Стих

Ко мне постучались в дверь тихонько, И робко опустили ручку вниз. Сквозь щелку, жмурясь на свет легонько, Зашел босой, давно потерянный стих. Он был худой, лохматый странник, Усталый отшельник моих миров. Только людям для жизни нужен кнут и пряник, А ему чернила, весна, любовь. Он забыл каков есть на запах ритм, Он не помнит вкус зарифмованных строк. Он готов поклясться любому миру, Что впредь не покинет родной свой дом. Мой бродяга в рваных, как сеть, одеждах, Обрывая колени, падает ниц. Он рыдает алмазами, просит с надеждой, Взглянуть на него, и как есть, полюбить. На ладонях выжжены его последние строки, Не огнем - ведь бумага его боится, Но чернилами, знаков, как рун, потоки, Мой летящий почерк по рукам струится. Я читаю, шепчу в тишине губами, Разбирая эту криптографию чувств. Он еще не закончен, он пока не с нами, И за это я, если честно, стыжусь. Стиснув плечи его в своих объятьях, И поймав руки-крылья на веки в плен, Сцеловать запятых браслет на запястьях, До самых ключиц вылечить магистрали вен. Его белая кожа - это лист бумаги, Его черные волосы - сажи пятно. Он ловил мои губы своими губами, Чашка кофе отложена на стол, на потом. Так слились в одну ноту, в одно мгновение, Горячо и так тонко, как на солнце лед, Демиург и живое его творение, Словно гений и мысли его полет. Каждый вздох, поцелуй, здесь как аксиома, Того факта что он из мира живых. Не горят больше буквами нежные руки, На спине не шуршат крылья запятых. Его сильные плечи дрожат от судороги, Глаза закрыты в блаженной неге. Сегодня мы открыты для друг друга, Сплетаясь телами и душами, как реки. Между нами пропасть и целая вечность, Взаимно забытых на салфетках строк, Но мостом послужит короткое "нежность", Как бы его не оскверняли крики ворон. И дойдя до самой вершины, пика, Обнаружу в объятиях живую плоть. Мир содрогнется от двойного стона-крика, Замрет на тысячу звезд ночь. И останутся знаки на кончиках пальцев, Что они означали, я сказать не могу, Но пройдя языком по небу, без всякой власти, Прошепчу на губы одно: "Люблю". Он уснет со мной, но проснется один, И уйдет, не дождавшись рассвета. Мой живой, мой родной и последний мой стих, Гость из жизни, когда-то прошедшей. Я забуду про это, про ночь и любовь, Но проехав в трамвае, что нет, Я увижу глаза, где звезды и ночь, Прошепчу ветрами: "Привет"...