***
*** По сравнению с ними он был никем. (Кларисса не соглашалась с этим, но Мартин так и не понял, почему.) Его жизнью была работа. Его проекты были единственным, что двигало его вперед, день за днем. Он был эгоистичным и наглым. Люди редко любили его, чаще ненавидели, и он ненавидел их в ответ. Кларисса была исключением, он видел что-то прекрасное в ней. Его работа - проект Огненный Шторм - и Кларисса, это единственное, что было у него в жизни. Без них он не представлял своей жизни. Без них он был никем, его существование становилось бессмысленным. Он существовал, чтобы быть мужем и ученым, и никем больше. Пока взрыв ускорителя частиц не изменил это. Внезапно он потерял контроль над своей жизнью. Он всегда был перфекционистом, повернутым на контроле; теперь же у него не было и этого. Это был ад на Земле.***
*** Работать с Рональдом было... Странно. Первые месяцы после слияния были сущим адом. Он не помнил, что именно случилось. Вместо целого месяца в памяти была лишь темнота, что кружилась в голове и насмехалась над ним. И когда он посмотрел в зеркало, то увидел в зеркале чужака. Чужие мысли, чувства, воспоминания и личность жили в его голове и постоянно спорили с его собственными. Это было невозможно контролировать, не хватало знаний о том, как контролировать. Смятение, противоборствующие личности, инстинкты и логика, и поразительное чувство отчаяния из-за невозможности вернуться к любимым. С самого начала, он пытался управлять другим человеком в своей голове и радовался, когда ему это удавалось. Речь шла не просто о том, чтобы игнорировать Рональда, а скорее о том, как контролировать, стремясь обособиться от него, как от какого-то чудовищного паразита, управляя лишь телом Рональда. Он никогда не хотел, чтобы кто-нибудь пострадал. Он не знал, что делать дальше. Встреча с командой СтарЛабс стала невероятной удачей. Они помогли собрать и склеить все кусочки, на которые он развалился. Они вернули его Клариссе, исцелили его разум, а главное отделили Рональда от него. Разделение произошло внезапно - он до сих пор помнит каким холодным было оружие, прижатое к виску, его готовность выстрелить - и последовавший за этим взрыв. Изначально его отношения с Рональдом были взаимно неприязненными, но со временем они доросли до чего-то похожего на восхищение друг другом. Рональд стал чем-то вроде якоря для Мартина. После инцидента с генералом Уэйдом Эйллингом казалось логичным, что Рональд станет одним из них. Они разделили психическую связь, они разделили шрамы, нанесенные трясущейся рукой, они разделили все. А их общее желание вернуться к Клариссе и Кейтлин - их любимым - объединявшее их со времени взрыва ускорителя, сейчас позволило им стать еще ближе. Они не были похожи, и в то же время были. Мартин полностью доверял Рональду и наоборот - это было слепое доверие, которое никогда не пропадет. А потом была сингулярность.***
Сразу после смерти Рональда в его разуме возникла пустота. Там, где были мысли и эмоции Рональда теперь было пусто, вместо них лишь боль. Все это время Кларисса была рядом с ним, ее слова были были мягкими и ласковыми, когда она говорила ему, что все будет нормально, что это не его вина, что, придет время и пустота заполнится вновь... Этих слов было недостаточно. Рональд был его якорем, и он погиб. Слишком многое было потеряно. Хоть это и заняло время, он почувствовал, что все меняется. Сначала его мыслительный процесс замедлился, потом он понял,что может чувствовать каждый клочок фонового излучения от ядерной энергии или тестирования оружия. Все это он мог делать будучи только Огненным Штормом... Но что-то подсказывало ему, что это и изменилось. Все менялось и изменялось слишком быстро. Когда он потерял сознание, то представил все как обычный случай. Он постоянно заверял всех, что с ним все в порядке. Он не хотел, чтобы они волновались. Они не могли не забеспокоиться, когда он вспыхнул и пламя стало синим.***
Честно говоря, синее пламя было чем-то привычным, хоть и холодным. Казалось, что утерянное вернулось, и несмотря на боль, он вновь чувствовал себя целым. Смерть Рональда принесло пустоту, а синее пламя заполнило ее. Было больно, он знал, что умирает, но не хотел,чтобы пламя погасло. Закрыв глаза, он мог видеть прошлое, он снова видел Рональда, и отчаянно не хотел отпускать это. Все это заставляло ему думать о Рональде.***
Когда Джефферсон Джексон появился в СтарЛабс, Мартин подумал, что он отправлен к нему небесами. Сначала он отказался. Он не хотел становиться одним из этих неуправляемых мета-людей, он не хотел потерять свою обычную жизнь. Мартин прекрасно это понял - он понял больше, чем кто-либо другой, о том, как взрыв ускорителя частиц может сломать вашу жинь. Но Джефферсон вернулся, заявив, что хочет быть лучше. Он хотел помочь кому-то. - Думай не о себе, думай о команде, - сказал он. Их слияние было стремительным... Но все равно, казалось, что это было подконтрольно ему. С Рональдом всегда было некоторое напряжение, чувство внезапной силы и власти, а с Джефферсоном... Все было спокойно и размеренно, будто, осторожно. В тот день Джефферсон спас Мартина от полной дестабилизации, и Мартин в ответ открыл ему мир Огненного Шторма. Сначала их отношения были... Трудными. Работать с Рональдом тоже было трудно, но они так часто сливались, что обрели взаимное принятие друг к другу, и так работали. Однако, с Джефферсоном все было новым. Не было нескольких месяцев слияния Огненного Шторма, полного конфликтов и непонимания, просто их личности и мысли были совершенно новыми для друг друга. У них не было ничего общего, им не о чем было говорить. Джефферсон ненавидел эгоистичность Мартина, а Мартин в ответ ненавидел нежелание Джефферсона слушать его. Время от времени он ловил мысли Джефферсона, его унылые размышления о том, как бы все было по-другому, если бы он не был половиной Огненного Шторма. Мартин ненавидел слышать эти мысли. Он так отчаянно хотел помириться с Джефферсоном. Ситуация была сложной для Джефферсона, он понимал это, но Джефферсон, похоже, не понимал, что и для Мартина она была сложной. Каждый раз когда они сливались, он напоминал ему о Рональде.Та часть разума, что была занята Рональдом, теперь принадлежала Джефферсону. Пустота исчезла, но это было не дружелюбное близкое чувство, вместо этого было что-то незнакомое и новое. Каждый раз, когда они тренировались, использовали свои способности, пламя вызывало чувство вины. Раньше он делал то же самое с Рональдом, и теперь было больно проходить это заново. Боги, как он хотел вернуть Рональда. Ему часто приходилось корить себя за такие мысли. Мартин знал, что Джефферсон - не Рональд. Он не мог быть Рональдом, они были двумя разными людьми. Тем не менее невыносимая злость пересиливала чувство вины... Как вины за смерть Рональда, так и за то, что заставил Джеффрсона ввязаться в это. Им нужны перемены. Им нужно было это исправить. Решение пришло в виде капитана Рипа Хантера и волнолета.***
Вероятней всего, он был невероятно эгостичен в своем желании стать стать частью команды волнолета. Он явно проигнорировал желания Джефферсона и опоил парня, не задумываясь насколько эгостичен. Намного позже, когда он оглядывался в прошлое, Мартин ненавидел сам себя за то что сделал. Будто снова стал монстром, контролирующим все, ужасающим контролирующим монстром, который постоянно сражался с Рональдом за контроль... Он поклялся себе, что не станет таким монстром снова.***
Со временем их отношения постепенно улучшились. (Но в то же время казалось, что с каждой новой миссией они ухудшались). Он отказывался признавать это, но глубоко в душе Мартин был в ужасе от перспективы ранения Джефферсона. Он не мог видеть, как Джефферсона ранят, не мог не думать о его возможной смерти, не мог представить, что может потерять его так же, как потерял Рональда. У него были причины для того чтобы контролировать все, постоянно спорить и отчитывать Джефферсона. Он делал все это лишь потому, что хотел защитить Джефферсона. Через некоторое время и Джефферсон понял это. Они нашли баланс между осторожностью Мартина и желанием всем помочь Джефферсона. Это заняло долгие тренировки и множество попыток, но вскоре они сформировали способ работы, что подходил им обоим. Они подошли друг к другу как последний кусочек к паззлу, тот, который так долго был утерян. Джефферсон не заменил Рональда, но со временем они обрели то же чувство доверия, с которым работали Рональд и Мартин. Так Джефферсон стал якорем Мартина.***
Когда его держала в плену доктор Валентина Восток, он понял, что никогда ранее не чувствовал себя более одиноким, чем сейчас. Он мог чувствовать, как Джефферсон связывается с ним, как его голос пытается донести и объяснить, что все будет хорошо, но не смотря на это в ситуации было что-то ужасающее, что заставляло его чувствовать себя настолько одиноким. Восток разбудила в нем до ужаса сильные воспоминания, которые он стремился забыть, - пытки Уэйда Эйлинга, угроза, что Огненный шторм станет оружием, - и ни Джефферсон, ни Рональд не могут ему помочь. Он почти потерял надежду, когда почувствовал знакомый приступ боли, растекающийся по руке. Позже, когда его освобождали, весь ужас ситуации обрушился на него и сломил его. Кажется, все сломило его. Восток использовала его, и теперь он чувствовал ее в своей голове. Он слышал ее крики, безумные крики, когда пытался взять ее под контроль. Он контролировал ее будто она была марионеткой на веревчке, он стал монстром, каким поклялся себе не становиться снова. Он управлял ей и она умерла. Он не был виноват в том, что она умерла, нет, это произошло из-за ее собственного непонимания природы матрицы огненного шторма, но все равно винил себя. Винил в управлении ей, казалось сплелась с ее смертью, и он знал, что в этом его вина, он виноват в ее смерти, его вина, что он управляя ей, привел ее к смерти. И Джефферсон помог пройти через это. Джефферсон был рядом, готовый выслушать, поговорить если это необходимо, утешающе сжать плечо Мартин и поддержать его. Он не виноват в сметри Рональда, не виноват в смерти Валентины восток, и он пообещал себе, что не позволит Мартину тонуть в скорби. Джефферсон сказал, что две сеточки шрмов на его руках указывают ему путь домой. Они были для того, чтобы заполнить пустоту, напомнить ему, кто он такой, о том, кто может помочь ему. Это Рональд и Джефферсон. Огненный шторм. Это случилось внезапно и в одно мгновение все рухнуло.***
Он отправил Джефферсона назад во времени, чтобы оставить процесс старения, убивающий его. И вновь это было похоже на то, что случилось с Рональдом, но в этот раз было еще хуже - он чувствовал Джефферсона рядом с собой, Джексон пытался вернуться к нему, и он сам хотел объединиться с Джефферсоном. Однако не было возможности сделать это, и дестабилизация началась раньше, чем в прошлый раз. Он так привык к Джефферсону, что было невыносимо знать, что Джефферсон где-то там и не умер, как Рональд. Он был уверен, что синее пламя поглотит его целиком.***
Они слились сразу же, как только Джефферсон вернулся. Это было настолько знакомое приятное чувство, что Мартин чуть не расплакался. С удивлением он понял, что Джефферсон ощутил то же самое. Они больше никогда не будут одиноки, их невозможно разделить. У него забрали Рональда, но в этот раз казалось ничто не заберет его Джефферсона. Ничто. Они справлялись со всем вместе. Каждый из них встетил свои препятствия, но они разделили их, работая при этом с идеальным балансом, которого Мартин и Рональд так и не достигли. Их взаимоотношения были на пике, он отказывал признаться себе в том, что рядом с Джефферсоном он чувствовал себя намного свободней, чем с Рональдом. Он не любил насилие и мощь Огненного Шторма. Когда он сливался с Джефферсоном, все было настолько аккуратным и размеренным во время сражений, что совсем не было похоже на насилие. Это был танец атомов и радиации, огня и точного расчета. Они существоали в гармонии. Они всегда были рядом друг с другом. Джефферсон был рядом, когда они столкнулись с нацистами во Второй Мировой войне, где Мартина преследовали бабушкины истории об антисемитизме. Мартин был рядом с Джефферсоном, после его встречи с конфедератами во время американской гражданской войны. Он так гордился Джефферсоном, всем, что тот сделал и чем стал. Джефферсон был лучшим в их паре. Он был чище, невинней, видел добро во всех и во всем. Он был тем светом, что принес Огненный Шторм. И вдруг, в один ужасный момент, свет погас.***
Они падали. Злодей мета, с которым они столкнулись, все еще летал над ними, ухмыляясь, и с опасным и хищным взглядом - взглядом, который навсегда врезался в память Мартина. Джефферсон был оглушен, его мозг был затуманен и заторможен, он не мог контролировать их стремительное падение. Мартин пытался взять управление на себя, контролировать тело Джефферсона, пока ветер гудел в ушах, и земля приближалась. Но он не смог. Он не смог контролировать Джефферсона. Не того человека, которому он не имел права навязать свою власть. Он не смог снова стать этим монстром. Просто не мог. Земля была невероятно близко и Мартин понял, что Джефферсон закричал, Огненный Шторм закричал. Пронзительный крик был ужасным. Земля приближалась и не было возможности остановить это, они не могли остановиться... Джефферсон. Мне очень жаль, мне так жаль... Удар разделили их.***
Перед глазами все еще было темно, когда он медленно сел, ощущая головокружение и кровь, стекающую по его лицу - Как это случилось? Что произошло? - а потом он заметил Джефферсона. Его Джефферсон. Его якорь. Лицо Джефферсона было похоже на лицо ангела, открывшего глаза и смотрящего на небеса. Вокруг растекалась лужа крови, тело было безвольным и холодным. Пламя погасло. Все казалось в замедленной съемке. Мартин медленно подполз к Джефферсону, крик ворвался в его уши, он пытался понять, кто кричит, пока не понял, что это он сам. Крик стих до рваных всхлипов, вина поглотила его, когда он обнял сломанное тело Джефферсона, умоляя его вернуться. Он не сможет пройти через это снова. Не сможет. Прерывистые всхлипы перешли в шепот. Джефферсон, пожалуйста. Пожалуйста. Джефферсон. Ты не можешь умереть. Не можешь. Не заставляй меня снова проходить через это. Нет... Это моя вина, Джефферсон, пожалуйста, Джефферсон. Он положил свои руки на его и не ощутил знакомого света, поглощающего его, тепла слияния не было. Вместо это был лишь пронизывающий холод, который казалось возник лишь чтобы сообщить ему, что Джефферсон на самом деле мертв. Он опустился на землю, раскачивая в объятиях Джефферсона. Остальные легенды подошли и встали рядом, безмолвные от шока и неспособные что-то сказать. Джефферсон Джексон был мертв. И это была его вина. Скорбь, казалось, встретила его как старого друга, внезапно появилась пустота, будто никогда не уходила. Рональд и Джефферсон погибли. Его якоря погибли, Боже, они погибли. Не задумываясь, он закатал рукава, осторожно умостил голову Джефферсона на колени и уставился на два ряда шрамов. "Где?" и "Мы идем". Шрамы насмехались над ним, они были постоянным напоминанием, что Рональд и Джефферсон были рядом, помогли ему тогда, но сейчас они оба погибли из-за него, и это была его вина. Пустота поглотила его и не осталось ничего. Голубое пламя охватило его, глаза потемнели и он закричал. Резкий нечеловеческий звук, который не был его, и лишь одна мысль в голове "О, Джефферсон, мне так жаль"