Fuck the police

Попытка разгона поначалу относительно мирного, но несогласованного митинга привела к волне очередных возмущений и протестов - с разгромом зданий на центральной площади и с драками с правоохранительными органами. А когда дело начало принимать совсем серьёзный оборот, местное управление приняло решение ради усмирения разбушевавшейся молодёжи привлечь силовые подразделения. Впрочем, ничего такого, с чем Роберт Грей не сталкивался бы за свою карьеру. К моменту начала операции площадь уже пылала. От земли поднимались густые клубы дыма, пахло жжёной резиной и перечным газом — видимо, в попытке разогнать толпу полиция успела предпринять все доступные им меры. — Всем разойтись! — прогрохотал мегафон. Никто из бойцов не вздрогнул, но в ответ на новоявленное подкрепление остервенелая и ничего не соображающая масса людей резко сменила направление движения. Роберта буквально проткнуло сотнями разъярённых взглядов. По команде бойцы отработанным движением сдвинули прозрачные щиты и образовали неприступную стену. Это немного отрезвило толпу. Люди аккуратно и с опаской начали подступать к возникшей преграде: кто-то замахивался цепью, кто-то смачно ругался и пытался спровоцировать спецназовцев, кто-то просто отступил и ждал последующих действий. Возникшее затишье продержалось недолго - до первого брошенного в сторону представителей закона камня. Стена дрогнула. Теперь началось настоящее веселье. - Как твоё имя?! Назови себя! — выделялись отдельные возгласы на фоне общего гвалта. Вопросы силовиков сводились к коротким дроблёным фразам и таким же немногословным приказам: - Руки за голову! Лежать! На колени! Заметив рядом с собой резкое движение, Роберт быстро развернулся, цапнул какого-то бунтовщика за плечо и, отведя щит, рывком дернул его к себе за спину — там парни быстро вязали их поодиночке. Эта стратегия была уже давно отработана. Когда ты и твои сослуживцы все на подбор являются бритыми амбалами под два метра ростом, в озлобленных подростках с их битыми бутылками сложно увидеть противников, хотя работа есть работа. Но что-то внутри него каждый раз замирало при виде совсем юного молодняка, в очередной раз влезшего в это взрослое дерьмо. Детям никогда не место на подобных стычках, потому именно их он всегда и хватал в первую очередь. — Я пошёл! — предупредил Роберт стоявших по обеим сторонам мужчин. Те хлопнули его по плечам и расступились, позволяя шагнуть из ряда. За спиной раздался характерный клацающий звук вновь сомкнувшихся щитов. Как и у патрулирующих полицейских, у него был свой мобильный отряд из пяти человек, которым Роберт сейчас дал знак следовать за ним. Группа оперативно образовала строй и двинулась за своим командиром в самый эпицентр заварухи. Под ногами, опалив берцы, приветственно разорвалась бутылка зажигательной смеси, но она не смогла остановить отряд. Роберт привычно периодически окидывал взглядом общее поле действий, подмечая происходящее вокруг, но не вглядываясь в лица. В этой мешанине из рук, бутылок, взлетающих дубинок и прочего подручного хлама обычно сложно рассмотреть подробности — всё смазывается в одно пятно, которое при желании можно разделить на множество размытых теней: чёрные и большие — свои, а мелкие, пестрые и кричащие — чужие. В толпе бойцы всегда старались сохранять некоторую дистанцию между собой, чтобы ненароком не спровоцировать случайную атаку. За первым предупредительным выстрелом раздался высокий женский крик. Роберт сменил направление и направился к источнику звука, бесцеремонно прошибая себе путь щитом. Он холодно отметил про себя, что на этот раз здесь собралось необычно большое количество людей. Толпа кричала и выступала против правительства, обвиняя его в утрате всяких демократических ценностей. У народа даже был свой очаровательный слоган по этому поводу: «США — империя лжи и лицемерия» — звучит неплохо. Коротко и звучно. Он потянул плакат за край, одним движением срывая и бросая его на землю. В мешанине из людей было особо не разобрать самых крупных очагов боёв, но это место походило на один из них. Добравшись наконец до нужной точки, Роберт заметил, как на относительно свободном от людей участке полицейский прямо на асфальте пытался разобраться с молодой девушкой, яростно вцепившейся в его шлем. — Отпусти меня, мусор! — едва ли человеческим голосом прорычала она, когда с неё сорвали прикрывавшую добрую половину лица бандану. Короткие огненно-рыжие волосы взметнулись вверх, и этот всполох ярких красок смотрелся удивительно органично на фоне вспышек зажигательных смесей, клубов дыма и общего практически постапокалиптического хаоса. На эти размышления у него ушли считанные мгновения, а затем Роберт вновь сконцентрировался на происходящем и помог оттесняемому напарнику разобраться со шпаной: одного дернул за шиворот и откинул в сторону товарища, второму вмазал в лицо щитом, отправив на землю, и тут же, не щадя, с короткого замаха тяжелого ботинка вмазал поддых. В ноги малолетки упала горелка, а затем он и сам свалился без сознания к своему более крупному приятелю. Роберт весело хмыкнул. Поднимутся они явно не скоро, и ещё не известно, будет ли у паренька потом детоделка работать. Нельзя сказать, что Роберт был злым, но сама ситуация располагала к подобным шуткам. Если бы он не соблюдал некоторую моральную дистанцию, то давно превратился бы в хладнокровно мешающего всех подряд монстра. Они ведь тут бунт подавляли, а не обучали детей этикету и манерам общения в цивилизованном обществе. Этим должны были заниматься родители и уж явно не спецназ. Спустя какое-то время в его руках вновь крутилась очередная жертва. Борзый блондин примерно шестнадцати лет от роду. Он отчаянно пытался ухватить Роберта за амуницию и искренне верил, что простого пинка в нужное место хватит для предоставления возможности побега. В этот не совсем удачный момент откуда-то сбоку раздалась дробь выстрелов. Роберт успел прикрыться щитом, закрывая и себя, и брыкающегося юнца, но один снаряд всё-таки угодил прямо в шею. Мужчина стиснул зубы от жгучей боли. Еще один снаряд попал в голову и со смачным шлепком разлетелся яркими каплями по амуниции. Краска. Это была обычная краска. Не кровь. Не дожидаясь приказа от командира его напарники занялись новоявленным снайпером. — Эй, парень… Почувствовав стальные нотки в голосе представителя закона блондин притих, поднял голову и вновь взглянул на него, но уже с опаской. Глаз Роберта он не видел, но по тону определил, что дела его так себе. И парень был чертовски прав. Раздался характерный хруст сломанного носа, с которым лицо блондина столкнулось со шлемом, хлынула красным потоком кровь. Парень закатил глаза и обмяк в руках захватчика. Роберт оттащил его к машине и, оставив тело полицейским, вновь отправился в наступление. Теперь его взгляд целенаправленно метался по толпе в поисках определенной фигуры. — Бев! Бев, ну же! — Где-то в стороне кто-то явно был в отчаянии. Словно павшая на след гончая Роберт устремился в сторону криков. Не только потому что их источник находился в непосредственной близости, но потому что что-то внутри него подсказывало, что именно там ему и нужно сейчас быть. Чутьё его не подвело. Оказавшись на месте, Роберт увидел, с каким остервенением та же самая девушка-без-банданы срывала шлем уже с другого полицейского, упираясь одной ногой ему в плечо, а другой в пояс. В то же время её пытался оттащить от опасности истошно кричащий мальчишка. Он крепко держал подругу за края её кофты и отчаянно пытался снять её с ошарашенного таким напором бойца. От крика у парнишки на шее выступили жилы, а на висках вздулись вены. Раскрасневшийся от напряжения и страха парень был плотного телосложения, с крепкими сильными руками и грязными следами от ботинок на черной футболке. Рядом с ними бегал и второй пацан. Этот подходил к делу более радикально — его нашпигованная гвоздями бита ходила вверх-вниз по плечам и шлему полицейского, схватившего их рыжую подружку. В какой-то момент малолетний бунтарь вызывающе вскинул голову и посмотрел прямо на Роберта. Тот медленно поправил черную маску, натягивая её на переносицу, и подросток вновь взялся за оружие, будто между ними и не было этого взгляда. Если эта пылкая девчонка стащит шлем с офицера, то копу прямая дорога в реанимацию — дети забьют его до смерти. Этот мальчик забьет его до смерти. Роберт хмыкнул и с долей восхищения признал дерзость парня. Но командир не собирался становиться свидетелем бесславного падения своего коллеги, а потому начал пробиваться через плотно сжимающую его со всех сторон толпу людей, пока неожиданно его не схватили под локти и не отбросили назад. Роберт на секунду замешкался, но затем заметил убегающего от него чернокожего парня и мальчишку в балаклаве. Буквально через мгновение они затерялись в толпе. Эта парочка не просто так поперла на него. Видимо, они часть той компании Бев. Эти двое, должно быть, крутились неподалёку и старались не подпускать к друзьям серьёзных противников. Умно для детей. Но у Роберта тут был профессиональный интерес. Заручившись поддержкой какого-то мимопроходящего силовика — Роберт просто толкнул его локтем и кивнул в сторону, мол, следуй за мной – он вновь ринулся в эпицентр событий, раскидывая в стороны тех несчастных, которые умудрились попасть под горячую руку. Стоило только поднажать, и дети ожидаемо бросились врассыпную. Толпа гудела и кричала сотнями голосов: от звонких подростковых до басовитых мужских и визгливых женских. Протестующие закидывали служебные автомобили бутылками с зажигательными смесями, били представителей закона арматурой, бросались на живую стену, рычали, будто зверьё. Но взрывающиеся от бушующих гормонов и чистой ярости подростки всегда особенно выделялись своей жестокостью и отсутствием какого-либо чувства самосохранения. Впрочем, их и вязали быстрее. Всё же эстетика беспорядков и анархии действительно претендует быть отдельным направлением искусства. Вёрткие подростки, юноши и девушки, уходили прямо из-под рук. Но сосредоточиться сразу на всей массе людей в любом случае было невозможно, следовало выбрать лишь одну жертву. Роберт остановил свой взгляд на уже знакомом бритом затылке мальчишки, самозабвенно размахивающим битой, и рванул в его сторону. Однако тот вовремя развернулся и уставился на оперативников своими светлыми, но свирепыми глазами.  — Хочешь папочка прокатит тебя на машине? Не особо впечатлённый таким обращением мальчишка фыркнул и нырнул Роберту под руку, явственно намекая, что папаше сегодня ничего не перепадёт. Он собирался уже было отступить в безопасную вакханалию толпы, но к своему несчастью чуть не убился об внезапно нарисовавшегося перед ним пробегавшего мимо мужика. Парень не удержал равновесие и шмякнулся на землю, от неожиданности выпустив из рук биту, но тут же вновь вскочил на ноги. Роберт не стал ждать более подходящего момента и бросился вперед, вновь сбив мальчишку с ног. Он обрушился на него всем своим немалым весом, вжимая в асфальт и пресекая все попытки побега. Откуда-то со стороны сквозь возню и шум до Роберта долетел пронзительный девчачий крик: — Билл! — её голос звучал настолько яростно, что Роберт не смог удержаться от улыбки. Эта… Бев либо спала с ним, либо была по уши влюблена. Хотя, учитывая их возраст, второе было вероятней. Но химия здесь определённо присутствовала. Новоявленный любимчик Роберта, которого, как выяснилось, зовут Биллом, отчаянно извивался и рычал, а когда маска съехала на глаза, начал забавно трясти головой. На нём была грязная куртка и порванная мешковатая футболка, образ оборванца завершали сделанные из плотной ткани джогеры. Мальчишка всем своим видом напоминал Роберту его самого во времена буйной панковской молодости, разве что только широких кожаных браслетов на руках не хватало. Завалить пацана оказалось сущим пустяком, непонятно чего с ним остальные так долго возились. Сколько ему там было? Пятнадцать? Но парень точно был на добрый десяток лет моложе оперативника, да и весил в разы меньше. Таких, как Билл, Роберт мог хоть сутками на руках таскать. Боковым зрением командир заметил бегущего к нему очкарика. По пути он подхватил с земли биту и, сжав её покрепче, широко размахнулся, наставив забитый гвоздями широкий конец на Роберта. Но ближе нескольких метров подойти не отважился. Смена позиций произошла быстро. Роберт, предусмотрительно поддерживая под шею полузадохнувшегося под его весом мальчишку, резко перевернулся на спину. Теперь он сидел на асфальте и крепко держал в локтевом захвате Билла, заслоняясь им как щитом. Тут же подтянулись и остальная уже знакомая ему ребятня: рыжая девчонка со сбитыми коленями и тяжелыми сапогами, которыми она за этот вечер наверняка прошлась не по одному лицу, и круглолицый пухляш, сжимавший в руке большой кухонный нож. Не досчитавшись ещё двоих, Роберт мельком осмотрелся. И точно. На фоне толпы они весьма ярко выделялись своими слаженными действиями. Когда к окружившей Роберта полукольцом компании подтянулся ещё один мальчишка, он не особо удивился этому факту. Команда была в сборе. Неужели им совсем не страшно за своего друга? Грей не смог удержаться от очередной ухмылки, когда один из них демонстративно достал ингалятор и сделал вдох. Астматик. — П-п-простите! Роберт даже несколько удивился, когда Билл перестал вырываться и наконец заговорил. Оказалось, что мальчик страшно заикался. — В-вы тут из-за м-меня, это я… я в-виноват! Уходите! Заика. Астматик. Жирдяй. Рыжая. Чернокожий. Очкарик. И какой-то чрезмерно скрытный придурок в спортивке. Ну что за фрики. Ладонью Роберт почувствовал движение кадыка своего заложника. Билл нервничал. Честно сказать, ему этот страх даже льстил. Ладони мальчишки вспотели, и теперь то и дело соскальзывали при всё более слабых попытках вырваться. В конце-концов он поднял руки и обхватил своего захватчика за предплечье, в попытке получить немного свежего воздуха. Роберт знал, как это работает. Ему на тренировках тоже делали такой захват - удовольствия действительно мало, толком ни вдохнуть, ни выдохнуть. Чтобы не задохнуться, Биллу постоянно приходилось тянуться вверх, а из-за разницы в росте его ноги и поясница пребывали в жутком напряжении. — Я единственный, к-кто д-должен с-сражаться з-за Дж-Джорджи, в… вы тут не п-причем. П-п-простите. Стоило отдать Биллу должное: несмотря на недостаток кислорода, он всё ещё говорил. Но его рассеянный и мутный взгляд говорили, что парень уже готов начать ловить вертолёты, а его оставшиеся силы - чистой воды упрямство. Это почти тронуло Роберта. Но захват он не ослабил, напротив, сдавил тонкую шею и, посмотрев из-под желтой линзы забрала на собравшихся вокруг него детей, самодовольно оскалился. Биллу не повезло, он напал не на того. Любой другой коп уже перестал бы тянуть и отпустил мальца. Но у Роберта была своя особенность в этом вопросе. На любой демонстрации или в операциях за ним никогда не замечали особенностей в способах выполнения поставленных задач. А зря. Роберту искренне нравилось душить. Детская ли это травма или профессиональная деформация — не важно. Он просто получал от этого удовольствие. Тревожный взгляд очкарика с битой сначала метнулся к Биллу, а затем перешёл на странно ухмыляющегося оперативника. Его глаза расширились от внезапного осознания происходящего, но тут раздались оглушающие гудки сирены подогнанных для разгона демонстрации водомётов. Парень услышал первый выстрел потока воды где-то за спиной копа, которого они окружили полукольцом. Видимо, главные очаги сопротивления были подавлены бойцами спецназа, а остальных собирались просто окатить водой. — Уходите! Тяжелая цепь увесисто качнулась в воздухе, и темнокожий парень в штанах цвета хаки парой быстрых движений смотал ее от кисти до локтя. Он развернулся и дернул самого низкого из всей компании парня за плечо, рванув вслед постепенно оттесняемой толпе. — Хейстек, Бевви! Двигаем! — скомандовал Ричи, отступая спиной назад, но себя он не мог уговорить бросить тут Билла. Роберт чувствовал, как Билл пытался замотать головой, прогоняя своего кудрявого дружка, если бы не сильная хватка, у него бы даже получилось. Ричи схватил за локоть высокий парнишка в сплошной черной маске и поймав взгляд «очкарика», он кивнул в сторону убегающих подростков. — Валите!!! — проревел Билл, отчаянно лягнув ногой. Видимо, Билл никогда не был груб со своими друзьями, потому что они вздрогнули, будто обожглись и побежали, спотыкаясь, чуть не падая, они даже пару раз оборачивались, но не останавливались. Бросили бедняжку Билла задыхаться. Ловить ртом крохи воздуха и обмякать в его руках. Сбежали. Как раз вовремя, потому что минутой позже их бы накрыл подошедший отряд силовиков. Пока пара человек выстроили оборонительную фигуру «треугольник» со взведенным оружием, четвертый член команды, он же и парамедик, пару раз хлопнул Роба по плечу. Роберт сложил пальцы в международном знаке «ОК» и тогда мужчина ткнул его в шлем, уже, видно, шутливо. — Тебя этот детский сад завалил? На этих словах, он получил ответный удар в бедро. — Отвали, Абед! Вы там что, пожрать забежали между делом? Хули так долго? — Очередь на кассе, — гаркнул один из боевиков, даже не посмотрев в их сторону. Он передернул затвор. Затем сделал один предупредительный выстрел и выпустил оружие, повисшее на широком ремне с его плеча. Билла буквально дернули за грудки вверх, поднимая с земли, но не дав на нее встать собственными ногами. Он бы и не смог. Оставив начеку только одного солдата, двое других опустили табельное оружие, висевшее теперь у них на плече и подхватив Роба под руки, помогли встать. Билл не мог понять кто его держит и как кого звать, на то боевикам и обезличивающая защитная форма. Лишь один боевик отличался среди них, его, Билла, личный противник — Роб, кажется, так его звали. Билл отличал его от всех остальных по красному следу краски на его шлеме, видимо, Роб оказался под обстрелом из пейнтбольных орудий. Билл даже знал кто именно мог подстрелить офицера. Не так много его знакомых оказались достаточно конченными, неосторожными, чтобы на мирную демонстрацию прийти с пейнтбольным стволом. — В-вы н-н-н… — Соберись, а-ха! — Ничерта не делаете! Дети пропадают! Он-они ум-мирают, а в-вам наплевать! Т-ты хуже ф-фашиста! — Лично я? Мы с тобой не так хорошо знакомы для таких комплиментов. Голову вниз! — Роб нажал рукой на затылок Билла. За этим разговором, Роберт протащил его через толпу, направляясь к плотно держащему строй «стены» силовикам, за которой Билла уже ждал личный транспорт, до отказа набитый демонстрантами. До рубежа оставалось какие-то двадцать метров, когда над толпой грохнул выстрел. Билла теснее прижали в груди, высоко заломив руку за спину. Между их телами не было места для маневра. Его настолько тесно прижали спиной к груди, ведя вперёд себя, что Билл мог чувствовать сбивчивое дыхание на собственной макушке. Шли они торопливо, на полусогнутых, Роберт закрывал мальчика собой в случае, если в них полетит бутылка с напалмом. Сотни людей до Билла научили Роберта не расслабляться даже, держа человека за яйца. Человеческий фактор всегда имел место быть. И даже с виду в непригодных для ответного удара условиях, человек умудрялся предпринимать к этому попытки. Как сейчас. «Вторая волна возмущений?» — случаи повторного раздувания недовольства были не редки, ведь речь шла о людях. — Меченый! Меченный! — закричали со спины в несколько голосов. — Это тот ублюдок, что повязал Вика! Я помню его по красной башке! Билл узнал в этих голосах Рыгало Хаггинса и Патрика. Прежде, чем Роберт успел обернуться, Билл забился в его хватке, видя в сложившихся обстоятельствах не маленький такой шанс на побег. Повторюсь, люди — это удивительные существа, которые легко заражаются верой. Вера приумножает их силы в несколько раз. Хаггинс пушечным ядром вмазался в Грея со спины, разбивая о его голову бутылку. Билл рванулся еще раз и ломанулся было уже бежать, но чужая ладонь сдавила его гортань, возвращая мальчишку на место. — Чертов ублюдок! — прорычал Хокстеттер за его спиной и раздалось злобное шипение горелки. Билл понял, что что-то не так, когда его глотку резко сильно сдавили в хватке, а потом Роб обеими ладонями отбросил Денбро от себя, срывая шлем. Билл упал на асфальт и быстро перевернувшись на спину, закрылся руками от летящего в него шлема. Тот пронесся над головой. Билл замер. Глаза его расширились от страха и восхищения. Склонившийся над ним полицейский ярко пылал. Яркие языки пламени пожирали тело спецназовца со страшной скоростью. Лицо Билла сильно опалило жаром. Роберт повалился на землю и стал кататься, пытаясь сбить с себя пламя. Билл быстро заработал ногами, отползая дальше и дальше от горящего копа. Зрелище это было завораживающим и жутким. «Подонок заслужил этого… да?» Слышался приближающийся топот множества ног, сотрудники полиции спешили на помощь своему горящему товарищу. Билл оживился, быстро вскочил на ноги и заметался, не понимая, что ему делать, то ли бежать со всех ног, то ли тушить горящего. Он бросился к катающемуся по земле спецназовцу и в панике начал сбивать с него огонь сначала ногами, но опомнившись, быстро стащил с себя куртку и накинул на Роба, шлепая его ладонями по спине и плечам. Подоспевшие сослуживцы отпихнули Билла за плечо. — Молодец парень, а теперь отойди, — с этими словами Роберта окатили пеной. Воспользовавшись суматохой, Билл сначала медленно отступил на пару шагов, неуверенно наблюдая за отточенными действиями спецназа. А потом побежал в переулок.

***

Вечером этого же дня, Билл отмокал в ванной. Его волосы, одежда и даже кожа пропахли гарью и едким запахом слезоточивого газа. Матери будет сложно объяснить по какой причине Билл запустил стирку в неположенный для этого день, но он справится. Куда сложнее было бы, окажись он в изоляторе временного содержания. С парнями он разберется попозже, сейчас всей их группе неудачников следовало отсидеться по домам и особо не отсвечивать. Подтолкнув дверь в комнату, Билла окатило холодной волной, сковывая тело. Спиной к нему стоял высокий мужчина крепкого телосложения. Он подумал было так же тихо сдать назад и уйти, ведь его гость, кажется, не заметил Билла, но стоило сделать шаг, как раздался укоризненный голос: — Долго ты, Билли. Более того, он даже не обернулся к Денбро, продолжая стоять над столом и перебирать его личные, на минуточку, бумаги: черновики, полноценные рассказы, наброски, даже рисунки. Несмотря на то, что мужчина был без всей той полной экипировки, Билл знал с кем разговаривал. Роберт обернулся и подпер бедрами край стола, сложив руки на груди. — Мм, да. В белой футболке и без биты с гвоздями, ты смотришься неплохо. — Т-ты тоже, когда н-не горишь. Роб показал фак, а потом поднял второй — «1:1». Счет сравнялся. — Ты п-п-пришел арестовать меня? — спросил Билл, стоило Роберту чуть склониться вперед. — Знаешь, как бы мне не хотелось вновь тебя чуточку придушить — нет. Ты забыл это, парень. Только сейчас Билл обратил внимание на свою куртку, которую теперь с некоторой брезгливостью подхватили средним и указательными пальцами, протягивая ее Биллу. И что-то внутри Билла на этот жест среагировало правильно, с подозрением. — М-меня зовут Б-Билл, — решил он все-таки уточнить и протянул ладонь в некотором подобии рукопожатия. Но в последний момент передумал и подхватив ворот куртки, потянул на себя. — Роберт. Но ты можешь называть меня мистер Грей, - со столь близкого расстояния, Билл мог заметить подпаленные ресницы и брови мужчины. — Н-нет. Было нечто такое во взгляде Роберта, от чего хотелось бежать. И дело вовсе не в легкой форме косоглазия или факте того, что спецназовец так и не отпустил куртку, занимаясь ее перетягиванием туда-сюда. В комнате воцарилось молчание. Стало как-то неспокойно. «Их ведь в спецназе учат убивать, так?» Билл не заметил, но ощутил, когда его ладони коснулись. Слишком поздно для того, чтобы отдернуть руку и пришлось пожать ее в ответ. Все это происходило под тканью, делая ситуацию максимум неловкой, десять из десяти в категории: странно. С плавностью крупной хищной кошки, Роберт подался вперед и подошел настолько близко, что Билл чувствовал, как от его одежды тащило запахом гари и пота. Одет мужчина был по форме: темные штаны, из верха только черная футболка, да пара жетонов на цепочке. «Хотя бы куртку отдал.» Поднимать взгляд вверх Билл не стал, было в этом что-то унизительное и Грей не поленился присесть перед ним на корточки. — Спасибо, что сделал хоть что-то в той ситуации, малыш. Ты ведь мог просто убежать, но не сделал этого. Чужие ладони сдавили плечи, и Роберт чуть привстал, поднимаясь на уровень лица Денбро. Он склонился и замер у самого уха, не без улыбки повторяя: — Бла-го-да-рю. В одном легком движении он потянул Билла к себе за подбородок и прижался губами к его лбу в долгом поцелуе. На уровне глаз Билла находился кадык и, черт, бог этому свидетель, в этот самый момент он облизнулся именно в желании прижаться к нему губами. Несмотря на всю нервную обстановку, на терпкий мужской запах, на ту грубость, которую себе позволял Роберт в отношении Билла еще днем. Глаза сами собой стали закрываться, погружая Билла в ощущения. Либо у Роберта была чертовски хорошо развита эмпатия, либо у Билла серьезные проблемы с людьми, которые его душат. Он даже не заметил, как уже на протяжении секунд тридцати стоял с открытым ртом и не решался открыть глаз. Его оживил чужой шёпот над самым ухом: — Мы оба сделаем вид, что у тебя не встал, малыш. С улицы нетерпеливо посигналили. Возвращающаяся с работы, Сара никак не ожидала увидеть у своего дома бронированный хаммер военного образца. Стоявшие неподалеку спецназовцы курили. Было их только трое и все они были заняты каким-то разговором между собой, но стоило женщине подойти ближе, притихли. Переглянулись и в ожидании посмотрели на неё.