«И все,что я чувствую очень важно И все,что ты чувствуешь сейчас Нам жизнь наша не повторяет дважды Все в первый и тут же в последний раз»
***
Мое ощущение-полная беспомощность. Рождество в этом году выдалось очень холодным. Не в плане температуры,а в плане состояния души. Праздничного настроя не было,и вечер Крещения я провёл у экрана монитора. Играя в доту я понял,что душа пуста,как мой ботл,лежащий в бакпаке. И его хоть как-то скрасить мог только один человек. Но мыслей о том,что я сейчас никому не нужен, становилось все больше, и я смирился,ведь он сейчас занят,и поэтому продолжил играть в одиночку. Где же все те люди,которые так любили меня? Вся эта наигранная любовь,ах да, как же я не понимал.. Миллионы ниточек внутри,связывающие все тёплые воспоминания,обрывались, с каждой минутой все больше и больше. Продолжать дальше деятельность в интернете я не желал больше,и поставил все значки соц сетей на «нет на месте» На присутствие в гостинице «Молодежная» в Москве, повлиял Резоль. Он обещал мне встречу в столице,но потом,как я понял, у него появились дела, и Рома уехал,так и не повидавшись со мной. Слезы градом полились,шумно капая на блестящий паркет. Меня опять кинули. Я взял в руки телефон и стал рандомно тыкать пальцами в экран,набрав Резоля. Женщина по ту сторону трубки сообщила мне,что его номер занят или находится вне зоны действия сети. Мда уж,Ром. Сделал подарок на Рождество. Каким бы оно ни было, оно останется самым холодным. Я лёг к себе в кровать и тогда,без предупреждения,на меня навалилась страшная правда,полная и неоспоримая: я остался здесь ОДИН. С неистовой силой стиснув холодный телефон, умудрился пораниться острыми углами чехла. Гратц,Кушнарев. Но это не остановило горячих слез,которые продолжали течь ручьями из моих глаз. Я отвернулся от празднично наряженной елки,которая сверкала небесно-голубым светом,отливая на стеклянных игрушках. Так забавно,как в детстве мне нравился этот праздник с кучей подарков,поздравлений от родственников, прогулками с друзьями. В двери мелькнула чья-то тень,и в миг оказалась рядом. Горячее дыхание ударило в мою шею, и я сразу узнал кто это. Его тонкие пальцы мгновенно заползли мне под футболку,снимая ее. Тонкие и сухие губы покрывали мою спину поцелуями,и я не мог ничего с этим поделать. Он впился в мои губы . Я сначала что-то промычал, но буквально сразу принял участие в сплетении наших языков. Поцелуй становился все глубже. В коротких перерывах, дабы глотнуть воздуха, Фоминок отстранялся от меня, оставляя лишь тонкую нить из слюны, влажный поцелуй заводил нас обоих. Становилось все жарче,напряжение нарастало. Пользуясь тем,что я нахожусь в полной эйфории, РОМА начал медленно опускаться вниз. Он аккуратно расстегнул пуговицы моих джинс, и , как куклу,перевернул меня и усадил на себя. Я не увидел,как он успел ПОЛНОСТЬЮ раздеться, но я уверенно чувствовал упругость под собой Фоминок громко хохотнул и убрал мои руки,упирающиеся ему в грудь. -Давай поиграем в игру? Кто проиграл,тот,-он многозначительно замолчал,но я понял о чем говорит Резоль. -Я никогда не....-начал Рома. -Не хотел трахнуть своего лучшего друга,- закончил за него я. -Ну тогда ты проиграл,-сказал Резоль и громко рассмеялся,стягивая с меня трусы. Не успел я возразить ему,как почувствовал острую боль в районе анального кольца,как будто кол в жопу вбили,ей богу. Аккуратно двигая бёдрами Фоминок водил ледяными пальцами по моему торсу. Ах этот гребаный извращенец Резоль. Использовал на мне чуть ли не пол сотни поз Камасутры. Он с легкостью перевернул меня и поставил раком. С диким стоном он кончил прямо на мою спину и, изогнувшись буквой S упал на кровать. Настало мое время получать удовольствие. Я дернул парня за ногу и он упал на живот. Пользуясь моментом я лёг под него,и хватая его голову, завёл ему свой член в рот. Что-то мыча он делал мне самый лучший в мире минет и, в скором времени я излился прямо в него. Он быстро пополз вверх и затянул меня в поцелуй. Когда мы наконец,отстранились друг от друга он сказал: -Ты получается,отсосал сам у себя. Он поцеловал меня в макушку и тихо прошептал: -Я люблю тебя,Ром. И рассмеялся. В его эмоциях не было издевательства, а только искренняя любовь и забота. И я готов был слушать этот смех вечно, если бы мы не были в разлуке столько времени.