Цветок сизо-чёрный в лапах медвежьих

Небо разлилось синью, Где-то за горизонтом Солнце купает пустыню В знойных ладонях архонта. Звёзды устало мерцают Каэнской жемчужиной белой, Сизый туман наползает Над тишиной оробелой. Ветер трусливо плутает В вороньем шёлке волос, Прядей вихри сплетает В подобье неряшливых кос. Тонкую стать осины Мягко обняла ткань, Синяя, тёмно-синяя! Будто ночная длань. Пояс узлом струится, Лентой во тьме угас. Дрожат Ваши ресницы, Пряча усталость глаз. И как не заметил сразу В медвежьей злобе своей В Вас прекрасную глазу Красу родимых ночей!? Легко непокорная бледность, И губ обескровленных нить Изящнейшую драгоценность Способны одешевить. От чего-то в городе душно, Давит горло ворот тугой, И голос Ваш равнодушно Призывает смерти покой. Кинжал опаляет ладони, И будто под сердце режет! В осколков стекла миллионе Разрастается рёбер скрежет. Жар от пламени пышет щёки, Помилуйте, как же стыдно За слепые свои упрёки! Да за злобу свою обидно! И едва ли своими руками Не сгубил я прекраснейший цвет С сизо-чёрными лепестками, Да на самом рассвете лет! Акейро, достопочтенный наместник, Как беду отвести от Вас? Как не помнить о неуместной Младости Ваших глаз? Как не видеть бледности лика, Не дивиться тонкости пальцев? Как Вас вырвать из гибели дикой, И из смерти чернеющей пасти? А ночей ещё сколько дивных Жизнь уготовила нам? Чтобы снова в сумерках тихих Зарева бился туман, Чтобы небо сияло синью, Чтобы где-то за горизонтом Солнце купало пустыню В жарком огне архонта, Чтобы звёзды устало мерцали, Как жемчужинки из Каэна, Чтобы тени вальс танцевали На резьбою увенчанных стенах, Чтобы дивные пряди нежно Заплетал шаловливый ветер, И улыбки, отпущенной спешно, Я украдкий лучик приметил...