Что общего у Инквизиции и «АХ»?

      Оперативники, хоть и получили свои задания уже давно, покидать пределы Ватиканского Доминиона не спешили. Более того, они, а в частности Моника, Леон, Ноэль и Хьюго, находились в пригороде славного Рима. Компания в полном составе сидела на летней веранде уютного итальянского кафе. Картина была настолько мирная, что даже у нормального, в целом, гражданина сводило зубы и начинал дёргаться глаз. Господа оперативники, пусть и одетые в церковные одеяния, больше напоминали банду рецидивистов, с какой-то мало понятной целью изображающих монахов, причём весьма карикатурно. В конце концов, кто бы назвал Аргенто и Бо монахинями, только взглянув на их «рабочие одеяния»?! Да и Мечник с д’Астуриасом доверия не внушали. Но даже эта иррациональность больше вписывалась в окружающий пейзаж, чем странные крики и грохот, доносившийся с другого конца улицы. — Дьявол, что в таком захолустье можно делать так громко? – недовольно скривившись, поинтересовался Одуванчик, держа потенциально опасную зону под присмотром. — Чего тут только ни можно делать! – хмыкнула Ноэль. – Ты видел, как по столице бодро бегают Инквизиторы? Железнобоким выпала честь охранять Город Бога во время прилёта послов и эти неожиданные выступления… — А я чихать хотела на этих Cornuto!(рогоносцы) – презрительно фыркнула Аргенто, развалившись на миниатюрном стуле. – Пусть хоть пользу приносят, железнолобые фанатики. Меня не волнует всё, что тут происходит – оно не входит ни в мою юрисдикцию, не в мой круг интересов. — Увы, меня опять не желают слышать. – оскорблённая Хозяйка резко поставила чашку с кофе на блюдечко, отчего оно жалобно звякнуло. — В любом случае, мы могли бы просто посмотреть, что происходит, — спокойно парировал Мечник, который, как и всегда, предпочитал разговорам действия. Период пассивной меланхолии у де Ватто как раз подходил к концу, от чего ему требовалась хорошая драка и горка трупов, желательно вампирских…       И спорить бы сборищу «спасителей Мира от сил зла и Contra Mundi» до заката, но просто подозрительные звуки с другого конца улицы превратились в резво бегущую толпу людей. Приглядевшись, можно было заметить, что впереди бежала пятёрка, одетая в нечто напоминающее монашеские рясы, но без каких-либо отличительных нашивок. А за ними, не менее резво и более громко, неслись члены Бюро Инквизиции. Пятеро преследуемых граждан оказались с фантазией: в частности, воспользовавшись особенностями ватиканской архитектуры, они вскарабкались на крыши невысоких зданий и демонстрировали чудеса физической подготовки и безбашенности. — Ух ты, не знал, что Бюро проводит чемпионат по «паркуру»! – хохотнул Леон Гарсиа, которого после знакомства с Марокканским Дьяволом радовал любой провал Инквизиции.       Возможно, будь во главе данного подразделения Воинов Веры кто-нибудь вроде брата Петра, вся бы ватага Инквизиторов, радостно гикая, последовало бы за кучкой отщепенцев на крыши, но операцией руководил другой Брат, посему, проявив чудеса разумности, он не дал боевым товарищам опозориться и, подгадав момент, швырнул какой-то куль с тряпьём в предполагаемого лидера беглецов. И, как оказалось, не просчитался: нечто сбило подозреваемого в полёте и, вместо очередной крыши, преследуемый упал в груду мусора между домами. Массивный Воин Веры, издалека напоминавший «АХовцам» большой шкаф в кабинете Катерины, на который зачем-то натянули инквизиторскую сюрко, философски пожал квадратными плечами и неторопливо двинулся к шевелящейся груде мусора, сделав остальным знак следовать за ним. — Ты посмотри: Это живое! – указал Леон на тряпичное нечто, которое швырнули в лидера беглецов. Так как оно зашевелилось и, очень недобро ругая собрата по Вере, чувствительные уши оперативников уловили что-то вроде «Immanissimum ac foedissimum monstrum!»( Толстое, вонючее чудовище), заторопилось к сбившимся в круг Воинам Веры. Однако, на этом злоключения не кончились: оставшаяся часть подозреваемых предприняла мужественную попытку отбить своего лидера, но через десять минут боя предпочла оперативно отступить. Но, увы, не рассчитали маршрут и четверо врагов режима вместе с Инквизиторами ввалились на летнюю террасу, на которой сидели оперуполномоченные Сфорцы. Естественно, вопиющий беспредел «АХовцы» не могли проигнорировать, ведь так и хочется принять участие!

***

Несколько часов до этого, тот же пригород.       Брат Яков искренне недоумевал, по какому Дьявольскому умыслу его, Воина, превосходившего Петроса по масштабам оставляемых после себя разрушений, решили направить на такое деликатное задание. А выслеживание и последующее выкуривание подозрительного элемента, называющего себя Агостино Джудиче, который взял под своё покровительство относительно безобидных сектантов и заставил их заниматься диверсиями и пропагандой, в списках понятий Якоба относилось именно к «деликатным».       В начале, когда Матиаш, который, собственно, и навесил на него такое «полезное для Родины и дубовых мозгов» отдельно взятого Инквизитора задание, сообщил об этом, брат Яков надеялся, что улыбающийся мерзавец просто шутит – но, когда Дьявол из Марокко подсунул ему ещё и Филиппоса... Не то чтобы Якоб не хотел помочь стране и родному Бюро в частности, просто Брат с куда большей охотой отправился бы в Венгрию, хоть в гордом одиночестве, хоть со штрафбатом, чем стал бы заниматься поисками «баламутящих воду» итальянцев. И, кстати про итальянцев, по мнению брата Якоба А.Д. – как его уже ласково окрестили его собратья по заданию — как-то уж слишком по-венгерски выговаривал итальянскую речь. Впрочем, Якоб не отрицал, что это только его субъективное мнение.       Брат Филипп, который массивным цельнометаллическим Инквизитором воспринимался как неприятный мало разумный довесок, от подобного союза тоже в восторге не был. Нет-нет, Филипп очень неплохо относился к киборгам, в частности к Дуо, но вот Якоб, по громкости уступающий только Медичи, ему явно не нравился.       Выслеживали сектантов они, кстати, уже не первый десяток часов. В самом начале провокаторы слишком хорошо заметали следы, но пойманный при содействии кардинала Борджиа «язык» сдал несколько предполагаемых убежищ, а повальные аресты, санкционированные герцогом Флоренции, довершили начатое. Якобу и его команде всё-таки удалось выследить не просто религиозный орден иезуитов, но и напасть на след самого Джудиче, которого в шутку даже прозвали «пикколо-дуче». И Якоб, и Филиппос признали некоторую «новизну исследования» в действиях Агостино, но Филипп настаивал на наличие «двойного дна» у действий патриота Отечества, в частности, собственную выгоду и сребролюбие… Брата Якова это тревожило мало – куда больше его напрягала параноидальная нервозность объекта, которого не так-то просто было загнать в угол и поймать. Но Инквизиторы не были бы ими, если бы не нашли выход…и как всегда всё провалили. Операция, которой полагалось проходить в полной секретности и тишине, через пару часов превратилась в балаган – выследить и загнать в угол подозреваемых получилось…но кто же знал, что из этого «угла» они полезут на крышу! Якоб честно считал виноватым Филиппа, который в ответственный момент заорал «Ну, вот никуда вы теперь от нас-то и не денетесь! Если только на крышу не полезете».       В итоге операция стала фарсом и Якоб, решив не снижать градус абсурда, воспользовался Филиппом в качестве метательного снаряда (стрелять было нельзя, Матиаш подчеркнул необходимость взятия живьём) и сбил мерзавца-подстрекателя. И, в общем-то, операция «Пикколо дуче» могла бы закончиться хорошо, если бы не четвёрка «АХовцев», которых Лукавый, в лице Сфорцы, направил портить Бюро жизнь…

***

— Отдайте бегунов, неверные! Мы первые их увидели! — бешено вращая глазами накинулся миниатюрный Инквизитор на Одуванчика, который сторожил повязанных Мечником и Моникой сектантов. — Ха-а! Ты, гном усатый, может их и увидел, но взяли-то их мы, — самодовольно ухмыльнулся Леон, глядя на брата Филиппа как-то очень сверху вниз. За «Инквизиторским угрём» стоял десяток Воинов Веры, погнавшихся за подозреваемыми, и безмолвствовал. — Я обязан предоставить задержанных кардиналу Медичи! Это по его поручению мы здесь, — оскорблённо зашипел «электрический угорь». — Мы их повязали и должны отчитаться перед кардиналом Сфорца, — парировала Ноэль выставив вперёд ножку в кружевном чулке. Филиппос не повёлся и продолжил настаивать на возвращении сектантов «в зад». И быть бы этому диалогу бесконечным и бессмысленным, если бы Брат Яков, заковавший верещащего и попытавшегося раскусить капсулу с цианидом Джудичи, не решил наконец поторопить своего бесполезного собрата. Неудачливого самоубийцу он сунул под мышку. — Recedite, plebes! Gero rem imperialem. (Прочь, плебеи! Я на государственном задании)– прогудел в мощные динамики Инквизитор. Оперуполномоченные, не ожидавшие, что «шкаф» ещё и разговаривает, слегка оглохли. — Эта scrofa stercorata et pedicosa (грязная и завшивевшая свинья), — указывая на д’Астуриаса начал обиженный Филипп, — не отдаёт нам наших преступников. Он говорит, что они – его! — Чушь небогоугодная, — ответствовал Яков. – Они Господу принадлежат. А наша священная обязанность обеспечить их скорейшую встречу. Верните сектантов, члены «АХ»! — Что-о?! – возмущённо взвилась первой пришедшая в себя Чёрная Вдова. – Кто тут ещё плебей, Stronzo (ублюдок)! Они наши – и точка. Хочешь их получить – подойди-ка ближе, – хищно улыбаясь девушка вытащила свои знаменитые кинжалы. — Нелогично. Мы их ловили и поймали. Они не могут быть вашими, — отрезал всегда рассудительный железный Воин. — Ты кого свиньёй назвал, блошка?! – это очнулся Одуванчик. Филиппос ойкнул и мужественно спрятался за брата Якоба. Стычка угрожала вылиться в межведомственный мордобой, если бы не громкий кашель Агостино. Несчастный сподвигатель движения «против мафусаилов» попытался раскусить вторую капсулу, которую он тоже предусмотрительно засунул в рот, но из-за неудобного положения подавился (жадность – это плохо!) и умереть бы ему постыдной смертью, если бы не богатырский хлопок по спине заключённому от Якова. Капсула вылетела изо рта суицидника-неудачника и с ускорением полетела прямо в глаз Ноэль Бо, но Мечник её поймал и подозрительно уставился на Инквизицию. — Ну, блин, надоел уже этот А.Д. – чуть что, суицид свершить пытается, — огорчённо прогудел брат Якоб. – Сколько же он их проглотил, этих капсул?! – и Воин Веры не постеснялся хорошенько встряхнуть подстрекателя. …А оба ведомства всё же были вынуждены объединиться, чтобы конвоировать пятерых задержанных под светлые очи своих кардиналов. Члены «АХа», узнав кто такие эти преследуемые, вызвались помочь уже на чистом энтузиазме и в итоге оба агентства всё же пришли к консенсусу, пусть и на таком невысоком по иерархии уровне. Однако, в самом Риме оперативники конвоировали каждый свою «добычу». Посему зрелище четверых «АХовцев», ведущих четверых сектантов и два десятка Инквизиторов с одним Агостино Джудиче смотрелись немного комично. Дата написания: декабрь 2013