игра с похмельем

Харрингтон маниакально в пустой пачке из-под сигарет рыскает, цокает кончиком острого языка по нёбу и через плечо кидает её в мусорное ведро у двери. Привык считать дни после победы над существами, прибывших со стороны Изнанки, выкуренными сигаретами; обычно сидит в своей комнате, запирая плотно дряхлую дверцу, на кровати в новеньких кедах, выпускает дым в потолок и щурится, переписывая адресок, полученный за грязный поцелуй в дверном проёме. Стаскивает с плеч джинсовку, пропахшую духами одной из старшеклассниц, уже побывавшей в постели Харгрова – ребятки-то спелись после того, как Стив, именуемый «принцессой», прижал Билла, недавно ставшего Рапунцель, к стене, в туалете, с целью выбить все дерьмо из приторно-сладкого личика, – и жадно выпивает остатки газировки. Ночные посиделки в баре на окраине Хоукинса – он всё-таки провалил все вступительные, ушёл из дома и живёт на зарплату продавца – вскоре перерастут из редких в частые; тот же Харгров примчится на своём «мустанге» (называет лишь за крутые фары) и за ворот распахнутой рубашки потащит на ночные приключения, мол, дом скуку нагоняет, а ты, Стиви, боксёрская груша. Холодный душ, кажется, состояние в норму приводит ровно до того момента, когда Харрингтона тошнит прямо в раковину; в следующий раз Билли будет ловить летящую в него бутылку из-под надоевшего алкоголя. Ему тошно явно от себя, но ссылает все на выплеванные остатки жидкости, шоркает тапочками по полу и падает на кровать. Единственный плюс во всех заворушках Харгрова: Стив забывает иссиня-черные кошмары, в которых его поедают те самые псы со ртом вместо головы. Харрингтон с недовольным стоном от подушки отрывается – слюна в уголке губ даёт понять о сладком сне, – в окно смотрит и хнычет, словно подросток, накрывая ноющую, от боли, голову мягкой периной. Вновь водные процедуры, приводящие бодрость за шкирку, традиционная сигарета из помятой пачки (Харгров обещал завести свеженькую) и недопитый кофе в чашке. Харрингтон приходит на работу сразу после своего коллеги, хлопает его по спине и интересуется состоянием; в первый рабочий Стив не понравился «старичку» – неуклюжий, молодой и ветреный, – а ему такие давно не попадаются, боятся. Благо у Харрингтона серое вещество на тот момент на месте было, не разбавленное алкоголем, не выкуренное никотином, а рабочее. Понимает принцип сразу же, лезет перед своим коллегой, вливается со скоростью света. Стива Харрингтона не заботит его собственная жизнь и вовсе, пока в тот самый день он не попадает в Изнанку прямо в кладовой. – Что за чертовщина, Харрингтон? – Льюис (тот самый старичок) держит дверь открытой, второй рукой сжимая швабру. Поваленный инвентарь вокруг потлатого не вызывает доверия, а испуганное лицо с потом на лбу – вовсе отвергает. – Все нормально, чувак. Обычное похмелье. Харрингтон из себя улыбку виноватую выдавливает; помнит, как улыбался так же Уиллер, когда та наровилась заниматься химией, а он, – симпотяжка-идиот – не отпускал из объятий. У Стива перед глазами Льюис и больше никого, ничего. Шутки шутим, а, похмелье? Оглядывается пару раз и вытирает тыльной стороной ладони пот, вспоминая Билли; Харрингтону или же принцессе сейчас не помешали бы стакан холодного пива и девчонка, для расслабления физического. Ему нужно в центр Хоукинса. Или же к группе неудачников, состоящей из беззубого тигра, сумасшедшей девчонки, обладающей какой-то силой, брата его бывшей, шоколадки и безумной Макс, с которой, время от времени, Харрингтон видится у Билла; рыжая успела повзрослеть, а Стив лишь пытался догадаться, как теперь выглядят его подопечные. Всё-таки натерпеться из-за того, что он был их нянькой, успел, но не бросил, понравилось.

«Пусть я – дерьмовый парень, нянька из меня получилась отличная».

С прилавка хватает ключи своей машины, следом кричит о временном отпуске и на ходу решает провести его в том самом Хоукинсе, где был лучшим игроком баскетбола, популярным пареньком и королём. Харрингтона никогда не покидало чувство, что он нехило так повзрослел за время обустройства своей жизни на новой территории. Педаль к полу прижимает, вылетая на трассу, закуривает последнюю и на дорогу сосредоточено пялится; несколько раз успевает по щетине рукой провести, перед тем, как повернул к знакомой дороге. Именно она приводила Стива к Уиллер, пока на заднем сиденье букет в такт ухабам подскакивал, а извинения бунт в голове устраивали. Именно она свела его и Дастина, просящего о помощи с демо-псом. И именно она способствовала тому, что Стив Харрингтон стал частью большой тайны жителей Хоукинса. Останавливается перед домом Нэнси и сжимает крепче руль; первое и последнее, что осталось у парня с битой – потные ладони перед встречей с Нэнси Уиллер. Хлопает дверью после выхода из авто, вдыхает горячий воздух и потирает затылок, направляясь к двери. – И что я скажу? О, здравствуйте, миссис Уиллер, я вернулся в Хоукинс только из-за того, что начал видеть Изнанку. Кстати, где Ваша дочь? – Стив? – голос Майка отвлекает; Харрингтон хмурится от солнечных лучей, но узнает в парочке Дину и мелкого. Улыбается и кивает, подтверждая своё имя. – Где ты пропадал? И какими судьбами? – Сам не ожидал. Тут кое-что произошло. Харрингтон истерически губы съедает, пока Майк заводит его в своё убежище, заполненное игрушками. Ему предстоит отчитываться перед мелким. Чертовщина какая-то или же это все ещё похмелье?