Дежурство

На часах было «пора домой», и Тина начала собирать вещи в портфель. Пару папок с делами она решила захватить с собой и почитать перед сном. Неделя между Рождеством и Новым годом была как никогда загруженной. В остальных департаментах этот период был выходной, рождественскими каникулами, но не в аврорате. Куинни уехала погостить к их тете. Тина, конечно, могла тоже получить выходную неделю, но только если бы заранее написала заявление на отпуск. Не то чтобы она жаловалась, сама выбрала эту работу и ей нравилось помогать людям, попавшим в беду, но иногда усталость и раздражение накапливалось, и было тяжело удержать себя от «взрыва». Тина застегнула пряжку портфеля и была уже готова встать, когда на её стол опустился пергамент. «Расписание дежурств» гласил заголовок и те крестики что Тина увидела напротив своей фамилии стали последней каплей в еле сдерживаемом напряжении внутри. Девушка резко встала, с силой стукнула портфелем по столу и, сжав в кулаке полученную бумагу, развернулась в сторону кабинета начальника. Время на часах было «все ушли, можно спокойно поработать». Персиваль налил кофе и удобно расположился в кресле. Как вдруг дверь в его кабинет распахнулась, да так, что ударилась о стену, и висящие на стене грамоты затряслись. В дверном проеме стояла Тина Голдштейн. Красная, взлохмаченная и кажется, ужасно злая. Грейвс почувствовал исходящие от неё волны не очень доброй магии и на всякий случай положил руку на палочку. Тина вошла, захлопнув невербально дверь за собой. Грамоты вновь зазвенели стеклами. — Тина, что случилось? — Персиваль был рад, что умел сохранять невозмутимое выражение лица, несмотря ни на что. — Что случилось? — Тина аж задохнулась от возмущения. Она подошла к его столу и бросила поверх бумаг мятый пергамент. — Вот что! — она махнула рукой на бумагу. « График дежурств», который он только что всем разослал, заметил Грейвс. — У вас возникли вопросы? — спокойно спросил Грейвс, стараясь игнорировать тот факт, что кажется от магии Тины теперь трясется и его стол и все, что на нем стоит начало звенеть и шелестеть. — О, да, мистер Грейвс, у меня к вам миллион вопросов! — чуть ли не прокричала Тина, — с чего бы начать? Персиваль лишь кивнул, удивлённый странным настроением Тины. — Какого драного низзла, мистер Грейвс, я должна тут торчать на работе каждый праздник и уже несколько выходных подряд? — щеки Тины раскраснелись, взгляд был такой грозный, что Грейвс подумал, не было ли в её роду демонов каких. Ему казалось, что дотронься она до бумаг на его столе и они вспыхнут. — Вы думаете, что раз я молодая, без детей и семьи, то значит, должна работать все вечера и ночи и праздники? Да я так никого не встречу! Я что, должна умереть старой девой? — Тина, я… — начал говорить Персиваль, расценив паузу в её речи, как возможность вставить свое слово. — Я еще не закончила, мистер Грейвс, — Тина грозно взглянула на Персиваля, что он решил больше не перебивать её. Все-таки хотелось ещё вернуться домой живым, а не бледным привидением. — Я вот слышала, что в Министерстве магии Британии есть профсоюз работников и трудовая инспекция! А где у нас такое? Кто защитит права обычных работников, таких как я? Мерлин! Обязательно, на следующей встрече эмансипированных женщин у Мадам Президент, я внесу такое предложение! Иначе, уже сил моих нет, провались все в пасть василиска, — на этих словах Тина вдруг всхлипнула. Персиваль перевёл взгляд на её лицо, вся ярость куда-то исчезла, в глазах стояли слезы. Волны гневной магии, исходящие от Тины, вдруг сменились прохладном ветром и, кажется, что-то начало капать с потолка. — И вообще, — Тина едва справлялась с дрожащими губами, — вы знаете, что нравитесь мне, и пользуетесь этим, — вдруг слезы прочертили мокрые дорожки по её щекам и Тина резко закрыла лицо руками. Грейвс замер, будто громом, пораженный этим признанием. На кончик его носа упала капля, а потом мелкий дождь зашелестел по бумагам на столе. Персиваль будто очнулся, резко встал и подошёл к плачущей девушке. — Тина… — нерешительно позвал Грейвс, но потом, откинув сомнения, заключил девушку в объятия. — Тина… прости меня, ты мне тоже очень нравишься, — тихо произнёс Грейвс, куда-то в район макушки Тины. Она не отнимала рук от лица, продолжала всхлипывать, но к удивлению и радости Персиваля, совершенно не пыталась убежать. — А ты не заметила, что все твои дежурства я оставался тоже? — спросил Персиваль, Тина кивнула. — А в твое дежурство в Рождество, разве ты аппарировала на вызов? Тина отрицательно замотала головой. — Нет, их же не было, — приглушенно сквозь ладони ответила Тина. — Потому что я один на них пошёл, — улыбнулся Персиваль. Тина подняла голову, прядь волос прилипла к её мокрой щеке и Грейвс поборол желание убрать её. — И не стал будить меня? — спросила Тина, голос её ещё дрожал, но щеки в миг порозовели, — и накрыл пледом? Грейвс кивнул, зачарованно смотря на блестящие от слез ресницы Тины. — Я…Тина, думал, что мы снова вдвоём останемся на дежурстве в Новый год, — Грейвс сам удивлялся, почему вдруг рядом с Голдштейн с трудом подбирал слова в последнее время, — я… хотел сделать тебе сюрприз, Тина. Но сейчас я понял, что допустил ошибку, поставив тебя на дежурство, и расстроил тебя… Тина вдруг опустила голову ему на грудь и обняла, прошептав: — Я хочу остаться с вами, мистер Грейвс…И не только на дежурства…