *** «Вонгола, я не ожидал от тебя подобного». В голосе Мукуро слышится веселое изумление. Туманник явно не ожидал, что Тсуна решит откосить от мафии в… дурдоме. - Но это же самое очевидное, разве нет? – парень усмехается, ловя на себе внимательный взгляд психиатра. Разговоры с Мукуро только подтверждали версию о его болезни. И ведь никто, даже Реборн, не догадались, что Савада общается с Туманом! А все потому, что подобное считается невозможным, о чем Рокудо с удовольствием просветил скучавшего подростка. Даже полностью установленная связь с Хранителем не гарантировала того, что Туман сможет передавать хотя бы эмоции, не говоря уже о полноценном разговоре, тем более, на таком расстоянии. Но зато теперь изображать сумасшедшего было гораздо проще, хотя бы потому, что не приходилось придумывать, что бы такое сказать. Достаточно было просто беседовать вслух. «Я бы не сказал, что это очевидно. Честно говоря, не думаю, что полностью нормальный человек смог бы придумать такое». - Намекаешь, что у нас мозги набекрень свернуты? «Ку-фу-фу, не намекаю, а прямым текстом говорю. Хотя, ни один носитель пламени не может быть нормальным». - Интересное мнение. «Вон там, в уголке, красненьким ляпни». - Ага, спасибо. – Тсуна благодарно кивнул, обмакивая кисть в красный цвет и щедрым движением провел ею по бумаге. Краска от обилия воды стала расплываться, напоминая брызги крови. – А неплохо получилось. Несколько десятков подобных абстрактных рисунков уже лежали у его лечащего врача на столе. Конечно, Тсуна не смог бы обмануть профессионала, если бы не… Вряд ли Реборн догадывался, КАКИМ образом его ученик использует легендарную гиперинтуицию Вонголы. - Один минус – здесь скучно. Погулять что ли выйти? – задумчиво протянул подросток, замечая, как напряглась охрана. Оно и понятно –когда прошлый раз Савада пожаловался на скуку, вся больница стояла на ушах, пытаясь найти убежавшего подростка. Экстремальные методы репетитора сделали свое черное дело, и Тсуна просто обошел все камеры через слепые зоны, выбравшись через вентиляцию. Нашли его, кстати, только через четыре часа, да и то не они, а патруль Дисциплинарного Комитета. «И как долго ты планируешь здесь пробыть?» - Пока не надоест. Учитывая, чего они хотят, надоест нам очень нескоро, верно?