Конфликт культур

Свет костра бросал неверные отблески на стены каменной ложбины, едва поросшей мхом, а тевинтерский маг, сидевший у огня, по брови завернувшись в плащ, сердито вздыхал. Дориан не любил ночевать под открытым небом, ночевать вне базового лагеря он не любил в особенности, а уж делать это в Ферелдене - пуще всего. Мог ли он еще пару лет назад догадываться, как далеко от дома его занесет? Ноги у него безнадежно промокли от ходьбы по топкой почве - и откуда только взялось болото на склоне горы? Однако же взялось откуда-то, слишком мелкое, чтобы отряд решил его обойти, но достаточно мокрое, чтобы у Дориана ступни превратились в ледышки, а сапоги, при попытке высушить их у огня, покоробились так, что непонятно было, сумеет ли он их завтра надеть. Максвелл снимал с костра котелок с кипятком, Кассандра отчищала пряжки латного нагрудника от налипшей грязи с кровью, они тихонько разговаривали о чем-то своем. Вот Максвелл высыпал в котелок пригоршню мелких листьев, через некоторое время разлил напиток по кружкам. Дориан протянул руку за своей, обхватил ее ладонями, впитывая тепло, вдохнул тонкий лимонный аромат. Удивительно, куда бы не заносили Максвелла нужды Инквизиции, он везде находил ингредиенты для травяного чая. Ну ладно, по правде говоря, жизнь понемногу налаживалась, да и Дориан давно привык к походным условиям, но что ему не сиделось в Скайхолде? Там сейчас мороз, но воздух сухой, поэтому холод переносится гораздо легче, а крепкие каменные стены надежно защищают от ветра. В библиотеке тепло, а в надвратной башне можно затопить камин… Тут Дориан вспомнил, отчего ему в последнее время сделалось так неуютно в Скайхолде, что он сам запросился в полевую миссию несмотря на зимнюю погоду. Да, и ферелденцев он тоже терпеть не может. - Такой равнодушный, такой неприступный, - сказал Коул над ухом, и Дориан, как водится, вздрогнул, едва не расплескав свой чай на колени. Он успел совсем забыть про четвертого члена отряда. - Под мягкой гривой -- холодный панцирь, не достучаться до сердца. - Каллен, да? - спросил Инквизитор участливо, и Дориан почувствовал, что к щекам приливает кровь. - Совсем плохо? - Что, так заметно? - Да нет, не сказал бы. Ты вообще-то держишься молодцом. Просто вот это выражение беспомощного недоумения - оно мне хорошо знакомо из зеркала. - Да ну? Кассандра, пожалуй, самый прямолинейный человек, которого я знаю. - Дориан поклонился в ее сторону с покаянным видом, но она только хмыкнула и кивнула, не отрываясь от своего занятия. - Так что я тебе не верю, и если ты говоришь так из жалости, то оставь ее при себе. Настала очередь Максвелла смущаться. - Гм-м, собственно, я… Кассандра, хватит пихать меня в бок! - Давай, колись уже, - сказала та со смешком. - Мне-то довелось все это наблюдать. - И вовсе не смешно. Так вот, ты же не застал - еще до того, как Касс сменила гнев на милость, - Максвелл бросил на Кассандру взгляд, полный такой нежности, что Дориана, который давным-давно сказал себе, что подобных отношений у него никогда не будет, так что нечего и мечтать, и до сих пор отлично держался, пронзил укол острой зависти. - Еще в Убежище я сам подкатывал к Каллену. Ну так, слегка: он ужасно трогательный, когда начинает краснеть и запинаться. Я-то уже думал, что дело на мази, когда он меня отшил - тоже в очень милой манере, но решительно и бесповоротно, я-де не из таких. Так до сих пор и не знаю, что это было. - Пфф, - сказала Кассандра. - Это был Каллен, он всегда такой. - Сначала поощряет кого-нибудь, а потом идет на попятный? - уточнил Дориан. - Или никак не определится, за какую команду играет? - добавил Максвелл. - Сначала сохнет по ком-нибудь, а потом смущается и сливается. Спроси Лелиану, ей есть что порассказать о нем и о Героине Ферелдена. Дориану совсем не хотелось расспрашивать Лелиану о чем бы то ни было. Не то чтобы между ними были плохие отношения. Просто каждый раз при взгляде на нее Дориан не мог отделаться от воспоминаний о несбывшемся будущем, о лице-маске, с участками содранной кожи и пятнами скверны, о взгляде, проникающем в мозг вернее, чем гвоздь, забитый в макушку. Он с ранней юности учился на некроманта, он никогда до того не боялся воплощенной смерти, но Лелиана, встреченная в заросшем красным лириумом Редклиффском замке, наводила на него жуть до сих пор. И порой, глядя на Тайного Канцлера нынешней Инквизиции, которую никогда не подвергал бесчеловечным экспериментам Алексиус, которая не погибла, прикрывая их отступление, он не мог отделаться от ощущения, что она каким-то образом все-таки знает. Короче говоря, о том, чтобы расспрашивать Лелиану, не могло быть и речи. - Меня-то не было там, я знаю историю только с чужих слов, - объяснила Кассандра, когда наконец поддалась уговорам - ради Дориана она бы вряд ли раскололась, но против Максвелла у нее не было шансов. - Не то чтобы ее было много, этой истории. Они с Сураной оба из Кинлоха, можно сказать, вместе взрослели. И да, Каллену она нравилась годами, но он не делал ей ни шага навстречу. С одной стороны, достойно - отношения между магом и храмовником считались делом сомнительным. Но он ведь и не просил перевода на другой пост. Молчал, терпел. Я, как узнала эту историю, сразу подумала: эту бы выдержку да на наше благое дело! Как видим, не прогадала. - Да уж, куда мы без Каллена, - поддержал Максвелл. - А потом ее призвали в Серые стражи, - неожиданно нить разговора перехватил Коул, и на это раз вздрогнули все. - Когда она снова появилась в башне на озере, она уже была чужой возлюбленной. А когда он увидел ее в следующий раз, она была надписью на могильной плите. Он много лет не возвращался на родину - он не хотел иметь дела с теми, кто ее не уберег… Они помолчали немного. Такая преданность, пожалуй, вызывала уважение. И досаду: легко любить мертвых, они не делают ошибок, они больше никогда тебя не отвергнут, ими можно сколько угодно прикрываться от живых. Дориан протянул руки к огню, подбавляя жару в костер. Задумался на миг, нет ли тут парадокса, если он пытается согреться от пламени, которое сам же магически усилил, или на самом деле он только теряет энергию. И подумал, что не станет рассказывать о том поцелуе - судя по всему, он совсем ничего не значил. *** Красные листья облетали с плюща, и плечо у Дориана замерзло, но форс был дороже. Каллен собрал фигуры. - На сегодня все? - Если ты больше не хочешь… отыграться? - Дерзкий был гамбит. - И ты на него попался, - развел руками Дориан. - - В следующий раз буду предупрежден. - В следующий раз я подловлю тебя еще на чем-нибудь. - Дориан зашел за кресло Каллена, как бы между делом провел рукой по спинке, совсем близко к его спине, но все же не касаясь. Дориан сам дивился собственной робости. Можно подумать, ставки в этой игре были выше, чем быстрое наслаждение и быстрый возврат к статусу кво, ну или быстрое же расставание. - Каждый раз, - Каллен встал из кресла и развернулся, так что оказался лицом к лицу с Дорианом. - Ты каждый раз так подставляешься… И вдруг его руки оказались на плечах Дориана, а губы - на его губах. Он целовался жадно, но мягко, и Дориан с энтузиазмом отвечал на поцелуй и на содержащееся в нем обещание. Их спугнули шаги: мать Жизель - вовремя они спохватились. Даже известному - благодаря ей же - на весь Скайхолд отъявленному кинеду, чья репутация больше его самого, даже грозному и суровому командору, который может просто приказать подчиненным заткнуться, не хотелось стать отрицательным примером в очередной проповеди о невоздержанности. Они разошлись своей дорогой, но руки, скользнувшие друг по другу, когда оба уже развернулись каждый в свою сторону - тоже были обещанием. Вот только Каллен его не сдержал. Когда Дориан в следующий раз встретил его, он покраснел как рак, и как рак же попятился назад в свою нору. Дориан почувствовал, как с губ сползает улыбка. Ну нет так нет, не желаешь продолжать - никто тебя не неволит, но неужели я тебе настолько отвратителен? Он поднял бровь и усмехнулся краем рта, не чувствуя веселья. Так повторялось при каждом случайном столкновении. В Королевы они больше не играли. Когда Максвелл собрался на охоту за красными храмовниками - ах, как это уместно, хотя зачем же далеко ходить, у нас и так уже есть один красный от стыда - Дориан первым предложил свою компанию. *** После рассказа Кассандры многое стало ясно. И откуда Каллен такой взялся, и почему бесполезно его добиваться, конкурируя с мертвой героиней, и что Дориана этот факт отчего-то печалит гораздо сильнее, чем он рассчитывал. Конечно, Каллен не исчерпывался командованием армией и давней эфемерной связью с Героиней Ферелдена - то, что Дориан успел собрать по крупицам из их бесед за доской с фигурами, из обмолвок старых знакомых и отзывов нынешних товарищей, составляло захватывающую, хотя и мрачную картину: лириум, вера, перенесенное в ферелденском Круге тяжкое испытание, гордость за хорошо сделанное дело и муки нечистой совести после Киркволла, снова лириум… Впрочем, Дориан смел надеяться, что у него за душой тоже есть не только усы, любовь к мужчинам и безупречный вкус в одежде. Но теперь это было уже неважно - даже возможность просто подружиться была, похоже, утрачена навек. Словно он попал в сказку, но вывернутую наизнанку, и единственный поцелуй превратил принца в чудовище. В Скайхолд Дориан вернулся с твердым намерением напиться до белых глаз и переспать с первым, кто согласится, будь это кто-нибудь из солдат или гостей Инквизиции, Железный Бык, который давно уже недвусмысленно заявлял, что не прочь, да хоть Кабо, лишь бы не оставаться одному. Пока все шло по плану: огни люстры уже плясали под веселую музыку, когда он откинул голову назад, на плечо очень приятного собеседника - покачнулся - удержался на ногах, потому что тот подхватил его за талию неверными руками. - К тебе или ко мне? Они вывалились из трактирной двери во двор замка, захрустел под ногами свежий снежок. От морозной свежести немного прояснилось в голове. Дориан оглянулся через плечо на свой улов. Fasta vass! Ну как можно было быть таким идиотом? Он что, забыл?... Дориан запоздало осознал, что да, кажется, забыл. Он всё собирался высказать Каллену, что о нем думает, но тот его все время отвлекал… - Погоди, я сейчас. Каллен дернул цепочку-застежку, та, ясное дело, не поддалась, и тогда он стащил плащ через голову и укутал Дориану плечи, притягивая его к себе. Его пальцы гладили короткие волосы на затылке Дориана, а расфокусированный взгляд смотрел куда-то сквозь него. - Да что ты себе… - начал Дориан, блуждая глазами по его лицу. Дойдя до рта, решил, что ему необходимо лизнуть шрам Каллена. Сначала прихватить губами, потом провести языком, потом… Не отвлекайся, Дориан, ты же хотел сказать... Дориан обязательно скажет, но чуть попозже, не прямо сейчас - целовать Каллена так сладко… *** Дориан продрал глаза ближе к полудню. От ночного снега за окном не осталось и следа. Наскоро оделся и умылся и поплелся вниз, просить у работников кухни попить чего-нибудь холодненького. Ну подумаешь, человек перебрал немного накануне, это вполне объяснимо после успешного завершения опасной операции. Инквизитор вон, поди, и не вставал еще - ну да ему наверняка принесли поправиться прямо в его комнаты. А Дориан проснулся, как приличный, в своей постели один. Память начала подкидывать фрагменты вчерашнего вечера, только когда он уже шел по лестнице. … Каллен, опускается перед Дорианом на колени с глухим стуком, долго и неловко возится с застежками Дориановых штанов, не давая тому самому с ними справиться. Наконец побеждает их, и - ох, кто бы мог подумать, что он такое умеет, или это его демоны научили? … Дориан обычно предпочитает быть сверху. Дориан всегда предпочитает быть тем, кто задает тон. Но Каллен, кажется, просто не в курсе, а Дориану слишком хорошо, чтобы поправлять. Лицо Каллена сосредоточенно, ресницы полуопущены. Наконец он начинает двигаться, и Дориан закусывает костяшки пальцев, чтобы сдержать стон. … Когда они просыпаются, еще не рассвело, во дворе пусто. Все еще на неверных ногах, они крадутся в баню. От нагретой магией воды идет пар, Дориан обнимает Каллена сзади, и тот подается ему навстречу. … На самом деле, Дориан не слишком надеялся, что после этой ночи что-то изменится. Почем ему знать, может, Каллен так поступает со всеми магами, попадающимися на его пути, отсюда и опытность, удивительная для того, кого все знакомые аттестовали скромником, если не ханжой. Со всеми, кроме, конечно, Сураны. Но где уж ему тягаться с мертвыми. Дориан говорил себе, что надеяться в таком положении на что-то глупо, и что лучше не подставляться лишний раз недоброжелателям, но ничего поделать с собой не мог. Следующие несколько дней он провел маясь, бесцельно блуждая по замку, вскидываясь на каждый звук шагов, высматривая Каллена и ненавидя себя за это, пока не столкнулся с ним совершенно случайно, когда он выходил из штаба. Дориан непроизвольно вскинулся ему навстречу, наверно, еще и лыбился как идиот при этом, а Каллен снова сделал вид, что они не знакомы. Тут бы Дориану сделать вид, что улыбка предназначалась кому-то другому, но нервы у него до сих пор были натянуты, как струны, и все, конечно, заметили и радостное, хотя и молчаливое, приветствие одного, и трусливое отступление другого. Максвелл сокрушенно и виновато развел руками. Жозефина вздохнула. Лелиана смерила взглядом печального Дориана и недовольного, смущенного Каллена и задумчиво сказала: “Хмм…” - Дориан на этот раз не почувствовал обычного потустороннего ужаса, потому что был слишком занят переживанием жгучего стыда. *** Дориан разбирал корреспонденцию. Подробное и теплое письмо от Илия, отцовского домоправителя - после возобновления отношений с семьей переписывался с ним именно он: общаться с отцом напрямую Дориану все еще не хотелось, а мать никогда особенно и не испытывала желания ему написать - и в конце приветы от всех домочадцев поименно. Записка от Мэй, просьба надавить на кое-кого в Магистериуме - с этим к Максвеллу. Анонимка с инвективами - Дориан пробежал ее глазами в надежде подцепить какие-нибудь новые выражения, но нет, ничего оригинального, просто кого-то он, как всегда, раздражает самим фактом своего существования. Под последним из писем обнаружилась книжка - кто-то, скорее всего, перепутал столы, потому что сам Дориан такое точно не брал и ни у кого не заказывал. Томик о Ферелдене из серии “Этот забавный Тедас”, издаваемой Южной церковью, никакого научного интереса не представлял: очередная компиляция высочайше одобренных источников, составленная в пропагандистских целях. Дориан для очистки совести пробежал глазами оглавление: так, Дженитиви и Арансию он читал, Петрину видал в гробу, хм, а кто такая эта сестра Филомела? Ее статья обещала пролить свет на любовь и брак по-ферелденски - и Дориан перелистал книжку до нужной страницы и приступил к чтению. Исключительно за тем, чтобы понять, что это за незнакомый автор и достоин ли он Дорианова внимания, а вовсе не за тем, чтобы травить душу, нет-нет. “Хотя с Ферелденом меня связывают узы крови и не менее важные узы любви и воспоминаний, - начиналась статья, - по воспитанию я орлезианка. Поэтому многие ферелденские обычаи мне довелось изучать во вполне сознательном возрасте, то есть именно тогда, когда они больше всего могут позабавить, как я надеюсь позабавить и тебя, любезный читатель. Меня всегда удивляло лояльное отношение ферелденцев к бракам по сговору. Ситуацию, из которой в Орлее с равным успехом сделают комедию положений или высокую трагедию, в Антиве - криминальную драму, в Тевинтере - повесть о тщете и презрении, большинство ферелденцев, у которых в остальном репутация самого свободолюбивого народа Тедаса, считает для себя не только приемлемой, но и желательной. Все, кто по закону унаследует какую-либо собственность, будь то тейрнир или лоток с карамельками на сельском рынке, все, кто обладает выдающимися качествами: красотой, умом или просто ровным, приветливым нравом - или, напротив, принадлежит к самым обездоленным группам, вроде эльфов, ожидают (и довольны!), что об их браке договорится кто-то другой. Я нахожу этому две причины. Во-первых, родители и опекуны молодых ферелденцев действительно, как ни странно, перед заключением союза интересуются мнением и предпочтениями своих детей - я даже возьмусь утверждать, что не мешало бы и другим народам взять этот обычай на вооружение. Вторая, и главная, причина в том, что средний житель Ферелдена будет согласен на брак хоть с демоном, лишь бы избежать мучительных и смущающих телодвижений, из которых состоит ухаживание по-ферелденски, участь тех, кому не подобрали пару родные. Разберем его по порядку. 1. Увидев того, кто привлек ваше внимание, наведите осторожные справки через общих знакомых: свободен ли он. 2. В случае утвердительного ответа, начинайте проводить с ним свободное время, например, выходить в свет - разумеется, не наедине, а в компании дюжины друзей и их собак. 3. На следующем празднике напейтесь и займитесь любовью на ближайшем сеновале/в темном переулке. Эта стадия никого ни к чему не обязывает, и иногда на ней можно и остановиться и остаться друзьями. 4. Но если ваши чувства серьезны, после этого вам надлежит от смущения несколько недель избегать предмет своего интереса. 5. Настало время обменяться подарками. Однако будьте осторожны: подарок обязательно должен быть передан через третьих лиц или подброшен, а записка обычно считается чрезмерной наглостью. Я знавала пары, которые распадались из-за наличия записки. Зато в чести тонкие намеки и символизм. 6а. Повторяйте пп. 2-5, пока женщина не забеременеет. Узнав об этом, друзья с глумливым смехом понесутся организовывать вам срочную свадьбу. 6б. Если вы уже вышли из детородного возраста, одного пола с предметом своего интереса или нашли эффективный метод предохраняться от зачатия, то вам придется повторять пп. 2-5 годами. Иногда бывает проще открыть совместное дело и зажить одним домом, чем объясниться. Вот и всё, что вам необходимо знать об ухаживании по-ферелденски”. Дориан задумался. Если все изложенное правда, то через некоторое время он сможет если не поговорить с Калленом начистоту, то хотя бы приблизительно понять, что происходит. Через несколько недель или около того. А впрочем, подарки - с этим хотя бы понятно, что делать. Дориан, конечно, не начал питать ложные надежды, но, пожалуй, закажет у Бонни Симс карманный набор для игры в Королевы из слоновой кости с инкрустацией - так, на всякий случай. *** Дориан заметил букет с порога - розы были огромные, каждая с его кулак, ярко-красные, бархатистые. Пару секунд он наслаждался их видом, пока не пересчитал взглядом и не осознал результат. Их было полдюжины - ровно шесть красных роз. Дориан развернулся, аккуратно притворил за собой дверь и пошел куда глаза глядят. Как оказалось, глаза его глядели на одну из последних секций стены, до которых не дошел ремонт. Он взобрался по осыпающимся ступенькам наверх, сел на камни, прислонился к внутреннему парапету. На горы он мог смотреть бесконечно, взгляд скользил по заснеженным пикам с вершины на вершину, и в голове становилось пусто и спокойно. Закат понемногу окрашивал далекие снега розовым. Магический огонек не давал замерзнуть на ледяном ветру, но Дориан и без того, похоже, успел... закалиться, что ли? Еще бы фляжку бренди сюда, и можно вообще никуда не уходить. Он еще подумает о значении букета - “Наша любовь мертва”? “Мне нужна только моя мертвая возлюбленная”? Или тупо и банально “Чтоб ты сдох”? Неважно, Дориан решил, что выкинет из головы всю эту дурацкую историю: у него, в конце концов, есть мир, который надо помогать спасать, Тевинтер, который надо возрождать, друзья, которых надо беречь. Тем временем внизу завязалась какая-то суматоха. - Почему его не остановили? - орал Максвелл. - Я видела, он шел сюда, - восклицала одна из курьеров. - Мы проверим периметр, - говорил офицер стражи. Дориан не выдержал и перегнулся через парапет, чтобы понять, что там происходит. По его самому дальнему, самому заброшенному углу Скайхолда сновали туда-сюда люди. В центре мельтешения стояли Максвелл - до крайности взволнованный, Лелиана - со спокойным, деловым видом, и Каллен - бледный как смерть. - Дориан!!! - закричал Максвелл с удвоенной силой. - Ничего не делай, не двигайся! Мы идем к тебе! - и немедленно начал взбираться по крутому скосу полуразрушенного контрфорса, чуть не сломав шею в процессе. - А что такое-то? - удивился Дориан. - Ты, кстати, поосторожнее, может, лучше по ступенькам поднимешься? - И он еще спрашивает! - пропыхтел Максвелл, когда добрался наконец до Дориана. Каллен тем временем взошел наверх, как нормальный человек, по лестнице, без единого слова встал рядом с Дорианом и схватил его за запястье как клещами. - Давай без глупостей, ладно? Ну то есть, я понимаю, у меня бы тоже, наверно, отказало самообладание... - продолжал Инквизитор и лучший друг. Наткнулся на удивленно-насмешливый взгляд Дориана и смущенно замолчал. - Я так понимаю, у тебя было ко мне какое-то дело? Долго искали? Извини, я залюбовался видами, совсем потерял счет времени. Сейчас спущусь. Максвелл подозрительно осмотрел его и отвел взгляд: очевидно, Дориан все-таки не походил на человека, готового прямо сейчас броситься со стены на скалы, или выйти из Инквизиции и удалиться в закат, или что он там еще себе навыдумывал. - Да нет, наверно, уже ничего срочного. Я пойду, пожалуй. - И Максвелл вернулся во двор, слава Создателю, на этот раз по ступенькам. Дориан подумал, что надо будет ему объяснить попозже, что он на самом деле тронут тем, как Максвелл о нем беспокоится, но сейчас у него была более насущная проблема: Каллен, который так и не отпускал его руку. - Я… должен перед тобой извиниться… - сказал тот целую вечность спустя, когда горы из розовых стали уже синими. - За… за, всё, наверное: и молчание, и подарок, который пришелся не ко двору. Мне надо было собраться с мыслями, и я слишком долго… Скажи, я совсем всё испортил? Да. Нет. Может быть. Дориан стряхнул его руку с запястья, но что ответить, и сам не знал, а вид у Каллена становился всё более растерянным и печальным. Но надолго Дориана не хватило. - Надо было собраться с мыслями, - наконец пояснил он с усмешкой, и Каллен уставился себе под ноги, потирая затылок. - Наверное, окончательно не испортил, но надо проверить, убедиться. Идём уже, я здесь замерз. Но пока ничего не обещаю. - Я все же так и не понял толком, почему полдюжины роз - это так страшно, - сказал Каллен, когда они уже спустились во двор и шли бок о бок к центральной башне. - Я на самом деле заказал больше, но половина замерзла в дороге. Их было слишком мало? - Нет, просто в Тевинтере - и я как-то предполагал, что везде, но, видимо, не в Ферелдене - чётное число цветов приносят только на похороны. - Ох, проклятье. А я еще думал, что всё предусмотрел. Взял у Жозефины книжку про язык цветов. Уточнил у Крэма, точно ли красные розы в Тевинтере означают то же, что и у нас. Все в один голос твердили, что нет цветка более универсального. И вот, пожалуйста. - Знаешь, Каллен, - сказал Дориан, старательно отгоняя от себя мысли о том, что именно значат красные розы. Он не будет думать ни о какой любви, пока - если - не услышит, что другой думает о том же. - В следующий раз забей на символы, говори словами через рот. - Что ж, хорошо, - ответил тот и несмело ему улыбнулся. Это Каллен-то - словами. Ага, размечтался. Дориан подумал, что надо бы поискать еще что-нибудь авторства этой сестры Филомелы.