«Чем меньше женщину мы любим, тем больше нравимся мы ей...»

Какого это жить с осознанием того, что тебя предали? Как смирится с той болью, что тревожит сердце уже несколько лет? Вроде бы ответов на такие вопросы она получала уйму, только вот легче не становилось. Кан ХэЮн задаётся этими глупыми на первый взгляд вопросами каждое утро, накладывая в тарелку овсяную кашу, которую пичкает ей в рот мама. Жизнь казалась настолько скучной и однообразной, что девушка мечтала скорее окончить школу и уехать далеко-далеко от проблем, боли и самобичевания. — Милая, ты кушай, кушай, — гладила по головке девушку мать, радуясь, что дочь хорошо питается, но это она так думает. — Я уже собралась, так что поторопись, могу отвезти тебя сегодня до ворот школы. — Спасибо, мам, — натянуто улыбнулась школьница, обнимая родную мамулю за талию. Как только родительница скрывается за входной дверью, девчонка быстро вскакивает и хватает тарелку с кашей, чтобы очередной раз вылить эту «вкуснятину» в кастрюлю с содержимым. Сразу после хватает рюкзак и, отпивая по пути свой любимый зелёный чай с лимоном, несётся из дома на улицу, чтобы добраться на машине до «самого любимого места» — школы. Ещё со времён средней школы ХэЮн была безумно яркой и притягательной, делала людей вокруг безумно счастливыми лишь своим существованием. Друзей у неё была куча, но самыми близкими были Ким Чунмён и Ким Минсок. С ними она могла говорить о чём угодно, особенно, когда их и Юн связывало общение с другим человеком. От природы кореянке удалось родиться с достаточно светлыми для азиатов волосами — каштанового цвета. Это всегда удивляло её сверстниц, ещё со времён детского сада. Вроде бы неприметная девушка, только вот энтузиазма и жизнерадостности хоть отбавляй! Это и было ее некой изюминкой в серой массе учеников. Можно сказать, что несколько лет назад она была самым счастливым человеком. Да, но когда она встретила его, ее мир перевернулся… Какого это влюбиться в парня, который является твоей полной противоположностью? Как-то вот удалось мисс Кан ощутить глубокие чувства к самому неприметному и замкнутому зубриле — Пак Чанёлю. Этот парень казался всем безумно странным и необщительным, но не ей. Именно когда парень помог ХэЮн в библиотеке, не дав упасть под груду книг, успевшей попадать со сломанной полки книжного стеллажа, она поняла, что Чанёль — её судьба. Руки парня крепко держали в объятиях, давая понять, что та в безопасности. «Любить — это значит пустить корни в чьём-то сердце». Именно его забота пустила те самые корни. Именно тогда Кан поняла, что втюрилась в чудака Пака по уши. Ей действительно хотелось узнать его настоящего, ведь даже в самом начале общения школьнице удавалось разглядеть яркую и весёлую натуру одноклассника. Ей ни капли не было стыдно за его компанию, ведь именно с Ёлем девушка чувствовала себя живой и настоящей. Да, были разговоры а-ля «наше портативное солнце связалось с шизофреником Ёлем» или «кому она проспорила, бедная», но ей действительно нравился он, и скрывать свои чувства она не была намерена. Позже, спустя где-то 3 месяца, стали распространяться слухи, будто Пак Чанёль собирается переводиться в частную школу по семейным обстоятельствам. Само собой, наивная 17-летняя девчушка хотела рвать, метать и плакать. Ей было ужасно больно, когда догадки сплетников подтвердились, а лучший друг не удосужился проинформировать её. А она тихо любила… Эта любовь казалась такой бессмысленной, ведь в компании парня ХэЮн всегда чувствовала себя не такой талантливой и умной, недостаточно искренней, ведь тот, как оказалось, великолепно играл на гитаре и рояле, чувственно пел, писал музыку, был способен решать математику в два счёта да и просто рассказать любую историю так весело и интересно, что аж каждый хоть раз захохочет! Она хотела быть для него лучшей. Идея в тот момент казалась такой глупой, но дороги назад не было. — О, ХэЮн, привет. Рад тебя видететь! Что ты хо… — парень был не в состоянии договорить, ведь смачная пощёчина от близкой подруги заставила очень удивиться. — За что это?! — Спрашиваешь «за что»?! Тебе действительно наплевать? Я никто для тебя, да? — кричала девушка вся слезах и с болью в сердце. — Что ты такое говоришь? Ты никогда не была для меня пустым местом, я всегда ценил тебя… — Но почему? Почему ты так поступаешь? Почему заставляешь меня страдать? Тебе нравится делать мне больно? — столько вопросов, но так мало ответов. — Прости, — до парня наконец дошёл смысл слов девушки, — я… я не думал… мне казалось это неважным… я думал, что тебе будет всё равно, будет ли в твоей компании «безмозглый Ёлли»… — Ёль, ты правда идиот! Ты правда безмозглый придурок, не замечающий очевидных вещей! — истерика подступала к горлу, а подруга максимально больно избивала крепкую мужскую клетку маленькими кулачками. Пак не знал, что делать, ведь такой реакции на то, что он уезжает, не ожидал от неё — самой яркой девушки школы, с кем мечтает встречаться каждый из их учебного заведения. Таким, как Чанёль, можно похлопать уже за то, что ему удалось хотя бы дружить с ней. Так думал Чанёль до того момента, пока Кан не появилась у его порога такая хрупкая, опустошенная и раненная душевно. — Прекрати, ничего не случилось же, — парень и сам-то не очень хотел расставаться с этой чудесной девушкой, ведь чертовы чувства к подруге не давали ему спокойно жить. — Я же, твою мать, люблю тебя, а ты смеешь так поступать со мной? Ты даже не можешь по-мужски отвергнуть меня! Парень не знал, что ему вымолвить. Слова Кан стали для него настоящим потрясением. «Любит»? — пронеслось у него в голове, но больше он ничего не слышал, ведь Чанёль просто резко притянул девушку к себе и жадно впился в ее губы. Она же шокировано распахнула глаза, но через секунду так же необузданно ответила на ласки парня. Казалось, что время уже собираться домой, но парочку это не остановило. Пак не переставал терзать рот одноклассницы, не глядя открыл дверь правой рукой, запуская особу в дом. Чанёлю очень повезло с тем, что его родители уехали на время к родственникам в Пусан, оставив жилище на одного парня. Казалось, что им было всё равно, где воплотить свои тайные желания, ведь Пак просто стягивал пальто с девушки, после бросил его на стоящий рядом диван… Их первый раз девушка вспоминала почти всегда. В машине, на занятиях, дома, в кровати… Его горячие губы, юркий язык, рельефное тело и нежные касания — всё это отпечаталось в голове очень чётко. Ёль до сих пор продолжает отсиживаться в подсознании. После проведённой вместе ночи, прямо на следующий день, они пошли в школу вместе, держась за руки. В то время мама ХэЮн считала, что дочь проводит время с друзьями. Ну как, Ёль же ее друг, был же по крайней мере? Девушка наконец могла прокричать всему миру, что Чан теперь с ней, и она действительно счастлива! Всё поцелуи, объятия да и простая поддержка делали Юн наконец живой. Но такой она была недолго… Спустя лучшую неделю в отношениях с Паком, всё кардинально изменилось в один миг: Чанёль улетел учиться в Канаду, не сказав той ни слова… ХэЮн чисто случайно узнала это от близкого друга Пака — Бён Бэкхена. Тому он очень сильно доверял, рассказывая тому каждую мелочь. Когда она хотела поехать в аэропорт вслед за ним, Бэк остановил ее, сказав, что парень не желает ее видеть. — Как он мог такое сказать?! Я не верю! — кричала вся в слезах Юн, ведя диалог с Бёном. — Он бы не поступил так! Мы любим друг друга! — Прости, но он правда сильно разочарован чем-то, это сто процентов связано с тобой. Я не знаю причины, просто не звони и не пиши ему… Ты лишь сделаешь больнее. Видимо, ты правда сделала что-то, что причинило ему нескончаемую боль, — лишь покачал головой Бэкхён и прикрыл за собой дверь. Через год Ёль вернулся, а слегка подутихшая боль вновь стала разрывать сердце хрупкой девушки. То, как он поступил с ней, — верх бездушия. Ведь он правда воспользовался ею и бросил. Но что она могла поделать с этим? Она хотела, чтобы всё случилось именно с ним — с человеком, кого она до безумия любит. А Пак сильно изменился. Яркие, вишнёвого цвета, волосы вернули его к жизни. Парень действительно излучал счастье и уверенность в себе. ТАКОЙ Пак нравился всем. Теперь уже каждая мечтала прыгнуть к нему в койку, хоть бы как-то привлечь к себе его внимание. Мерзкие лицемеры. Теперь же ХэЮн понимала, что у неё не было и шанса узнать причину его предательства. Зачем парень притворялся «вирусом счастья» перед ней? Чтобы просто трахнуть? Можно же притворяться перед другими девушками, влюбить в себя, но почему он хотел причинить боль именно ей? Дружили бы себе да не тужили! Конечно же, она хотела поговорить с ним, узнать всё, но парень с ненавистью смотрел на неё; в его глазах читалось неподдельное презрение. — Эй, скумбрия коротконогая, чего тебе от меня надо? — с отвращением плевал Ёль каждое слово в сторону Кан. — Ты глупая или да? Не трать мое время из-за всякой ерунды. Ей было больно. С каждой сказанной им буквой слёзы текли из глаз всё больше. Он так холоден, что просто хочется рыдать от всего лицемерия, которое она испытала за всё это время на себе. «Ерунда? Вот, что для тебя значила та ночь, всё то время и моя любовь? Я была готова дарить тебе всё! Как же сильно тебя изменила заграница…» — эти слова девушка прокручивает в своей голове до сих пор. Ей стоило это сказать ему тогда. Именно в этот момент она поняла, что Пака она не вернёт… никогда… Годы идут, люди развиваются, а мысли меняются. Прошло уже почти три года с того дня, как Ёль на глазах у всей школы просто унизил ее, а она всё держит это в себе. Но некоторые вещи остаются неизменны: Пак всё ещё учится с ней в одном классе и унижает, мать постоянно слишком беспокоится, а школа просто невзлюбила ХэЮн, ведь бедняжка действительно превратилась из «солнышка» в «серую и скучную амёбу», которую затюкать проще простого. Каждый грёбаный день Кан едет в школу с осознанием того, что Ёль вновь начнёт нелестно высказаться о ее гардеробе, внешности да и о жизненных принципах, которыми когда-то так восхищался. Наконец машина подъехала к зданию, а мама же запихнула пакетик с обедом в руки и намекнула дочери, что опаздывает на работу. ХэЮн намёки понимает отлично. Ей безумно повезло, ведь, зайдя в ненавистный класс, не обнаружила за партой «Ёля-звездочку». Фу, так его называла почти вся школа. Кан уселась на своё место, достала учебник с тетрадью и нацепила наушники, чтобы не слышать обидных шуток в свою сторону. Спустя каких-то 5 минут все вещи каким-то волшебным образом упали с парты прямо на пол. И, конечно же, причиной тому являлся он — Пак Чанёль. — Хэй, хрюн-ХэЮн, ты чего такая неаккуратная? Глядишь, все вещички попадают, — отшутился Пак, усаживаясь на своё место, находящееся, черт побери, в колонке прямо за спиной Кан. Его парта является его собственностью уже как третий год. — Да, я буду аккуратнее, — на автомате «не обиделась» она, хотя ой как ей бывает неприятно в такие моменты. Теперь его смех выглядит таким поддельным, а голос совсем не сладким. — Что, совсем отчаялась? Давай помогу! — подхватил Бён вещи девушки с пола. Думала, решил, наконец, стать порядочным, но нет, тот не отдал бедняжке вещи, а нагло подошёл к мусорке и выбросил их. Отварительно. Как их ещё земля носит? POV Кан ХэЮн. Я, чуть ли не в слезах, направилась вернуть свои вещи, которые запачкались в остатках от завтрака учителя Хо — преподавателя математики, но меня остановила чья-то рука. Я лениво подняла взгляд на преграду и увидела своего одноклассника — О Сехуна, холодно наблюдавшего за мной. — Не иди, — тихо произнёс он, отпуская мою ладонь и оставляя меня в шоке. Тот направился к мусорке под перешёптывания всего класса старшей школы. Сехун спокойно подошёл к мусорке, секунду посмотрел внутрь на содержимое и повернулся к классу. — По-вашему, это смешно? — вскинул бровь О, укоризненно осматривая Пака и Бёна. — Хах, хрюн-хрюн, нашла себе рыцаря? Сама справиться не можешь? — обратился лопоухий Чанёль, сложив руки на груди. POV автор. Но на эти самодовольные слова О Сехун лишь высыпал мусор, а именно вещи Юн и испорченный рис с канцелярскими бумажками прямо на ярко-красную макушку Ёля. Вот тут вот застыл весь класс, а Сех так же невозмутимо осматривал грязного Ёлли. — Ты совсем поехавший?! Жить перехотелось?! — разъярённо кинулся на одноклассника Пак, вызывая энергичные посвистывания со стороны публики. Всем нужно хлеба и зрелищ. — На твоём месте я бы переоделся, ибо от тебя несёт, как от дерьма, — спокойно прошипел Се, толкая Ёля в грудную клетку. Намечалась драка из-за Кан. Она была в полном замешательстве, когда «кирпичноподоный» О Сехун с какого-то перепугу заступился за неё. С каких пор старосте классе стало не плевать на одноклассников? Чанёль уж собирался накинуться на О с кулаками и избить его до полусмерти. Пак ненавидит чувство позора, да и вообще чувства во всех их проявлениях. Только вошедший в кабинет учитель чуть ли не хотел убить Ёля своим взглядом. — Мистер Пак, что Вы себе позволяете? Это учебное заведение, а не столовка! Вон из класса! — огрызнулся преподаватель, а внутри ХэЮн ликовала. Наконец, хоть раз ему влетит! — Но сонбэним, я не… — оправдывался Чан, но ему не позволили и слова вставить. — ВОН, Я СКАЗАЛ! Пак Чан всё-таки вышел. Схватив рюкзак, наша заучка ушла с уроков, показывая удачный пример классу. Перед уходом Ёль смерил убийственным взглядом спокойного Сехуна, а затем, даже более устрашающим, и ХэЮн. — Ты как? — перед тем как сесть, спросил блондин. — Я нормально, спасибо, что заступился, — скромно произнесла и направилась к своему месту под нашёптывания Бэка в свою сторону а-ля «неудачница». После этого урока девушке было безумно страшно, ибо ей казалось, что Пак следит за каждым её шагом, словно змея: обвит, задушит, а потом целиком проглотит, — не спокойное чувство съедало изнутри. Вот бедняжка стоит около своего шкафчика и видит на горизонте Бэка-шутника. — Хэй, хрю-хрю, ты бессмертная? Пак Чанёль закопает тебя за то, что с ним случилось. Тебе не жить. Жила бы себе спокойно, не вмешивала бы старост, но нет — ей приперло подать голос! — с насмешкой предупреждал её Бён, зажимая невиновную у школьных шкафчиков. — Я не просила… не просила его, — оправдывалась ХэЮн, не смея и взглянуть Бэкхену в глаза. — Мало ли, какая правда, — Чанёль тебе не поверит. Он уверен, что ты бы так поступила, ибо поливать человека грязью за его спиной достаточно в твоём стиле. Кан отвесила Бёну оплеуху за то, что тот посмел назвать её двуличной. Может она была в последние годы бесформенной тряпкой, но никак не лицемеркой! От неожиданности Бэк схватился за место удара и открыл ошеломлённо рот в форме «О», прямо как фамилия Сехуна. — Ты с дубу рухнула? — спустя минуту молчания подал голос «бэд бой». — Как ты смела бить меня? Это лицо рождено стать звездным, а не жертвой пластических операции во имя исправления челюсти! А ну, извинись, на коленях! — Совсем круша поехала? — всё, мотор Кан запущен. — Я тебе сейчас яйца в задницу засуну, сразу станешь заднеприводным, который даёт трахать себя во всевозможные дырки! — так громко крикнула Юн, что, наверное, вся школа содрогнулась и вытащила учащихся из кабинета в коридор. POV ХэЮн. По глазам Бэкхёна было ясно, что он был зол, как бык, видя вместо своей добычи не красный платок, а мою голову на блюде и с яблоком в зубах, только из духовки. Бэк грубо схватил меня за руку и больно повалил на кафель. — Сейчас ты познаешь весь мой гнев! Ты получишь за такие слова! — чуть ли не в конвульсиях трясся молодой человек, демонстрируя всю свою жестокость. Парень хотел накинуться на меня, даже совершить акт насилия, но большая ладонь остановила Бэка. Тот, конечно же, ударить меня не успел. — Не трогай, она только моя игрушка. Увидеть в этот момент Чанёля было весьма неожиданно…