The Statue of Pain

- Чимин-а, - потянул Чонгук, выходя из раздевалки.- Давай быстрее!.. - ‎Гуки, иди сегодня один, мне нужно отработать связку с кудепьером и тонбушором, это...- Чимин потянулся.- ... Надолго, наверное. - ‎Я всю неделю ходил один!- младший скрестил руки на груди и нахмурился, смерив хёна недовольным взглядом. - ‎Ну прости, Гуки,- развел руками Чимин.- И вообще, с чего вдруг какие-то претензии? У меня выпускной класс между прочим, мне нужно заниматься самостоятельно. - ‎Тогда я подожду тебя. - ‎Чонгук, твоя мама будет ругаться на меня, если ты останешься, - устало ответил Чимин завязывая пуанты на ногах. Он поправил свободную кофту-накидку, в которой занимался, и поднялся с пола, подходя к станку. - ‎Вообще-то я живу отдельно, - огрызнулся младший. - ‎Мне похуй,- Чимин наклонился вниз, обнимая руками колени.- Твоя мамка каждый вечер звонит мне и спрашивает как ты, что ты, где ты, хорошо ли ты ел... - Интересно, почему тебе? Ах, да,- Гук кивнул своим мыслям. Он же просил маму как можно меньше отвлекать его, но не думал что это будет ущербно настолько, что она будет звонит и вытрахивать мозг Чимину, по легенде, самому лучшему вообще из друзей. Друзей с привилегиями, ага. Старший никак не отреагировал, опускаясь на шпагат. - ‎Разве мужчины танцуют на пуантах?- удивлённо пробормотал Чон, только сейчас замечая нежно-розовые пуанты у парня на ногах. - ‎Вообще нет, но меня часто просят станцевать женские партии, поэтому приходится... - ‎А почему?- еще через некоторое время спросил младший. - ‎Потому что когда я был маленьким, девочка, которая должна была танцевать Красную шапочку на детском концерте заболела, а все остальные были уже заняты в этой сцене, а до выступления оставалось 2 дня, и меня, как самого мелкого среди остальных, попросили заменить ее... - ‎Знаешь, я не удивлён. Ты похож на девочку. - ‎Будешь комментарии свои вставлять, вылетишь отсюда без шанса на возвращение, - закатил глаза Чимин, наклоняясь к станку, поднимаясь на носочки и медленно поднимая одну ногу вверх. Чонгук мгновенно заткнулся, внимательно наблюдая за хёном. Он никогда не был на его тренировках, в отличие от Чимина - ну хотя бы просто потому, что старший числился на двух отделениях сразу, а Гуку лень было слишком пройти раздевалку насквозь и открыть дверь. Чимин танцевал... Чонгук даже не знал, как это можно было бы описать, но пиздато точно. А ещё Чон понял, почему Чимин танцует на пуантах. Это реально красиво. Его движения точёные и точные, но мягкие и изящные, как у девушки, и пуанты на нем выглядят как родные, и то, что он парень вообще-то, забывается само собой, когда смотришь на эти танцы. А ещё... Чимин худой. Очень. Чонгук выясняет это, когда через два часа хён не перестает прыгать и растягиваться, а время приближается уже к полуночи, и пора бы уже и честь знать. Чимин репетирует уже мужские куски, а его пуанты аккуратно свалены возле зеркала. Чонгук меняет дислокацию, переползая к станку, и хватает пуанты, рассматривая. Такие маленькие, размером с гукову ладонь, из нежно-розового атласа, со слегка затертыми лентами и подошвой. Чимин не останавливается, все прыгает и прыгает, растягивая ноги в шпагат в полете. Балахон задирается, оголяя стройные ноги, по вискам стекает пот, напряжённые мышцы перекатываются под кожей. Гук сглатывает вязкую слюну и невольно прикрывает возбуждение рукой, хотя чего Чимин там не видел, тем более он сейчас занят вообще-то. А в следующий момент Чимин падает. Останавливается, делает вдох, и падает. У Чонгука секунда уходит на осознание - кажется, кто-то действительно деградирует в интернете, проёбывая час за часом, - а потом он подрывается с места, почему-то хватая с собой пуанты, зажатые в руке. Чимин за эту секунду уже приходит в себя(или он вовсе не в обморок упал), и просто лежит на полу, не в силах сделать что-нибудь. Когда Чонгук перед ним бухается на колени, Чимин вы бы знали каким усилием воли открывает рот: - Все норм,- Чонгук закатывает глаза.- У меня такое бывает,- так, а вот это уже, блядь, серьёзно. Бывает это как?- Полежу чуть-чуть, отдохну, ещё немного потанцую,- на этих словах у младшего брови к потолку, наверное, взлетели.- и пойдем, хорошо? Гук мотает головой в ответ: - Нет, ты не будешь...- Чимин всячески отмахивается от него, отпихивает, пытается встать без помощи, но получается плохо, а ещё Чонгук сильнее, как бы не было обидно это признать. Ну ничего, это потому что он такой лось. Очень скоро младшему надоедает так возиться, потому что старший упрямый очень, а домой в кроватку уже пиздец как охота, и Чимин на этом пути вовсе не помеха. Чонгук хватает тонкие запястья, связывая вместе атласной лентой пуантов, и с лёгкостью поднимает Чимина, закидывая себе на плечо. Вот тут-то и приходит осознание того, насколько старший худой. Как бы сказал Намджун, не слим, не син, а скини, с его же слов про Джимин из бьютифул, нот хэндсам. Насколько же давно у них не было секса, что Чонгук не заметил, что Чимин так сильно похудел... Чимин пахнет просто одуряюще, честно. Даже после тренировки. Чонгук украдкой нюхает бедро вмиг притихшего хёна, ерзающего в попытке найти не выдавливающее кишки положение, и не выдерживает, выбивая из Чимина сдавленный крик своим укусом-засосом. - Ч-чонгук!- то ли вскрикивает, то ли выдыхает Пак, вздрагивая всем телом.- Хеей! Куда ты несёшь меня вообще?! Чонгук только хмыкает, перехватывая сползшего хёна поудобнее ладонями под бедра, заставляя обхватить себя ногами, чтобы не упасть. Связанные руки удачно зацепляются за шею, и Чимин прижимается плотнее, ближе, и жарко дышит в шею, жопой чуя свои проблемы у Гука в штанах - просто в коридоре пиздец холодно, вы не подумайте. - У меня вообще-то там вещи остались, - устало выдохнул Пак, поглаживая пальцами затылок младшего. Чонгук едва не задохнулся в нежности, если честно - Чимин положил голову ему на плечо, обнимая всеми конечностями, и что-то сонно бормотал, слегка почесывая чужие волосы. Он сейчас был вдвойне более хрупкий, мягкий и прелестный, трогательно мило умещаясь у Гука на руках. Тому даже трахаться расхотелось, удовлетворяя только себя, потому что Чимин сейчас точно не перенесёт. Ну или нет... - ‎Чимин-аа, - потянул Чонгук, сажая парня на ближайший подоконник и осторожно развязывая чужие запястья.- Не спи,- младший нежно поцеловал в висок, потрепав по голове. Чимин захныкал, протирая глаза, и потянулся обратно к Гуку, пытаясь восполнить потерянное тепло. Чонгук аккуратно обнял парня, прижимая к себе, и почти что целомудренно поцеловал в губы. А Чимин вдруг проснулся, и, сверкая лисьими глазами, куснул Чона за губу, перемещая свои руки на плечи и наблюдая за тем, как темнеют Гуковы глаза. Чонгук на провокацию отреагировал почти тут же, впиваясь в Чимина с такой силой, что костяшками руки, держащей паковы волосы, едва не разбил окно. По крайней мере по ощущениям. Они целовались долго и со вкусом, жадно глотая воздух в перерывах и то и дело кусаясь, сжимая друг друга в крепких объятиях. Чимин охнул, когда Чонгук снова поднял его, сжимая сочную задницу в руках и вплел свои пальцы в чужие волосы, ощущая гуковы губы на своей ключице. Чонгук опустил хёна на пол, и тут же бегом бросился вперёд по коридору, утягивая за собой и Чимина. Во время бега возбуждение не спало ни на йоту - стоило двери за Чимином закрыться, как старший снова оказался на руках(ну, если это можно так назвать; точнее будет сказать что в руках оказалась попа) и прижатым к стене. Пак сдавленно простонал, когда Гук втиснул свою ногу между его бедер и очень удачно ущипнул за сосок, целуя шею. - Хён, - жарко выдохнул Чонгук,- Ты не против? - ‎С каких пор это тебя волнует?- Чонгук оторвался от пухлых губ, смотря чёрным взглядом прямо в душу - Чимин съёжился под этим взглядом, становясь ещё более крошечным и уязвимым, смутился, покраснев, и опустил голову вниз. Чонгук властно схватил за подбородок, заставляя смотреть в глаза: - ‎Хочу, - Чимин задрожал, вцепляясь пальцами в гуково запястье - от младшего веяло такой силой, что Чимин бы потёк, если бы мог, слушая этот хриплый мужественный голос,- чтобы ты стал моим. Чонгук поцеловал нежно, не так как обычно, и это пугало Чимина сильнее, чем его обычное состояние во время секса. Чимин был хорошо воспитанным(маты не в счёт), умным, робким и хрупким, изящным человеком. И коль уж он заделался геем(нет), то его нужно оберегать, любить и заботиться, а он в ответ тогда будет дарить тебе свою заботу и любовь, насыщаться твоими чувствами и цвести дальше, радуя глаз своей юностью и красотой. И он завянет, если ему этого не давать. Это осознание пришло к Гуку настолько внезапно, что он едва не прокусил Паку губу. Чон сжал пальцами тонкую талию, аккуратно целуя нижнюю, а затем и верхнюю губу. Ему захотелось стать для Чимина всем, оберегать и заботиться о нём, наблюдать за его цветением, переживать с ним и горе, и радость, ловить улыбки и слезы, и... Любить. - Ч-чонгук... - ‎Тшш...- приложил палец к пухлым губам Чонгук.- Сегодня я буду тебя любить. Пак молча опустил голову, скрывая красные щеки. Он не понимал, что произошло с Гуком, почему он сейчас так нежен, так внимателен, заботлив. Почему он держит его в своих руках как величайшее сокровище, как дорогую, нужную хрустальную статуэтку? Чимин ведь и правда статуэтка. Чонгук его выиграл, на полочку на общее обозрение выставил, чтобы любовались, следил да пыль стирал, время от времени. Но ронял часто. Каждый раз, когда Гук, натрахавшись, уходил, оставляя его в одиночестве, Чимин разбивался, покрывался сетью больных трещин, царапин и ссадин, а потом пытался себя самостоятельно склеить, тихо роняя слезы. Чонгук никогда не спрашивал как он, хорошо ли ему, надо ли ему помочь, никогда не обращал внимания на то, как он выглядит, есть ли у него проблемы. А у Чимина были - умерла его тетя, и он, фактически, стал сиротой, ему было не на что жить, а ещё оказалось, что горячо любимая аджума оставила за собой несколько долгов, а ещё пришлось совмещать учебу на двух отделениях и работу по вечерам. Хорошо, что кредиторы оказались людьми понимающими, и позволили Чимину отложить оплату на неопределенный срок, но Пак все равно исправно выплачивал какое-то количество раз в месяц, стремясь погасить всё как можно быстрее. Чонгук нежно обнял хёна за талию, целуя макушку и остановился, вплетая свои пальцы в его волосы и аккуратно массируя кожу головы. И Чимина конкретно накрыло. Он согнулся, отодвигаясь от Гука, пытаясь остановить рвущиеся наружу слёзы, но крупные капли все равно покатились по щекам, разбиваясь об пол. Чимин задрожал настолько сильно, что сначала не заметивший ничего было Чон испугался, присаживаясь напротив закрывшего глаза руками парня на корточки. - Эй, Чимин,- тихо позвал Гук, мягко касаясь паковых ладошек. Парень в ответ только замотал головой, съеживаясь и ‎вжимаясь в стену. - ‎Чимин, ну же,- Чон аккуратно сжал его запястья, отодвигая от лица. Чимин отвернулся, оставшись без защиты.- Что случилось, Минни? Пак снова помотал головой, роняя слезы. Как же он не хотел быть слабым перед Гуком, но был им по определению, потому что нагнуть можно только того, кто прогибается. - Иди сюда,- прошептал Гук, притягивая дрожащего парня к себе и обнимая крепко-крепко. Он тихо бормотал какие-то успокаивающие слова, пока его футболка впитывала чужие слёзы. Когда Чимин, наконец, успокоился, Гук снова поцеловал его в макушку, взъерошив рыжие волосы, и осторожно поднял на руки, по-прежнему обнимая худое дрожащее тело. Чимин вцепился в него, обвивая руками и ногами, пряча лицо в изгибе чоновой шеи. Чонгук принёс его на диван, устраивая у себя на коленях, и ничего не делал, просто прижимая старшего к себе. Чимин успокоился окончательно, и теперь просто сидел, нежась в чужих теплых объятиях, растворяясь и оттаивая как внутри, так и снаружи. Чонгук лениво поцеловал его, вплетая пальцы в волосы. Чимин завозился в чужих руках и переполз к Гуку на колени, так, чтобы быть к нему лицом. Младший мягко провел ладонями от колен вверх по стройным бёдрам, углубляя поцелуй и сплетаясь с Чимином языками, прижимая к себе худое тело. - Ты точно в порядке?- решил уточнить Гук, опуская ладони на ягодицы. В ответ Чимин только кивнул и потерся задницей о чужой вставший член, соблазнительно приоткрыв блестящие от слюны губы. Чонгук зарычал, снова подхватывая Чимина на руки, и понес его в спальню, аккуратно укладывая на кровать. На самом деле, Чонгук любил прелюдии. Ему нравилось смотреть, как партнёр или партнёрша извивается под ним, горя в агонии удовольствия от жёстких ласк, потому что по-другому не получалось. Но с Чимином так никогда не было - отчасти потому, что Гук подсознательно понимал, что с ним нельзя не нежно, а отчасти потому, что Чимин заводил его с пол-оборота, и младший был уже в состоянии нестояния, когда Чимин оказывался на постели задом кверху. Но раз уж сегодня всё изменится, то Чонгук покажет ему все своё мастерство - о да, он тот ещё самоуверенный индюк, и он надеется заставить Чимина кончить несколько раз за эту ночь. Чонгук снова невесомо прикоснулся к пухлым губкам, спускаясь поцелуями ниже, на тонкую шею, оставляя за собой красные пятнышки засосов. - Т-ты же собирался спат-ть..- прошептал Чимин, едва ощутимо вздрагивая от каждого укуса. Чонгук остановился, приподнимаясь на локтях, и, смотря ровно Паку в глаза, спросил: - ‎Ты хочешь спать? - ‎Н-не совсем,- смущаясь ответил Чимин, пытаясь закрыться от Гука руками. - ‎Ну вот тебе и ответ,- младший развел чужие ладони в стороны, поочерёдно целуя каждую на тыльной стороне. Чимин покраснел ещё больше. Чонгук улыбнулся уголками губ, смотря на это, а потом вновь вернулся к шее, ещё больше оттягивая ворот чиминовского балахона. Младший отстранился, чтобы снять с себя и старшего одежду только тогда, когда поцелуями, кажется, была покрыта вся шея, ключицы и плечи. Он не мог никак насытиться Чимином, он вдруг внезапно стал для него воздухом, едой, водой - всем тем, что ему необходимо. Чонгук снова вернулся к Чимину, прижимаясь ещё ближе, кожа к коже, до разноцветных звёзд перед глазами. Он коснулся мгновенно затвердевшего соска кончиком языка - Чимин почти что всхлипнул, выгнулся дугой, сжимая бедрами гуковы ребра. Он вообще был чувствительный очень - как будто в первый раз трахаются. Чонгук лизнул ещё раз, беря чиминовский сосок в рот и посасывая - Чимин вздрогнул ещё ощутимее, прижался бедрами ещё ближе, выгнулся ещё больше. Младший оторвался от него с пошлым чмоком, с удовольствием наблюдая за тем, как покрывается Чимин гусиной кожей от холода. Он подул на покрасневший сосочек - о да, Чонгук находил соски Чимина очень милыми, в частности, из-за их чувствительности, - а затем сразу присосался к другому, создавая контраст между холодным воздухом и горячими губами. - Ахааа, - Чимин мгновенно закрыл себе рот ладошками, а его глаза вновь наполнились слезами, только уже от удовольствия. Он тяжело дышал, дрожал и метался по постели - как же это нравилось Гуку. - ‎Минни?- спросил нахмурившийся Чонгук, замечая странно блестящие глаза Пака и его закрытый руками рот.- Все хорошо? Пак в ответ не смог и слова произнести, просто кивнул. Чонгук снова подтянулся на локтях поближе и оставил лёгкий чмок у Чимина на лбу, проводя пальцами по выступающим рёбрам и дальше вниз, по тонкой талии и молочным бёдрам. - Малыш,- Гук пощекотал кончиками пальцев сильно выпирающие тазовые косточки.- Встань на колени? Чимин снова кивнул, переворачиваясь на живот и оттопыривая зад, скрывая свои красные щеки в подушке и цепляясь за нее руками. Чонгук, прежде всего, оценил открывшийся ему вид - призывно раздвинутые бедра, дрожащая поясница, тяжело вздымающаяся грудная клетка, напряжённые плечи и руки, и постоянно сжимающееся розовое колечко мышц. Он облизнулся, протягивая руки к чужим ягодицам, и раздвигая половинки в стороны, открывая себе лучший вид на него. В голову пришла одна шальная мысль - римминг, наверное, Чимину понравится очень, а уж Чонгуку как. Он прикоснулся двумя пальцами к судорожно сокращающейся дырочке, обводя контур. Чимин под ним дернулся с непривычки, но тут же замер, когда вторая гукова ладонь погладила округлую ягодицу, поднимаясь до поясницы. Чонгук погладил большим пальцем мягкую кожу на спине, чуть сжимая талию, а второй рукой стимулируя анус. Он наклонился, оставляя поцелуй на левой ягодице, потом на правой, а затем на копчике, опускаясь вниз. Вторая рука скользнула на живот, проходясь кончиками пальцев по стоящему члену от головки и дальше по стволу. Чимин всхлипнул, когда Чонгук поцеловал кольцо мышц, проникая языком внутрь. Чимин был очень узким и чувствительным там, и так прекрасно сжимал его язык в себе, что гуков член, казалось, встал ещё больше, хотя куда уж - и так по стойке смирно. Он аккуратно вылизывал Чимина, проникая внутрь все больше и больше, миллиметр за миллиметром растягивая тугие мышцы языком, а после подключая и пальцы. Чимина под ним била дрожь, он совсем себя не контролировал - среди глухих стонов в подушку прорывались высокие, натянутые, звонкие и мелодичные стоны, так сильно нравящиеся Чонгуку, когда Чимин выгибался от удовольствия, поджимая бёдра и отрывая голову от подушки. Когда Чимин уже свободно принимал в себя четыре пальца, Чонгук решил, что тот достаточно растянут. В последний раз коснувшись своими длинными пальцами простаты, он вынул их, слизывая клубничную смазку. - Минни, малыш,- Чонгук поцеловал парня под ним в лопатку, оставляя липкий след, а затем перевернул Чимина лицом к себе, целуя уже в губы. Пак заерзал под ним, обнимая ногами и прижимая к себе ещё ближе. Он положил свои ладошки на гуковы щеки, и младший потерся о маленькие пальчики носом, вдыхая чиминовский аромат. Гук вновь поцеловал Пака в губы - жарко, голодно, так нужно, - и скользнул своим членом внутрь. Чимин издал стон на грани, надломившийся на середине, потому что это было именно то, что нужно - он был заполнен, и оба чувствовали, насколько это правильно, и от этого Чимину становилось раза в два лучше. Он вцепился в гуковы плечи ногтями, откидывая голову назад, а Чонгук вмиг присосался к открытой шее, забывшись, оставляя за собой алеющий засос.- Я люблю тебя. Чимина подкинуло над кроватью от ощущения острого давления на простату, от той наполненности, и тех чувств, которые ему дарил Гук. Он прикусил ребро своей ладони, содрагаясь от всего на него навалившегося, вновь роняя тихие слёзы на постель. Ему было настолько хорошо, что плохо, и Чонгук это понимал, нежно целуя хёна в лоб, в щеки, в волосы, покрывая своими маленькими поцелуйчиками все лицо, впитывая в себя все чиминовы чувства, мысли, переживания. Чонгук толкнулся ещё раз, и Чимин в ответ разразился новой волной рыданий. Младший мягко усмехнулся, чувствуя головкой члена чужую простату и повел бедрами по кругу, проезжаясь ещё по куче разных точек у Чимина внутри. Он скользнул руками вниз, огладив бока и проведя большими пальцами по выступающим тазовым косточкам, сделав ещё один толчок, а затем ещё и ещё, чувствуя, как хорошо и правильно сжимает его в себе захлебывающийся в слезах Чимин. Он трахал быстро и жёстко, не давая передохнуть, раз за разом попадая по чувствительным точкам внутри, снаружи, обезумев, кажется, от долгожданного секса и тех божественных стонов, что дарил ему Чимин. Чимин был уже на грани - долгие качественные прелюдии и сильные эмоциональные перегрузки сделали свое дело - с высоким мелодичным стоном он кончил, продолжая рыдать и кусать свою руку. Чонгуку, казалось, было похуй теперь на него, и срать он хотел на свое "я люблю тебя" - он продолжал вбиваться в ставшее податливым после пережитого оргазма тело, принося Чимину сначала просто дискомфорт, а затем и боль. Чимин кричал, вырывался, кусался, рыдал и бился в истерике, пытаясь выползти из-под Гука, избавиться от этой разрывающей боли. Теорически, Чон не мог порвать его, но боль была ужасной. Когда Чонгук, наконец, кончил внутрь, Чимин, оставив попытки выбраться из его хватки, уже просто рыдал навзрыд, даже не пытаясь самостоятельно себя успокоить, заткнуть и т.д. Чонгук понял, что натворил только после того, как послеоргазменная пелена с глаз спала, и он смог трезво оценить происходящее. Он в панике схватил рыдающего Чимина, прижимая к себе. - Чимин?! Чимин, прости! Малыш, я-я... Я пожалуйста!- Чимин с воем пытался выбраться из гуковых объятий, царапаясь и плача постоянно.- О боже, Минни, малыш, нам... Тебе надо...П-пойдем, мой хороший...- Чонгук осторожно поднял старшего на руки, не обращая внимания на его попытки сопротивления. У него руки дрожали, а в голове пожарной сиреной взвыла паника, потому что парень в его руках бился в истерике именно из-за него. - ‎Минни, малыш,- Чонгук опустил Чимина в ванную, тут же включая теплую воду.- Н-надо помыть там... Может быть раздражение, если мы не сделаем это... - ‎Н-нет! Нет, Чонгук, отпусти!- плечи задрожали ещё сильнее, Чимина скрутило рыданиями. Он прижался к младшему, цепляясь за чужие руки, и никак не желая отпускать самому. Он хотел, чтобы с ним обращались как с человеком, хотел, чтобы его любили и берегли, склеивали трещины и не позволяли появиться новым, а Чонгук... Он мог дать это Мину, но почему-то не давал. И сейчас Пак и верил, и не верил ему, всем его словам, действиям, умом отталкивая, но телом притягивая ближе. И кто такой Чонгук, чтобы не послушаться его? Гук залез в уже на половину полную ванную вместе с Чимином, аккуратно поддерживая старшего. - Чимин,- Чонгук слегка сжал мокрые плечи.- Я не причиню тебе вреда, ладно? Больше никогда.- Чимин зашуганно кивнул. Чонгук расслабился.- Малыш, все будет хорошо. Чимин очень хотел ему верить. После они ещё долго не спали, разговаривая друг с другом. Чонгук мягко обнимал закутанного в плед старшего - Чимин мило сопел ему в шею, иногда бормоча что-то про то, какой Гуки дурак - и почему-то в этот раз Чонгук был полностью с ним согласен - и в целом создавал вокруг кокон уюта, света и добра, и младший тонул в нём совершенно осознанно - и думал о том, как он мог пропускать такое? После секса Чимин мягкий и податливый как никогда, гибкий, и жмётся постоянно ближе, ища ласки и защиты. Чонгуку стало стыдно - он, конечно, помог старшему, когда ему стало больно физически - и то, это одноразовая акция, так-то, раньше такого не происходило - Чон убегал сразу, как только кончал, иногда даже не до конца одеваясь - но что делать с тем, что он натворил до этого? У Чимина теперь стойкое ощущение собственной неполноценности - много раз разбитый, собирал он себя не до конца. Этот момент, когда ты собираешь осколки, сметаешь стеклянную пыль, склеиваешь, а чего-то не хватает - той самой пыли, которую ты выкинул. Так и Чимин, разбиваясь, раз за разом выметал собственную пыль, становясь все меньше и хрупче. Чонгук поцеловал старшего в макушку, покрепче прижимая к себе. Чимин завозился у него в руках, переворачиваясь к Гуку лицом. Он нежно улыбнулся и мягко поправил чонгуковы волосы, мимолётно погладив чужую скулу. Чон улыбнулся в ответ, поймав губами ладошку Пака, и оставил на ней лёгкий поцелуй. - Спокойной ночи, Гуки,- Чимин мягко высвободил свою руку, переворачиваясь на другой бок. - ‎Люблю тебя,- шепнул Чонгук в чужую макушку, оставляя очередной поцелуй. Чимин снова повернулся, смотря на младшего серьезно, как никогда. Но потом счастливая улыбка расползлась по лицу, и Чимин с трудом сдержал абсолютно не мужественный писк. Он зарылся носом в одеяло у Гука на груди и на грани слышимости пробормотал: - Я тоже... И Чонгук вдруг понял что больше ему ничего и не нужно.