Часть 1
6 января 2018 г. в 21:55
Зима в Москве обычно снежная, холодная, но не лютая. Но только не в этом году. «В начале декабря ещё куда не шло, но сейчас…», – думал Иван Брагинский, сидя на диване и смотря прогноз погоды по телевизору. А синоптики говорили (если говорить простыми словами): «снега к Новому Году не ждите».
На улице стоял стабильный ноль: ни выше, ни ниже. Выходить из дому не хотелось совсем. Да и кому вздумается гулять под дождём, шагая по талому снегу вперемешку с грязью? Если описывать погоду кратко, то Англия отдыхает. Настолько мерзостно и гадко в столице не было ни разу. Ну или по крайней мере Иван вспомнить не может.
Ну, а какое настроение может быть в такую погоду? Конечно, зимне-депрессивное, которое подразумевает под собой такой несложный алгоритм: украсить квартиру к Новому Году – заварить чай или кофе – найти сериал – завернуться в одеялко – ныть о том, что у тебя нет новогоднего настроения. Всё просто, не так ли? Но, увы, воплощение страны так сделать не может, как ни крути.
«Как же они достали с этими саммитами. Вот зачем его тридцать первого проводить? И причём у меня. Всё равно мы на них лишь дурью маемся. Жаль, Китая не будет. Придётся самому над ними тихо стебаться. Глядишь, сегодня пораньше закончим», – примерно с такими мыслями шёл собираться Россия.
– Калининград, буду по—, – чуть не выпалил Брагинский. Эта фраза, доведённая до автоматизма, была недосказана, так как упоминаемого в ней Калининграда дома не было. Он уехал к младшему брату на новогодние праздники.
В доме стояла тишина, нарушаемая лишь шумом телевизора. Сверхдержава уже давно понял, что с момента распада СССР он будет праздновать Новый Год (а вместе с этим и свой новый день рождения) в одиночестве. «Что было, то прошло, прошлого не вернуть, его надо отпустить, тогда жить станет легче», – думал Иван, только получивший имя Российской Федерации.
И вправду, он уже который год отмечает Новый Год один и не жалуется. Ну, может, он и не жалуется, но его голова, ежегодно утром первого января, с нетерпением ждёт скорейшей встречи с аспирином и огуречным рассолом. Но это так, мелочи реальной жизни.
Находясь в коридоре, Иван перепроверил свой портфель на наличие или отсутствие чего-нибудь. Удовлетворённый результатами проверки, он взглянул на телефон. Он показывал ему 12:30.
– Блин, опаздываю, – сказал Брагинский, на ходу застёгивая пуговицы пальто.
Схватив с вешалки зонтик, он вышел в перегородку. Россия пытался одновременно и закрыть дверь, и обуться. Надо сказать, что у него это получилось довольно скоро. Видимо годы тренировок не прошли даром.
Идя под зонтом до ближайшей станции метро, Иван думал, чтобы купить на новогодний стол: «Если саммит закончиться раньше, зайду в супермаркет и куплю ингредиенты для оливье. Нечего тратиться на готовый салат. Бутылки три-четыре спиртного. И, думаю, на новогодний стол для одного хватит.»
За такими размышлениями Иван добрался до Кремля. Зайдя в конференц-зал, он заметил, что все страны уже были в сборе. «Значит, я всё-таки опоздал», - промелькнула такая мысль у Ивана.
– Прошу прощение за опоздание, – говорил Российская Федерация, попутно выкладывая из портфеля документы, – в городе предпраздничные пробки, из-за чего движение в центре Москвы затруднено. Надеюсь, вы добрались сюда без проблем. Но, пожалуй, начнём наш саммит. Кто выступает первым?
– Я начну, – сказал Англия, вставая со своего места.
И с этой фразы личный филиал ада Брагинского под названием «Саммит G8» был объявлен открытым. Часов пять все члены Большой Восьмёрки (за исключением России, которому нечего было говорить, и Канады, которого снова никто не видел) высказывались на тему глобальной экономики и мировой торговли. Все присутствующие знали, что никому до этого дела нет, но, как прилежные ученики показывают свою идеальную работу, так и они отчитывались по своим темам.
Спустя немереное количество времени, члены саммита изволили завершить собрание со словами: «Встретимся на следующей неделе». Россия с видом студента, не спавшего три ночи, поплёлся, как тот же студент на пары, к президенту с ежегодным докладом. А если его вызвал босс, это значит, что домой он придёт только ближе к полуночи, и это при самом лучшем раскладе.
Часы показывали 18:00, а надежда вернуться домой пораньше таяла на глазах. Уже сидя в кабинете главы государства, Иван понял, что скорее всего он встретит Новый Год в Кремле. Настолько были плохи дела с экономикой.
Спустя четыре часа Брагинский, уже не надеявшийся на чудо, был отпущен на все четыре стороны с пожеланием хорошо отдохнуть в Новый Год от президента. Поблагодарив босса, он пулей выскочил из кабинета, по пути одевая пальто на свой старый, но дорогой сердцу шарф.
Целый день время тянулось, как умирающая улитка. Оно будто старалось всякими способами задержать Россию. И это бы получилось, если бы не сильное желание державы попасть домой. Но от подлянок же никто не застрахован? Если не остановить человека, так задержать его. Таков ведь один из принципов?
Иван спешил домой, но поход по магазинам никто не отменял. Надо было купить, первым делом, спиртное, до тех пор, пока часы не пробили одиннадцать. «Сейчас без пятнадцати одиннадцать, до запретного времени ещё пятнадцать минут. Возможно, я успею купить хоть какой-нибудь алкоголь», – думал Россия, выходя из метро. Но заходя в первый, во второй, в третий, в пятый магазин подряд, он не видел алкоголя на прилавках. Пробило одиннадцать вечера, алкоголя в руках не имеется, как и оливье.
Воплощение страны без настроения возвращался к себе в квартиру. Новогоднего стола – нет, спиртного – нет, настроения – нет, и даже зонт был позабыт в Кремле. Новый Год выдался «очень удачным» в этом году. Даже погода, и та подвела в самый последний момент, вылив на город дождь.
Поворачивая замочную скважину своей квартиры, Иван хотел было начать подозревать что-то неладное, но у него просто не было сил. Сняв с себя пальто и обувь, он только хотел было пройти в зал, как заметил перед собой Калининград, в фартуке с подсолнухами.
– Ну, и где ты был? Уже почти двенадцать ночи, скоро президент будет речь толкать, а у тебя ни стол не накрыт, ни ёлка не зажжена, да и от тебя ни слуху, ни духу. Хоть позвонил бы, что ли, – негодовал Калининград, он же экс-Пруссия, он же Гилберт Великий.
Сказать, что Россия удивился, это просто нагло промолчать. Его удивление – это явление настолько редкое, что даже морщерогого кизляка легче запечатлеть на камеру. Но именно в этом состоянии находился сейчас Иван. Он понять не мог: либо это его галлюцинации, либо он сейчас сладко спит в метро и ему снится этот сон, либо, что маловероятно, это реальность.
– Эй…Бра…ск…, эй…Браг…ский…, – доносилось откуда-то извне.
Ан нет! Похоже, что это всё-таки чёртова реальность.
– Брагинский, мать твою за левую пятку! Ты меня слышишь? Брагинский! Ты в какой прострации находишься? – гневный голос со скрытой ноткой беспокойства прорывался в уши Ивана.
– А… что? Ты что тут делаешь? – спросил Россия, отошедши от лёгкого шока. – Ты разве не должен быть у Люды в Германии?
– Ну наконец-то. Ответил хоть что-то, – сказал Гилберт. – Великий Я приехал к тебе, чтобы отпраздновать Новый Год. Ты должен благодарить меня!
– А почему ты не с Людвигом? – повторил свой вопрос Брагинский, пытаясь до конца принять то, что творилось с ним.
– Да у братца дел невпроворот. Сказал, что не будет праздновать Новый Год, и улетел в Москву. Мне самому праздновать скучно, поэтому прилетел к тебе, – отвечал экс-Пруссия. –Ты же не выгонишь? Тем более я уж на стол накрыл.
– Да куда я тебя выгоню? Оставайся раз уж приехал, будем праздновать вместе – сказал государство, понимая, что этот Новый Год будет совершенно другим, непохожим на другие.
Иногда жизнь преподносит нам сюрпризы. Когда плохие, а когда приятные. И теперь Иван мог точно сказать, что приезд Гилберта самый приятный сюрприз за всю его многовековую жизнь. И даже «хорошие» подарки природы не могли испортить хорошего предновогоднего настроения в кругу близкого человека.