Два корабля, две...

      Галеон нырнул наперерез «Чёрной Жемчужине».       У Джека Воробья сердце ушло в печёнки: гигантская женщина, что воплощала гальюнную фигуру «Немой Марии» и что ещё долго будет являться ему в ночных кошмарах, ожила! Жутко обернула к пирату лицо, едва сокрытое деревянной вуалью. «Баба на корабле к беде!» — успело мелькнуть в мыслях. Джек болтался на руслене, точно кроличья тушка. Мария провожала Воробья взглядом — если у дряхлой деревянной статуи может быть взгляд, — рвано и с бьющим по ушам грохотом отделяя тело от корабля. Молния подсветила взмывший в воздух двулезвийный клинок.       — Утихомирьтесь, дамочка! — крикнул Воробей через плечо, прыгая по орудиям.       Мария грохотала следом, раскурочивая изящными ножками борта обоих кораблей. Только успел обернуться, как над головой просвистела сабля: Салазар объявился крайне невовремя, тем самым «сладкая парочка» загнала Воробья в ловушку. Кэп бросился бежать, вернее, падать, считая собственной спиной и свои, и вражеские пушки. Последнее приземление вышло оскорбительно неудачным. «Когда же всё это кончится?» — посетовал Джек, скривившись от боли. В следующее мгновение его подбросило вверх с неистовой силой. Краткий вопль и фонтан деревянных обломков и щепок. Воробей, на какое-то время оправдывая собственное прозвище, взмыл высоко над палубой «Жемчужины», чтобы затем со всей дури загреметь костями на шкафут. Тьма в глазах разошлась, звёздочки померкли, чтобы явить нависшую над капитаном боевую даму и занесённый для удара деревянный клинок. Салазар предвкушённо зашипел откуда-то с верхних ярусов галеона.       Клинок в руках Немой Марии нырнул вниз.       — Зараза… — выдавил кэп напоследок. Только и успел, что втянуть голову в плечи.       Остриё застыло в нескольких дюймах от Джековой груди. Воробей по очереди раскрыл глаза. Взгляд забрался по оружию вверх.       Мария медленно повернула голову вправо; деревянные пальцы скрипели по рукояти. В последний миг её запястья остановила не менее сильная хватка.       — Чтоб меня… — в это же время вскрикнул Гиббс где-то в районе кормы. Подобно лавине дерущиеся люди и призраки замирали, пыл сражения уступал перед невиданным зрелищем.       У Джека даже пошутить не получилось. Над ним, осыпая трухой и пылью, застыли две женщины, гигантские женщины. Одна едва не насадила его тушку на деревянную пику, второй — была Жемчужина. Морская нимфа в воздушном, словно бы потревоженном бризом греческом платье, с изысканной причёской и слегка опущенными крыльями за спиной, она двумя руками удерживала запястья Немой Марии, но делала это с каким-то изяществом и положенными молодым леди нотками смущения. Голова была скромно опущена, а глаза без зрачков смотрели то ли на капитана Воробья, то ли сквозь него. Жемчужина была на треть ниже испанской противницы, но пальцы впивались в неё с поражающей силой. Дерево стонало, от почерневшей Марии отваливались куски.       Салазар приземлился на палубу с яростным воплем, Джек моргнул, и гниющая сабля без промедлений устремилась к его шее. Как вдруг раздался какой-то потусторонний, холодящий душу крик — то ли чайки, то ли орла. Из ночной темноты стремительно спорхнула огромная деревянная птица, сбивая Морского Матадора с ног и унося куда-то за борт.       Жемчужина резко обернулась к Марии. Та рванула, высвобождаясь от хватки, и кольнула защитницу пиратов клинком. Нимфа ловко увернулась, ткнула её в плечо. Мария потеряла равновесие, шагнула назад раз, другой, погребая под ступнями несколько человек. Пираты бросились врассыпную, к корме. Джек на четвереньках отполз к полубаку.       Не дожидаясь, пока испанская фурия опомнится, Жемчужина сорвала кусок планшира и шибанула им наотмашь. Толстая балка разлетелась со звонким хрустом: Немая Мария только тряхнула головой. Две женщины сошлись в отчаянной схватке — и как бы забавно это ни звучало — за Джека Воробья. По правому борту обшивку «Чёрной Жемчужины» грызли пушки плавающей крепости. Фрегат с трудом держал равновесие, палубный настил хрустел и трескался, как тонкий лёд.       Гигантский клинок прогудел над планширем, срубая фока-штаги. Безоружная Жемчужина укрылась рукой, но её смело на палубу с лёгкостью пера. Материал, из которого её когда-то изваяли, оказался достаточно крепок, и лезвие оставило лишь неглубокую трещину на плече. Мария направилась к поверженной нимфе. Джек Воробей бросился к пушкам левого борта.       Жемчужина готова была подняться, но испанская воительница придавила её ногой к палубе. Немая Мария замахнулась, намереваясь снести противнику голову.       — Эй! Страшилище! — заорал Воробей, налегая на трос. Поднялось дуло перевёрнутой пушки с шипящим фитилём. Грозная сеньора повернула голову. Бахнул залп. Воробья отшвырнуло на трап полубака. Раскалённое ядро снесло доспех и часть правой руки Марии. Она отступила.       Жемчужина поднялась, расправляя крылья. С борта галеона метнулась птица, что бесконечное количество морских миль первой устремлялась к горизонту в ладони прекрасной статуи. Пираты припали к палубе, а птица раскидывала мощными крыльями призрачных противников.       Изувеченная рука плохо слушалась Немую Марию. Но ярость, что будто бы была разделена между духом корабля и его капитаном, сделала воительницу ещё сильнее и безжалостнее. Она обрушила на хрупкую нимфу гнев Дьявольского треугольника, и Жемчужине нечего было ей противопоставить. Она оказалась беззащитной и беспомощной. По крайней мере, на взгляд капитана Воробья. Он заполз на полубак и ойкнул: «Плохо дело!»       Мария зашвырнула Жемчужину в сторону бушприта. С треском надломилась переборка полубака. Джека едва не пришибло деревянным крылом. На шкафуте металась меж окруживших её мертвецов объятая огнём птица. Салазар взобрался на фальшборт у капитанского мостика, высматривая Воробья.       Фрегат заклевал носом под грузными шагами проклятой фурии.       — Ну давай же, дорогая! Не смей сдаваться! — только и успел прокричать капитан.       Чёрные пальцы впились в изящную щиколотку, стаскивая нимфу с обломков. Немая Мария грохнула Жемчужину о фок-мачту и затем воткнула в неё клинок, пригвоздив, точно мотылька. Сердце Джека ёкнуло.       Одновременно с тем, как желтоватые глаза Салазара наткнулись на застывшего на полубаке Джека, раздался грохочущий хруст. Жемчужина обеими руками упёрлась в клинок и разломила его надвое. Со скрипом крылья оттолкнулись от ствола мачты. Нимфа подалась вперёд, скользя по лезвию в своей груди, и рухнула на колени.       Немая Мария неспешно обернулась. Дело не было доведено до конца. Взметнулась истлевшая рука. Пальцы Жемчужины обхватили брюк, трос, что удерживал одну из пушек. Под крыльями хлопнул воздух. Жемчужина взмыла над палубой, пушка звякнула о настил. Точно кистенью, нимфа шибанула Марию орудием. Та попятилась. Жемчужина ударила снова и снова. Нещадно хрустело дерево, на палубу сыпались щепы. Немая Мария запнулась о правый фальшборт. Жемчужина, преобразившаяся в валькирию, спикировала вниз, пушка рухнула следом. Одним мощным ударом в челюсть, снизу-вверх, нимфа отшвырнула воительницу с борта фрегата. Мария с грохотом обрушилась поперёк галеона, разламывая надвое уцелевшие палубы.       — Эй, дорогуша! — Жемчужина обернулась. Джек поджёг фитиль одной из пушек. — Прикончи её!       Немая Мария пыталась неуклюже выбраться из недр собственного корабля. Ей только удалось упереться руками в палубу, как сверху рухнула шестнадцатифунтовая пушка. Бабахнул взрыв.