***
Этот театр одного актера, пришлось увидеть всем близким людям Холмса. Сказать, что они не знали Шерлока — глупость! Но ни один из них, не видел абсолютно очевидных вещей. По правде говоря, даже сам Холмс не видел. Он смотрел, приглядывался, но не видел. И как забавно, что человек, совершенно не знавший детектива, был единственным, кто понял. Она увидела, она заметила. Эвр не промахнулась. Ее «пуля» попала в самую цель, такую далекую, недосягаемую, как могло показаться сначала.***
И вот, антракт! Зрители выходят из зала, освежить мозг, осмыслить увиденное и подготовиться к следующему акту. Они в шоке, кто мог такого ожидать? Кто мог подумать, что такое может случиться с сыщиком? Верно, никто. Ведь, спроси даже Джона, про слабые места Шерлока, он бы ответил: «Слабое место? Нет. Нет, что вы, у Шерлока Холмса такого нет. А даже если бы и было, только Бог мог знать, какое». Эх, глупый Джон, а ведь все так просто, так очевидно. Слабое место Шерлока никогда не было тайной, как бы он не пытался сделать его таковым. Конечно, Холмс далеко не глупец, он прятал, оберегал, охранял и даже иногда отвергал ее. Ведь слабым местом всегда была она — Молли Хупер. Он сам не понимал, не верил в это. Он отказывался от чувств, пренебрегал ими. А в те моменты, когда приглядывался поближе, и замечал их, тут же «убегал». Ведь так не бывает, он просто не может чувствовать что-то к ней. Невозможно. Ссылаясь на глупые причины, он продолжал жить дальше, не замечать. Но когда его вновь и вновь посещали чувства, он начал бояться. Ведь теперь, он не такой уж и неуязвимый. Детектив все еще не мог признать, он отрицал. Так было легче. Шерлок зарыл чувства глубоко в себя, чтобы никто и никогда не смог узнать, надавить и растоптать. Чтобы его слабое место, никогда не было найдено. Увы, он просчитался. И теперь, после первого акта, когда всем стало все понятно. Единственным правильным выбором было — принять и почувствовать.***
Знаете, Шерлок Холмс, невероятно счастливый человек. С таким-то характером, иметь стольких настоящих, преданных и понимающих друзей. Они терпели, принимали высокофункционального социопата таким, какой он есть. И даже во времена великого спектакля. Они были с ним все время, ни на секунду не сомневаясь верили в него. Безусловно, их повергло в шок и действия беспощадной сестры, и реакция Шерлока на это. Но они поняли, и даже были в какой-то мере рады «настоящему Шерлоку». Ведь ровно с этого момента, Холмс стал собой. С этого момента, его жизнь стала такой понятной и простой. С того момента, когда его сердце было показано ему прямо в глаза.***
Спустя несколько месяцев Шерлок почти реабилитировался. Его глубокий шрам, с каждым днем становился все меньше. И только благодаря одному человеку — его слабому месту. Теперь приходить в лабораторию каждый день стало не то что привычкой, а необходимостью. Было у детектива дело, или нет, он приходил. Каждый раз, видя ее, слыша ее и чувствуя ее, Шерлоку становилось легче. Молли была его целителем, она излечила его. Она. Просто обсуждая дело, трупы или, господи, погоду, Хупер уносила его в другой мир. Время пролетало мимолетно, он чувствовал себя как никогда хорошо. Он был счастлив с ней. И может быть, когда-нибудь, он найдет смелость или как думает он сам «правильные слова», чтобы признаться ей, сказать обо всем и просто поблагодарить, что она излечила его шрам.