Только мой

Я не знаю, когда впервые возникло это дикое странное желание, может, пару недель назад или даже месяцев, однако я только сейчас понял, что больше ни о ком не могу думать. Я думал об Итачи. Думал каждую свободную минуту. Вначале мне казалось, что такой нездоровый интерес появился из-за Саске, ведь тот точно должен был знать всё о своём младшем брате. Но это было не так. Вспоминая эти большие красивые чёрные глаза и бледную кожу, по спине пробегал приятный табун мурашек. Я понял, что, как минимум, очень хочу его трахнуть. Как максимум, я влюбился и, видимо, надолго, если не навсегда. Я пытался не думать об этом чёртовом Учихе, однако всё было тщетно. Мысли быстро переросли в длинные эротические сны, от которых хотелось лезть на стену. А ещё я постоянно задавался вопросом, девственник он или нет. Я не знал почему, но это было крайне важно для меня. Вид смущённого Итачи заставлял сердце громко биться в груди и тяжело хрипло дышать. Даже Извращенец заметил это моё жуткое состояние и на одной из тренировок всё-таки не выдержал. — Что с тобой, чёрт побери, Наруто? — раздражённо спросил он, опускаясь на мягкую зелёную траву. — Я влюбился, старик. — я тихо вздохнул и прикрыл глаза, садясь рядом с ним. — Хм, правда? — с интересом спросил он, повернувшись ко мне. — И кто же это смог отвлечь тебя от тренировок? — Тебе лучше не знать. — прошептал я и исчез до то того, как он успел что-то сказать. Я не знал, зачем вообще сказал ему об этом, но стало как-то легче дышать. Пусть он и будет приставать с расспросами, пытаться что-то выведать… Я это переживу. Я появился в другой части леса и начал отрабатывать новую технику. Одному было всё же спокойней. Я появился в своём номере одной из лучших гостиниц города Сарао лишь поздно вечером. В этот раз Извращенец решил раскошелиться, что было для него просто удивительно. Номер и правда был достаточно дорогим и стоил своих денег. Стены были красивого фиолетово-синего цвета, на полу лежал мягкий голубой ковёр, по которому было приятно ходить. Потолок не был раздражающим и чисто-белым, скорее имел приятный молочный оттенок. Вместо лампы здесь было много необычных светильников в виде небольших шаров, в которых по щелчку пальцев загорался огонь. Большая мягкая кровать с мягкой постелью светло-фиолетового цвета так и притягивала к себе взгляд, почему-то осыпанная белыми, ярко-алыми и нежно-розовыми лепестками роз. Что за..? Только не говорите, что это Извращенец копался в моей голове? Однако эти мысли быстро исчезли. Я представил, как Итачи на этой кровати выгибается подо мной, сминает простыни и громко стонет. Ох, чёрт… Я громко сглотнул, понимая, что в очередной раз за сегодняшний день возбудился. Итачи, знал бы ты, какой невероятной красотой обладаешь. Вздохнув, я сбросил с себя одежду и недовольно поплёлся в ванную смывать с себя усталость. Тренировка, подобно всем остальным, была выматывающей и продолжительной. Холодные капли воды стремительно стекали по разгорячённой коже, принося спокойствие и бодрость. Через десять минут я наконец вылез из ванной, прогнал огненную чакру по телу, заставляя капли испариться, а волосы распушиться, так что пряди в беспорядке спадали на плечи, и натянул на тело светло-оранжевую пижаму, которая была мне немного велика. Я уже хотел было выйти из комнаты, но почувствовал рядом с гостиницей чьё-то присутствие. Это точно был не Извращенец, тот наверняка снова гуляет по барам с девушками. Я сильнее втянул носом воздух и широко распахнул глаза. Это был Итачи? Чакра была похожа на чакру Саске, поэтому никто другой на ум не шёл. Значит, явился? Совпадение или нет? Что ж, проверим. Я вышел из ванной, ощущая приближение Итачи. Я вздохнул и сделал свет менее ярким, таким таинственным, увидев, как комната стала будто плыть в огненном море. Шаг, ещё шаг. Ближе и ближе. Приятная дрожь охватила всё моё тело. Дверь открылась быстро и абсолютно бесшумно, но я не дёрнулся, лишь неотрывно смотрел на фигуру, появившуюся в комнате. Дверь также бесшумно захлопнулась, однако на это я уже не обращал никакого внимания. При таком необычном освещении Итачи казался ещё более красивым, чем в моих снах. Прямые чёрные волосы были собраны в низкий хвост, доходивший до лопаток. Выразительные чёрные внимательные глаза, обрамлённые густыми ресницами. Безупречная бледная кожа так и манила к себе. Я громко выдохнул и взял свои мысли под контроль, решив, что сегодня он будет моим. — Хм, Итачи, что же, ты как раз вовремя. Я уже заждался. — соблазнительно промурчал я. Итачи остолбенел, не ожидав от меня таких слов. Он в замешательстве осмотрелся и порозовел от смущения. Это выглядело так мило, что мой взгляд стал тёплым, нежным и таким ласковым, отчего он смущённо опустил взгляд в пол, не совсем понимая такого моего поведения. — Какой же ты красивый. — доверительным шёпотом сообщил я, а затем усмехнулся. — И ведь ни разу ещё не целовался. — Целовался. — шёпотом возразил он, отчаянно краснея, так что я мгновенно понял, что это ложь. — Но я здесь по другой причине. — Оу, переводим тему? — насмешливо спросил я. — Может, ты совсем не умеешь целоваться? Проверим? Он смутился и задрожал, отступая назад. Это всё было так мило. Милый Итачи. Я так долго мечтал об этом. Такой беззащитный. Я мгновенно возбудился. Моё тело стало горячим и чуть ли не пылало. Я рванулся вперёд, заключил его в крепкие объятия. Я приблизился к его лицу и увидел удивление и страх в его глазах. — Тише, Итачи, тише. — прошептал я, в очередной раз вогнав его в краску. Я осторожно обхватил руками его шею и начал медленно ласкать его губы своими губами и облизывать их языком. Желание видеть в этот момент его лицо было нестерпимым, поэтому я приоткрыл глаза и пропал. Картина, открывшаяся мне, была настолько завораживающей, что я мог смотреть на это вечно. Щёки, что раньше были необычайно бледными, покрылись ярким румянцем. Глаза были закрыты, но красивые ресницы мелко трепетали. Всё его тело дрожало и стало таким уязвимым, что это просто… Возбуждало. Возбуждало настолько сильно, что разум начал стремительно отключаться. Но нет. Нельзя. Ещё слишком рано. Я нехотя отстранился и услышал тихий вздох облегчения. Краска начала постепенно сходить с лица, но глаз он так и не открыл. — Ну вот. — я довольно облизнулся. — Не хорошо врать, Итачи. Ни разу до этого ты не целовался. — он зажмурился, но не стал вырываться. — Не целовался, хорошо. — прошептал он, приоткрыв глаза. — Но мне нравятся девушки. — А вдруг ты опять врёшь? Проверим? — я заговорщецки улыбнулся. Он мотнул головой и попытался вырваться, но я крепко держал его. Никуда не уйдёшь, ещё чего. Я быстро поднял его на руки и удивился тому, насколько он был лёгким и хрупким. Возникло непреодолимое желание защитить, которому я совершенно не припятствовал. Нет, Саске, ты его не получишь. Никогда. Бросив быстрый взгляд на кровать, он тут же отвёл его и со страхом и растерянностью посмотрел на меня. Я улыбнулся, чем в очередной раз вогнал его в краску. Как же мне это нравится. Такой невинный, просто прелесть. — Как же я хочу тебя. — я трепетно коснулся его губ своими. Я осторожно положил его на кровать и навалился сверху, оперевшись на руки и внимательно посмотрев в эти тёмные омуты. Я тяжело дышал, пытаясь успокоиться и привести мысли в относительный порядок, однако яркие картинки перед глазами мешали это сделать. В итоге, я за несколько секунд скинул на пол плащ Акацуки и стянул с него чёрную рубашку, так же отправив её в полёт. Итачи, совершенно сбитый с толку, некоторое время просто недоумённо моргал, пытаясь понять, что произошло, пока я пожирал его стройное гибкое тело жгучим взглядом, а, когда до него дошло, он вспыхнул и отвернулся. Я хрипло выдохнул и трепетно поцеловал гибкую бледную шею. Тихий вздох заставил табун мурашек пройтись по спине. Я осмелел и провёл по нежной коже языком. Итачи всё никак не мог успокоиться и согнать краску с лица, но уже явно смирился. Он даже не пытается вырваться, хотя мог бы попытаться. Странно. Пальцы ласково прошлись по хрупким плечам, заставив Итачи мелко задрожать и непроизвольно сжаться. Затем они медленно и плавно перешли на грудь, задев тёмные бусины сосков и вырвав у Итачи рваный вздох. — Вот так, да. Хочу слышать тебя. — хрипло прошептал я, спускаясь к плоскому животу и осторожно поглаживая его. — Тебе хорошо? — Да, а-ах, ещё. — хрипло прошептал он и тут же вспыхнул, отвернувшись и закрыв лицо волной чёрных волос, пахнущих лавандой, которые он мгновенно освободил от резинки. Я тепло улыбнулся, слишком Итачи был милым, и резко стянул чёрные широкие штаны, швырнув их в сторону. Он весь сжался и свёл ноги вместе, не желая пускать меня дальше. — П-пожалуйста, не н-надо, лучше тебе эт-того не видеть. — заикаясь прошептал он, и после этих слов у него покраснела даже шея. Я облизнулся и поспешно сбросил с себя эту чёртову пижаму. Все мышцы были напряжены, дыхание становилось всё более частым и глубоким, его хотелось до сумасшествия. Хотелось навсегда сделать только своим. Никому не отдам. Никогда. Я быстро стянул с него трусы и бросил их на пол к остальной одежде. Наклонившись к вставшему, твёрдому члену, я внимательно посмотрел на него и провёл языком от основания до головки, вырвав у Итачи громкий стон удовольствия. — Почти двенадцать сантиметров. — задумчиво протянул я. — И чего я не должен видеть? Мне всё очень даже нравится. На самом деле, не было сейчас таких слов, которые могли бы подойти для описания того странного, необъяснимого восторга, который внезапно охватил меня. Я не понимал почему, но примерно это я и хотел увидеть. Я осторожно погладил его по шее, убрал влажные волосы со смущённого лица и, аккуратно схватив его за подбородок, властно и мягко заставил его наконец посмотреть на меня. Итачи громко, рвано выдохнул, и краска смущения с новой силой прилила к лицу. Его завороженный голодный взгляд спускался всё ниже и ниже, пока не замер на моей возбуждённой плоти. — Ух ты, большой. — непонятным голосом произнёс он. Я ласково провёл руками по внутренней стороне бёдер и медленно вобрал красную твёрдую головку в рот, почувствовав на языке терпкую смазку. Я начал ласкать возбуждённую плоть языком, постепенно спускаясь всё ниже и ниже, желая доставить как можно больше удовольствия. Итачи больше не мог сдерживаться. Он выгибался, отчаянно подаваясь навстречу, громко, протяжно стонал и тихо всхлипавал от острого желания. А мне нравилось смотреть на эти метания и осознавать, что он в моей власти. Вдруг он дёрнулся, мелко задрожал и, вскрикнув, излился мне в рот. Я тут же проглотил солоноватое семя и нехотя выпустил член изо рта, облизнувшись. Итачи мелко дрожал, иногда дёргался и тяжело дышал, пытаясь прийти в себя. Глаза лихорадочно блестели, на щеках горел румянец, а припухшие губы были соблазнительно приоткрыты. — Итачи, иди сюда, Малыш. — хрипло прошептал я. Он доверчиво посмотрел мне в глаза и быстро подполз ближе. Мягкие ладони поспешно легли на возбуждённую плоть и начали бережно, неуверенно ласкать её. Он быстро посматривал на меня, тут же отводя взгляд, полный желания. Я прижался губами к его губам и начал медленно, вдумчиво целовать его, вплетая пальцы в волосы и лаская хрупкую спину. Я не знаю, сколько времени прошло, но меня внезапно застрясло, и я разорвал поцелуй, вцепившись ему в плечи мёртвой хваткой. Я изогнулся, зарычал и, прижав хрупкое тело к себе, кончил ему на живот. Я пришёл в себя почти мгновенно и попытался выровнять дыхание, но потерпел неудачу. Затем властно и осторожно перевернул его на живот и уверенно раздвинул ноги, осторожно поглаживая внутренную сторону бёдер. Я быстро схватил с тумбочки баночку со смазкой, резко открыл её и, обмакнув пальцы, отставил в сторону. — Ну что, Малыш, начинается самое интересное. Я медленно ввёл палец и почувствовал, как стенки прохода плотно обхватили его. Осторожно погладил его по спине, и он тут же расслабился, позволяя мне продолжить начатое. Я наконец коснулся заветной точки и, услышав тихое поскуливание, стал старательно массировать её. Итачи не смог сдержать громких стонов наслаждения или хоть как-то заглушить их. Раз к нам ещё никто не зашёл, то он поставил на комнату какую-то технику. Я тряхнул головой, отгоняя ненужные мысли и вытащил пальцы. Итачи тут же заскулил и заёрзал на кровати. Я нежно погладил его по ноге, успокаивая. Я решился сделать это. Эта техника свяжет нас, позволит нам чувствовать состояние друг друга. Если только он разрешит… Я снова взял в руки баночку, как следует смазал напряжённый член и, склонившись к его уху, страстно прошептал, не сумев скрыть волнение в голосе. — После того как это случится, ты навсегда станешь только моим. Я хочу связать нас вместе, потому что я люблю тебя. — я осторожно поцеловал тыльную сторону ладони. — Ты можешь отказаться. — Никогда не думал, что попаду в подобную ситуацию. — медленно проговорил он. — И… Мои глаза… Они же почти ничего не видят, да и я скоро умру. — Если согласишься, то быстро выздоровеешь, уж я об этом позабочусь. Тебе больше не придётся работать на Акацуки. — я нежно прикоснулся губами к шее, сходя с ума от желания. — Хорошо. — он выдохнул и завозился на постели. Итачи опёрся на локти, чуть приподнял торс и согнул правую ногу. Я облизнулся и, оперевшись на руки, быстро вошёл, мгновенно попадая по простате. Громкий стон послужил мне ответом, и я начал медленно, размеренно двигаться внутри, постоянно задевая заветную точку и получая в награду томные стоны и короткие схлипы. Вскоре он начал подаваться навстречу и постоянно, словно находясь в бреду, шептать моё имя, что заставляло меня широко счастливо улыбаться. Да, думай только обо мне. Чувствуя скорую разрядку, я начал быстро надрачивать в такт движениям, сводя его с ума и заставляя плавиться от невероятного наслаждения. Вот он громко вскрикнул, прогнулся назад и кончил мне в руку. Стенки прохода плотно обхватили возбуждённую плоть, и я позволил мощной волне наслаждения накрыть меня с головой. В ушах зазвенело, но я всё-таки сложил необходимые печати и на мгновение почувствовал мощный жар в каждой клетке тела. После этого я рухнул на постель рядом с ним и нежно поцеловал. — Я люблю тебя, Малыш. — ласково прошептал я. — Я тебя тоже. Это было так прекрасно. Никто раньше не относился ко мне с таким трепетом. — он смутился и сильнее прижался ко мне. Через минуту Итачи уже тихо посапывал у меня на груди, а я думал, как донести до него то, что с этого дня он больше не Учиха. Хотя… Я ещё успею подумать над этим, верно, Малыш?