It will be fun

      Иногда мне кажется, что работа в лаборатории — самая большая ошибка в моей жизни, но потом я вспоминаю пятую текилу и понимаю, что совершал вещи и похуже. Просто я даже не знаю, почему именно так думаю. И самое интересное в том, что я даже знать не хочу, зачем нам этот чёртов портал в другой мир. Мне, например, и тут очень даже хорошо. Профессор Файкрай говорит, что это пройдёт, что я слишком молод. Признаться, он довольно хороший мужик. Понимает, что да как, а главное — не осуждает. Говорит всё, как есть. Это хорошие качества. Особенно для учёного. — Хэй, Филипп, — перед моим носом появилась машущая ладонь, а голос сразу помог мне опознать нарушительницу моего покоя. — Ты опять погрузился в свои мысли? — Привет, Тэри, — я медленно поднял голову и посмотрел на свою коллегу.       Хорошенькая, но не в моём вкусе. Чуть вздёрнутый нос, вечно весёлые глаза, тонкие губы и рыжие вечно растрёпанные волосы. Файкрай часто ругает её за невнимательность, но из лаборатории не выгоняет. Она, конечно, немного легкомысленная, но сотрудник ценный. — Знаешь, это довольно странно, когда ты тупо пялишься в стену, — сказала Тэри и чуть хихикнула. — Я размышляю, — по-философски ответил я, но через секунду тоже усмехнулся. — Ты что-то хотела? Или просто решила меня спасти из плена стены? — Файкрай тебя зовёт. Говорит, что там что-то очень-очень важное, — девушка немного пожала плечами, а я только сейчас заметил, что сегодня волосы она убрала в хвост, хотя и он не мог удержать всю мощь этих пышных локонов. — Что именно? — идти в лабораторию мне было неохота, тем более, что профессор скорее всего захочет, чтобы я остался там очень надолго. — «Приведи его сюда, Тэри. Он должен увидеть это своими глазами. Мы уже близки к своей цели!» — голосом Файкрая произнесла девушка и тут же засмеялась.  — У тебя талант актрисы, Тэр, — сквозь смех сказал я, но тут же посерьёзнел и добавил: — А ты сама видела то, что должен увидеть я? — Да, но я не считаю это таким уж большим продвижением, но я, наверное, как всегда ошибаюсь, — ответил Тэри и чуть наклонила голову набок. Похоже, от неё не ускользнуло моё нежелание идти в лабораторию, потому что она спросила: — Ты не хочешь? — Сегодня на меня напали не особо приятные размышления, так что всё в порядке. Это дело обычное, — я попытался придать своему тону шутливость, но, кажется, получилось у меня плохо. — Ты опять думал о том, что мы не должны совать нос в чужие миры? — что бы ни говорили про Тэри, но видеть правду сквозь ложь она могла отлично. — Да, — я утвердительно кивнул. Отпираться смысла не было. — Оставь свои размышления в покое хотя бы на минут двадцать и сходи в лабораторию. Потом уже можно будет нам с тобой поговорить.       Она мягко улыбнулась, и в тот момент я был ей очень благодарен, сам даже не знаю, за что именно. Наверное, только благодаря Тэри я смог встать с дивана в нашей лаборантской и пойти к Файкраю, который находился, как обычно, в главной лаборатории. Я уже упоминал, что наш профессор — хороший мужик, но забыл добавить, что он также страсть, как любит свою работу. Не знаю точно, сколько раз в день он выходит из здания, и есть ли у него вообще дом. Как-то я слышал, что его дом вместе с женой сгорел, а дети за границей и приезжают редко. Надеюсь, что это только слухи.       Здание, в котором располагалось моё место работы, было совсем новеньким. Белоснежные стены ещё не успели стать серыми или просто белыми, на плитке не появились замысловатые узоры из грязи. Чем-то это учреждение очень было похоже на больницу, а большинство людей снаружи так и думали. Табличка же при входе гласила следующее: «Лаборатория имени Хью Эверетта». Может, наша ЛиХЭ (как мы её прозвали) и была похожа снаружи на обычную клинику, но внутри располагалась уйма всякой техники, которая не снилась даже некоторым передовым учёным. Я во всём этом разбирался мало, потому что моей специальностью было всего лишь высчитывать кое-какие цифры не с помощью машин, а с помощью мозгов. Файкрай иногда говорил, что я в этом лучший, но было это совсем не так. В ЛиХЭ работали такие профессионалы, что голова шла кругом. Всего было около пятнадцати отдельных групп, которые собирались раз в неделю и делились своими открытиями. Сейчас работа встала. Никто и ничего не мог найти. Мы поняли, с помощью чего можно открыть портал, а как — нет. Признаться, я в тайне надеялся, что на этом работа наша встанет, и меня отошлют куда-нибудь в другое место.       Я сам не заметил, как поднялся на третий этаж и уже подходил к нужной лаборатории. На всех верхних этажах можно было находиться без специального обмундирования, а вот на минусовых я бывать не любил. Все эти громоздкие полускафандры мне не особо нравились. Белый халат намного лучше.       Войдя в лабораторию, я сразу же увидел маленького лысого человечка лет пятидесяти, который являлся профессором Файкраем. Заметив меня, он улыбнулся, но потом сразу же вернулся к аппарату, перед которым стоял и что-то параллельно записывал. Я огляделся и до меня дошло, что в лаборатории никого. И как это Файкрай смог это провернуть? Обычно здесь было не менее трёх человек. Я подошёл к нему. — Вы меня звали, профессор? — чисто из вежливости спросил я. Такие фразы всегда говорят только из вежливости. — Конечно, Филипп, — Файкрай перевёл на меня взгляд и весело добавил: — У меня очень хорошие новости. — Надеюсь, что они будут лучше, чем предыдущие. — Намного.       Только теперь я соизволил посмотреть на прибор, стоящий рядом с моим собеседником и со мной. Что именно, и как оно называется, я не знал, но мне было известно, что штуковину эту используют для высчитывания правильной частоты вибрации. Возле неё редко можно было кого-то увидеть, так как, чтобы указать вибрацию, нам нужно было сделать до этого столько вычислений и всего прочего, что голова шла кругом. Мы бы это, конечно, сделали, но многие переменные были ещё неизвестны, а тыкать цифры наугад было бессмысленно и просто неразумно. — Я вычислил все переменные, — наконец-то объявил Файкрай, а я лишь скептически на него посмотрел. — Вижу, что вы мне не верите. Но взгляните же. Вы в этом лучший, так что точно меня поймёте.       Без какой-либо особой надежды я взял планшет из рук профессора и начал погружение в мир цифр. Не знаю, нравилось ли мне это или нет, но в такие минуты я всегда был в другом мире. Цифры спасали меня от реальности, а спустя годы тренировок я научился обходиться без калькулятора (конечно, если дело не доходило до миллионов). Через каких-то пять минут я отложил планшет на стол и посмотрел на профессора. Мне пришлось очень тщательно подбирать слова, чтобы не обидеть старика: — Ваши расчёты верны, но кое-что не сходится. Не думаю, что нам следует применять их прямо сейчас. Я всё ещё сомневаюсь в некоторых переменных, которые вы установили. — Вы говорите, как большинство, Филипп, — профессор тяжело вздохнул, но продолжил: — Неужели никому не нужно это? Я понимаю, что параллельные миры интересны подросткам и детям, но…       Я, конечно, уже знал заранее, что он собирается сказать, но прервать его казалось мне каким-то неправильным и слишком уж нетактичным. — Финансирование не бесконечно. Инвесторы сказали, что им нужны результаты, а у нас их нет. Они хотят закрыть нашу лабораторию, оборудование продать, а здание отдать под какое-то муниципальное учреждение, — горечь пропитала в этот момент его целиком и полностью. Мне было его даже жаль. — Вы делаете это только из-за того, что отчаялись? — я приподнял бровь, а в голос как-то незаметно прокрался скепсис, что сразу же заметил профессор и ещё больше поник. — Тоже не хотите даже попробовать? Не бойтесь мне отказать, Филипп, я не обижусь. — Я не боюсь отказать вам, профессор. Я лишь размышляю над вероятностью появления нежелательных эффектов.       В действительности же я думал о том, как побыстрее отделаться от этого дела, а самым верным решением было согласие на этот заведомо неудачный эксперимент. Не было никаких сомнений, что цифры по большей своей части взяты практически наугад, а расчёты с неверно подобранными переменными — соответственно неверные. Вероятность того, что случится хоть что-то, была крайне мала. — Так вы всё-таки поддержите меня? — похоже, он был немало удивлён, потому что глаза его округлились.       Таким я его видел только в тот день, когда к нам пришла какая-то девушка и начала утверждать, что на месте нашей лаборатории должна быть прачечная. Воспоминание заставило меня чуть улыбнуться, что в свою очередь заставило Файкрая немного расслабиться. Цепная реакция. — Надеюсь, что вы понимаете, что сам эксперимент может вообще оказаться неудачным и не иметь никакого эффекта? — спросил я.       Файкрай кивнул, и только теперь до меня в полной мере дошёл тот факт, что этой работе он посвятил всю свою жизнь, а сейчас какие-то там люди могут просто взять и закрыть проект. Не было никаких сомнений, что после такого удара даже этот человек мог уйти в мир иной именно по своей воле, а никак не иначе. — Что нам остаётся сделать? — конечно, я и сам это знал, но лучше было спросить, на всякий случай. Вдруг Файкрай задумал ещё кое-что перепроверить. — Всего лишь ввести нужную частоту вибрации. И тогда портал либо откроется, либо нет, — профессор пожал плечами. — Вы получили на это разрешение? — Да. Там посчитали, что всё равно ничего не получится и дали его за простое спасибо. — Тогда приступим.       Я немного воодушевился, так как всегда любил разные эксперименты. Хоть моим поприщем и были цифры, но в некоторые моменты практика становилась для меня просто необходимой. Это был один из таких моментов. Мне хотелось увидеть наш провал или же триумф.       Файкрай начал вводить частоту, а я стоял рядом и на автомате диктовал нужные величины. Пару раз профессор переспрашивал. Наверное, свою роль сыграло волнение. Уже через пару минут мы закончили, и оставалось только нажать на кнопку. Ничего сложного, но в этом-то и была вся трудность. Профессор как-то не спешил даже подходить к заветной кнопке, поэтому роль капитана мне пришлось взять на себя. Я с героическим видом подошёл к большой красной кнопке и без какого-либо страха нажал на неё. Послышалось гудение, — это прибор приходил в действие — а затем что-то щёлкнуло, и весь свет в лаборатории вырубило. Кажется, в тот момент профессор нервно усмехнулся. Но уже в следующую секунду прибор начал вести себя совершенно не так, как должен был. Искры, какие-то непонятные звуки, а потом ничего. Всё замолкло. Ничего не произошло. Я хотел подумать, что так оно и должно было быть, но совершенно неожиданно прибор начал вести себя ещё страннее: искры вернулись, кнопка загорелась синим цветом (хотя она была красная), панель управления завывала. Может, вы подумаете, что я сошёл с ума, но всё так и было. Мы с Файкраем стояли, затаив дыхание. Из-за шока я не мог сойти с места и всё ещё находился рядом с панелью. Следующие пять минут продолжались эти странные метаморфозы, а потом я закричал от боли. Какая-то энергия прошла через меня. Не думаю, что это был ток, потому что он бил меня уже раз двадцать за всю жизнь, я бы его узнал. Эта энергия, казалось, жгла каждый мой орган не снаружи, а изнутри. И я кричал. Не знаю, как реагировал на это Файкрай, но никакой помощи с его стороны я тогда не ощущал. Да и что он мог сделать? Без единого понятия, что было потом и через сколько именно времени я потерял сознание.       Когда я открыл глаза, то внутри всё болело, а картинка плыла. И ощущение. Оно было не такое. — Мастер Дэмиен, я понимаю, что вы хотите поваляться в кровати хотя бы одну ночь, но вашему отцу это не понравится, — раздался голос где-то с правой стороны.       Я с камнем на душе повернул голову на звук голоса. Что ж. Хоть одна новость была хорошей. Эксперимент удался.