После жизни (After life)

«Большинство людей верят в Бога» «Мам, а кто такой Бог?» «Хмм… Бог — это всевышнее существо, которое создало наш мир» «А где живет Бог?» «Этого никто не знает. Но мы должны почитать Бога, как истинного прародителя, который создал наш людской род и воспитал, учил хитростям жизни. И вот, спустя годы, мы живем, работаем, развлекаемся здесь, в настоящем мире!» «Значит, мы верим в создателя мира, которого никогда не видели?» «Да, Эмили»       Я, неторопясь, открыла глаза и непонимающе вглядывалась в потолок, будто пытаясь что-то там высмотреть. «Странный сон, — задумалась я, перевернувшись на другой бок в своей двухместной кровати. — Чтобы он мог значить?» Глаза сами собой закрылись и я сразу же провалилась в очередной сон. Он повествовал о двух кланах, враждующих уже несколько сотен лет.       Мечник с разножки рубанул мечом своего противника-воина и тот повалился наземь. Позади них также сражалось множество других людей. И все жаждали перегрызть друг другу глотки. Внезапно град стрел взметнулся в серое, словно сталь небо, когда все вояки одного из кланов были побеждены. Раздались крики, которые молили о помощи, жаловались на судьбу. Большинство воинов второго клана были повержены, а оставшиеся с безжалостным воплем понеслись через поле на большое скопление лучников. Те, слегка растерявшись, вынули новую стрелу из колчана, натянули тетиву и уже были готовы стрелять. Однако один из доблестных воинов клана Эл выделился среди остальных и быстрее остальных добрался до лучников клана Цу и начал истреблять врагов одним за другим. Он делал это так ловко и умело, что ни одна стрела, выпущенная в него, не попадала в цель. Этот юноша оказался отвлекающим маневром, пока остальная горсть мечников не перерезала всех стрелков. Победа осталась за кланом Эл, и это казалось настолько правдоподобно, что и не казалось сном. Вдруг лицо юноши стало показываться крупным планом и его торжествующая белозубая улыбка пропала. Он заботливым и одновременно с этим тревожным голосом спросил: «С тобой все хорошо, Эмили?»       Кто-то отчаянно теребил меня за рукав пижамы. Я нехотя открыла глаза и увидела Оливию. — Вставай давай! Выходной — это не повод пропускать семейные завтраки!!! — увидев, что я безразлично опустила голову на подушку, она еще больше разозлилась. — Ах ты ж неблагодарная! Я тут, видите ли, пришла ее пробудить, поздравить, а она продолжает спать, так еще и игнорирует меня! — ее голос был строгим, что не соответствовало ее милой внешности.       Оливия — моя сестра недонянька. Вечно ходит за мной по пятам, отчитывает и ухаживает. Будто я дитя малое! Я уж найду сил о себе позаботиться!       — Ла-а-а-адно! — промычала я и соскользнула со своей постели на пол спросонья. Упала прямо на бок.       — Ой, Эмили, ты не ушиблась? — Оливия сразу принялась помогать мне встать.       — А ты как думаешь? — огрызнулась я.       На самом деле я просто ненавижу, когда прерывают столь прекрасные сны. Ах! Прекрасный юный воин побил всех плохих парней и позаботился обо мне, спросив про мое самочувствие! Ка-а-ак романтично! Жаль что это всего лишь сон.       Но сегодня я была в бешенстве от такого пробуждения! Я встала без предложенной сестринской руки помощи и проворчала:       — Через пять минут буду в трапезной. Прошу, выйди из моей комнаты.       Сестра поняла мой настрой и пулей выскочила из комнаты. У нее трудный характер. Она любит иногда издеваться надо мной, подкалываясь надо мной. Но как только меня это начинает раздражать до бешенства, она входит в мое положение и желает как можно скорее покинуть мою компанию. А в иных случаях она дружелюбный сталкер.       Всякая девушка позавидовала бы ее пышным темным прядям по пояс. Она — красавица. Впрочем, неудивительно и то, что она подрабатывает моделью, будучи студентом ВУЗа. Темно-голубые глаза моей восемнадцатилетней сестры всякому внушают доверие, поэтому у нее много друзей. Я часто завидовала ее стройной фигуре. Она ведь так много жрет! Особенно сладкого!       В общем, у меня есть на нее полное досье. Но что удивительнее всего — у нее до сих пор нет парня! Мы с мамой этому часто удивлялись, но папа отмахивался, говоря, будто все парни, смотря на нее, думают, что у нее уже есть парень. Эта отговорка маму не устраивала, и она помогала Оливие с поисками парня. Но пока безуспешно.       Я надела свою домашнюю одежду — яркую оранжевую футболку с желтыми и красными пятнами и джинсы с дырками. Пижаму сложила в тумбочку рядом с кроватью и ушла прочь из комнаты.       На кухне дворецкий Саймон еще накрывал на стол. Заметив меня, он вежливо поздоровался и продолжил свое дело. Я уселась сбоку от отца, котрый сидел во главе стола и о чем-то бурно разговаривая по телефону. Мы лишь обменялись кивками.       — Саймон, что сегодня на завтрак? — учтиво спросила я, посмотрев на него. Он аккуратно, но быстро что-то нарезал.       — Как всегда, Госпожа Де Фрое — глазунья с беконом, обложенные ломтиками помидора; сосиски — осьминожки с итальянским кетчупом и Фруктовая тарелка.       Я печально поковырялась вилкой в пустом блюде.       — Скромно мы завтракаем однако. А на десерт что?       — Ни-че-го. — пропел дворецкий и тем самым закончил разговор.       От скуки я подперла свою белокурую голову рукой. Я вспомнила про сон, в котором я спрашивала маму о Боге. Странно то, что у нас уже был подобный разговор в 12 лет. «Наверно, это что-то значит.»       В дверном проеме, который вел в трапезную, появилась Оливия и неловко улыбнувшись, прошлась по огромному залу с большим широким столом, протянувшимся от одной стены до другой, напротив.       Мое настроение явно не соответствовало настроению моей сестры. Она радостно махала ногами под столом и даже случайно задела.       — Эй, поаккуратнее! — возмутилась я и взглянула на Оливию.       Она как ни в чем ни бывало продолжала махать ногами, уже не задевая меня ими.       — Чего такая радостная? — с неким недоумением спросила я и заметила, что в трапезную вошла моя мать.       — Так ведь Рождество сегодня! Как тут не радоваться? — удивилась сестра и поздоровалась с мамой.       Я тоже поздоровалась. Мы с мамой внешне очень похожи. Я унаследовала ее светлые волосы и добрые зеленые глаза. Правда, характер у нас разный. Моя мама скромная и не всегда любит компанию, поэтому часто закрывается в комнате и пишет дневники. Я же, в свою очередь, дерзкая и вульгарная девчонка, которая не считается ни с чьим мнением, кроме своего. Наверно, поэтому у меня так мало друзей. Впрочем, в этом мы схожи с мамой.       Моя бабушка дала ей имя — Эмилия. Этим красивым и звучным именем бабушка назвала ее в честь своей сестры — моей двоюродной бабушки.       — Мне, лично, не так весело от мысли, что сегодня Рождество, — буркнула я и за моей спиной из ниоткуда, возник Саймон и начал раскладывать завтраки по тарелкам. Я уныло ковыряла ножом яичницу и только после этого спросила:       — А где Анжела? — спросила Оливия, заметив пустующее место рядом с мамой.       — У нее появились неотложные дела, поэтому сегодня ее не будет.       — Впрочем как всегда, — пробубнила я себе под нос, заслужив легкий пинок сбоку, от сестры.       — Верно. Она все чаще стала пропадать, иногда даже на недели. Странно все это. — согласился отец во главе стола. На этом разговор был окончен. Никто больше ничего не говорил, только ел.       После нудного предрождественского завтрака было бы неплохо прогуляться. Я надела свое бледно-голубое пальто и коричневые туфли, и только после того вышла на улицу.       Было относительно тепло. Для января. Вдруг, по дороге в центр города, я задумалась об Анжеле. Я ее не часто вижу, потому что она возвращается в позднюю ночь, когда я уже сплю. Я лишь иногда вижу ее на завтраках. Но как-то раз она осталась дома на три дня и три ночи. Трудно сказать, была ли я тогда счастлива или нет, но мне было жутко интересно поговорить с ней. Я хотела знать о ней больше. Я лишь знала, что она унаследовала темные, словно ночь волосы от папы. А глаза у нее от мамы. Анжела старше меня всего на год, ей 16 лет. Как-то раз мне удалось с ней поболтать. Это было, когда мне было 11 лет. Тогда у нее были длинные, вьющиеся волос и добрые изумрудные глаза. Мы говорили в тот день долго, о всякой ерунде, о которой обычно говорят девчонки. С ней было интересно. Но сейчас… Она полностью изменилась. Если раньше она была дружелюбной, и в свободное время разделяла его с семьей, то сейчас она стала холодной, словно лед и неприступна, будто находилась в высокой башне. Когда в коридоре я здоровалась с ней, она игнорировала меня, либо безразлично отвечала: «Угу, привет» и продолжала идти, куда направлялась. Такое отношение с ее стороны к семье началось, когда мне исполнилось 12 лет. Все эти три года я нуждалась в поддержке Анжелы, но она не замечала меня, словно я помеха в ее жизни. Одна лишь Оливия поддерживала со мной разговоры и любила меня. Не исключение и отец, и мама. Они тоже любили своих троих дочерей, особенно Анжелу, но она это перестала понимать и относилась ко всем нам с такой холодностью, будто ненавидит. Будто кто-то стал контролировать разум моей сестры. Она также изменилась и внешне. Состригла волосы по плечи, которая растила до поясницы, хотя сама мне говорила, что ни за что в жизни не сострижет их. Все это с чем-то связано, но пока я еще не разобралась с чем. Но это явно не из-за подросткового возраста!       Однако я и подозревать не могла, что ждет меня впереди!

Конец 1 главы