Подарок на Новый Год.

Юнги понять не мог, где мемберы нашли эти ярко-оранжевые свитера с надписью "솝" на них, но подарок все же был роскошным. Хо нарадоваться не мог парным вещам, а Мин просто наслаждался их мягкостью и теплотой. Хосок лежал перпендикулярно парню, устроив свою голову у него на груди. Они рассуждали о геометрии, в которой оба были не очень, от слова совсем, хороши. — Параллельные прямые не могут пересечься, — напомнил синеволосый простое правила. — Но есть теория, что в космосе, из-за искажение, они все-таки пересекаются в одной точке, — процитировал Чон статью, которую как-то от скуки прочёл в туалете, — и вообще, если этим прямым сильно захочется встретиться, то уж одна из них да развернётся. Действительно. Спорить с красноволосым было бесполезно, ибо он вечно какую-то херню ляпнет, попробуй оспорь. Новогодние каникулы у них должны были продлиться с первого по пятое января, а было уже третье... Скоро нужно было вновь возвращаться к работе. Хосок даже ждал этого, так как лениться долго не умел, а вот его хён готов был целовать ноги хоть кому за еще один выходной денёк. У пары в комнате был балкон, на котором до зуда хотелось посидеть и полюбоваться ночным небом, только вот мороз был против. Но Соуп нашли решение — посиделки с пледами устраивались возле прозрачной двери с обогревателем и глинтвейном в обнимку. Юнги подобное, если честно, не очень любил, его и кровать устраивала, а вот младшему хотелось менять локации, пусть и в пределах одной квартиры. — Ты бы ушел из Омеласа? — вдруг задал вопрос танцор, положив голову парню на плечо и показывая свои ямочки. — Ну, где счастье всего города зависело от страданий одного ребенка. Каждый мембер прекрасно знал этот рассказ, так как на нем строился сюжет "Spring day". Но Мин никогда не задумывался об этом. Он редко сравнивал свою жизнь с жизнью выдуманных персонажей. — Думаю, да, — ответил рэпер после недолгих раздумий, — возможно, у меня была бы семья, отказавшаяся уходить, но я все же ушел бы. Мне противна сама мысль, что кто-то буквально отдал ребенка в жертву ради выдуманного благополучия. Хосок погладил чужие бедра, думая, что он не смог бы уйти, оставляя кого-то в таком положении, но он и слишком труслив, чтобы спасти ребенка. — А если бы этим ребенком был бы кто-то из нас? Чимин, Джин-хен, Тэ, я? Мин не любил показывать свою любовь к людям. Борьба с миром заставила стать более черствым, а из-за этого и эмоции спрятались глубоко внутри. Но с Хо было легче. Он постепенно учил любимого выражать свои мысли и эмоции, пусть результат был едва заметен (и только в обществе одного человека), но это хоть что-то. — Я бы сжег город, — танцор был слегка удивлен ответом, так что старшему пришлось пояснить, — рассказы на то и рассказы, что из уст одного человека люди слышали один финал, а из уст другого — другой. Одна из концовок заключалась в том, что все люди покинули город, что освободило ребенка из заточение. — То есть, — младший пытался осмыслить, — из-за огня люди бы покинули свои дома, что спасло бы дитя? Ты к этому ведешь? Он кивнул. Такой вот конец он видел. — Даже если бы мне пришлось поменяться с тобой местами, то я определенно это бы сделал. Юнги поцеловал своего парня в макушку, заметив, что тот покраснел. Чон был совершенно чистым, хоть и не невинным. Они несколько раз уже были вместе, но старший все равно видел в парне ребенка. Чистого и неиспорченного. Они просидели на полу еще с двадцать минут. Допили глинтвейн в приятной тишине до момента пробуждения Холли и Микки, прибежавших обниматься с хозяевами. Уже вчетвером они перебрались на широкий диван, все еще кутаясь в одеяло, хотя на них и так были носки, трикотажные штаны и свитера. Питомцы тоже жаждали тепла, так что утыкались влажными носиками в теплые бока парней. По какому-то каналу начался повтор дорамы Тэхена, Юнги закатил глаза, вздохнув, что от них никуда не скроешься. Хосок усмехнулся, ложась под бок к старшему. Едва они устроились на мягком угловом диване, как глаза закрылись сами собой под тихое сопение друг друга и собачек. Завтра их ждал точно такой же день, через неделю подготовка нового альбома. Им приходилось жить в ожидании чего-то: совместной тренировки, совпадающих выходных или просто выгула собак, на который они могли отправиться вместе. Они могли не видеться сутками, но от того каждая встреча была долгождана и прекрасна. Они звали себя соулмейтами, потому что правда считали себя таковыми. У них впереди было еще огромное количество ситуаций, — хороших и плохих — через которые они должны были пройти вместе. Вместе. Понимание того, что они готовы всегда поддерживать друг друга, — в горе и радости, в болезне и здравие, конечно же — дарило желание жить.