Самая лучшая мама

О том, что с его семьёй что-то не так, Тсуна не задумывался. Как вообще ребёнок, который не видит отношений в других семьях, может это понять? В детстве Тсуна бесконечно задавался вопросом, почему с ним так поступают, но то, что это неправильно или что так не должно быть, ему просто не приходит в голову. Тсуне хотелось бы, чтобы всё было по-другому, но как по-другому – он не представляет. Первое самое яркое и самое болезненное воспоминание – детская площадка. Мама отпускает его к играющим детям, слегка подтолкнув в спину, когда он пытается спрятаться за ней. Он понимает, что идти придётся, и медленно, оглядываясь, бредёт в сторону компании с мячиком, но Нана уже разговорилась с какой-то женщиной и не смотрит на него. В конце концов, дети оказываются не такими уж и страшными, и они вместе весело играют, пока не приходит мальчик постарше и не начинает специально кидать так, чтобы мяч ударил больно-больно. С особо неприятной усмешкой он нацеливается на стоящую рядом девочку, а Тсуна вдруг понимает, что ей будет очень плохо, что она не сможет поймать, и в последнюю секунду он закрывает её собой, сделав шаг вперёд. Мяч болезненно врезается в живот, перед глазами взрывается яркая вспышка, и Тсуна не удерживает слёз. К ним тут же подходят другие мамы, дети говорят, что мальчик кидает так сильно специально, а девочка даже робко пытается поблагодарить – но Тсуне больно и он плачет. – Ох, Тсу-кун, – наконец-то, подходит Нана, присаживаясь рядом. – Какой же ты неуклюжий. И почему-то никто, кроме него, не слышит за этими словами: «Как же много от тебя проблем». Она вытирает слёзы платком, попутно выговаривая, что ему стоит быть аккуратней и не повторять недавние падения с лестницы, неудачный удар рукой… Синяки давно не болят, и Тсуна уже забыл об этих мелких неприятностях, но слова матери воскрешают их в памяти и почему-то заставляют его стыдиться. Разговоры о недопустимом поведении некоторых детей на площадке вдруг сменяются разговорами о том, как же сложно с такими невнимательными детьми. На Тсуну уже никто не смотрит, как на защитника девочки. Мальчик, с которого всё началось, показывает ему язык и уходит, а дети расходятся играть дальше. Это всё настолько изумляет, настолько кажется несправедливым, что Тсуна замолкает, пытаясь понять, что происходит, а потом начинает рыдать ещё горше. – Не плачь, Тсуна, – вздыхает Нана, – ты же мужчина. Но он ещё не мужчина, он просто чувствует что-то неправильное в происходящем и даже пытается, захлёбываясь словами и слезами, объяснить, что он не неуклюжий, но взгляды окружающих становятся и вовсе укоризненными, и Нана, сжав его ладошку, уводит Тсуну с детской площадки. В детском садике Саваду хвалят, у него, кажется, появляются приятели – вечно хмурая девочка Хана и весёлый мальчик Мори. Мама говорит, что ему не хватает усидчивости для занятий, мама жалуется воспитателям, что дома Тсуна выглядит слишком утомлённым, мама добивается для него освобождения от занятий физкультурой, и в то время, когда все дети весело играют вместе, Тсунаёши заставляют сидеть рядом с воспитательницей. Во время этих игр как-то так получается, что у Ханы появляется подружка, а Мори начинает общаться с компанией других мальчиков. Тсуна остаётся один. Когда приезжает отец, мама словно расцветает, и Тсуна уже не чувствует за ласковыми словами других, равнодушных. Она предлагает им сходить в парк, и мальчик искренне счастлив от того, как они вместе, всей семьёй, катаются на аттракционах, как папа купил сладкую вату, отмахнувшись от причитаний мамы, что у Тсуны наверняка будет аллергия на сладкое. Вечером папа играет с ним вместе, и они рисуют их замечательный поход в парк, а Тсуна вдруг поднимает голову и замечает взгляд мамы, обращённый на них. Он не может понять, что не так, но на сердце становится тревожно, и он отпрашивается спать. Лёжа в кровати, он слышит, как негромко разговаривают родители, и мама снова начинает беззаботно смеяться. Когда Тсуна идёт в школу, он очень старается. Он уже стал старше, и, кажется, начал понимать, что не так в том, что говорит ему мама, но всё ещё надеется исправиться. Он всё ещё хочет добиться её любви и внимания, настоящего, не наигранного. Но Нана будто не замечает успехов Тсуны, а говорит только, что ему не удаётся каллиграфия, что учитель физкультуры сказал, что у Савады слишком низкие показатели для его возраста, и вообще, в кого же ты такой, Тсу-кун, когда папочка у нас самый сильный/умный/красивый? И в заботливых словах почему-то слышится холодное: «Ну что за ребёнок? Сколько можно возиться? Он безнадёжен и совершенно никчёмен». Тсуна правда хочет стать лучшим, но что бы он ни делал, мама видит только его неудачи. К концу первого школьного года он настолько утомлён и выбит из сил, что в сочинении о том, кем он мечтает стать, пишет, что хочет быть роботом. Сильным, умным и, желательно, бесчувственным. Может, тогда он понравится маме? К средней школе он уже привыкает думать о себе, как о неудачнике, смиряется с тем, что мама никогда не станет считать его достойным похвалы, и учится избавляться от бесед с отцом в его редкие отпуска так, чтобы это время он проводил с мамой. Тогда она становится по-настоящему ласковой и даже может погладить по голове или обнять. Тсуна не знает, почему в такие моменты слёзы наворачиваются на глаза. Больше всего он хочет крикнуть: «Посмотри же на меня! Увидь, наконец, настоящего меня!» Но почему-то зреет уверенность, что мама прижмёт к щеке ладошку и скажет: «Но я же смотрю на тебя. Кажется, ты опять порвал свою кофту, да, Тсу-кун?» Когда мама нанимает репетитора, Тсуна на мгновение позволяет себе поверить, что, может быть, хоть сейчас, хоть плохими оценками и прогулами он смог обратить на себя её внимание, но почти сразу же оказывается жестоко разочарован. Малыш-киллер издевается над ним, втягивает его в какие-то непонятные игры, крадёт его еду, но мама будто и не замечает странностей. Кажется, Нана свято уверена, что для начала её неумехе-сыну как раз подойдёт репетитор, который выглядит как младенец. Тсуна тонет в пристальном недобром внимании Реборна, и в равнодушии той, от которой уже и не ждёт помощи. И только давится горечью, когда Дино нахваливает еду Наны и говорит, что она прекрасная женщина, или когда Ламбо дьявольски хохочет, утверждая, что пока Тсуна в больнице, маман будет заботиться только о нём. От слов Гокудеры, что он хотел бы, чтоб его мама также была рядом, становится почти физически больно – потому что Нана совсем не рядом. От этой несправедливости снова, как в детстве, хочется зарыдать: ну почему, почему для всех она хорошая, почему для каждого находит ласковое слово, но не для своего родного сына? Даже Реборн говорит ему больше слов поддержки, пусть с насмешками, пусть с унизительными комментариями, но искренних. И только теперь Тсуна начинает понимать, что просто хочет, чтобы его любили.